Грани сумрака

— Мне будет нужно отъехать по делам примерно на неделю, — говорит за ужином Дилан. — Справишься без меня? — Конечно… милый, — улыбается Энн, думая о том, что прекрасно знает, какие у него дела. Она не позволит больше обманывать себя. Это из-за него она застряла в прошлом, и Энн не собирается оставаться здесь вечно. Есть лишь один способ, чтобы вырваться отсюда. Ночью Дилан начинает гладить и целовать её, но Энн, стараясь не выказывать отвращения и испуга, ссылается на головную боль, и долго не может — вдруг снова начнёт домогаться? — уснуть. Мысль о том, что ей, как и раньше, придётся делить ложе с тем, кого она давно похоронила, отнюдь не радует. И Энн боится, что Дилан не отстанет, пока не получит своего. Но ведь ей совсем не хочется сближаться с ним. Энн долго обдумывает всё то, что задумала. Всё это кажется ей настолько ужасным, что девушка начинает бояться самой себя. Однако нельзя изменить прошлое, настоящее или будущее — оно уже предрешено, и Энн, понимая это, пытается набраться решимости. Она ничего не станет исправлять, лишь понаблюдает. Постарается не исправлять. Напрягая память, пытается вспомнить, уезжал ли куда-нибудь Дилан в тот год, и если да, то на какой срок, но память не хочет давать ответов. Утром Дилан прощается с Энн, садится в такси и уезжает, даже не подозревая, что Энн уже знает, где будет его следующая остановка. Сама она спокойно одевается и едет на работу, где смиренно делает вид, будто никогда раньше не бывала здесь. После первого рабочего дня переодевается и идёт к рабочему лифту, но, улучив момент, заворачивает в коридор, заходит в лифт для посетителей, поднимается на нужный этаж и останавливается около двери номера, где до этого не была ещё ни разу. — Мистер Дилан Бранштейн, наш постоянный посетитель, — копируя голос девушки с ресепшена, официальным тоном произносит она, — его номер 1033. Энн знает, что Дилан никуда не уезжал из города. Он здесь, за этой дверью, развлекается с бывшей невестой её Джастина. Кстати о Зои. Энн помнит рассказ Джастина о том, как погибла его миленькая любительница больших членов. Кажется, пришло время сделать ей небольшой подарочек. Следующими оказываются сразу два номера. Энн пока не уверена в том, что знает наверняка, здесь ли тот, кто ей нужен, а проверить не хватает решимости. Кажется, в прошлый раз она этого не делала. Девушка лишь стоит пару минут около двери, а затем уходит. Всё это произошло в разное время, нужно как следует обдумать всё перед тем, как начать действовать. Малейшая оплошность может привести к тому, что Энн навсегда может застрять в своей голове. Она спокойно возвращается домой и вдруг обнаруживает там Дилана. — Ты дома? — удивляется она, — разве ты не уехал сегодня по делам? — Куда? — удивляется мужчина, — сегодня я был на работе, потом вернулся, а тебя нет. Куда я должен был уехать? Энн не отвечает, заходит в спальню и видит, что все вещи Дилана лежат на своих местах, так, будто он и в самом деле никуда не собирался. Энн хмурится, не понимая ничего. По её подсчётам, Дилан должен сейчас находиться в номере 1033, но никак не дома, в своём кресле, и тем более смотрящим свой сраный Discovery. В её воспоминаниях не было похожего дня. В голове у Энн начинают появляться сомнения.

***

Проходит целая неделя, прежде чем ей снова удаётся увидеть парочку вместе. Энн вовсе не ревнует — любовь к Дилану уже давно отцвела, отжила своё. Ей просто хочется посмотреть, чем всё это закончится. Она всё ещё не смирилась с тем, что прежняя жизнь исчезла, как утренний туман. Рука всегда — примерно один раз в час, набирает номер — на телефоне. Что, если ей всё же удастся дозвониться до Джастина? Останется только попросить его, чтобы разбудил — как он делал это всегда — поцелуем. И больше никаких Диланов, Зои и прочих мертвецов. Пора возвращаться, она и без того слишком долго находится взаперти своего подсознания. Но абонент по-прежнему недоступен. Отчаявшаяся Энн просто не знает, что делать. Что, если она ошиблась, и всё произошедшее с Джастином и есть сон, а то, что происходит сейчас — самая настоящая реальность? Почему она не может вернуться обратно? Она без сознания? В летаргическом сне? В коме? Но где тогда белый коридор? Где невидимая музыка, ангелы или черти? Где рай, ад или хоть что-нибудь? Почему она оказалась именно здесь? Энн не хочет сдаваться, не хочет ломаться. Она просто хочет как можно скорее вернуться к Джастину. Вечером Дилан возвращается домой слишком поздно и сразу заходит в ванную, закрывает дверь и не выходит оттуда очень долго. Он зол и груб, быстро съедает свой ужин и уходит спать в другую комнату, а утром, как ни в чём не бывало, сообщает ей, что собирается отъехать по делам, собирает вещи и уезжает. Каждое утро для Энн начинается одинаково. Каждый день заканчивается по-разному. Отработав свою смену, Энн собирается уходить, как вдруг в отеле появляется большое количество полицейских, и многие из них до боли знакомы девушке. Энн испытывает дежа вю, когда узнаёт о том, что в одном из номеров было совершено убийство. Молодую девушку сначала утопили в нефти, затем сожгли, привезли останки и бросили их на постель. И Энн даже знает, какой это номер отеля и как зовут жертву. Сколько ни пытайся обмануть свой мозг, в конечном счёте обманешь самого себя. В это трудно поверить и трудно принять, но иногда нужно оставить всё как есть, иначе есть риск сойти с ума. Энн снова зачем-то едет на кладбище, даже покупает цветы, но могилы не существует, равно как не существует чокера на её шее, цепочки на теле, царапины на лабутенах, номера Джастина в сети… Когда-то Энн умирала без Дилана. Теперь погибает от его присутствия. Энн не может смириться с тем, что красивая история любви оказалась иллюзией. Ей нужен Джастин. Его губы с поцелуями, руки с татуировками, голос с хрипотцой, объятья с любовью, шёпот с признаниями… Но ничего этого нет. Есть только тот, кто скончался полтора года назад, но продолжает существовать, будто ничего не произошло. Энн медленно идёт по городу, то и дело оглядываясь в надежде увидеть знакомое авто оливкового цвета, а в том месте, где они с Джастином впервые встретились, и вовсе останавливается и долго стоит, ожидая чуда. Она скучает. Очень-очень сильно скучает, тоскует невыразимо, и готова сорваться на очередную истерику, и только самообман помогает преодолеть соблазн поддаться эмоциям. Нельзя, нельзя плакать, иначе Дилан снова вызовет бригаду врачей, а Энн не хочется угодить в больницу. Возвращается домой, тоскливо оглядывает прихожую и замирает вдруг, уловив тихий голос. И начинает оседать на пол, понимая, что этот голос может принадлежать только одному человеку во всём мире. Джастин… Раздетый Дилан сидит за компьютером совершенно не стесняясь, и в открытую смотрит какое-то порно. Видимо, не ожидал, что Энн появится так скоро. В любое другое время Энн подняла бы волну возмущения, но сейчас её интересует происходящее на экране. Офис, кабинет, мужчина и женщина. И они трахаются прямо на столе. И мужчиной является Джастин. И это именно его голос слышен из приглушённой колонки. Темноволосая женщина оставляет на его шее несколько смачных засосов, Дилан негромко стонет, мастурбируя, а Энн обеими руками зажимает рот, чтобы не выдать себя. И ей сейчас плевать на то, что Дилан может её услышать. Энн почему-то боится, что её увидит Джастин. И Энн отворачивается, вспоминая тот самый день, когда Джастин вернулся с работы с такими же царапинами и засосами. Слишком мерзко. Энн кажется, будто она сейчас стоит рядом с ними. Хочется выблевать свои чувства, чтобы не мешали жить. Джастин изменял ей, и это больно. Это волнует сильнее, чем так непонятно и некстати оживший Дилан. Кажется, ещё немного, и Энн узнает всю изнаночную сторону жизни своего любимого. Девушка на экране кричит и стонет, Дилан вторит её стонам, всё быстрее работая рукой, и внезапно экран компьютера забрызгивается желтоватой вязкой семенной жидкостью. Дилан неприятно смеётся, а Энн морщится, зажимая брезгливо нос. Извращенец чёртов. Энн ненавидит Джастина, Дилана, эту несносную шлюху с экрана, себя в конце концов… Не понимая, что же происходит, плачет под дверью собственной спальни от ненависти ко всему миру и жалости к себе. Жалкая, жалкая и никчёмная — вот какой Энн видит себя сейчас. Неважно, что там было на экране, неважно, как это попало к Дилану, важно то, что там был Джастин, и занимался он этим именно тогда, когда они были вместе. А ведь Энн была уверена, что он любит её так же сильно, как говорил об этом… Предугадывая дальнейшие действия мужчины, Энн спешит незаметно уйти, возвращается обратно в прихожую, хлопает дверью, имитируя возвращение, и недолго возится, вешая пальто. — Сабби? — удивлённо произносит Дилан, выглядывая, — уже вернулась? Энн отвечает не сразу. Ей просто не хочется отвечать. Хочется побыть в одиночестве и не думать ни о чём. Просто вытряхнуть из головы все мысли, как вытряхивают из пепельницы прожжённые окурки, и смыть оставшуюся грязь чистой проточной водой. Но Энн знает, что это — иллюзия спокойствия. Чистая пепельница снова набьётся вонючими окурками, которые будут тушить об её вымытые бока, запачкается серым и чёрным пеплом, засыплется крошками табака. Невозможно всё время держать голову пустой от мыслей — они, подобно окуркам, рано или поздно заселятся там, пачкая сознание. И сколько ни выдыхай эту табачную смолу, привкус останется всё равно.