***
Утро оказывается неожиданно странным: Энн по-прежнему в своей квартире, в своей постели, а рядом по-прежнему не Джастин. Она пугается и быстро спешит покинуть спальню. Когда же кончится этот кошмар? И неужели Джастин и всё, что было связано с ним — и есть сон, а Дилан и то, что происходит сейчас — настоящие? Но Энн не желает смиряться с этим. — Доброе утро, — Дилан входит на кухню, сонно потирая глаза. Он не выспался. — Сделай мне кофе. Энн поворачивается с ножом в руках и сдерживается из последних сил, чтобы не закричать или не наброситься на Дилана. Нужно держать себя в руках, нужно держать себя в руках — хотя бы до тех пор, пока не прояснится хоть что-нибудь. — Сейчас, — она заикается, отворачивается обратно к столу и долго не может справиться с жестяной банкой — снова дрожат руки. Ничего такого, просто нужно сделать несуществующий кофе несуществующему Дилану, это просто, очень просто, не так ли? — Я звонил тебе вчера, почему не брала трубку? — Я… — Энн не знает, что сказать, прокручивает в голове сотню вариантов, затем вспоминает, что Дилана и самого не было дома, радуется тому, что память не подвела её хотя бы на этот раз, и отвечает, — была в ванной, а телефон разрядился. Такой ответ устраивает мужчину, и он, кивнув, усаживается на своё место. — А где ты был? Я не слышала, когда ты пришёл. Энн пытается сделать вид, что всё нормально. Нужно подыграть. Она в этой странной игре, и теперь главное — придерживаться правил до тех пор, пока не прояснится хоть что-нибудь. — Задержался по делам, — Дилан говорит так буднично, будто это правда, но Энн-то знает, где он был на самом деле. И она обязательно выяснит, что происходит. — А ты уже пришла в себя? Энн не сразу понимает, о чём речь, и сначала непонимающе смотрит на мужчину, но потом изображает сожаление и криво улыбается. — Да, прости, просто… сон какой-то странный. Не бери в голову. — Я бы на твоём месте показался врачу, — говорит Дилан, а Энн кажется, будто она слышит в его словах усмешку. Он ведь сам сказал вчера, что записал её на приём… — Я как раз хотела сделать это, — пересилив себя, девушка садится — так, как делала это раньше — за стол. — Сегодня. — Отлично. Энн всё это кажется фальшивым, чужим. Неужели они и раньше жили вот так скучно? Неужели никогда не желали друг другу доброго утра и не целовались на ночь? Это выглядит слишком дико — Энн, обласканная Джастином, не может допустить таких мыслей. Но одновременно с тем, радуется этому, ведь сейчас ей приходилось бы желать Дилану доброго утра и целовать, и это пугает. Энн не хочет прикасаться к Дилану, не хочет, чтобы Дилан прикасался к ней. Мужчина всё же целует её перед своим уходом, а Энн кажется, будто её ужалила медуза. Щека будто покраснела и пылает, и Энн то и дело смотрится в зеркало, чтобы проверить, как она выглядит. Ключи на этот раз оказываются на месте — видимо, Дилан поверил в её слова. Энн торопливо собирается и снова едет в отель. Ей просто необходимо поговорить с Зои. И, кажется, она даже знает, в каком номере её искать. Просторный холл уже не кажется таким пугающим, как это было вчера, и Энн смело подходит к стойке регистратуры. Девушки смотрят на неё так, будто видят впервые, однако сама Энн прекрасно знает, кто из них что представляет из себя. Она всё ещё помнит, как одна из них ублажала себя в кабинке туалета после того, как увидела Джастина. — Простите, а вам не нужны работники? Девушки изучающе смотрят на пришедшую, затем одна из них, вежливо попросив подождать, набирает номер и звонит управляющему. И Энн прекрасно знает, что её возьмут. В прачечную. Там её никто не увидит. Там никто не узнает о ней. Спокойно возвращается домой и уже почти не боится вернувшегося вечером Дилана. Теперь Энн знает, что делать.21. Два пальца у виска
12 апреля 2018 г. в 16:31
— И долго ещё ты будешь в этом образе? — Дилан облокачивается плечом о дверной косяк и складывает руки на груди. — Не нужно быть такой мнительной, Сабс.
— Ты умер, — почти кричит Энн, вскакивая с места, — тебя не существует! Тебя нет!
— О господи, — лицо мужчины приобретает страдальческий вид, — ты так и будешь хоронить меня каждый раз, когда мы будем ссориться? Ну прости, я не хотел, это получилось спонтанно, — вдруг продолжает он миролюбиво. — Не знаю, как ты узнала, но я действительно не хотел, она сама ко мне полезла.
— Что? — Энн кажется, будто она абсолютно не понимает, о чём идёт речь. Измена несуществующего Дилана — последняя вещь, которая волнует её сейчас. Его нет, равно как и его похождений, равно как и этих слов, равно как и голоса, который Энн слышит сейчас. Кошмарный сон растянулся на всю ночь, но она обязательно проснётся, ведь невозможно застрять навечно в собственной голове?..
Или…
— Сабби, — Дилан присаживается перед ней на корточки и внимательно смотрит в глаза, — ты ведь знаешь, как сильно я люблю тебя. И все эти женщины — они ничего для меня не значат, так что глупо ревновать. Просто знай, что я всегда буду с тобой и не отдам никому, слышишь? Ты для меня важнее всего на свете.
— И именно поэтому ты решил вернуться? — в отчаянии восклицает девушка, — как раз в тот момент, когда мы с Джастином решили пожениться? Это и есть твоя любовь?
— Пожениться? — Дилан кажется удивлённым, но Энн отчего-то не верит в искренность его эмоций — настолько наигранными и фальшивыми выглядят они сейчас. — О чём ты? И кто такой Джастин? Ты что, изменяешь мне?
Мужчина хватает руку Энн быстрее, чем она успевает сообразить.
Это пугает.
Его прикосновение реально — оно ощутимо, оно болезненно.
Энн затаивает дыхание и глядит на мужчину большими глазами сквозь радугу слёз.
Это всё нереально.
Дилан — тот самый, настоящий — умер уже давно, а этот слишком неправдоподобен, чтобы Энн смогла поверить в происходящее.
Или это ей только кажется?
И есть лишь один способ, чтобы выяснить это.
— Нет, отпусти! — Энн выкручивает руку и выбегает из спальни. Закрывается в ванной и сидит там долго-долго — до тех самых пор, пока входная дверь своим хлопком не оповещает о том, что опасность миновала. Дилан ушёл, только вот надолго ли? А впрочем, какая разница, он ей больше не указ.
Мёртвый Дилан не может больше распоряжаться её жизнью.
Выходит медленно, то и дело озираясь — а вдруг не ушёл, вдруг только создал видимость, чтобы обмануть? Слишком просто для Дилана, который привык командовать ею.
Бежит в свою спальню, переодевается, забирает из тайника все деньги, но входная дверь закрыта, а в ключнице нет её комплекта — значит, предусмотрительно забрал, чтобы Энн не смогла покинуть квартиру.
Только вот зачем?
Но Энн помнит, что есть ещё третий, запасной комплект — тот самый, который лежит где-то на всякий случай. Не без труда находит его, открывает дверь и совсем скоро оказывается на улице. Становится жарко в тёплой одежде — в тот год, когда умер Дилан, погода была совсем другой, и Энн приходится возвратиться, чтобы переодеться, ведь она совсем забыла об этой мелочи. Досадная задержка ещё больше портит настроение, к тому же, Энн боится, что Дилан может вернуться в любой момент. До кладбища две остановки, но девушка садится в автобус и постоянно озирается — нет ли слежки? Выдыхает с некоторым облегчением, понимая, что опасности нет, и только у кладбищенских ворот снова чувствует, как сердце начинает колотиться в висках.
Сейчас или никогда.
Быстрым шагом направляется в до боли известную сторону, но с каждой секундой решительность сменяется нарастающей тревогой.
Что ждёт её там?
Пятнадцать шагов, десять, пять…
Энн зажмуривается, останавливается и считает до десяти.
На том месте, где была могила Дилана, сиротливо сереет пустое место.
Энн падает на колени.
Она ошеломлена.
Дилан не может быть жив, а происходящее не может быть правдой.
Энн боится идти домой.
Первобытный страх — то, что невозможно обуздать, подавить, претерпеть. Он живёт глубоко в подсознании и иногда даёт знать о себе тягучими ночными кошмарами, последствия которых порой преследуют на протяжении целого дня.
Но что делать, если твой ночной кошмар без твоего ведома перекочевал в твою собственную жизнь? Как контролировать его и как держать себя в руках?
Энн не помнит, как ушла с кладбища, не помнит ничего из того, что было после. Она приходит в себя лишь к вечеру — окончательно замёрзнувшая, голодная, потерянная и плачущая. Энн оказывается в другом конце города, и ещё долго приходится ей поблуждать, чтобы понять, как уехать отсюда.
Только вот куда идти?
Вспомнив о взятых с собой деньгах, Энн достаёт их из сумочки замёрзшими пальцами и снова торопливо запихивает обратно, опасаясь, что кто-нибудь увидит и захочет украсть их. Вызывает такси и называет адрес. Вздрагивает от звука звонящего телефона, пугается ещё больше, когда видит имя на дисплее, сбрасывает вызов и отключает телефон.
Дилан не может звонить ей, он умер.
Сейчас она проснётся, сейчас всё закончится…
Энн сидит зажмурившись до тех пор, пока таксист, притормозив, не оповещает о том, что они приехали. Расплачивается, забирает сдачу, переходит дорогу и замирает, не зная, что же делать дальше.
Она приехала в тот отель, где работала раньше. Туда, где была с Джастином, где он останавливался, когда был в её городе.
За стойкой регистрации — всё те же девушки, и Энн брезгливо морщится, когда видит ту самую девушку, которая ублажала себя в кабинке служебного туалета после того, как увидела Джастина.
Мерзкая сука.
Энн даже сейчас чувствует те же эмоции, что и тогда.
Ненависть, презрение и злость.
Администраторши смотрят на вошедшую, и Энн понимает, что не сможет сделать ни шагу вперёд. Она сначала просто стоит, переминаясь с ноги на ногу, а затем просто выбегает наружу, покидая просторный богатый холл.
Она не смогла.
И Энн ругает себя, проклиная, но сразу же оправдывает, понимая: она не сможет пережить новость о том, что Джастин никогда не бывал в этом отеле.
Выдыхает, решительно сжимая ручки своей сумочки, считает до десяти… и замечает несколько подъехавших к отелю чёрных машин.
И снова сердце проваливается куда-то в Бездну.
Энн замирает с широко раскрытыми глазами.
Вот сейчас откроется дверца, и оттуда выйдет Джастин…
Она позовёт его, и он обязательно узнает её, обязательно обнимет, обязательно — так ведь уже было — поцелует.
И дверца действительно открывается, и оттуда действительно выходит человек, и сердце Энн готово просто разорваться от такого томительного ожидания…
И Энн вымученно стонет, когда из автомобиля выходит девушка.
Задыхается, когда понимает, кого видит перед собой.
И старается изо всех сил, чтобы снова не сойти с ума.
К отелю, окружённая несколькими охранниками, приближается Зои.
И Энн начинает казаться, что она попала в какой-то фильм про оживших мертвецов.
Зои проходит мимо неё — точь-в-точь как это когда-то сделал Джастин, входит в отель, а Энн глубоко дышит, пытаясь справиться с дрожью. Кажется, она попала в чужую реальность.
Или изнанку своей собственной.
Энн уже не знает, удивляться или нет, когда в отелю подъезжает такси, и из него, воровато оглядываясь, выходит её Дилан.
Мозг срабатывает быстрее, чем она думала, и ноги сами несут её в сторону — за большую кадку с пальмами, что стоят неподалёку. Энн прячется и следит теперь уже за спешащим Диланом, хотя и так понятно, что он направляется в отель. Проводив его взглядом, Энн выходит из укрытия. Зачем Дилан приехал сюда? И может ли это быть как-то связано с Зои? Дальнейшее пребывание здесь Энн считает нецелесообразным — она уже порядком устала, а перегруженный от происходящего мозг просто требует отдыха, и потому она возвращается домой, думая о том, что же скажет Дилану, когда тот вернётся. Наверняка он был дома и видел, что Энн куда-то делась.
Энн так устала, что почти машинально открывает дверь и входит в квартиру, не задумываясь о том, что ещё сегодня утром торопилась покинуть это место. Оглядывается и понимает, что Дилана сегодня дома не было. Быстро переодевается, прячет запасной комплект ключей, принимает душ и идёт в свою комнату. Теперь, когда она немного освоилась в новой реальности, нужно всё обдумать как следует.
Дилан возвращается далеко за полночь, когда Энн уже крепко спит. Переодевается, пьёт свой кофе, закрывается в ванной, а потом идёт спать. Ложится рядом со спящей Энн, и девушка обнимает его во сне, всё ещё полагая, что это Джастин.
Она начинает самообманываться, даже не подозревая об этом.