* * *
— Прошло десять дней с того, мягко говоря, случая. Эльфы серьезно настроены против волков, причем всех без исключения. Выходить в одиночку небезопасно, мне, конечно, ничего не сделается, но капюшон я надвинул на самые глаза и ступал в тени. Для контроля ситуации из столицы приехал лорд Лун. На мой взгляд, слишком юный для подобных дел, хотя его сопровождал достойный на вид советник. Этот тип опасен, провонял кровью. Первым делом новоприбывшая парочка заявилась к нам. Но, оценив общее состояние, они дали нам время на отдых, обещая прийти через день после похорон. Другой их целью стали пойманные лисы. Рыжие искали Коготь, но в доме главы города стража нашла их быстрее. Собственно, сейчас его место временно пустовало. Впавший в ярость отец Сильдриана готов был единолично сравнять с землей поселения черных и степных волков. Я против ничего не имел, они того заслуживали. Но благоразумные дворяне сдерживали своего скорбящего родича, а затем, наверно, увезли его подальше от границы с оборотнями. — В тот день догнать я смог только двух угольных, одного случайно убил… — Случайно убил? Мы нашли две половины в разных концах площади, — влез эльф, нервно подергивая тигриными ушами. Та еще умора. — Случайно, — подтвердил я. — Споткнулся, наверно, и перегрыз. Второй пес с визгом сдался, когда я его прижал. Не знаю, почему он до сих пор при виде меня вопит… — Что дальше? — улыбаясь, спросил рогатый дроу, спутник принца. — А на этом рассказ о пленных и убитых окончен.* * *
— Клянусь, из-под земли достану бежевый половик, не сможет он долго прятаться. — С чего ты взял? — голос Кьена был тихим и ломким, я поднес ему воды. Сначала он брезгливо отдернулся, но вскоре принял стакан. Жажда мучила сильнее, чем мое общество. Я разглядел его оголенные руки, обе в поперечных шрамах от зубов и продольных — хирургических. Бедный мой. — Я лишь хотел тебя подбодрить, — я устало плюхнулся на кровать. Бесконечная болтовня с мальчишкой-лордом и его папиком вымотала. — Тогда ты выбрал не лучший способ: напомнить мне о твоем психованном бывш… — У нас ничего не было. Я любил тебя и больше никого, — твердым голосом произнеся это, я отвернулся от бледного личика лисенка, боясь эмоций, которые могут там отразиться. — Я искал тебя. — Плохо искал. — Да, наверно, плохо, не спорю. Сначала я думал, что ты умер. Дальше война. Потом твоего запаха не было нигде, никто не видел молодого оборотня… Знаешь, какая сейчас уже разница? — последнюю фразу я почти провыл. — Прости. Мы замолчали. Я слышал гулкое постукивание его сердечка, каждый неровный сипящий вздох. Хотелось положить ладонь ему на грудь и почувствовать робкие удары… Я пошевелился, некомфортно недвижно лежать возле любимого без возможности прикоснуться. — Джар… — Да? — Повернись ко мне. — Зачем? — я удивленно уставился на слегка румяного омегу. Наконец, теплые краски на мордашке! Вместо ответа его шершавые губы коснулись моих. На мгновение. Которое станет моим лучшим воспоминанием. Потом я коснулся его головы и медленно привлек к себе, нежно целуя и облизывая лисенка. Его шею, руки, губы, глаза — все… — Па? — на соседней кровати заворочался Алик, потирая глазки. — Привет, сладенький, — радостно прохрипел Кьен, кашляя. От тяжелого смеха у него заслезились глаза. — Идем к папе, — я аккуратно подхватил сына. Какой же он кроха. А смотрит вызывающе. Чувствую, лиса ожидает ежедневный дележ между альфами.