***
— Да уж, мрачное местечко... Может, я одна проберусь по-тихому, а вы пока останетесь снаружи на случай, если это ловушка? — поделилась я своими сомнениями. Наша маленькая, но гордая компания стояла перед зданием, раньше используемым как ангар для ремонта воздушных судов. Вокруг, словно скелеты неведомых гигантских чудовищ, ржавели под открытым небом тяжёлые остовы разбираемых на металл старых кораблей. По словам нашего «информатора», Элендин года два назад выжил отсюда артель некого старика Клешни. И с тех пор это место пользовалось дурной славой. — Об этом надо было думать раньше, — безжалостно проговорил Лерайе. — Мы здесь как на ладони. А среди этих завалов можно спрятать взвод стрелков и драконье гнездо со всеми обитателями. Как не обидно было признавать, он был прав. Ловушка — это первое, о чём следовало подумать, услышав, что нужный человек обитает в расположенном на окраине поселения ангаре, окружённом небольшим «кладбищем кораблей»... — Что ж ты раньше молчал, раз такой умный? Лерайе растерянно моргнул, словно и сам не понимал, как мог допустить такую промашку. — Видимо, у меня случилось мимолётное затмение, — с явной неохотой признался он. — Привыкай, — с деланным сочувствием посоветовал Раудин. — Когда Рин говорит, что сейчас мы все пойдём и что-то сделаем, у многих с непривычки случаются такие вот «затмения». А потом хоп! И ты обнаруживаешь себя на крыше Главной Библиотеки. Или ещё где-нибудь, куда в здравом уме ни за что бы не сунулся... — Дин, сейчас не время. Пройдясь туда-сюда перед запертыми воротами ангара, я примерилась и потянула створку на себя. Раздался треск, переходящий в жуткий скрип. — Ты что делаешь? — почему-то шепотом спросил Раудин, глядя на меня то ли с восторгом, то ли с подозрением. — Обеспечиваю свободный проход, — ответила я, продолжая изничтожать чужое имущество. Похоже, с другой стороны ворота оказались закрыты на засов. — Если они не при чём, так уж и быть, извинюсь и возмещу ущерб. Стоило распахнуть ворота, в нос сразу ударил дурной запах: ржавчина, сырость и кисловатый душок экскрементов. Вряд ли сильно ошибусь, предположив, что именно так пахнет безнадёжность... Изнутри ангар только подтвердил первое гнетущее впечатление. Вокруг было сумрачно в самом жутком смысле слова. Свет от нескольких чадящих под потолком фонарей распространялся неравномерно, не расходясь по углам, в которых клубилась темнота. Под танец огня она словно бы жила своей жизнью, осознанно жалась к увитым трубами стенам. Откуда-то капала вода. Перед самым входом, образуя своеобразные баррикады, были в беспорядке свалены железные ящики, стальные полосы наружной обшивки и запчасти. Открывая ворота, я едва не повалила прислонённый к ним серебристый плавник грава, изъеденного коррозией. А вот дальше, за завалами, виднелось что-то странное. В глубине помещения с потолка свисали цепи и крючья. Присмотревшись, я без труда различила ещё дальше металлические конструкции, клетки самых разных форм и размеров... — Не похоже, что здесь держали животных, а? — словно уловив мою мысль, тихо произнес Раудин. Ответить я не успела. На поднятый топорным взломом шум подоспели, наконец, местные хозяева: три товарища весьма сомнительного вида. Причём один из них полностью соответствовал описанию, данному нашим информатором. Правда, при личной встрече он оказался куда более отталкивающим. И как у Шаиры хватило смелости... или дурости пойти куда-то с таким типом? А, главное, зачем?! — Замерли, а то зашибу к драконовой матери! — довольно грубо рявкнул этот верзила с выполненной с величайшим тщанием татуировкой шестикрылой чайки на лысом черепе. — Что вы тут позабыли, бескрылые? — Мы знаем, что один из вас притащил сюда девушку! Говорите, где она! — безо всякого вступления перешёл к обвинениям Дин. Окружающая атмосфера явно произвела на него неизгладимое впечатление. — У нас не любят слишком любопытных, — добродушно ухмыльнулся татуированный и потянулся к закреплённому на поясе ножу-крюку. Стоящий рядом с ним мужчина с некоторым опозданием последовал его примеру. Главной их ошибкой было то, что они стояли близко, почти плечом к плечу. Я рванулась вперёд, одним нечеловечески длинным прыжком покрывая разделяющее нас расстояние. В следующее мгновение мои ладони оказались с двух сторон от бестолковых голов незадачливых охранников, заставляя их столкнуться с оглушительно звонким треском. Похоже, снова перестаралась... И не скажу, что это сильно меня расстроило. Последний оставшийся на ногах «сторож» не был готов к такому повороту. Не успели тела его товарищей рухнуть на пол, как он начал спиной вперёд отступать вглубь ангара. Не сводя с меня остекленевших глаз. Так можно смотреть на хищника, что на твоих глазах разорвал товарища на части, а сейчас примеряется к тебе. Шаг, ещё один. Я была уверена, что сейчас он развернётся и бросится прочь. Кажется, он и сам до последнего был в этом уверен. А потом на его лице что-то мелькнуло. Тень отчаянной решимости. Медленно, как если бы воздух превратился в вязкий сироп, он поднял руку, сжимающую примитивный кремневый пистоль. Хоть огнестрел и был не слишком популярен на Кенджаной из-за плохой совместимости пороха с воздушными кораблями (падать из-за случайно повреждённого открывшими пальбу идиотами оборудования никому не хочется), на Люциуме можно было бы найти что-нибудь получше... О небо, какие дурацкие мысли. Странное это ощущение, когда тебя держат на мушке. Словно личное время слегка замедляется. Нуменер пульсировал в ладони, подобно ещё одному сердцу. Я могла бы... Я могла бы успеть что угодно. Выбить из чужих рук пистоль, уйти с линии огня, создать щит. Но вместо этого просто смотрела на него с болезненным любопытством. Страха смерти не было. Только по-детски пытливое: выстрелит-не выстрелит. Направленное на меня оружие плясало в дрожащих, как у записного пьяницы, руках. Сомневаюсь, что с таким тремором можно попасть, даже стреляя в упор. Но Лерайе не дал ему шанса. Стремительный выпад — и узкое лезвие вошло в незащищенное горло. Кровь выходила из раны толчками. Бородач дернулся было, пытаясь зажать рану, но так и не донёс до неё руку. Сначала он выронил ставший бесполезным пистоль, а затем и сам рухнул, как подкошенный. Раудин присел и склонился над телами первых неудачников, внимательно оглядел оба. — Ты ведь убила их? — в этом вопросе не было ничего, кроме чисто научного интереса. — Нет, они просто спят и скоро проснутся, разве не видно? — очнувшись от краткого ступора, огрызнулась я. — Значит, зря добили третьего, — как ни в чём не бывало констатировал Дин, поднимаясь. — Теперь мы не узнаем, была ли здесь Шаира... — Ещё чуть-чуть и он бы спустил курок, — пожал плечами Лерайе, тщательно вытирая клинок об одежду убитого. — Или, помимо прочих бесчисленных талантов, госпожа Сартано владеет даром отклонять свинцовый дождь? В этом вопросе мне почудилась мрачноватая ирония . Прерывая наш разговор, в глубине помещения раздался шум. Кто-то старательно барабанил по гулкому железу. Переглянувшись, наша троица пошла на звук. У дальней стены покачивалась на толстой цепи очередная клетка, смутно напоминающая птичью. Вот только, в отличие от остальных, эта не была пустой. В ней, просунув босые ноги между прутьев и изрядно сгорбившись, сидел заросший человек, одетый в одни портки. Его лицо выглядело так, словно незнакомец недавно сунул голову в улей. Пленник увлечённо колотил по ближайшей трубе и ничуть не напоминал сломленного человека. — Неужто по мою душу явились благо-ородные спасители? — откровенно ёрничая спросил он. Несмотря на дурашливое поведение, от меня не укрылся его острый оценивающий взгляд. Что ж, потенциальный источник информации есть. Осталось выйти на контакт... — Ноги убери, — кратко распорядилась я и отогнула прутья в стороны. — Ого, — уважительно присвистнул бывший узник, глядя на меня совершенно другими глазами. — Я — Ванар Дуинлайн, но ты, милашка, можешь звать меня просто — Ванар Великолепный. Спрыгнув из клетки на пол, он изобразил пародию на поклон и тут же скривился, хватаясь за рёбра. — В таком случае, можешь называть меня Алькарин, — отходя подальше от нового пахучего знакомого, хмыкнула я. — И как же Ванар «Великолепный» оказался в этакой переделке? — Поцапался с нашим дорогим Элендином, чтоб ему с драконами целоваться. Кто ж знал, что этот сын каракатицы и баклана окажется таким обидчивым? Запихнул меня в клетку. Ребят моих, кого не порубили, сначала распихал по соседним, а потом угнал вместе с остальным товаром. Меня, видать, оставил на сладкое... — Мы ищем девушку. Чёрные волосы, светло-карие глаза, чистая кожа. Традиционная одежда северного архипелага, на поясе пристёгнуто несколько их «амулетов на удачу», — вступил в разговор Раудин. Похоже, ему осточертело ждать, пока мы расшаркиваемся друг перед другом. — Ты видел её? — В крайней партии вроде было несколько баб, — без особого энтузиазма ответил Ванар. — Может, и ваша среди них затесалась. Мне тут особо не до девичьих прелестей было... Хей, спасители, не найдётся чем промочить горло? — Возьмёшь сам. У кого-то из охранников была фляга на поясе, — разочарованно бросила я. Ванар кивнул и, прихрамывая, деловито направился к выходу из ангара. Подойдя к ближайшему мертвецу, он безо всякого стеснения сорвал с его пояса флягу. Откупорив её зубами, он принюхался, лишь затем принявшись пить с неприятным свистяще-булькающим звуком. И не останавливался, пока не выхлебал всё до дна. — Фух! Пока тут чалился, успел соскучиться по нормальной выпивке. Он отшвырнул опустевшую флягу и огладил свою бородку, сейчас похожую на свалявшееся от старости мочало. — Сейчас бы ещё пожрать... Эти палубные недоумки вечно зажимали хавку. Товар должен выглядеть чистеньким и опрятным, иначе на него никто не польстится. А вот упитанным ему быть совсем не обязательно, хе-хе. — Оно и заметно, — едко бросил подошедший Раудин. — На меня не смотри, пузан, я — особый случай, не на продажу... Уж чего у старины Элендина не отнять, так это практичности. Он всегда обращается со своим товаром отлично... Особенно если товар того стоит. Если думаешь, что всех в такой гнойной яме держат, так это ты зря. Здесь просто особые условия. Для самых строптивых. Посидят немного и живо запоминают своё место. — Можешь сказать, куда увели остальной «товар»? — со вздохом спросила я, понимая, что новый знакомый может разглагольствовать так вечно. И некоторые его оговорки были весьма красноречивы. — Тут не надо много думать. В Подземный дворец их угнали. — Куда?! Должно быть, вид у меня был на редкость ошарашенный. — В подземелье. Это мы его дворцом прозвали, вряд ли у какого дожа такие хоромы имеются... Элендин хотел, чтоб его «коронация» запомнилась надолго. Он собирался устроить в своём подземелье большой Аукцион. Чтоб, значит, поразить всех и сразу в самое сердце. — Что ж, всё ясно... Кроме одного маленького нюанса. Откуда ты об этом знаешь? — нежно поглаживая свою трость, уточнил Лерайе. Он изучал бывшего узника с отстранённым любопытством. Под таким взглядом сразу вспоминаешь, что человек вообще-то смертен. И, как правило, смертен весьма внезапно... — Остынь, парень! До того как сюда загреметь, я долго работал с Элендином! — замахав перед собой руками, зачастил Ванар. — Рассказывай всё, — распорядилась я. — Откуда на Люциуме вдруг взялось какое-то подземелье, да ещё и претендующее на звание дворца? — Ещё давненько, расширяя склады, мы наткнулись на странный тоннель с серебряными стенами, — сглотнув, неохотно начал он. — Сначала, конечно, обрадовались! Если свезло наткнуться на хранилище древностей, можно сорвать нехилый куш... Элендин даже часть товара подогнал, из тех, что посильней. И мы продолжили копать. Вот только коридор всё не кончался и не кончался. Он вел прямо под скальный хребет... — Значит, вы нашли под скалой хранилище нуменеров? — Если бы, — вздохнул мужчина. — Почти полгода мы там рылись. Настоящую улицу под землёй прокопали — небольшой корабль пролетит и стен не заденет! Ребята начали поговаривать, что туннель этот ведёт не иначе как на дно морское, прямо к драконам в пасть... А потом он наконец кончился. — И что же там оказалось, ваш «дворец»? — Залы в серебре, некоторые до того здоровые, что два таких ангара войдёт. Часть подтоплены и завалены, туда не пробраться. В других только пыль и привинченные к полу металлические короба до самого потолка, в третьих — длинные столы и сверху над ними многопалые механические клешни висят... А ещё есть пустые комнаты поменьше, со странными щелями в стенах. В домах у богатых так выдвижные панели маскируют. Эти Элендина особо интересовали. Одну он сразу приказал снять, чтобы разобраться, что да как... На этот моменте Раудин издал какой-то придушенный звук. Я отлично его понимала. Сколько всего эти «чёрные копатели» уже могли уничтожить просто потому, что не представляли истинной ценности находок?! — Только без толку, там крепления какие-то хитрые, — не догадываясь о наших с Дином чувствах, продолжал Ванар. — Кто поумней сразу смекнули, что поживиться здесь не выйдет. Странное место. Мёртвое. По-хорошему, надо было не гневить Небо: засыпать тоннель и забыть, где был, пока Храмовники не пронюхали... Всех, кто распускал язык на эту тему или пытался свалить, Элендин сразу приказал кончать. Он как голову с этим подземельем потерял... — Допустим, я поверю, что банда пиратов и работорговцев сумела обнаружить некий древний комплекс под островом. И даже умудрилась сохранить находку в тайне, — я скрестила руки на груди, всем своим видом показывая, насколько маловероятной считаю такую возможность. — А теперь, по твоим словам, главарь этой шайки, человек далеко не глупый, раз сумел столько времени удерживать ваши рты на замке, собирается... Устроить представление? Демонстрацию силы и влияния, чтобы получить контроль над Люциумом? Ванар кивнул, видимо, не уловив намёк. — У него случилось разжижение мозга? Или он надеется, что Храм будет смотреть на такие художества сквозь пальцы? — Элендин был уверен, что нашел что-то важное. Как только об этом узнают, он станет не просто полновластным Королём Люциума, но и заставит Храмовников с собой считаться. — Он что, хотел... хочет договориться с Храмом? — потрясённо выдохнул Раудин. На физиономию Ванара выползла кривая ухмылка: — Я и сам не поверил, когда в первый раз услышал. Думал, перепился наш Элендин... А потом гляжу — в подземелье цветные огни по потолку! Клешни над столами щёлкают и дёргаются, пауки ещё эти из ниш полезли... Рассказчик явственно передёрнулся. — Пауки?! — Ага. Именем Архитектора клянусь, стальные пауки! Сам не поверил бы, если б не видел. Одни совсем мелкие, с сарви размером, только и толку, что светятся. А есть крупные — мне по пояс. Клацают своими железками по стенам, как по полу. Как они ползать начали, всё и завертелось. Элендин всё в подземелье стал пропадать. Одно время совсем туда перебрался, даже дела забросил. А когда вылез, хохотал, как безумный. Говорил, что теперь всё наконец закончится. Всё будет по-другому и никто не посмеет выступить против него. Грозился, что остров вот-вот станет его и тот день он объявит своим Триумфом на весь мир... Тут-то я и понял, что пахнет жареным. — И ты решил «кинуть» бывшего Хозяина, — будничным тоном закончил за него Лерайе. На протяжении всей истории о подземных чудесах с его лица не сходило полностью бесстрастное выражение. Но меня оно не обманывало. Я улавливала изменившийся ритм дыхания, слышала, как бьётся его сердце... Лерайе Маланор был взволнован, как никогда. — Не кинуть, а спасти свою шкуру, пока не поздно! — Сути это не меняет. Ведь «спасать шкуру» ты решил не с пустыми руками, я прав? — Естественно! — хохотнул Ванар. — Глупо спасаться с голым задом. Нам с ребятами надо было с чего-то начинать новое дело. А старина Элендин немало мне задолжал за все эти годы! Ведь именно мои парни находили для него лучший товар! Так сказать, пригоняли самые тучные гурты... Ванар снова загоготал, хватаясь за ребра. Лицо его выражало абсолютную уверенность в собственный правоте. — Когда Элендин запланировал свой Триумф? — спросила я, возвращаясь к действительно важной теме. Я не могла точно сказать, какая часть того, что успел наговорить бывший пленник, было правдой. Сам-то он явно в неё верил. А ещё я помнила атмосферу на улицах — напряженное ожидание, как перед грозой. На острове вот-вот должно было случиться нечто. Событие, равнозначное извержению небольшого вулкана... И мне очень не хотелось оказываться в эпицентре. — Ну-у... — мужчина взъерошил грязные спутанные волосы, но задел какую-то ранку и поморщился. — Я планировал упорхнуть за седмицу до этого светлого мига. Дней пять мы с парнями точно тут просидели. Так что, если старина Элендин не изменил планы, завтра вечером у Люциума наконец появится «Король». — Уже завтра? — эхом отозвалась я, мысленно хватаясь за голову. Завтра начнутся Торги и я смогу найти Шаиру, если она действительно там. А ещё завтра куча народу увидит древние «подземелья с пауками и огнями» и разнесёт весть о них по всем семи архипелагам. Завтра начнется конец вольницы Люциума... Что бы не воображал себе Элендин, Храм не позволит никому другому владеть чем-то действительно серьёзным. В другой ситуации я бы только порадовалась разгону этого пиратского логова. Но если на Люциуме начнётся переполох, и без того призрачный след бумаг Имиона Маланора может запросто оборваться. Я не рискну торчать на острове до последнего, в надежде, что Беренгил Рыжий со своей «Летучей Крысой» заглянет на огонёк раньше Храмовников... — Завтра, а что такого? Выкупите свою девчонку — и дело с концом, — Ванар легкомысленно пожал плечами. — Придётся, конечно, доплатить за «сопутствующий ущерб», — как ни в чём не бывало продолжил он, кивая на трупы. — Но вряд ли Элендин запросит слишком много. В крайнем случае отделаетесь услугами. — Его люди похитили мою подругу, а я ещё останусь должна?! — А что ты хотела, милашка? Это Люциум, — и без того не слишком приятное лицо бывшего пленника расплылось в на редкость похабной ухмылке. А затем он подмигнул. — Правда, есть ещё один вариант... Ванар понизил голос, будто собравшись поверить нам страшную тайну, и спешно заговорил: — Элендин настолько обнаглел, что уже начал считать себя хозяином острова! Не то чтобы это было не так, уж я-то знаю, парень он хваткий... Но раньше из братьев по ремеслу никогда не делали добычи. Перерезать глотку и пустить на корм драконам — одно дело, но сажать в клетку, как какую-то бескрылую крысу... Нет-нет-нет. Это не по правилам. Бывший узник скорбно покачал головой, явно пародируя Храмового жреца, рассуждающего о падении морали. Причем, в его исполнении жрец получился далеко не добродетельным. — Мне глубоко плевать на ваши правила! — рыкнула я, заставляя Ванара рефлекторно отпрянуть. — Если они или его люди навредили Шаире — они ответят. Мне было противно. До того, что я с трудом поборола острое желание свернуть шею стоящей напротив мрази. От ощущения неправильности ломило виски. Того, что он тут наговорил, хватило бы на пожизненную каторгу. И единственное, что показалось ему самому достойным порицания — работорговец, видите ли, заковал в цепи другого работорговца! — Мне определённо нравится ход твоих мыслей! — всё ещё подрагивая, Ванар азартно хлопнул кулаком в ладонь. — В общем, ты помогла мне, я помогу тебе! Ну, и своим ребятам заодно. Я скептически посмотрела на его изрядно побитую физиономию. Перевела взгляд на грудь, превратившуюся в один сплошной синяк, на котором весьма органично смотрелись потёки засохшей крови и налипшая грязь... И резюмировала: — От тебя будет больше вреда, чем пользы. Укажешь путь до этого подземелья и свободен. — Хех. Не недооценивай меня, милашка! Может, сейчас я и не в форме, но кое на что ещё сгожусь. Я могу не только провести вас в Подземный Дворец по отноркам. Я знаю тех, кому замашки нашего «Короля» уже поперёк горла! Если припомнить, «Весёлый Поморник», «Буревестник» и «Бреющий Облака» точно стояли на рейде, когда меня скрутили. Их капитаны с радостью щёлкнули бы Элендина по носу, а уж по такому поводу... — мужчина задумчиво поскрёб грязными ногтями щёку. — Да! Даже Укротитель Ветров не остался бы в стороне. Другое дело, что этот «белоручка» терпеть меня не может, а значит, заартачился бы из принципа... — Укротитель Ветров?! Вы говорите о Киване Кириатане? Он сейчас на острове? — услышав знакомое прозвище, встрепенулась я. — О! Знаешь нашего «рыцаря-академика»? — невесть чему обрадовавшись, хохотнул Ванар. — Носится со своей «честью», как девка со своей целкой! — Полегче на поворотах, он вообще-то мой дядя. — Да уж, семейное сходство налицо, — вдумчиво покивал этот фигляр. — Кажется, я начинаю понимать, чем ты так допёк Элендина... — Это талант, милашка, — заявил он и с гордостью выпятил тощую грудь. «Мда, понтов больше, чем всего остального, включая здравый смысл...» — отметила про себя я, но предпочла не развивать тему, вместо этого сказав: — Если Кириатан действительно здесь, я могу уговорить его помочь. — Хм. Ондонэн, Даурдир и команда Кириатана... Может, что-нибудь и нарисуется. — Почему вы не учитываете «Облачный Секач»? — спросил молчавший до этого Раудин. Ванар лишь снисходительно махнул рукой: — Старину Галоста давно уже не видели на наших берегах. Слышал, что он давно сложил крылья. — Их новый капитан стоит прямо перед тобой, — упрямо продолжил Дин. — Ты что ли, пузан? — весело хрюкнул Ванар. — Нет, она.***
— Малышка Рин? — удивлённо пробасил встретивший меня на семьдесят пятой пристани здоровяк. — Мне кажется или ты ещё больше вымахала? Когда мы виделись в крайний раз, ты была той ещё мелкой попрыгуньей. Вот такого роста! — смеясь, он поднял руку над головой. — И в какую девушку превратилась. Только увидев знакомое лицо, я поверила, что Киван Кириатан действительно здесь, на острове. А то, пока отыскала место стоянки «Буревестника», успела порядочно себя накрутить... — Я тоже рада видеть тебя, Нарнэн, — мило улыбнулась я, наконец расслабляясь. Нарнэна я знала давно. Он был постоянным сопровождающим капитана Кивана, когда тот выбирался навестить Профессора... Теперь, зная детали, я подозревала, что он входил в число безымянных матросов из рассказа деда, ставших свидетелями обнаружения моего «саркофага». — Но у меня мало времени. Я хочу поговорить с твоим капитаном. Когда Нарнэн доложился и пропустил меня в капитанскую каюту, дядя Киван сидел за столом из тёмного дерева и колдовал над какой-то картой с карандашом и циркулем. На его успевшем немного постареть за прошедшее с нашей последней встречи время лице было написано непритворное изумление. — Алькарин?! Что ты здесь... Как ты... Что-то случилось с профессором Сартано?! — вскакивая со своего места, сбивчиво воскликнул он. В отличие от флегматичного и простоватого Нарнэна, дядя Киван прекрасно понимал, что мне просто неоткуда взяться на Люциуме. Но, раз я всё таки тут, случилось что-то из ряда вон. По пути я набросала в голове несколько примерных сценариев разговора. Сейчас все они казались мне откровенно дерьмовыми. Этот человек мог до конца своих дней купаться в золоте, но вместо этого предпочёл рисковать своей шкурой, помогая деду прятать ходячий нуменер в моём лице... Он заслуживал знать правду. Просто потому, что если не доверять ему, кому вообще можно верить? Поэтому, вместо ответа я извлекла на свет дедушкино письмо, которое по какой-то нелепой прихоти продолжала таскать за пазухой. И молча протянула его капитану «Буревестника». Развернув письмо, он немедленно углубился в чтение. Я же аккуратно опустилась на неудобный стул, совсем не предназначенный для моих габаритов. Он тут же издал душераздирающий скрип... Будем надеяться, не развалится. — Умудрилась найти нуменер-симбионт прямо посреди столицы, да? — отложив письмо, дядя мученически потёр висок. — Но это не объясняет, как ты попала на Люциум... — О! Это совершенно отдельная история, — с заговорщицким видом сообщила я. И вкратце описала свои похождения с момента, как мы с Дином и Шаирой взошли на борт «Облачного Секача». По ходу рассказа Укротитель Ветров достал из ящика в столе бутылку темного стекла и молча её откупорил. Наполнил стакан и осушил его единым глотком. — ...Я пошла искать тебя, остальные предупредят Фанлондэ и попробуют заинтересовать двоих оставшихся капитанов. Хочу щёлкнуть вашего Элендина по носу и прекратить это безобразие раз и навсегда, — закончила я, складывая руки замочком, словно пай-девочка. — Ты же понимаешь, что это — безумие? — осторожно спросил дядя. — Всё это, от начала и до конца. Технологии древних в руках Элендина, это... Должно быть, он и правда хорошо подготовился. Обладание подобным — большой соблазн для многих. — Поэтому, если он подготовился недостаточно хорошо, на острове начнётся бойня. А если достаточно — она всё равно начнётся, но позже. — Но тебе не обязательно в ней участвовать, Алькарин, — произнёс он мягко, будто уговаривая упрямого ребёнка. — Ты успеешь выкупить свою подругу и... «Ты правда думаешь, что я этого не понимаю?» — мысленно задала я встречный вопрос. Стоило бы сказать это вслух, но я просто не знала, как облечь в слова всё то, что чувствую. Всё было куда глубже, сложней. Но одновременно — просто и понятно. У меня были планы, которые ломало идиотское желание местного «королька» влезть на делянку Храма. А ещё было ощущение неправильности, от которого необходимо избавиться. История Хелли, те клетки в ангаре... Дело давно было не в одной Шаире. — Люди — не товар, — наконец провозгласила я, упрямо вздёргивая подбородок. — Ты так похожа на Наставника сейчас, — Укротитель Ветров сокрушенно покачал головой, сплетая перед собой пальцы. — Такая же прекраснодушная и наивная. Даже если кто-то сумеет прижать к ногтю Элендина, ничего не изменится. Этому порядку сотни лет. Пойми, Алькарин, сотни! Дожи и Храм прекрасно знают, что тут творится, но закрывают глаза, чтобы держать всю погань в одном месте. — В таком случае, самое время вскрыть этот абсцесс, — жёстко ответила я, чуть приподнимаясь со своего места. — Мне нужен Люциум. Тихий и спокойный, насколько это вообще возможно. Без пылающих на пристанях кораблей и шныряющих повсюду соглядатаев Храма. А ещё я хочу спасти человека, за которого отвечаю. Если для этого придётся раздавить такой порядок — тем лучше! И как бы ты сам поступил на моём месте? Покорно продолжал терпеть просто потому, что «так было всегда»?! Дядя опустил взгляд, оперся лбом на скрещенные пальцы и глубоко вздохнул. — Ты права, есть вещи, которые нельзя оставлять без ответа. Элендин уже давно откровенно нарывался, но этот ваш «план»... Дракон! Ты просто не представляешь, с какой дрянью связалась. Ванар — едва ли не самый гнилой человек, которого я знаю. Всю жизнь он был прилипалой при Элендине. И команда у него была под стать, такие же падальщики. Ему ничего не стоило солгать. — Вряд ли этот тип способен придумать что-то настолько фантастическое. Если бы он хотел заинтересовать нас, легче было бы рассказать сказочку про хранилище, полное «обычных» нуменеров, а не плести бред про робо... светящихся пауков. Дядя Киван вздохнул. — Ты просто не знаешь Ванара, — с отвращением выплюнул он. — Не успеешь опомниться, как эта шваль побежит сдавать тебя впереди собственного визга. — Значит, я не зря попросила Дина и Лерайе присмотреть за ним. — Твоего дружка-студента я помню. А Лерайе — тот странный тип, что прибился к вам на Робинии? — Ну, технически, он не «прибился», а нанял мой корабль. Но странный — это не то слово. Есть все основания полагать, что он — не тот... или не совсем тот, за кого себя выдаёт. Этот человек опасен, — я поймала себя на том, что начинаю постукивать указательным пальцем по нижней губе. — Недавно я убедилась, что он прекрасно умеет убивать. Такие выверенные движения, даже кровью не забрызгало... А ещё ему определённо что-то от меня нужно. — И... Ты так запросто доверилась ему в таком деле? Я пожала плечами: — Это сложно объяснить. Он может и проходимец, но какой-то особенный. Не гад. Дядя Киван смерил меня каким-то новым взглядом. Налил себе ещё стакан и, едва пригубив, тут же отставил в сторону. — Не знаю, говорил ли дед с тобой на эту тему, — ни с того ни с сего замялся Укротитель Ветров. На его лице появилось странное, почти смущённое выражение. — Юные девушки сплошь и рядом обманываются, когда дело касается обаятельных прохвостов... Мой искренний смех оборвал эту прочувствованную речь на полуслове. — Не тратьте красноречие понапрасну, — сказала я, отсмеявшись. — Я уже большая девочка. Во всех смыслах. И точно не заинтересуюсь мужчиной, который мне в прыжке до плеча не достанет. — Сомневаюсь, что где-то существуют другие, — тихо буркнул дядя. Кажется, он всё ещё был смущен затронутой темой. — Не так давно мне напророчили как минимум двоих, — криво усмехнулась я в ответ, внутренне возвращаясь к причине своего визита на «Буревестник». Было уже понятно, что Киван Кириатан мне в предстоящей авантюре не помощник. И, в принципе, он прав. Хороший капитан не должен рисковать жизнями своей команды из-за прихотей какой-то девчонки. Я поднялась из-за стола. — Было приятно увидеть тебя снова, дядя. Когда будешь в Гентиане, передай деду, что у меня всё хорошо. Однако, стоило мне сделать шаг по направлению к двери, дядя Киван вскочил из-за стола, откидывая карту, над которой работал в сторону. — Ну уж нет, — не терпящим возражений тоном объявил он. — Одна ты точно никуда не пойдёшь, юная леди! Наставник мне голову оторвёт, если узнает, что я отпустил тебя на такое дело без присмотра... Я неверяще уставилась на него, чувствуя, как по лицу расползается наиглупейшая улыбка.***
— Да я скорей сдохну, чем соглашусь идти на дело под твоим командованием, Ондонэн! — сказал мощный бородатый мужчина с бочкообразным торсом. Строгая темно-серая одежда, больше походившая на военную форму, неуловимо роднила его с моим старпомом. Из образа выбивался лишь вышитый золотыми нитями алый кушак, завязанный прихотливым узлом. Это был Даурдир Калемро. Серьезный контрабандист, поднявшийся на торговле списанным вооружением. А в прошлом — глава стражи маленького островка Волфия. Такие вот прихотливые извивы судьбы. Учитывая, что его не сожрали с потрохами в обществе, где любое упоминание официальной власти — дурной тон, мужик безусловно заслуживает внимания. Просвещая меня о подноготной возможных союзников, дядя не забыл упомянуть, что сейчас дела Калемро идут совсем не так хорошо, как раньше. Его родной брат умудрился угодить в застенки Джантака. А Джантак, как известно — самая охраняемая тюрьма на планете. И одна из самых больших её загадок. Возвышающийся над водами белоснежный зиккурат, поднимающийся от самого дна моря. Это, на минутку, несколько километров. Воистину, самое монументальное творение древних, пережившее эпоху Великого Разлома и дошедшее до наших дней... Я знаю нескольких фанатичных исследователей, что без раздумий отдали бы свободу за возможность обследовать это колоссальное здание! Но чтобы заслужить билет туда, мало просто «плюнуть в суп» Храму. Надо о-очень постараться. Если человека забирают в Джантак, все понимают — он сотворил что-то действительно ужасное. Богопротивное. Нет ничего удивительного, что после такого многие надежные партнеры отвернулись от контрабандиста, резонно опасаясь иметь дела с родственником одиозного заключенного. Даурдир стремительно терял былое влияние. Но всё ещё был силой, с которой стоило считаться. Сидящий напротив него мужчина выглядел куда колоритней. Капитан Ондонэн Дерзкий носил шпагу на поясе и тонкие усы, завитые на концах а-ля Сальвадор Дали. Из-под его тёмно-зелёного камзола то и дело выглядывал клочок испятнанной чужой кровью рубахи. Сейчас он молча ухмылялся, попыхивая тускло светящейся короткой трубкой. Ещё в самом начале встречи он сунул её в рот и теперь, как только разговор касался неудобных тем, немедленно прятался в клубах сизого дыма. Вокруг расходился специфический запах, явно не имеющий никакого отношения к табаку. Единственный в собравшейся за главным столом компании, он по праву мог называться пиратом. Хотя сам Ондонэн предпочитал считать себя благородным разбойником. Типаж, который так любят сказители, романтизирующие работников ножа и топора... Надо отдать ему должное, капитан старался соответствовать выбранному имиджу. В том плане, что почти всегда держал данное слово и не резал гражданских направо и налево. Он грабил исключительно торговые корабли дожей, уже давно не размениваясь на пассажирские суда и прочую мелкую рыбёшку. Дерзкий сделал себе имя, организовав нападение на «Красную Чайку», перевозившую груз сертифицированных нуменеров, а потому находившуюся под охраной аж трех клиперов Храмовой стражи. После такой выходки некоторые особо впечатлительные личности начали считать его чуть ли не «Антихристом». И да, после такого ему светит «всего лишь» пожизненная каторга. Ни о каком заключении в Джантак речи не идёт. Кажется, он даже немного обижен этим обстоятельством. На фоне вышеназванных мой дядя смотрелся откровенно бледно. Хотя, в определённых кругах Киван Кириатан тоже был легендой. Искатель приключений и охотник за сокровищами с неоднозначной репутацией и чередой самоубийственных авантюр за спиной. Не свой, но в то же время и не чужой... Каждый из этих троих по праву мог бы претендовать на место в Совете Капитанов. Другое дело, что такие «глупости» их не интересовали, а Совета, как такового, давно не существовало... Так, одно название. Конечно, этой одиозной троицей наше скромное собрание не ограничилось. В условленный час в заранее выбранной для встречи небольшой таверне на нейтральной территории было не протолкнуться от народа. Незнакомые воздухоплаватели либо занимали дальние столы, либо стояли за спиной поддерживаемого капитана. Ближайшие подчинённые и помощники... Даже не ожидала, что идея скинуть Элендина с бочки найдёт такой широкий отклик. Многие из этих незнакомцев перешептывались и бросали на меня настороженные, заинтересованные и откровенно непонимающие взгляды. Должно быть, гадали, по какому праву какая-то непонятная девица ростом с гренадёра уселась за один стол с такими зубрами! С моей стороны присутствовали Фанлондэ и, внезапно, Лерайе. Последний буквально отконвоировал нашего «главного свидетеля» Ванара до его места, а после ненавязчиво переместился за моё левое плечо. Уже стоящий справа Фанлондэ кинул на него нечитаемый взгляд, но промолчал. Мой знакомец из клетки успел где-то прибарахлиться и теперь щеголял линялым красным кафтаном, из-под которого просвечивала голая грудь со связкой бус. Некоторые украшения были явно женскими, но Ванара это нисколько не смущало. Бывший подручный Элендина азартно переводил взор с одного оратора на другого и обратно, время от времени вставляя в разговор свои пять кунгов. Кажется, он единственный получал от происходящего удовольствие. Решение задействовать этих людей в своих планах уже давно перестало казаться мне хорошей идеей. Хотя бы потому, что сами они категорически не желали приходить к нужным мне выводам. Вот уже битый час шло обсуждение «вопроса века»: кто будет главным в предстоящем предприятии? Причем, спор пошел уже по второму кругу и конца-края ему было не видно. Энтузиазм постепенно угасал и оживлённая поначалу дискуссия свелась к тягучей перебранке... — Довольно, — негромко произнесла я, поднимаясь со своего места. И зловеще нависла над столом, заслоняя свет. Мгновенье ока установившуюся тишину нарушало лишь назойливое жужжание вьющейся под потолком мухи. Время утекало сквозь пальцы. Если я хочу застать Элендина врасплох и сохранить тайну острова, выступать нужно сегодня. Соглядатаи уже наверняка донесли всем заинтересованным лицам о подозрительных шевелениях. Да, соглядатаи. Хоть среди местных стукачество и считалось одним из тягчайших грехов, я более чем уверена, что на деле каждый чуть что бежит к своему покровителю... — Я слышала достаточно. Раз вы не можете решить даже такой простой вопрос, я принимаю командование на себя. Зал таверны тут же взорвался гулом голосов. — Да кто ты такая, чтобы указывать уважаемым людям?! — несмело, словно на пробу, гаркнул было какой-то бородач, но почти сразу поперхнулся собственными словами. Кажущийся безобидным щелчок отбросил мужчину на добрых полметра. На этот раз я была крайне осторожна, так что обошлось без случайных жертв. Всего лишь неестественно вывернутая в падении нога. Народ впечатлился, но нужно было закрепить успех. — Кто-то ещё против? — вкрадчиво поинтересовалась я, дурея от собственной наглости. Похоже, я смогла-таки интуитивно нащупать верный метод работы: у кого понты развесистей, тот и прав. А у кого они могут быть круче, чем у почти трёхметровой девушки, способной в одиночку всех присутствующих узлом завязать? — Ты, может, и сильна. Но это ещё не делает тебя хорошим командиром, — упрямо произнёс тоже поднявшийся на ноги Даурдир. Рядом со мной он терялся, как теряется свет свечи на фоне разгорающегося пожара, но не отступал. — Капитан сумела вывести корабль из Безумного Ветра! Она — превосходный командир! — с неожиданной горячностью заговорил Фанлондэ. Казалось, он собирается не сходя с места испепелить усомнившегося во мне взглядом. Я надеялась, что со временем его почти религиозная одержимость мной сойдёт на нет. Тем более, в других вопросах мой старпом вёл себя вполне вменяемо... Но, видимо, не всё в этом мире происходит так, как мы того хотим. Оставалось лишь принять неизбежное и дивиться странным завихрениям его логики. — Совет Капитанов не потерпит вмешательства в свои дела! Если хотя бы половина сказанного правда — это они должны решать судьбу Элендина! — сменив тему, продолжил упорствовать контрабандист. — Ваш хвалёный Совет уже сам прогнулся под Элендина, — отмахнулась я. — А те, кто не стал откровенно под него стелиться, надеются отсидеться в сторонке. Вот только, если что-то пойдёт не так, на острове начнется резня. А потом в дело вступит Храм и мало не покажется никому. — В таком случае нужно убираться отсюда. Наглость и пустое бахвальство утверждать, что какая-то... — Даурдир вдруг запнулся, немного сбавив тон, — девчонка сможет сделать больше. — А мне нравятся такие наглые! Ураган, а не девица! Если она дерётся так же, как болтает... Ух! — Ондонэн Дерзкий цокнул языком, привычным движением выбил из своей трубки пепел и насмешливо покосился на контрабандиста. — А к Совету ты, Даур, взывал зря. Они просто сложили крылышки. Та-ак старательно закрывают глаза на делишки старины Элендина, что до смешного доходит. Ясно как день, что он сказал это не потому, что так уж верит в мои таланты. Скорей, в пику сопернику. Ненадёжно, но жаловаться я точно не собираюсь. — Они просто не знают о его планах, — уже менее ультимативно выдавил Даурдир. — Никому не выгодно, чтобы Храм совал нос в наши дела. — Когда они решатся, будет слишком поздно, — размеренно, словно взвешивая каждое слово, произнёс дядя Киван. В его глазах, во всей его позе сквозило напряжение, странным образом сочетающееся со спокойной уверенностью в себе и своём решении. — Я верю тебе, Алькарин. Можешь положиться на меня в любом случае. Даурдир медленно крутил головой, переводя недоверчивый взгляд с одного на другого. Казалось, он отказывался верить происходящему. Таверна погрузилась в задумчивый многоголосый шелест. Стоящие у стен и сидящие за дальними столами люди не понимали, что происходит, но вместе с этим что-то не давало им открыть рот, дабы снова усомниться в моём праве. И дело было не в моей маленькой демонстрации силы... Или не только в ней. — Ну, мои ребята «гостят» у старины Элендина, так что подчиняюсь решению большинства. Дерзай, милашка, — хоть его никто и не спрашивал, решил выразить свою точку зрения Ванар. — Ещё раз назовёшь меня «милашкой»... — я недоговорила и многозначительно улыбнулась ему, чиркнув ногтем по горлу. Нарочитая фамильярность Ванара с самого начала действовала мне на нервы. Он ведь боится меня. Испугался ещё тогда, в ангаре и теперь по-своему пытается изображать покровительственный тон. Никто не воспринимает этого шута горохового всерьёз, но если позволить ему разводить панибратство и дальше, в будущем это может создать проблемы... Тут я мысленно одёрнула себя: «В каком ещё будущем? Я просто хочу найти Шаиру и не дать всему вокруг рухнуть в тартарары. В идеале — не привлекая внимания Храма». — Чтоб вас всех шайсы драли! — приглушенно ругнулся Даурдир, опускаясь на своё место. — Я в деле. Но, потрохами Архитектора клянусь, только для того, чтобы посмотреть, чем окончится этакий балаган! — А теперь, раз уж мы наконец определились с лидером, — как ни в чём не бывало улыбнулась я, — займёмся делом. Мы должны выступить сегодня. Времени осталось в обрез, а нам предстоит ещё многое обсудить...***
Ванар не солгал, подземелье Люциума действительно поражало воображение. Но главное — оно отличалось от всего, что я ожидала увидеть. Не походило ни на древние кварталы Гентианы, ни на лабиринты и хранилища из рассказов деда, ни на зарисовки в дневниках исследователей, которые я изучала в библиотеке Университета. Совершенно другой архитектурный стиль, более приземленный и утилитарный. Нетипичные материалы — ни следа ставшего притчей во языцех «белого камня» древних. Невольно я задавалась вопросом, в чём причина? Другая историческая эпоха, другое государство? Первый ярус оказался сплошным переплетением коридоров и комнат. Все они были девственно пусты. Ни мебели, ни любых других предметов. Зато пол укрывал густой слой пыли толщиной в палец, по которому, как по снегу, были протоптаны дорожки. Словно всё что могло истлеть давно истлело... Но это не могло быть правдой. Иначе в Египетских пирамидах не находили бы ничего, кроме праха. Скорей, можно было подумать, что в своё время здание эвакуировали, вывезя всё ценное. И ни единого дуновения, ни сквознячка. Человеческий дух не просто покинул это место, но и сама память о нём казалась полностью стёртой. Окружающий мрак время от времени прорезала, чтобы тут же погаснуть, вспыхивающая под потолком белая подсветка. В такие моменты можно было разглядеть безжизненные серебристо-серые стены и проходы, неразличимые в свете взятых с собой масляных фонарей. Страшно представить, как долго можно было бы блуждать тут без проводника... По мере спуска обстановка постепенно менялась. Стало ощутимо светлей. Комнаты уступили место полноценным залам. На стенах зловеще замигали цветные огоньки. Кое-где из-под слоя грязи можно было разглядеть тускло светящиеся панели. Их свет действовал на меня, как сладковатый дымок ласса на любителей этого зелья... Именно поэтому я не стала даже подходить к ним, зная, что сделав это, рискую застрять тут надолго. Дорожек в пыли становилось больше, а воздух — прохладней. Он полнился запахом морской соли и железа. Видимо, начинала сказываться глубина. Когда я заговорила об этом вслух, Ванар шепотом заметил, что нижние уровни подземелья затоплены и оттуда веет вовсе потусторонней жутью. Увидев и первые свисающие с потолка «робо-руки», про себя я решила, что мы перешли на следующий, второй ярус. Большая часть странных манипуляторов лишь безжизненно свисала с потолка, но некоторые дергались, совершая на первый взгляд бессмысленные движения и резко прерывая их на середине, чтобы тут же начать цикл сначала. Делая атмосферу ещё более угнетающей, откуда-то из глубин периодически раздавался скрежет: словно мучительно пыталась, но никак не могла провернуться огромная ржавая шестерня. В такие моменты пол под ногами начинал ощутимо подрагивать, а следующие за мной люди, и так чувствующие себя не слишком уверенно, принимались шепотом поминать Архитектора. Вначале я думала, придётся одёргивать их, не позволяя притрагиваться к древним механизмам, но просчиталась. Таинственные машины внушали кенджанойцам ужас и благоговение. Чувствую, если б не моя спокойная уверенность, они давно повернули бы назад. Всё же Элендину не откажешь в житейской смекалке. При всех сомнительных перспективах подобного хода, место для озвучивания претензии на власть он подобрал идеально: громада подземного комплекса подавляла неподготовленного посетителя. Казавшаяся такой самоуверенной и бравой наверху, здесь вольница Люциума откровенно скисла. Даже Киван Кириатан, не один год проведший за изучением нуменеров в Университете и участвовавший в экспедициях, чувствовал себя не в своей тарелке. Что уж говорить об остальных. Мне тоже приходилось держать себя в руках, но по другой причине. Несмотря на совершенно неподходящий момент, мой внутренний исследователь бился в экстазе. Я смогла урезонить его лишь пообещав себе, что на обратном пути облазаю тут всё. Теперь я верила, что Храм не знает об этом месте. Если бы они знали... Элендин глупец, раз считает, что ему позволят владеть подобным сокровищем. Впрочем, понял ли он, что попало к нему в руки? Вряд ли кто-то в этом мире... кто-то из этого времени в полной мере представляет, что это такое! Даже мои мысли на этот счёт были лишь смутными догадками, основанными на опыте прошлой жизни, с каждым днём всё более туманной и напоминающей полузабытый сон... В начале участка, который я окрестила третьим ярусом, нам наконец довелось встретить первых роботов. Несмотря на мои опасения, агрессии они не проявляли. Да и было их не так много, как можно было решить из баек Ванара. За всё время пути я насчитала около сотни. На настоящих пауков эти нуменеры походили весьма условно. Разве что наличием восьми «ног». Их сглаженные корпуса из какого-то светлого материала по горизонтали пересекла светящаяся синим щель. Когда рядом с очередным «пауком» проходили люди, по этой световой полосе проходили волны более ярких вспышек синего. Мелкие в основном свешивались с периодически начинающих конвульсивно подёргиваться потолочных манипуляторов. Их более крупные собратья степенно клацали по полу и стенам заострёнными «лапами», по виду не уступающими хорошим клинкам... То ли выполняли одним им ведомую программу, заложенную почившими многие века назад создателями, то ли получили приказ не атаковать. Как ни странно, второй вариант нравился мне куда меньше. Мало приятного гадать, а не заманивают ли нас в ловушку, чтобы спустить там всю эту членистоногую братию разом. Кроме того, меня напрягало полное отсутствие охраны. Хоть Ванар и твердил, что мы зашли через дальний, обнаруженный позже проход, нам ни разу не попалось ничего даже отдалённо похожего на патруль... Вдруг из бокового прохода вынырнул мужик с совершенно роскошными моржовыми усами, катящий перед собой окованную железными обручами бочку литров на пятьдесят. Работник пыхтел от натуги и совершенно не смотрел перед собой. Не задумываясь, я притормозила катящуюся бочку ногой. Усач поднял голову, чтобы посмотреть на неожиданную помеху, да так и застыл, приоткрыв рот. Перевёл взгляд мне за спину, на вооружённую ватагу самого что ни на есть бандитского вида. И с невиданным проворством рванул прочь. Заметив, что с дюжину человек потянулись за пистолями, я вскинула руку: — Нет! Пусть бежит. Должен же кто-то официально уведомить Элендина о нашем визите. Тем временем один из людей Ондонэна Дерзкого зачем-то с одного удара пробил дно бочки, выпуская наружу пенящийся фонтан мутновато-бурой жидкости. На всей доступной скорости я отшатнулась в сторону от растекающейся по полу лужи. Крушитель бочек поднёс к лицу промокший от брызг рукав, принюхался и растерянно произнёс: — Это ж водорослевый эль... — А мог бы оказаться яд! Или взрывчатка! Думай, что творишь, Осьминожья башка! — зло осадил его ближайший сосед, также не избежавший участи быть забрызганным с ног до головы. — Ничего не понимаю. У старины Элендина намечается пьянка? — игнорируя пререкания чужих подчинённых, обратился ко мне Укротитель Ветров. — Скорей, подготовка к завтрашнему мероприятию, — задумчиво протянула я. — Если Элендин правда хочет устроить что-то особенное в честь своей «коронации», работа должна быть в самом разгаре... Так что не будем заставлять дорогого хозяина ждать. Поляна уже накрыта. Раздался неуверенный гогот. Не думаю, что они поняли мою неуклюжую шутку. Разве что по контексту. Но даже такой малости кенджанойцам хватило, чтобы приободриться. Оставшийся путь мы проделали по следам сбежавшего. Протоптанная им тропка вывела нас прямиком в ярко освещённую залу. Огромную. Почти необъятную. И она была наполнена обычными человеческими звуками. Стучали молотки, громко переговаривались люди. Удивительно, что даже я не услышала отголосков этого шума, находясь буквально в двух шагах от входа... Как и в меньших помещениях, под потолком пролегали технологические линии неясного назначения. На них как-то умудрились подвесить светильники. У самого входа громоздились бочки, точные близняшки разбитой. Воздвигнутая у противоположной стены деревянная сцена могла бы разом уместить на себе несколько десятков человек. Потрясающий контраст с только что пройденным мертвятником. Но главное — странное возвышение посреди зала, подсвеченное по периметру полоской тусклого голубого неона. Возможно, когда-то оно было зарядной платформой или ещё чем-то столь же футуристическим. На ней стояло одинокое кресло тёмного дерева. С резной спинкой, выглядящее столь габаритным и тяжёлым, что было непонятно, как его вообще туда взгромоздили. Я против воли задержала взгляд на подлокотниках в форме раскрывших ощетинившиеся клыками пасти Морских Змеев. Неизвестный резчик исполнил их с таким тщанием, что твари казались живыми. Кресло навевало мысли о тронах... А ещё, учитывая обстоятельства, о дворцовых переворотах. Вальяжно закинув ногу на ногу, на этом кресле-троне сидел мощный мужчина под сорок, с длинными угольно-чёрными волосами и щёгольской бородкой на продолговатом лице. Из-под его небрежно расстёгнутого кожаного камзола виднелись белоснежные кружева нижних одежд. Вместо попугая, без которого ни один пиратский капитан из земной литературы не счел бы свой костюм завершённым, на его плече примостился один из мелких нуменеров-пауков. При виде этакой картины у меня возникло стойкое ощущение плохо срежиссированного спектакля. Сложно объяснить, но всё вместе это смотрелось так... несочетаемо, даже нелепо, что я не сдержала улыбки. Элендин, видимо, приняв её на свой счёт, приосанился. В глубине его крупных тёмно-карих глаз появилось странное заинтересованное выражение. Он медленно осмотрел меня с головы до ног. Что ж, играть можно и вдвоём... Я глубоко вдохнула и легкомысленной походкой направилась вперёд, прямо в драконью пасть, лениво перекатывая между пальцев фальшивый нуменер. Моим спутникам не оставалось ничего, кроме как потянуться следом. Деловой шум стихал. Люди Элендина бросали свои занятия и тоже подтягивались к платформе. Они смотрели то на своего командира, то на нас, словно ожидающая команды «фас» свора. Но команды всё не было. Элендин вообще вёл себя на редкость беспечно, заставляя меня всё отчётливей подозревать неладное. Дождавшись, пока вся наша толпа выйдет на середину зала, оказавшись перед стоящим на возвышении креслом, словно просители перед судом, он наконец обратил внимание на кого-то кроме меня. — Ванар, старый друг! — будто бы даже обрадовался Элендин, вот только выражение его лица никак не соответствовало тону. — Когда мне донесли, что тебе наскучило гостеприимство Имдора, я сказал себе: «Улетела птичка, поминай как звали». И вот ты здесь, да ещё и не один... Я думал, ты окажешься умней. — Окстись, Элендин! Мы не какая-то портовая шпана, чтобы драть перед нами нос, отчитывая своего прилипалу! — капитан Ондонэн решительно прервал начавшего было что-то мямлить Ванара. — Коль собрался назваться «Королём», самое время по всем правилам выслушать претензии уважаемых людей! — И какие же у этих уважаемых людей ко мне вопросы? — несколько, как мне показалось, насмешливо поинтересовался Элендин. Судя по тому, как вздулись вены на шее Ондонэна Дерзкого, завуалированное оскорбление мне отнюдь не почудилось. — Ты — работорговец, — без обиняков начала я. Может, местным это и не казалось существенной претензией, но совесть не позволила бы мне проигнорировать этот факт. — Одного этого приличному человеку достаточно, чтобы иметь к тебе вопросы. Но сейчас ты зашёл слишком далеко. Неужели ты не понимаешь, насколько дурная идея привлекать к Люциуму внимание Храма всеблагого Архитектора?! Выслушав мой обвинительный спич, потенциальный «Король пиратов» откинулся на спинку своего трона и снисходительно произнёс: — Мой новый слуга позаботится об этом. — Что ещё за слуга? — переспросила я, чувствуя себя малость сбитой с толку. Сомнительно, что перед Элендином мог согнуть спину кто-то настолько авторитетный, чтобы к его словам прислушивались сами архонты. — Автоматроны древних были куда совершенней жалких потуг нынешних механистов, — до странности не к месту ответил Элендин. Причём, прозвучало это настолько самодовольно, будто он лично участвовал в их создании. — Они были способны сворачивать горы и испарять моря! — Может, древние и были способны на такое, но ты-то тут при чём? — Теперь я управляю их наследием! — высокопарно объявил он, широко раскидывая руки в стороны. Часть людей Элендина одобрительно загомонила. — Что бы ты не нашёл, оно не сравнится с мощью, накопленной Храмом за века! Архонты скорей предпочтут стереть остров вместе со всеми жителями с лица земли, чем позволят знанию уйти в чужие руки, — сама уже не зная зачем, я предприняла последнюю попытку воззвать к разуму упрямца. — В самом деле? Это... весьма досадно, — театрально покачал головой Элендин — Видимо, придётся доказать серьёзность моих намерений. С этими словами он громко хлопнул в ладоши. В тот же миг меня пронзило смутно знакомое ощущение. Такое же я испытывала не далее как сегодня утром, застыв под прицелом неудачливого сторожа. Вот только на этот раз не получалось даже выделить направление возможного удара. Словно опасность грозила сразу со всех сторон. Я не стала долго размышлять. Просто создала ставший привычным щит с драконами. Пусть в последнее время я предпочитала как можно реже пользоваться симбионтом, чтобы лишний раз не спровоцировать осложнения, сейчас явно был не тот случай. Лучше видеть странные сны, чем быть мёртвой. Восемь странного вида турелей беззвучно выехали из пола, стенных ниш и потолка. Они замолкли, выплюнув всего по паре-тройке выстрелов, но этого хватило с лихвой. За спиной раздалась ругань, перемежающаяся стонами раненых. Не так много голосов, как могло быть. Бегло осмотревшись, я не сдержалась и тоже грязно выругалась. Пять трупов, ещё двое при нынешнем уровне медицины точно не жильцы и порядка семи раненых. Может и больше, в том беспорядке толком не понять. После того как был открыт огонь, люди повели себя совершенно по-разному. Одни залегли на пол, другие схватились за оружие... Их-то драконовы турели и атаковали в первую очередь! Судя по расположению тел, турели покрывали все помещение без мёртвых зон и в любой проекции! Элендин в любой момент мог перестрелять нас, как курят! Всё сразу стало на свои места. Его нарочитое спокойствие, отсутствие внятной охраны... Зачем? Ведь он каким-то образом сумел подчинить охранные системы комплекса! Не сомневаюсь, он мог избавиться от нас ещё на подходе, но не сделал этого, решив превратить попытку «мятежа» в своеобразное судилище, раз и навсегда затыкая рты всем недовольным... Играть со мной, как с глупой мышкой, что сама прибежала в кошачьи когти! Оставалось лишь сжимать кулаки от сдерживаемого гнева. Злости за очередную собственную промашку, из-за которой пострадали люди. Плевать на их моральный облик. Они мне доверились, я убеждала их... и завела в западню. Если выживу, чтоб я ещё хоть раз согласилась играть по чужим правилам — да никогда! — Есть ещё какие-то сомнения? И это лишь малая толика того, что мне подвластно... — вновь обратился ко мне Элендин. — Ты спятил! — зажимая простреленное плечо, гневно прорычал капитан Даурдир. Но, когда одна из турелей словно бы сама по себе с характерным щелчком повернулась в его сторону, тут же умолк, с ненавистью сверля Элендина глазами. — Стоит признать, это было... впечатляюще, — нехотя вынуждена была согласиться я. Раз уж враг настроен более-менее благодушно, стоит потянуть время и придумать, как выпутаться из этой переделки с минимальными потерями. — Я многие годы изучала нуменеры, но еще ни разу не встречала даже упоминаний о чём-то, настолько напоминающем автоматическое оружие... Внезапно голубые огоньки на сенсоре нуменера-паука слились в сплошную последовательность длинных тёмно-синих росчерков. Спрыгнув с хозяйского плеча, он деловито просеменил к краю платформы и просветил меня ярким лучом голубого света, навевающим неприятные мысли о сканировании... Или облучении. Первым порывом я немедленно дёрнулась прикрыть глаза рукой. Судя по реакции так же дернувшегося Элендина, раньше такого поведения за дроном не водилось. Впрочем, пиратский капитан быстро взял себя в руки. Глаза его повеселели, в них мелькнула безуминка. — Теперь, когда мы поняли друг друга, нам не обязательно доводить до крайности. Любому правителю нужны подданные... Даже я — не исключение. — Об этом следовало подумать до того, как ты начал стрелять в моих людей! — Твоих, значит... — Элендин с любопытством посмотрел на всё ещё держащих подобие строя пиратов, словно ожидая услышать от них возражения. Затем ухмыльнулся и одобрительно кивнул сам себе. — Умение собрать под своё командование тех, которые ещё вчера знать про тебя не знали, дорогого стоит. Не та способность, которую ожидаешь от женщины. Даже от, хм, такой женщины. — К чему ты ведёшь? — с подозрением спросила я. По губам Элендина скользнула совершенно неподходящая его образу масляная улыбочка. — Кроме подданных, каждому королю нужна королева. И у тебя есть шанс ею стать. Что скажешь? Мне сразу вспомнился тот первый беззастенчивый и оценивающий взгляд, под которым начинаешь чувствовать себя в лучшем случае статусной вещью. Не мог же он с момента, как я вошла в зал, размышлять именно об этом?! Или мог? Вот ведь... Накаркал, дядюшка Киван. — Вместе мы сможем добиться многого, — неправильно расшифровав вылезший на моё лицо ответный оскал, продолжил он. — Но для начала — брось этот нуменер. — Королевой? Мне нравится, как это звучит, — почти ласково ощерилась я, вытянула левую руку вперёд и разжала кулак. — Но не с таким королём. Ещё до того, как подделка долетела до пола, судьба Элендина была предрешена. Вырвавшееся из центра моей левой ладони энергетическое копьё, напоминающее гигантскую сиреневую сосульку, насквозь пробило его грудь. Удар оказался настолько силён, что кресло покачнулось и с грохотом опрокинулось на платформу вместе с продолжающим восседать на нём телом. Турели молчали. Лишь несколько растерянно поводили стволами, словно никак не могли определиться с целью. Кажется, такого исхода не ожидал никто.***
Обезоруженных пленников, а было их не меньше сотни, согнали в угол к деревянной сцене. Благо они вели себя достаточно смирно. Пришлось упокоить только нескольких особо борзых, но в основном бывшие работорговцы оказались на редкость сговорчивыми ребятами. Смерть Элендина повергла их в смятение. По какой-то причине они искренне верили, что контроль над комплексом делает его чуть ли не неуязвимым. Надо сказать, это место внушало трепет не только им. Несмотря на почти бескровную победу, мои кенджанойцы выглядели малость пришибленно. Только это и объясняло, почему они до сих пор продолжают выполнять мои распоряжения. Необходимость в союзе отпала с гибелью самопровозглашённого Короля Пиратов. И передо мной во весь рост стали новые проблемы. Рано или поздно люди отойдут от первого шока. И тогда они либо попытаются уничтожить комплекс, либо начнут сражаться за обладание им. Тут уж пятьдесят на пятьдесят: что окажется сильней, жадность или страх. Вот только меня не устроил бы ни один из этих вариантов. Если честно, раньше я думала, что дальнейшая судьба подземелий Люциума — не моя проблема. Я хотела только вернуть Шаиру и дать по зубам слишком много возомнившему о себе Элендину... Тогда я ещё не видела, что именно скрывается под землёй. Сейчас я чётко понимала, что не позволю завалить проходы, чтобы снова скрыть комплекс от мира. Возможно, именно эта находка сможет пролить свет на истинные причины падения цивилизации древних... Но и позволить использовать его во зло мне претило. Можно назвать это идеализмом, а можно — моральной ответственностью учёного. Я была относительно уверена в своей команде, верила дяде Кивану. Его людям — уже меньше. Ондондэн Дерзкий и Даурдир Калемро совсем не казались способными хранить тайну подземелья исключительно из идейных соображений. А ведь были ещё пленники и согнанные под землю рабы... Один из бывших подчинённых Элендина по первому требованию показал место, где держали невольников до начала «Триумфа». Какое-то техническое помещение со входом-раздвижной панелью. Сухое и даже почти не пыльное. По сравнению с давнишним ангаром — просто курорт. Но если не знать, где дверь, сам никогда не догадаешься. Здесь, среди закованных в цепи мужчин и женщин, я обнаружила Шаиру. Не знаю, что бы я сделала, если бы её тут не оказалось. Отправилась пинать труп Элендина? Когда я склонилась, чтобы проверить, всё ли в порядке, девушка чуть не бросилась мне на шею. — Я знала! Знала, что ты придёшь, — прошептала она. И, не слушая моих призывов успокоиться, начала свой сбивчивый рассказ, периодически прерываемый тихими всхлипами. Уже на середине я отстранилась и гневно посмотрела на неё. Я была драконовски зла. Настолько, что у меня не было слов. Эта... Эта дура решила, что сможет своими руками воплотить то самое, первое предсказание. Потому что ей, видите ли, сказали карты. Карты! Сказали!!! По сути, изначально я ввязалась во всё это только из-за неё. Я убивала... — Карты обещали величие, сулили первую корону, — продолжала Шаира, пряча заплаканное лицо в спутанных волосах. — Нужно было лишь найти нужного человека, мужчину с шестью крыльями... От злости все мои чувства обострились до предела. От того, что я буквально кожей ощущала исходящее от неё чувство вины, было только хуже. Ведь к вине примешивался какой-то липкий страх. Шаира меня боялась. Не скажу, что зря, но... Эта простая мысль оглушала, словно гром среди ясного неба. Меня пронзило острое чувство обиды и разочарования. Можно понять, почему меня испугались те, кто видел впервые: пылающая белизной и свежей кровью фигура вряд ли сулит что-то обнадёживающее. Но почему она тоже боится? Мне казалось, что за время нашего небольшого путешествия мы успели стать друзьями... Тут же вспомнился Раудин, спокойно — безразлично, словно от меня что-то такое и ожидалось, — спрашивающий «Ты их убила?» Это воспоминание вызвало новый прилив злости. Значит, всем, кроме меня самой, с самого начала было ясно моё предназначение?! Я наконец отвернулась от съёжившейся под моим немигающим взглядом девушки. Поднялась на ноги и зашагала прочь, ясно ощущая, как пропасть между мною и обычными... нормальными людьми становится глубже. Лишь бросила напоследок холодно: — Все вы свободны. Я отправлю кого-нибудь расковать вас. Возможно, на этом всё бы и закончилось, если бы моё внимание не привлекло новое сборище возле светящейся платформы. Ещё недавно ведший себя как запуганная крыска Ванар стоял на возвышении, с которого ещё не убрали труп его бывшего командира. И от того, что он говорил, у меня волосы на затылке встали дыбом. Я замерла, обратилась в камень. Всё что я могла — слушать. Жадно, ловя каждое слово. Каждую строчку смертного приговора, который прямо сейчас подписывал себе этот... это отродье человечества. Его «манифест» ничем не отличался от мечтаний дорвавшегося до кормушки босяка. Вся суть вместилась бы в два коротких слова «Теперь заживём!» Ванара не волновала громада подземного комплекса и связанные с ней туманные перспективы. Не трогали риски кровопролития между недавними союзниками. Всё, чего он хотел - прямо сейчас хапнуть кусок пожирней. Особую пикантность ситуации придавало то, что ещё сегодня утром он сам сидел в клетке. А теперь как ни в чем не бывало собирается поживиться на «наследстве» бывшего хозяина... Одно дело — умом понимать, что для местных это нормально. И совсем другое — сталкиваться с таким поведением на практике. Но самое поганое, что его слушали. И задумывались. А в самом деле, почему бы не распродать товар Элендина? Или не плюнуть на приказ и устроить шмон в поисках чего-нибудь ценного? Люциум не изменить. Осознав это, я зарычала в такт клокочущему внутри пламени. Остро вспомнилось обещание, которое я дала себе в сердце Безумного ветра... Всё произошло быстро. Никто даже не успел ничего понять. Вот Ванар размахивает руками, изображая Ленина на броневике, а вот его оторванная голова уже падает с постамента и весело скачет по полу, забрызгивая его кровью. На лице бывшего пирата навеки отпечаталось обиженное изумление. Толпа вокруг замерла, глядя на меня стеклянными глазами. — Больше никто и никогда не посмеет делать из народа Кенджаной рабов! — прокричала я, вскидывая вверх сжатую в кулак окровавленную руку. — Вы слишком много треплетесь о правилах! Правилах, о которых тут же позабыли, стоило на горизонте замаячить наживе! Мой голос взвился пламенем, вознёсся к самым сводам древнего зала, порождая раскатистое эхо. — А раз так, я дам вам новое правило! Всего одно! Уверена, даже ваши чаячьи мозги в состоянии его вместить! Больше, чем просто слова. Я не выпускала на волю накопившийся гнев, а давала своеобразный обет. Себе. И им тоже. Оставляя всю эту шоблу в живых, нельзя не понимать — каждое следующее их деяние будет моей волей и моей виной. Накатило идиотское ощущение, что этот остров живой — вампир, демон, дикая тварь из дикого леса. Хитрая, но безмозглая тварь, признающая лишь золото и кровь. Сейчас именно она смотрела на меня сквозь глаза собравшихся вокруг. Пираты и контрабандисты, даже пленники и бывшие рабы. Живое людское море, замершее в движении. Они могли бы рискнуть — напасть, задавить массой, смять, как поток сминает щепку. Но ни один не сдвинулся с места. Потому, что сквозь мои глаза на них тоже смотрело что-то. Глубокое, древнее. Право казнить и миловать. Я не была уверена, что достойна этого. Я знала людей лучше, честней и мудрей... Но никто из этих мудрых и честных никогда не спустился бы в эту клоаку, чтобы сказать: «Идите за мной или умрите с честью!» Ведь все они были достаточно умны, чтобы знать наверняка — Люциуму не нужна честь. Честь нельзя продать, а стало быть, она бесполезна. Люциуму нужно лишь подползти поближе, чтобы впиться в беззащитное горло. Да, может быть, он подчинится. Но лишь до тех пор, пока не придёт кто-то более сильный... И меня это не устраивало. Я либо приручу эту тварь, либо уничтожу. Другого не дано. В памяти всплыло что-то уже почти забытое, из прошлой жизни. С весёлой злостью я подумала: «А почему бы и нет? Градус безумия ведь и так уже зашкаливает». Гордо вскинув голову, даже не думая давить выползший на лицо оскал, я прокричала: — Никогда не спорь с Алькарин! Я ожидала любой реакции. Включая вариант, что сейчас мне придётся защищаться от недавних союзников. Чего угодно, но только не того, что часть толпы поддержит мой клич одобрительным рёвом. А потом какой-то смутно знакомый голос прокричал: — Алькарин! И десятки лужёных глоток подхватили этот призыв. — Алькарин! Алькарин! Алькарин! Я лишь мрачно ухмыльнулась, глядя на скандирующих моё имя: «Дракон умер, да здравствует дракон, да?» Всеми забытый паук-нуменер таинственно сверкал голубым сенсором с сияющего неоном возвышения...