Просто чигуки

На улице ночь во всем общежитии тишина и только Чимина сон не берет. Его мучают воспоминания, с которыми он не в силах справиться один. Позади слышится стук в дверь, тихий такой, неуверенный. - Входите, не заперто. - Хен, прости меня. - Уходи, я не хочу тебя видеть, Чонгук. И это определенно самая подлая и злая пакость в мою сторону. Только не понятно чем я это заслужил? Что плохого сделал? Чонгук от этих слов и холодного тона Пака дернулся, как от пощечины. Он не хотел его разозлить или обидить. И тем более он не хотел, чтобы Чимин ненавидел его, ведь этот хен так дорог ему. - Я уйду, но выслушай меня, пожалуйста. – Слезно просит макнэ. И с облегчением замечает легкий кивок. Чимин отворачивается от него и отходит к окну. Ну что, ж, так даже лучше. - Прости меня, я правда не хотел задеть тебя или обидеть. Просто ты так тщательно скрывал это, что любопытство и некая ревность переселили здравый смысл. И я знаю, что это не оправдание, но все же. Ты всегда был ласков и приветлив со мной, но потом что-то изменилось. Ты остался добрым и хорошим, но про меня как – будто забывал. Ты редко подходил, почти ничего не спрашивал, отдалился от меня. А потом я случайно увидел тебя с этой шкатулкой и подумал, что у тебя кто-то есть, а твои слезы принял за тоску по ней. Я не собирался пробираться к тебе, но каждый день эта мысль росла и развивалась в моей голове. А ревность застилала глаза. Мне хотелось узнать, кто настолько дорог тебе, чем она лучше меня. Вот и не сдержался, мне самому противно от того, что я натворил. Но это было сильнее меня. Я так ничего и не понял, вопросов стало только больше. Но я кажется, потерял тебя. А я этого очень боюсь. Накажи меня, поругай, ударь, но не отдаляйся от меня. Ты же не оставишь меня, хен? – Прошептал последние слова Чонгук и дорожка слез прокатилась по его лицу. Ему было больно терять и еще больнее от того, что это его вина. Чимин повернулся и увидел своего не послушного, вредного и любимого макнэ в слезах и с опущенной головой. Он словно ждал приговора. Видеть его таким было невыносимо. Он тихо подошел и аккуратно вытер слезы пальцем, а потом сказал: - Ты идиот, Куки. Ты сегодня сделал очень больно своему хену и наверно, мне стоило догадаться, что ты так просто это не оставишь. И возможно рассказать тебе. Но это тяжело для меня и мне нужно было собраться с мыслями. Чимин взял Чонгука за руку отвел и усадил на кровать, а сам сел в кресло напротив. - Я тогда был в младших классах, к нам перевелась новенькая. Она была европейкой, ее родители работали здесь. Она выглядела такой красивой и неземной. Густые золотые локоны, школьная форма и туфельки с милыми бантиками. Она стеснялась очень, а на следующей перемене я подошел и предложил дружить. Честно говоря, я не надеялся, что такая девочка будет дружить с мальчиком в очках. Огромных очках. Но она радостно улыбнулась и пожала мне руку. Так и началась наша история крепкой дружбы. Мы знали все друг о друге и вместе познавали этот мир все беды и неудачи делили на двоих и никогда не унывали. Это она заставила меня тогда пойти на прослушивание это она успокаивала меня по телефону в особо тяжелые времена. Годы шли, а расстояние отсутствие времени никак на нас, не сказывалось. Но такая идиллия не может продолжаться вечно верно? И вот год назад она звонит, чтобы сказать, что в конце пути. Я думал это дурной сон или самая тупая шутка в мире, но она была серьезна как никогда. Рак, последняя стадия, неделя. Все, что я помню из того звонка. Помнишь, когда у нас отпуск месяц был. Я уехал домой, не брал трубку, говоря, что хочу побыть с родными. Так вот я пытался справиться с горем, что на меня свалилось. Эти цепочки наш талисман, мы обменялись ими, когда я уезжал в Сеул. Чтобы всегда помнить друг о друге, а в сложные времена знать, что у тебя есть совсем не далеко твоя родственная душа. Она тогда сказала, что если я буду грустить, то она почувствует это. Так что я должен жить на полную катушку и думать не сметь о плохом. Я тогда спросил, а что будет если мы их потеряем. Она засмеялась и сказала, что эти цепочки символизируют частички нас самих, и я еще увижу, нас с ними похоронят. Я увидел, но только не то, что она обещала. Ее мама отдала мне это и поблагодарила, что я был у ее дочери. Мы стояли и плакали обнявшись, каждый из нас потерял сокровище, которое не измерить ничем в этом мире. Она знала, что я сломаюсь после ее ухода, поэтому оставила свою часть цепочки и эти строки. Чтобы я жил и не смел уничтожать себя болью. А как утешение - обещание вечности. Через каких то 50-60 лет. Я соединил цепочки в день, когда забрал ее половину и больше никогда не надевал. Это для меня и талисман, и утешение, и боль. Вот так вот, Куки. Ревновать к тем, кого с нами нет бессмысленно. Ты прав, я любил ее, но как друга, как сестру, как душу. Это мой секрет и моя еще не остывшая боль, поэтому я так отреагировал. Теперь, когда мы все выяснили, иди отдыхай, завтра рано вставать. - Хен, я никуда не пойду, можно я останусь с тобой? Мне так жаль, правда. – Чонгук присел на пол перед Чимином и обняв его колени, заплакал. Ему было так жаль своего маленького хена. Он и не думал, что зашел так далеко. Чимин нежно погладил его по голове и сказал: - Конечно, оставайся. И я не злюсь на тебя. Все будет хорошо, я скоро справлюсь. - Я помогу тебе, хен. А насчет завтра не переживай, скажешь, что ногу потянул, а я останусь за тобой приглядывать. - Хорошо, пошли спать. Они молча разделись и легли в кровать, каждый из них думал о своем. Чимин о том, какой все таки Гук заботливый и нежный. А Чонгук о том, какой его хен сильный и любящий.