нимбл нимбл everywhere

R, перчатки. Для Насти с любовью и всяческой мерзостью, ясен хрен. ____________________________________________________ — Твои розовые волосы плюс мои дреды — эй, мы два главных фрика этой дискотеки, — читает Антон. Публика беснуется и прыгает, читает с ним хором; бит бьет по ушам, свет от прожекторов кажется слишком ярким даже сквозь темные очки. Обычная концертная эйфория, почти гипнотический транс. Антон думает о том, что у него больше нет дредов, а волосы Ники вполне приличного пепельного цвета, но в глобальном смысле это ничего не меняет. — Как всегда, было горячо, — после окончания выступления Ники подкрадывается откуда-то со спины, улыбается, сует стакан с коктейлем. На нем мантия, круглые очки и старые перчатки — очередной Haze тематический, и Ники, кажется, только рад вернуться к анимешным корням. Антон пьет, не особо задумываясь, что в его стакане. В теле все еще бурлит энергия — он всегда эмоционально перевозбужден после концерта. Он кожей чувствует взгляды фанаток, которые словно только и ждут момента, чтобы разорвать его на сувениры. — Пошли потанцуем? — предлагает Ники. Антон не может определить, насколько тот пьян — это такая сверхспособность казаться вполне трезвым очень долго, чтобы потом неожиданно и резко вырубиться. Мимо них протискиваются люди, и Ники рефлекторно придерживает Антона за руку. Обтянутые тканью перчаток пальцы коротким мазком касаются не скрытого футболкой предплечья, и это простое прикосновение отзывается неожиданной вспышкой... еще не возбуждения, но его предвкушения. Антон вдруг принимает решение. — Идем, — он тянет Ники за собой, сквозь толпу. — Да ты шутишь, — как-то догадавшись о его планах, смеется Ники куда-то в спину, и Антон согласен с ним — то, что он собирается сделать, достаточно безумно. Подсобка, приспособленная под гримерку, даже закрывается изнутри. Антон щелкает замком — и тут же вжимает Ники в закрытую дверь, упирается ладонями по обе стороны от его лица. Даже орущая на фоне музыка не заглушает лихорадочный вздох Ники — он запрокидывает голову и облизывает губы. Антон не знает, сознательно или нет, но принимает это в качестве приглашения, порывисто целуя. В сторону летит все лишнее — очки, мантия Ники, футболка Антона. Когда на грудь ложатся ладони, все еще обтянутые тканью, и легко, игриво обводят тату, Антон чувствует легкую дрожь. Ткань ощущается нереально странно и почему-то приятно. Именно поэтому он не дает Ники снять перчатки. — Оставь, — выдыхает Антон, и Ники слушается, смотрит пронзительно, затем принимается водить руками по всему телу, касается каждого участка кожи, до которого может дотянуться. А потом резко опускается на колени, меняя их местами — теперь уже Антон вжимается спиной в дверь, а Ники стоит перед ним и смотрит снизу вверх очень, очень многообещающе. Прикосновение к члену ощущается так остро, что Антона перетряхивает, и он бьется затылком о дверь. Ники тихо смеется и берет в рот. Он все делает правильно, не пытается дрочить — трение было бы мучительным, а не приятным. Но он /касается/, аккуратно и выверенно. Одна рука на члене, вторая скользит по бедру, прохладная синтетика по теплой коже... Антон знает, что долго не продержится — и разрядка будет такой же короткой и быстрой, как возбуждение. Поэтому он жестом просит Ники подняться. Ничего серьезного у них не получится, но Антон проходит вглубь комнатки — там есть диван, он помнит, — и тянет Ники за собой. Они торопятся, все максимально неуклюже, они сталкиваются руками, приглушенно ругаются и смеются, но в итоге умудряются устроиться на диване. Причем у Антона получается приспустить с Ники штаны вместе с бельем и обхватить оба их члена. Движения выходят дергаными и размашистыми, но этого хватает с лихвой, чтобы их, и так заведенных до предела, в скором времени накрыло. Для Антона последней каплей становится рука в перчатке, которая очень уверенно ложится на его загривок — несколько неожиданный для них сценарий. Ники догоняет его довольно скоро — Антон чуть отстраняется и может двигаться намного свободнее, поэтому выбирает более привычный, размашистый темп. — Блядь, перчатки испачкал, — это первое, что произносит Ники парой минут спустя. — Есть салфетки? Антону лень шевелиться, но им нужно возвращаться в зал, так что он пересиливает себя и находит полотенце. Они приводят себя в порядок, Ники придирчиво приглаживает волосы, глядя в экран телефона, как в зеркало. Едва Антон успевает отпереть дверь, к ним вваливается Блейз. — Шмель, ну ты где? Ты же второй выход обещал. — Да передохнуть упал маленько, — лениво отзывается Антон. — Уже иду. Краем глаза он видит, как Ники аккуратно складывает перчатки и сует их куда-то в карман.