Спорим?

Игра началась. Первым бутылочку крутил Хенрик (а как же иначе). Когда она показала на Лису, он, под смех и аплодисменты всех сидящих в комнате (за исключением Тарьей, который взирал на все это, саркастически подняв брови), поднялся, подошел к девушке и буквально впился в нее, все больше углубляя поцелуй. Лиса, уже выпившая порядочную часть находящихся в комнате запасов алкоголя, не сопротивлялась такому наглому (чересчур, по мнению Сандвика, наглому) вторжению в ее личное пространство. Поцелуй уже продолжался несколько секунд, и Тарьей вдруг отчаянно захотел, чтобы Хенрик перестал наконец так беззастенчиво целовать его, Тарьей, подругу. В конце концов, когда терпение Му было уже на пределе, Холм отстранился и под несмолкающие аплодисменты вернулся на свое место. Смотрел он при этом почему-то на Сандвика, отчего тому стало еще неуютнее. *спустя пятнадцать минут* Все уже были достаточно пьяны для того, чтобы, не смущаясь, целоваться со всеми подряд. Юсефина поцеловала Лису, та – Марлона, а Марлон в свою очередь поцеловал Давида, и, хотя поцелуй был довольно продолжительным, оба потом в один голос утверждали, что ни капли им это не понравилось и вообще лучше бы они поцеловались с кем угодно, да вот хотя бы с Тарьей, чем с этим придурком. А вот Тарьей как раз сегодня и не хотелось ни с кем целоваться. Бутылочка еще не указала на него ни разу, и Му страстно жаждал сохранить эту тенденцию в будущем. К сожалению ( а может быть, и к счастью) надеждам его не суждено было сбыться. Поцеловавшись с Давидом, Юзефина крутанула бутылочку, и, пока та еще крутилась, Тарьей уже понял, что в этот раз ему не избежать своей участи. И правда, предательская бутылочка показала прямо на него. - Ну наконец-то и нашему везунчику что-то перепадет,- Марлон захихикал и ткнул Сандвика в плечо. – Дерзай, бро. Тарьей пожал плечами и, стараясь не показывать своего нежелания, коротко чмокнул Юзефину. - Все, довольны?- он выпрямился и псевдо-вопросительно посмотрел вокруг. - Ну и что это за поцелуй, Му? Тебе что, 12 лет? Предлагаю изменить правила. Поцелуй должен длиться не менее минуты, иначе не считается. Все согласны? – Хенрик, услышав одобрительные восклицания, победно улыбнулся Тарьей. Подросток готов был его убить. А вместе с тем и так называемых «друзей», которым, блин, хочется куда деть свои гормоны. - Только если придется целоваться с тобой, Хенке, - мило улыбнувшись, Сандвик крутанул бутылочку. Он лгал: Хенрик был тем, с кем ему ОЧЕНЬ не хотелось целоваться. Конечно, строго по закону подлости, бутылочка указала на Холма. Тарьей мысленно сматерился. Но игра есть игра, и хоть внутри все переворачивалось и сжималось, Му ухмыльнулся своей самой блядской ухмылкой и потянулся к Хенрику. Нельзя допустить, чтобы этот подонок что-то понял. Нельзя. Тарьей сжал руки в кулаки так, что там, пожалуй, появились следы ногтей, но не зря он был актером. В его глазах виднелась лишь язвительная насмешка. Хенрик довольно улыбнулся и резко накрыл губы Сандвика своими. Углубляя поцелуй, он сплетал их языки, засасывал его губы, кусал их и тут же зализывал укусы. У Тарьей перехватило дыхание. Не раздумывая, он отвечал Холму, не уступая ему в развратности. Тут Хенрик вдруг прервал готовящийся перетечь в что-то большее поцелуй и резко отодвинулся от Сандвика, оставив того стоять на коленях посередине круга с растрепанными волосами и гулко бьющимся сердцем. Мгновение, показавшееся Тарьей вечностью, все молчали, но потом раздались аплодисменты, кто-то хлопнул подростка по плечу, и тот, стараясь не смотреть Хенрику в глаза, тоже улыбнулся и смог унять дрожащие пальцы. - Все, ребят, пора заканчивать, остальные гости меня уже ждут, - под недовольные возгласы Хенрик поднялся с места и пошел к двери. На секунду задержавшись около Тарьей, он нагнулся и шепнул ему,- Один-ноль. Сандвик тихо скрипнул зубами. *через несколько минут на первом этаже дома* Вечеринка шла вовсю. Половина алкоголя была выпита, половина разлита по полу и стенам, везде толпились люди, музыка била по ушам, и Тарьей захотел оказаться дома, вдали от этого шума и похотливых девиц, засовывающих свои руки куда не просят. Проходя сквозь них Сандвик искал одного-единственного человека. Он должен был отыграться. Где же этот чертов Холм? Внезапно парень увидел того, кого искал. Хенрик стоял у стены в окружении весьма симпатичных девушек, и он вовсе не беседовал с ними о литературе. Это только подстегнуло Тарьей. Подойдя к Холму, он поцеловал того в губы, а отстранившись, кивнул девушкам, находившимся в легком шоке: - Простите, дамы, но сегодня этот парень мой. Когда те отошли, уже рассказывая сплетни о двух актерах, Сандвик прижал Хенрика к стене, коленом раздвигая ноги и впиваясь в губы грубым поцелуем. Отключив все мысли и чувства, он буквально трахал его в рот, не стесняясь направленных на них взглядов. Холм уже пришел в себя и охотно отвечал на поцелуй, углубляя его. Тарьей, заметив это, зашипел и прервал все поползновения старшего парня на доминирование. Это была его игра. Но подросток был уже на грани. Каждое прикосновение Хенрика отдавалось ожогом, каждая секунда поцелуя продлевала мучение. Чувствуя это, Тарьей еще грубее проталкивал язык в рот Холма, еще сильнее прижимал его к стене, словно стараясь причинить ему такую же боль. Сжимая руки в кулаки, до крови кусая губы, он выплескивал всю ненависть, чтобы не расплакаться прямо здесь, на глазах у Хенрика. Но его силы были на пределе и подросток сорвался. Почувствовав обжигающее прикосновение рук Холма к коже под своей футболкой, Тарьей резко прервал поцелуй и полными слез глазами взглянул в лицо Хенрика, прошептав со всей возможной злостью: - Какой же ты все-таки ублюдок, Холм. Ударив кулаком по стене около головы Хенрика, Сандвик выбежал из комнаты, из домика, продолжая бежать по лесу, не обращая внимания на звавших его друзей. Он плакал и с ненавистью кричал в темноту. Какого же черта?! Почему он позволил себе влюбиться в Холма?! Снова.