Черный волк, белый лис

От третьего лица Лекс трусливо прятался от убийственной мести Джаршуна, веря, что сам отправил на тот свет двоих: эльфа и его любимого лиса. Он жил на нейтральных территориях, никогда не ночуя больше пяти раз на одном месте. После нападения на ненавистного омегу, который наивно использовал Коготь, прошло несколько десятков лун. Проще говоря, пара с половиной лет. Уже не светящийся невинностью и юной красотой, одноухий волк решил пойти на риск. Он сговорился со старым черным волком, тем еще похотливым стариком, что приведет им маленького альфу, сына Джаршуна, потомственного демона для битв. Не желая знать, нужен ли щенок старикашке для собственных нужд или «на благо клана», Лекс решил выполнить условия сделки. Моральные принципы он потерял еще в тот день, когда подбил угольный молодняк опоить нравившегося ему альфу. Возможно, виной тому было безумие, давшее свои ростки. Чувствовавший себя хозяином своей судьбы волк цвета спелой пшеницы возжелал чужого. Он знал, что смена запаха, еще еле-заметная, это из-за беременности. А ощенившийся лис навсегда забрал бы у Лекса и Джара, и тепленькое место возле вожака. Его изгнали из племени степных без права на прощение. Исполнив волю одного из старейшин вороных, хотел получить путь обратно в стаю, на правах младшего супруга какого-нибудь альфы. Для омеги тяжело жить в одиночку. После нескольких стычек с дикими животными (вервилдов, на его благо, не попадалось) он изрядно ослабел. Ему надоело шататься по лесам изгоем. И вот настал день, когда план по возвращению к привычной жизни начал исполняться. Выследить Джара, выделявшегося на фоне эльфов и ростом, и черными волосами, было проще простого. Лекс даже заметил с ним волчонка. Вот они зашли в дом, через некоторое время оттуда вышел старший ликан. Один! Другой возможности омега боялся не дождаться и толкнул дверь, на его удивление, она поддалась. Сложно представить эмоции, которые испытали участники развернувшейся сцены. Кьендир впился показавшимися когтями в нож, которым недавно резал салат, щен, обернувшись зверем, зарычал позади родителя. Алик уже не был безобидным пушистым комочком, за два года в росте он перегнал папиного лиса. Реакцию, однако, ему диктовали инстинкты, а не разум, все еще детский. Лекс тихо хватал ртом воздух, не зная, что ему делать и с кем. Ответ сам вцепился ему в растрепанные волосы, прижимая нож к горлу. Страх спровоцировал прыжок в полную форму. Порез оказался неглубоким, но красные пятна на шкуре проступили. — Вой, Аль, — прохрипел сыну омега и снова бросился на незваного гостя. Щенок не заставил ждать. Он был смышленым мальчиком. Изо всех сил волчонок стал звать отца. Но вскоре над его мордочкой щелкнули челюсти степного. Лиса отбросило в стену, нож закатился под шкаф. Вместо трусливого послушания, которого добивался (и ожидал) от маленького несмышленыша, Лекс получил укус в районе левого глаза. Кровь и белая субстанция текли из образовавшейся раны. Он взвыл, одновременно пытаясь цапнуть щенка. Лязгая зубами, степной преследовал шустрого кроху. Неожиданно на его пути снова образовался лис. Уловив момент, он вклинился в беспорядочную погоню и вгрызся в морду волка с целой стороны. Скуля, неудавшийся похититель принюхивался и слушал каждый шорох. Слепота сделала его уязвимым. Но даже слепой, он по-прежнему был сильнее. «Надо лишь выбрать время», — думал он. Его размышления прервал скрип двери и знакомая мягкая поступь когтистых лап прирожденного убийцы. Джаршун был зол, больше всего — на себя, но кроме как убить мерзкую тварь, запачкавшую дом его омеги своей грязной кровью, он не желал ничего. Прижавший единственное ухо к голове и спрятавший хвост между тощих ног, раненый омега скулил под прожигающим взглядом альфы. Но, вопреки ожиданиям, Джаршун не перекусил горло, которое его челюсти так легко нашли, а выволок жалкое подобие волка на улицу. Привлеченные шумом эльфы, столпившиеся неподалеку, насторожились. Сначала они слышали вой, потом их чуть не свалил с ног пронесшийся мимо черный вихрь. Их ждало настоящее представление! Любители живицы наблюдали за рычащими друг на друга оборотнями. Вслед за Джаром из дома вышел по-человечески выглядевший Кьен, весьма побитый. — Этот волк убил Сильдриана, сына Ундина, — произнес он, обращаясь к зрителям. — Пусть преступник заплатит. Не вмешивайтесь. Лекс почти не сопротивлялся. Он и не мог ничего противопоставить живой силе. Всего за мгновение пес расстался с головой. Смерть приняла его как долгожданный подарок. Эльфам отдали изуродованную черепушку как трофей.

* * *

— Алик! Я кому сказал убраться в своей комнате? Непослушный мальчишка! — щебетал Кьен, поглаживая раздувшийся живот, накрытый песочного цвета шкурой. Последнее время омега все время мерз. — Мы ждем гостей, должен быть порядок. — Да, пап, — ответил мальчишка, ему недавно исполнилось двадцать. Конечно, лис вовсе не просил идеального порядка. Всего лишь спрятать раскиданные везде игрушки. Семейная пара жила в небольшом бревенчатом доме, по-прежнему на землях лесных эльфов, но уже в столице, неподалеку от леса. Они переехали сюда пятнадцать лет назад, когда в последний раз показал себя степной волк.