* * * Утгард, Дворец Сталагмитов* * *
Обеденный зал был просторен, а пиршественный стол тянулся от одной стены до другой. Гравированые тарелки с яствами, резные плошки с питьём и самих Тёмных освещали синеватые кристаллы под потолком и ростовые свечи. Мясные блюда заставляли урчать животы тех, кто пришел сюда на голодный желудок. — Налог со старых и новых земель собран успешно, — довольно заявила Инанна. — Были трудности, но благодаря перестановкам в правлении их удалось уладить. Сегодня мы чествуем новую сар-гачтаря Зераю Хаараглаш. Некоторые, по правде говоря, были не слишком рады этому, да и кое-каких драконов за стенами города удивляло назначение на такой пост Светлой, но оспаривать его никто не осмелился. После небольшой, но красивой речи рыжей хозяйки, устроившей этот королевский пир, крылатые гости стали с невероятным аппетитом съедать все, чем был богат стол. Они весело, на время позабыв обо всех неприятностях, обсуждали свои дела. Настроение в зале становилось праздничным от смеха и стука кубков об стол. Несмотря на то, что драконы предпочитали есть один раз в день, ничто не мешало отпраздновать знаменательное событие прекрасными напитками и хорошими закусками. — Рад, что ты получила назначение вместо предыдущих бандитов, которые, к тому же, «дарили» налоги навам, — Зорат приподнял кубок, обращаясь к Зерае. — На стране это скажется положительно, а мне процветание собственной родины выгодно. — В Нашаре всё делают ради личной выгоды? — Светлая скривила морду, нацепляя капюшон своего нового облачения. — Нет, — улыбнулся, отвернувшись, Зорат. Его внимание перехватили старые знакомые, что вошли в пиршественный зал в сопровождении Намиры. Бывшие рабы, былые последователи и соратники в борьбе с варисамами Герусет… но ныне с так называемыми Нулнаарами саров уже мало что связывало…* * * Нашар. Три года назад. * * *
— Значит, ты лечил рабов и предателей Герусет без воли Тьмы, — заключил маленький светящийся дракончик вполне взрослым голосом. Стальношёрстная самка, у морды которой зависло это существо, молча глядела на Кигвина — белого чешуйчатого дракона с кроваво-красными перьями — однако по её взгляду было понятно, от кого исходили воля и слова. Только и сам Кигвин волю имел. И её не отнять было, лишь обездвижив тело телекинезом: — Помощь собратьям уже считается преступлением! Так ли было во времена наших славных предков? Нет, теперь взаимопомощь, которой славились мятежные Тёмные, это порок… Зато эксплуатирование своих сограждан, отношение к ним как к вещи — высшее благородство! А что до тебя, Аксур, тебе не надоело говорить за Алиандру, как будто у неё нет своего голоса? А сама Алиандра настолько ленива, что даже пасть раскрыть не в состоянии? — Война с кракалевнами и навами завершилась, — то ли Аксур высказывал уже собственное мнение, то ли его продолжала использовать его госпожа, но крошечный дракон продолжил говорить, — но нам по-прежнему нужны души для подпитки магии. И чем больше — тем лучше. Потому мы рады, что ты совершил преступление и святотатство. Энергетика Алиандры больше не держала Кигвина лишь снаружи. Она проникла и внутрь его ауры. Поглощая её и перебарывая, оставляя лишь послушную марионетку во власти одной из варисамов. Потеряв всякий интерес к завоёванному телу и сознанию, Алиандра отвернулась к приборам своей лаборатории инженерии душ. Перед крылатой на полу были расставлены книги с формулами воздействующих на сознание кодов, многоконтурные механизмы, выполнявшие роль магических линз при инструктировании души, вещества для выращивания заточающих разум кристаллов — всё необходимое для превращения слишком упрямого дракона в послушный и мощный вычислительно-исполнительный аппарат, не требующий концентрации владельца для правильной и бесперебойной работы. Труды мага-душенастройщика прервал тревожный сигнал, крайне неприятный для уха дракона — пронзительный скрежет стекла о керамику. Шерсть на прижавшей уши к голове Алиандре вздыбилась. Она взяла в лапы прозрачный шар, показавший в себе нарушителей границы города. Кто сегодня решил сдать себя на запчасти для артефактов?.. — Р-р-а-а… — Алиандра не выдержала довольного рыка, Аксур вслед за ней улыбнулся и поднял уши: — Беглянка! Пропавшие рабы! Да ещё и убийцы Эрекцара! Если бы отец пережил горе, он бы выплатил щедрый выкуп… Но и мать с ним справится. Моей волей за уплаченную мне энергию ей достанутся только бездушные тела их всех! Со злорадным смехом Алиандра рысцой пробежала по пандусу к люку на крышу, следом за ней пролетел на тонких крыльях Аксур и протопал механической походкой Кигвин — он со своей серьёзной мускулатурой станет неплохим подспорьем в непростом деле обороны границы города Тёмных от отребья. Люк с щелчком открылся, и на морду Алиандры тут же заморосил дождь. Самка поморщилась и поставила щит вокруг себя, пропуская наружу раба своего сознания, на него она тратить магию уже не стала. Стена воды снаружи больше походила на сырой и шумный туман, скрадывая все черты местности за дюжину размахов от наблюдателя. Алиандра больше полагалась на собственное зрение аур, размытое из-за множества преломляющих энергию капель воды в атмосфере, но всё же более чёткое при данных условиях. Да, определённо Алиандра вышла в неуютную погоду не зря. Сброд агрессивных, судя по аурам, разбойников будет гораздо лучше жить в предмете, без нужды поглощать пищу, отнимаемую у законных владельцев. Да и энергией их будут снабжать добровольно… лишь бы функционировали. Алиандра направила своё новоприобретённое тело, раньше принадлежавшее дурному лекарю, в обход перебежчиков. Аксур был послан повыше, где дождь скрывал меленькую фигурку, пригасившую своё сияние, чтоб не попасть на глаза предстоящих жертв. Сама Алиандра, заперев люк, скрылась за зубчатым парапетом, предоставлявшем укрытие от боевой и следящей магии. На миг все застыли неподвижно, только Кигвин тихо крался к добыче. Хотя именно ему и представляло отвлечь на себя внимание, пока настоящие охотники разразятся смертельными заклятиями. Но группка преступников оказалась наблюдательней и организованней, чем Алиандра рассчитывала. Зорат среагировал на напрыгнувшего Кигвина сразу, просто вовремя выставив меч — тогда, когда уже нельзя было погасить инерцию прыжка, и тело, потерявшее управление Алиандрой, обречённо нанизалось на лезвие. Карша, шедшая подле, вздрогнула, успев заметить в ещё живых глазах Кигвина испуг и нежелание нападать — остатки его собственной души, уже не подвластной своей скрытой владелице. Но вскоре всем стало не до эмоций и раздумий, потому что начался сущий Хаос. Сверху начала падать не гасимая дождём плазма, но Пенеаш вовремя ловил её своим полем, усиленным энергией костюма, и, разогнав, отправлял назад, к метавшемуся наверху Аксуру, сильно мешая ему наводиться. Алиандре пришлось срочно сменить тактику. Аксур прекратил раздавать убийственную энергию, сменил своё сияние на чёрное затемнение, и принялся втягивать энергию жизни в неистовую воронку, поглощая даже прану, вложенную в защиты противников. «Свободных» подкосила слабость, только Зорат, хотя и страдавший не меньше других, продолжал быть спокойным и взлетел, нагоняя мелкого и вредного крылатого: — Действуйте, пока остались силы! Крылатые поняли это и сами, когда с ужасом лицезрели, как из дождевого тумана, стуча и грохоча, на них поехала анимированная пограничная крепость. Махина возвысилась над драконами. Их лапы подкосились уже не только от покидающей их энергии, но и от ужасной величественности мощного здания-артефакта, активированного взбешённой Алиандрой, что уже не слишком горела желанием оставлять таких хороших бойцов в живых и рисковать собственным здоровьем. Башни и стены, как гигантские ручища, били по земле, стремясь размозжить усталых драконов. Аксур на миг отвлёкся на подлетевшего к нему Зората, сосредоточив всю мощь затягивающей энергии воронки на нём. Однако тот, наконец, догадался подействовать так, как сумел бы редкий Тёмный — он поменял в себе знак энергии. Вместо того, чтобы получать от Зората новые силы, мелкий крылатик начал терять свои в его пользу! И уже Зорат вложил весь свой магический навык на то, чтобы за раз выкачать всю отнятую у отряда силу. Аксур посерел и рухнул в свободное падение, а чёрно-оранжевый колдун сосредоточил всю собранную энергию в один импульс, обрушивая его на «заводной» дом-голем, которому осталось лишь рассыпаться пылью и мелкими булыжниками, погребая под своими завалами нескольких осаждавших. Алиандра успела слететь с рушившейся конструкции, возмущённо хлопая крыльями под дождём, и едва смогла увернуться от воспрянувшей духом Инанны, которой всё же вышло успеть отрубить у стальношёрстой хвост — к ужасу варисамы, радужно переливавшийся меч был закалён в Первоматерии, потому был способен туннелировать через силовые поля, иначе говоря, проходить через энергетическую защиту как через воздух. Инанна погналась за Алиандрой, выписывая вслед за ней спирали в дожде, позабыв про слабость и сырость. Рыжая не учла лишь того, что Алиандра всё ещё была полна энергии — и способна отбиться. Пользуясь слабостью ауры Инанны, она резанула её узким лучом концентрированной энергии. Он был способен прорезать насквозь беззащитный предмет, Инанна же ещё обладала какой-то волей и энергией, потому ей лишь распороло грудь… Чего, впрочем, хватило для того, чтобы израненная самка грохнулась в кучу мелкой каменной крошки. А к Алиандре уже подлетал Зорат. Та, злостно сдвинув брови, стрельнула лучом и в него, но кобнику было достаточно подставить под луч ладонь, чтобы, усилившись, тот отразился обратно по той же траектории. Алиандра взревела, защита её пробилась от собственного яростного удара, а, тем временем, на неё уже наседали со всех сторон драконы, откопашиеся из-под завала. Алиандра вложила последнюю энергию в круговую вспышку, отогнавшую всех «волевых», кроме Зората, лишь поглощавшего своей энергией плазму, после направляемую на лезвие своего меча, ослепительно засиявшего и помешавшего Алиандре рассмотреть конкретное направление ополовинившего её удара. Израненная душа злой чародейки была тут же схвачена её убийцей, но Зорат не поглотил осевший в левой передней ладони светящийся фиолетовым комок клубящейся праны. Он приземлился к еле дышавшей Инанне и вложил ей чужую жизнь в грудь, спасая её собственную. Рёбра и грудная клетка прекратили болеть, рогатая и копытная драконица приподнялась на передних лапах. Дождь смывал пыль и кровь с её восстановившейся шкуры, пока сама Инанна, ещё полная адреналина, осматривала чудовищную разруху — поле завершённого боя. Кажется, все свои выжили, но только на мордочке Алканары, подошедшей к трупу белошёрстого дракона с алой гривой — это был Кигвин, хотя никто из выживших и не знал его имя — оставалась горькая смесь из печали и недовольства: — Это был захваченный раб. Такой же, как и мы когда-то. Его тоже нужно воскресить. — Инанне повезло, и я её не воскрешал, — Зорат, уставший настолько, что уже не держал над собой щит от дождя, подошёл к телу, — даже не реанимировал. Чтобы восстановить этого, требуется не одна смерть. Мы не успеем найти столько врагов до того, как его смерть станет необратимой из-за гниения мозга. — Ты же видел по его ауре, что его контролируют! — Карша бы передёрнула крыльями, если бы они у неё оставались. — Ты должен был оглушить его, а не убивать! — Если умерщвлять каждого крылатого, контролируемого Герусет, — с одышкой Немара опустила голову, — нам достанется пустой Утгард. — Мы сражаемся за свой народ! — Алканара сорвала со своей морды костяную маску, чтобы чётче выразить оскаленной мордой своё недовольство. — А не против него! — После нескольких смертей драконы поймут нашу успешность, — Орниас растворил в своей ауре катану. — И перелетят в нашу поддержку, а в крайнем случае просто предпочтут отсидеться. — Нам в гуще боя к каждому нападающему присматриваться? — Пенеаш раскрошил крупный камень ударом плети. — Может, ещё и здороваться с ними? Кто бы они ни были, они убивают нас, а мы защищаемся. — Я готов потратить ваши души на его воскрешение, — указывая крылом на погибшего, Зорат обернулся к недовольным драконессам. — Если вы столь признаёте его подвиг и готовы его отблагодарить. — Не нужно, — Инанна, воспринявшая заявление спасшего её Тёмного, взяла его за предплечье. — Нам сейчас важно как можно скорее победить Герусет, и чем больше нас, тем больше у нас шансов сделать так, чтобы никто уже не погибал впредь зазря… — И скольких невинных вы перед этим положите? — Алканара вместе с Каршей и Немарой демонстративно отошли от товарищей, сбиваясь в отдельную группу. — Учитывая то, что варисамы и Герусет контролируют многих, как напрямую — магией, так и косвенно — промывкой мозгов? Если мы хотим сохранить Нашар от гибели, мы не можем придерживаться вашей тактики! — Эти мерзавцы только и хотят, чтобы мы вырезали всех собратьев! — Тряхнув гривой, поддакнула Немара. — Мы не будем убивать тех, кого заставляли против их воли, — Карша первой демонстративно развернулась и пошла к нечётким сумрачным силуэтам Утгарда, что скрывался за горизонтом дождя. — И посмотрим, кто получит большую любовь простого народа. — Эти подонки хотят, чтобы восставшие не были вместе! — Инанна в один перелёт догнала бескрылую, встав перед ней. — Разумеется! Одна мощная группа сильнее многих мелких! — У Герусет — одна мощная группа, — Алканара, игнорируя бывшего лидера и вдохновлявшую на борьбу личность, прошла мимо Инанны, что теперь лишь мешала исполнить мечту и освободить драконов от гнёта тиранов. — Ты будешь столь же злобна, Инанна, и столь же властолюбива, если получишь своё. Ты ищешь победы, а не блага сородичам. — Без победы мы не найдём вообще ничего! — Проревел Орниас на глупых самок, но Зорат его утихомирил, положив ему на спину крыло, отвечая бунтаркам — бунтаркам в равной степени против режима и против переворота: — Кто не хочет следовать нашей тактике — его воля. В отличии от нынешних правителей, мы никого не заставляем ничего делать. Пусть каждый делает что ему угодно, исходя из желаемых последствий. Вы проявили себя достойными бойцами, и если вы не будете разделяться ещё больше, нежели решили сейчас, то мы даже двумя отдельными группами справимся с сарами. Населению Утгарда, как и нам, понадобится выбор. Кто-то полон ярости на своих господ и захочет напиться их крови и энергии — такой дракон примкнёт к нам. Чьё-то сердце полно скорби к страданию братьев и сестёр по небу, коих лишили свободы. Это — ваши будущие соратники. У Герусет, как вы правильно заметили, лишь одна позиция. Зато у её противников — множество на любой вкус. Этим и победим. — Странно слышать столь мудрые речи из пасти безжалостного к согнанным в рабство душегуба, — Алканара, продолжавшая шествие к своему будущему, поманила за собой хвостом настоящих подруг по несчастью, понимавших, что есть добро для Тёмных. — Что подтверждает твоё лицемерие, Зорат. Ты будешь превосходным политиком, лизоблюдом и придворным интриганом, если победишь. — На ваше счастье им буду я, а не кто-то другой, — понимая, что самки не будут слушать, Зорат высказал Орниасу и Пенеашу так тихо, что даже хмуро возвращавшаяся к ним Инанна не расслышала. — В отличии от них, я знаю, как удержать власть и использовать её на пользу Нашару.* * * Настоящее время. * * *
Инанна тоже вспомнила давних знакомых. Они не в первый раз приходили к ней с прошениями.* * * Три года назад. * * *
Сидя на троне, по легенде отобранном у кракалевн Солкаром, Инанна не чувствовала себя уютно. Трон будто действительно создали для кракалевн, а драконессе он казался угловатым и неподходящим для сидения. Правление, даже не начавшись, становилось тяжёлым. Но если крутиться на троне или даже сесть боком, махнув хвостом на придворные приличия, в глаза постоянно бросалась дурацкая фреска, на которой глупый жестокий дракон шёл убивать демиурга. Инанне постоянно казалось, что она и есть тот самый дракон, загубивший «чистую, ни в чём не повинную Герусет, обрекая страну на Хаос». Хуже того — Инанне казалось, что и все остальные при взгляде на изображение думали так же. Но по крайней мере один советник точно поддерживал её во всём. Он и вошёл в тронный зал, гордо взглянув на Инанну, и присел возле её трона, положив чёрный с оранжевыми полосами хвост на лапы. — Скучаешь без дела, сар-волод? — спросил Зорат. — Или стало скучно из-за дел? — Не скучно, а неудобно, — Инанна поёрзала на троне, пытаясь устроиться покомфортнее. — Неудобно? Слезь и дай мне посидеть, проверю. Инанна, дёрнувшись от раздражения, наконец нашла для себя приемлимую позу. Со стороны она смотрелась явно не царственно, а скорее развязно — спиной сар оперлась на подлокотник, откинув за него крылья, задние перекинула через противоположный. Противная фреска продолжала маячить сбоку, за спинкой. — Зорат, ты знаешь всё. Не найдёшь сносного художника, чтобы он перерисовал эту религиозную басню в нечто более светское? — Герусет, приняв правление, не изменила и не перестроила ничего из возведённого Аменемхатом, — вздохнул сар-волх, качнув крыльями. — Но я постараюсь найти такого, кому будет достаточно лишь славы в награду. Растрачивать энергию направо и налево мы сейчас не можем — новая власть нуждается в укреплении. — Полагаю, такой найдётся, — вернула Инанна взгляд на заднюю стену. Судя по его расфокусированности, правитель уже планировала и воочию зрела новое убранство. — Я почитаю прошлое, и здесь будет изображён Аменемхат, самый доблестный, честный и любящий правитель прошлого, мой кумир и пример мне. Будь проклят тот, кто решит его закрасить так, как я эту вредную притчу. Как будто дракон не способен на дружбу и благодарность! — Даже ко Светлым? — Зорат поднялся на лапы и прошёлся туда-сюда, а потом прислушался к шагам за парадной дверью. — Светлые тоже драконы. Если их устроит моё правление — пусть прилетают и живут как остальные, — решила Инанна, поворачивая голову ко входящему сар-гачтарю Равлаксу. Он остался ещё со времён Герусет, предпочтя перекинуться на сторону будущих победителей в нужное время. — Приветствую тебя, сар-волод, — объявил он. — Хорошие новости — прибыли налоговые сборы с Аата. — Только с Аата? — удивилась Инанна. — А как же Язар? — Волод Язара сослался на то, что деструкторы уничтожили морские караваны, — ответил не особенно приметный дракон. — Язару нужно сначала восстановить утраченное, а уже потом он готов заплатить. — Впервые слышу про деструкторов в море, — Инанна решила сесть прямо, растопырив когти, но неудобная поза и речи Зората её охладили: — Значит, в следующем месяце будут обязаны заплатить в два раза больше. Пусть не только восстановятся, но и нарастят объёмы производства. Если их город вообще имеет необходимость существовать. Меня больше напрягает, что старые карги Аата признали нового сара. — Те о смене власти ещё не знают, — качнул носом пегой пернатый. — Но они восхвалят новую правительницу после возвращения нового каравана. К тому же, в экономических делах пока ничего не изменилось, благо вы пощадили мою скромную персону. Кто знает, какой хаос и голод обрушились бы на Нашар в противном случае. — Не расскажешь ли, почему ты тогда предал Аменемхатов? — Инанна могла держать прямо только голову, но хоть ею старалась изображать величие. — Если использовать драконов лишь как ресурс, они не принесут постоянного дохода, лишь разовый, — отмахнулся крылом темнивший сар-гачтарь. — Я подробнее поясню позже, а пока что рекомендую оказать внимание просителям, — возвращаясь ко дверям, Равлакс пригласил в тронный зал Нулнааров. Самки заметно похорошели со времён совместных налётов на варисамов Герусет. Шерсть отмыли, раны зарастили — только бескрылая Карша до сих пор выделялась, да у Алканары по-прежнему не двигался глаз, порваный в стычке с големами Катлакат. Подобные повреждения требовали куда более серьёзных вложений энергии и опытных целителей для полного излечения. — Сар-волод! — выступившая вперёд Немара обратилась от имени всех. — Мы сражались с тобой крыло к крылу и поддерживали тебя словом и когтем. Теперь мы явились к тебе не в час скорби и войны, а в час радости и победы. Мы помогали тебе и собираемся продолжить тебе служить. В Нашаре много городов и городков, правители которых ненавидят тебя и желают твоей смерти. Разреши нам убить кого-нибудь из их правителей и занять их место в твою славу. — И какой город вы считаете достойным этой чести? — напрягся Равлакс. — Сойдёт любой, только город, а не деревушку, — нагло задрала нос Алканара, а Карша добавила ещё парочку пожеланий: — Лучше всего богатый и с хорошими укреплениями. Хрон с его железными шахтами нам подойдёт. — Вы правда меня поддержите… Или сбежите, когда я издам указ вам не по нраву? — Начав спокойно, под конец Инанна злобно зашипела. — Предадите меня, как в прошлый раз? Не забыли вы, что высказались против моего воскрешения Зоратом, когда меня пыталась убить Алиандра? А теперь я жива, и вы имеете наглость просить меня о чём-то? — Но мы… — у Алканары задрожали уши. — Но мы же помогали тебе! Посмотри на себя — сидишь на троне в Утгарде, а могла бы раствориться в энергию по воле Герусет! — Старые долги принято отдавать, — заметил Зорат, повернувшись к Инанне. — Ни города, ни деревни они ещё не заслужили, но отблагодарить их возможно. — И каким же образом? — рыжая взглянула на советника. — Почему у тебя в услужении находятся драконы, выглядящие хуже последнего деструктора? — кивнул на бескрылую чёрно-оранжевый. — Или хочешь прославиться как предводительница калек? Отдай им энергию на исцеление, и пусть послужат тебе, пока не загладят свою вину. А там ты сама решишь, достойны ли они чего-либо, — он многозначительно взглянул на самок и тем хватило ума не возражать. Рыжая встала с надоевшего ей сидения. На нём могла только страдающая садомазохизмом Герусет обретаться. Ни один из саров до неё не правил из тронного зала, а только с передовой. Потом Инанна подошла к сложенным в огромные каменные чаши кристаллам, освещающим зал и составляющим сокровищницу Дворца Сталагмитов. Набрав оттуда в пригоршню камней с энергией, куда большей, чем необходимо для исцеления, копытная начала корябать на них когтем руну своего имени и все те случаи из долгой борьбы с Герусет и её слугами, в которых Нулнаары действительно помогли новому режиму. — Здесь и на лекаря, и на лечение, и вам для начала безбедной жизни. Я готова принять вас воями в стражу, не выше и не ниже. Либо вы можете сами выбрать себе ремесло — ныне драконы снова свободны.* * * Настоящее время. * * *
И вот, теперь они снова здесь, в сопровождении Воплощения, по чьей воле, возможно, и уничтожен тот самый злополучный Хрон. — Признай, сар-волод, что не нужно отказываться от чужой помощи и дружбы, — Алканара выступила вперёд, игнорируя гостей и смотря лишь на Инанну — пусть не забывается на своём троне, чьими усилиями она ещё не свергнута, как свой предшественник. — А, не отказываясь, быть другом взаимным, — добавила из-за спины Алканары Немара, подняв крыло, и на миг скосив глаза на боковую галерею зала, где напоказ были расставлены артефакты — больше статусные, чем полезные, но кто станет использовать полезную вещь в качестве лапаемого украшения? Инанна поцокала когтями по залитой вином столешнице — по сравнению со всполошившимися придворными и даже посмурневшим Зоратом она оставалась самой спокойной. Намира не только сорвалась на прямые угрозы, но и вытащила из пыльных пещер Нулнааров — их амбициям горизонта не видно. Им, наверное, и уступление титула сара будет мало, оттого они и полетели ко Тьме — не как к наставнику, а как к заботливой мамочке, которая будет своих детей всюду устраивать просто так, за любовь. Когда настоящий Тёмный получает всё сам. — Я не дружу с теми, по чьей воле ушли семь тысяч жителей Хрона. Карша, стоявшая позади, хмуро оскалилась: сколько ни старайся ради народа, ничего взамен не получаешь. Но Намире было что сказать, и она поднялась в прямоходящий рост для придания словам значительности: — Было время — и ваши предки мне не противились. Напротив, всегда обращались за советом и слушали указания, процветая благодаря тому. Аменемхат, ваш легендарный правитель, узрев, как извращают моё учение в мире Старой Тьмы, просто взял с собой самых разумных и улетел на новую землю, вашу землю. Зорат резко поправил черношёрстую: — Аменемхат сам говорил, что Нашар — место для свободы, в том числе от закостенелого поклонения Тьме, которое отнимает время от взращивания Тьмы в себе и совершенствования себя и мира вокруг. — Именно, закостенелого! — Намира вновь резко к нему повернула голову. — Рвать друг друга от перенаселения и зависти — не моё! Рвать нужно другие народы и отбирать у них, чем Аменемхат и занялся, атаковав и отняв для вас, своих потомков, земли кракалевн. Но как вы отблагодарили его и меня? Обольстились технологией собственных врагов, а посредством неё переняли и враждебную, нелепую мораль, будто без моей помощи вы способны изменить всё на свете! От этого и ваши проблемы. Деструкторы — разве не сошедшие с ума последователи чуждой философии самоубийства? Не они ли сплелись с насекомыми и вызвали Баотаса? Всё потому, что вы отступили от меня. Но я вас никогда не покидала, а верные мне продолжали вас защищать. Так, ты решила скрыть от народа, что один из лидеров деструкторов, Пенеаш, сбежал из заточения, чтобы творить ещё большую разруху? Тебе, сар-волод, стоило бы сразу его убить, заодно и принесение в жертву его сообщницы, что пыталась отравить тебя, завершить… А так — работу за тебя пришлось выполнять мне и Нулнаарам, — Намира воплотила перед собой из карманного череп Пенеаша, для благовидности очищенный от горелого скальпа. — Не стоит так ругаться, — Инанна, опираясь на подлокотники и отодвинув пуфик, встала с трона. — Я вам верю и честно признаю, что даже без малой помощи большое дело могло разбиться о скалы. Алканара, Карша и Немара, — вытянув лапу после становления на четыре, огненногривая пролевитировала им по золотой пластинке, — я знаю, что вы готовы всем сердцем послужить стране, отдавая всех себя ради народной любви, поэтому назначаю вас володом, волхом и гачтарем Хрона. — Разрушенного метеоритом города? — Немара отвела голову назад. — Да, почёт нелёгок, — Инанна медленно приблизилась. — Зато этот город будет полностью ваш, и все будущие жители будут благодарить за порядок и процветание лишь вас. Вы возродите железные и самоцветные шахты, и весь Нашар будет собирать души врагов в добытые вами кристаллы. — Новая проверка, — едва слышно прорычала Алканара, Карша столь же тихо ответила, мотнув головой: — Последняя на этот раз. — Ладно… идём обустраивать Хрон, — бескрылая Карша первая пошагала к выходу. — Что нам ещё остаётся…