***
Анна шла из академии немного усталая и загруженная: кроме проблемы учебников, ей нужно было поговорить со своими преподавателями в МГУ и попросить совета, ведь преподавание у школьников и студентов сильно отличалось. С одной стороны, она была рада возможности ещё раз побывать в родном университете (МГУ ей очень нравился), увидеться с Оксаной, но... неделя без Якова казалась каким-то кошмаром. Наверное, поэтому Миронова впервые постучалась в дверь в кабинет Штольмана. - Заходите! - раздался сердитый голос Штольмана. Девушка проскользнула в кабинет, где с несчастным видом в архивных документах копался Коробейников. Судя по всему, он только что проштрафился и получил разнос от начальства. - Яков... Платонович! - с некой запинкой произнесла Миронова. - Я хотела с вами поговорить. Штольман, только что засиявший при виде девушки, заметно похолодел. - Что случилось, Аня? - спросил он. Воображение мужчины явно рисовало не самые радужные картины. Наверняка вспомнился и их первый труп. - Я на неделю уезжаю в Москву в командировку, - убитым голосом доложила Анна. - Жаль, - тихо, так чтобы Коробейников не услышал сказал он, - опять жизнь вносит свои коррективы. Во сколько поезд? Ты хоть обедала? Миронова отрицательно замотала головой. - Поезд через три часа. - Понятно, пойдем, я подвезу тебя, иначе не успеешь, - видя, что девушка хочет спорить, Яков добавил, - и это не обсуждается! Антон Андреевич, как закончите с архивом, то можете быть свободны! Коробейников ушам своим не поверил. Все-таки надо, чтобы Анна Викторовна чаще заходила сюда, при виде нее Штольман явно добрее.***
Анна уехала. Осознание этого пришло не сразу, не в момент прощальных объятий, не в миг взмаха рукой на перроне, а утром следующего дня. Никто не сообщал о трупе, никто не улыбался ему так приветливо, никто не обнимал, не возвращал с неким смущением пиджак, не вытаскивал обедать, не просил подождать... У Якова внезапно образовалось свободное время, которое он пытался использовать для чтения. Глаза механически бегали по строкам, а мужчина рефлексировал. Ему не хватало Мироновой, но... Все, что происходило с ними, было слишком быстро и не совсем правильно. Яков боялся, насколько далеко он сможет зайти, ведь при виде милой девушки с каштановыми локонами он становился другим, неизвестным никому, в первую очередь, самому себе. Ни разу за всю свою жизнь он не испытывал такого ощущения и желания быть рядом с девушкой, которую и знает всего лишь неделю. Но ту неделю, ради которой стоило прожить все тридцать семь лет. Был и иной повод для размышлений: в Затонск приехала Нина. Очень не хотелось вспоминать о ней, но Нежинская делала вид, что ничего не произошло, заваливала Штольмана любовными смс, требовала вечерних встреч и ночных продолжений. Яков объяснил ей, что все гипотетически возможное закончилось в Петербурге, когда он проиграл в карты, а Нина отдала ему в долг поддельные доллары. Были и другие подставы со стороны госпожи Нежинской, но деньги и последовавший за ними скандал стали последней каплей. Яков выбрался из этой истории, его отправили в провинциальный городок, а Нина, на тот момент времени крутившаяся возле мэра Петербурга, осталась там. В прошлой жизни. Теперь прошлое вернулось, но Штольман дал слово, что прошлое не посмеет разрушить настоящее. Счастье дано человеку не только для того, чтобы жить, но и для того, чтобы бороться.