music: the new division – shallow play
Морозный воздух наполняет лёгкие. Сумерки уже опустились на заснеженные улицы Лондона, что казалось непривычным, учитывая его редкость здесь.
Стайлз шмыгает носом, запуская ладонь в волосы, тем самым растрепывая их ещё больше. Его щеки красные от мороза. Руку греет картонная подставка с горячим кофе. Он поправляет ремень рюкзака на плече. В карих глазах отражаются огоньки гирлянд и вывесок магазинов.
Он ускоряет шаг, когда видит, что знакомое здание не так далеко. Через несколько секунд он уже поднимается по лестнице, роясь в карманах джинс, чтобы достать ключи от квартиры, которые дал ему Алек, чтобы тот приходил когда удобно. Стилински, найдя тот, вставляет его в замочную скважину, прокручивая. Толкает дверь и переступив порог, скидывает рюкзак около стены. Пальцы торопливо тянут бегунок куртки вниз.
В дверях появляется Алек в спортивных штанах и тёмной толстовке. С кончиков волос капают капли. Видимо, только после душа. Стилински, увидев парня, внутренне ликует. Он такой домашний сейчас и этот его вид греет душу.
— Хэй, — протягивает Стайлз, улыбаясь парню.
Он скидывает верхнюю одежду и, сделав пару шагов, оказывается возле брюнета.
— Привет, — Алек отвечает такой же улыбкой и берёт из протянутых рук Стилински кофе, обхватывая стаканчик длинными пальцами.
Стайлз не успевает переступить порог кухни, как Лайтвуд цепляется пальцами за ворот его рубашки, притягивая к себе для поцелуя. Стилински отвечает, одной рукой прижимая Алека за талию, а второй удерживая свой стакан кофе.
Стайлз ощущает привкус миндаля на языке. Алек любит миндаль. И этот вкус кажется таким привычным, чем-то ожидаемым и… нужным. Будто бы Стилински уже стал зависим от него. В принципе, так и есть, Стайлз действительно зависим от Лайтвуда. Плохо это или хорошо — не столь важно. Просто нужно.
Стилински первый отрывается и мгновенно улыбается самой искренней улыбкой, что когда-либо видел Алек, от которой перехватывает дыхание.
Не смотря на его бледное лицо и вид наркомана, Алек считает Стайлза самым красивым на земле человеком. Милые родинки, рассыпанные на лице кажутся такими родными, а тёплые глаза дарят эйфорию при каждом взгляде.
— Привет, Стайлз, — неожиданный женский голос.
Непроизвольно Стилински вздрогнул и обернулся к улыбчивой девушке, которая помахала ему рукой, прикусив нижнюю губу. Мысленно брюнет чертыхается, что Алек не предупредил о приходе своей сестры, которая знала его, как славного Стайлза Стилински — хорошего друга Алека.
— Привет, Изи, — улыбается в ответ парень, неосознанно делая шаг назад и натыкаясь на Лайтвуда, при этом залившись лёгким румянцем. — Не знал, что ты придёшь, — топчась на месте, протараторил он, пройдясь языком по внутренней стороне щеки, а затем нахмурившись.
Стайлз не предполагал, какой реакции ожидать от Изабель, поскольку не обсуждал с Алеком, что стоит рассказать о них близким, да и вообще почему-то всё-таки о реакции именно этой Лайтвуд он беспокоился меньше всего. Ведь Изабель скорее из тех, что будет принимать своих родных любыми и всегда поддержит. Хотя, признаться честно, увидев её впервые, впечатление о ней было иным. Всё же правду люди говорят: «Внешность обманчива».
— Расслабься, — хихикнула девушка. Она положила ладонь на плечо парня и поджала ярко наведенные красным цветом помады губы.
Стилински как-то нервно оглянулся на Алека, будто бы ожидая, чтобы тот как-то его вытянул из дискомфорта. Лайтвуд покачал головой, так же улыбаясь, и сделал шаг к нему, кладя руку на талию и притягивая к торсу, а затем произнёс:
— Всё в порядке, — елейным голосом постарался уверить парень брюнета.
Кареглазый кивнул, чуть расслабившись в объятиях Лайтвуда, будто бы с ним ему ничего не может грозить и переживать нечего. Стайлзу было чертовски спокойно, когда Алек вот так прижимал его к себе. Становилось
так правильно.
— Останешься? Мы хотели поужинать вместе и фильм посмотреть, — спросил Стилински, вскинув брови.
С одной стороны, это было бы и вправду неплохо, а с другой — как вести себя с Алеком при ней? По меньшей мере, это было бы неловко, ведь он только старается привыкнуть к такого рода отношениям, что для него в новинку.
— Извини, но нет. Мне пора, я ненадолго заходила к Алеку, — виновато сжав губы, произнесла девушка, снимая некий груз с плеч Стайлза.
Изабель нравился Стилински, и против их отношений она ничего не имела. У сестры Лайтвуда были догадки касательно ориентации того, но в принципе её это не смущало. Ни в зависимости ни от чего, Алек останется её братишкой навсегда.
— Жаль, — то ли искренне, то ли из приличия сказал Стайлз, усмехнувшись.
Изи казалась парню вполне хорошей девушкой. Есть такие люди, которые просто располагают к себе. Вот посмотришь на них и как-то ощущаешь себя с ними на своём месте, словно с ними можно поговорить о чём бы то ни было. Она была в представлении Стайлза именно такой.
— Мы ещё обязательно встретимся, — промурлыкала девушка и приобняла парня, на что он ответил.
Она поспешила к двери, и как только та хлопнула, Стилински выдохнул весь воздух из груди слишком резко, а Лайтвуд только прыснул с такой реакции.
— Если ты так реагируешь на Изи, то мне страшно представить твою реакцию на моих родителей, — покачав головой, ответил Алек, а после поплелся в комнату, за руку таща за собой брюнета, что еле волочил ноги.
Стайлз смотрел на сутулую спину парня, крепче сжимая ладонь того. Всё это было так буднично, прямо тепло разливалось по телу свинцом, только в приятном смысле.
— Всё настолько плохо? — хохотнул Стилински.
Он завалился на не засланную постель, ведь Алек считает, что это необязательная мера, объясняя это тем, что всё равно спать ложиться опять. В принципе, Стайлз не так-то и против, ибо сам страдает таким изъяном. Такой беспорядок в квартире, если честно, придаёт только комфорта и ощущение уюта, как в собственном доме.
— Больше, чем просто плохо, — фыркнул, скривившись, Лайтвуд, но после улыбнулся и Стайлз ответил тем же. — Итак, на счёт ужина, — откашлявшись, произнёс Алек со всей наигранной серьёзностью. — Как мы знаем, у нас обоих с этим всё ещё хуже, чем с моими родственниками, поэтому предлагаю заказать еду на дом.
Парень лёг так же на кровать возле Стилински, заглядывая в карие глаза с золотистыми крапинками. Его рука машинально обвила талию Стайлза, а подбородок лёг на плечо. Он чувствовал его размеренное дыхание.
— Без опыта у нас конечно же не будет получаться, — сказал Стайлз, сжимая губы.
— То есть хочешь приготовить? — неверующе переспросил Лайтвуд, поведя головой и вскинув вопросительно брови.
Прошлые несколько опытов не увенчались особым успехом, так что такое рвение к готовке его крайней удивляло. Если, конечно, оно было
— Нет, конечно же, я буду как всегда, — прыснул брюнет и тернулся носом о щеку парня, оставив невесомый поцелуй на ней холодными губами. — Всё-таки жить ещё хочу.
Они всегда холодные. Стайлз весь холодный, и очень часто Алек невольно держит его руки в своих пытаясь согреть. Ночью Лайтвуд чувствует, как ледяные ноги тянутся к его и обвивают то ли в попытке согреться, то ли в попытке быть ближе. Хотя, одно другому не мешает.
Алек опустил лицо на плечо кареглазого брюнета, улыбаясь вширь.
***
— Стайлз, ты засыпаешь, — утвердительно произнёс Алек, уже вот сколько времени наблюдая, как парень серьёзно пытается не уснуть и смотреть фильм, но со временем всё-таки проваливается в сон.
Стилински покачал головой, отрывая её от груди брюнета. Мятое лицо сразу выдавало парня с потрохами.
— Нет, я здесь.
Он передёрнул плечами. Заспанные глаза, которые то и дело слипались говорили об обратном. Его отчаянно затягивало в сон, но он отрицал это и не хотел сам того, потому что провести «лишнее» время с Алеком гораздо важнее сна.
— Так, давай ложиться спать, — решительно сказал парень и сию минуту вырубил кино, отчего Стилински заскулил подобно бездомному щенку.
— Я хотел провести время с тобой, — сонно пробормотал Стайлз, хватаясь за рукав кофты парня, который только улыбнулся.
Это было приятно. В любом случае приятно знать, что человек хочет быть с тобой и проводить время, а когда ещё и вот так отчаянно, жертвуя собственным сном, учитывая проблемы Стайлза с ним.
— Проведешь, слюнявя подушку, — и он говорил вполне себе серьёзно.
Для Лайтвуда оставалось загадкой, почему из всех возможных привычек — или как вернее можно это назвать? — ему досталась именно эта.
— Тем более, надеюсь, что ты не забыл о том, что завтра нам нужно пройти обследование, — укоризненно, но в то же время заботливо пропел Алек, накрывая двоих одеялом.
Нам.
Стайлз заёрзал на месте, пытаясь как можно ближе лечь к парню и прижаться к груди. Ему обязательно нужно чувствовать его рядом. Так спокойнее.
От взора Лайтвуда, который привык к темноте, не скрылось и то, что кареглазый насупился, побудив первого цокнуть языком.
— Да, Стайлз, ты пойдешь. Мы уже это обсуждали, пойми я просто…
Парень знал, что он сейчас скажет. Он привык это слышать, но это не становилось чем-то менее важным.
— Заботишься, — закончил за него Стилински заплетающимся языком и потянул за руку, скрещивая пальцы. — Знаю.
Алек хотел было что-то ответить, сказать, чтобы он перестал вечно говорить, что знает, потому что он ни черта не знает, насколько его переживания сильны, и как он боится каждый раз, когда Стайлз не может прийти в себя и посчитать пальцы на руке, но слова парня заставили замолчать и свести брови к переносице. Он прекратил дышать. Он никогда не говорил ничего подобного вслух после подобных разговоров.
—
Спасибо.
***
Ладони вспотели. Пальцы нервно теребят ткань широкой рубахи. Губы пересохли, как и глотка, что сжималась, но он не хотел оттягивать то, что ему сейчас придется пройти. Веки казались мокрыми и слипались от недосыпа. Эта ночь не стала исключением. Карие глаза заглядывали в такие же Алека.
— Нужно потерпеть, Стайлз, хорошо? Доктор говорил, что будет очень громкий звук, как молот бьёт по наковальне, — хриплый голос малость успокаивал шаткие нервы Стайлза.
— У меня нет выбора, — безнадёжно выдохнул Стилински, жуя нижнюю губу.
— Точно, нет, — Лайтвуд нашёл в себе силы слабо усмехнуться и покачал головой.
Он запустил пальцы в волосы парня, которые были в полнейшем беспорядке. Такие мягкие. Стайлз не понимал, зачем он так делает, что бывает часто. Просто Алек начинает их трогать и всё… Но это приятно.
— Всё будет хорошо.
Мы справимся. Вместе, — он посмотрел в его глаза, которые бегали по лицу того.
Он хотел заставить парня верить в этом. Верить, что он будет рядом и не бросит его, что поможет ему выкарабкаться.
— Конечно, — ложь. Стайлз так не считает. Он знает, что ничего не будет хорошо. Правда, жаль, что Алек того не поймет и ни за что никогда не примет, а должен, потому что разве ему стоит тратить время своей жизни на него?
И Стилински такой глупец, поскольку не понимает, что Алеку наплевать, что с ним не так, ибо для него он идеал. Ему нравится в нём абсолютно всё, потому что он, правда, любит его и знает, что кроме него у Стайлза больше никого нет, с тех пор как отец умер, а мать свалила со своим ухажёром, периодически высылая деньги на его счёт. Он хочет быть его опорой, потому что он нужен ему.
Потому что они вместе.
— Ты готов? — переспросил Лайтвуд уже в который раз.
Он сам знает, что тот не будет готов. Знает, что Стилински чёрта с два пошёл бы сюда, если бы не он. Стайлз делает это не столько для себя, сколько для Алека.
— Да, — вновь ложь и только Лайтвуд сделал шаг назад, хотя отвернуться, как брюнет замялся, кашлянув, прогоняя першение в горле. — Только…постой.
Алек обернулся и парень мгновенно коснулся своими губами его, не обращая внимания на неподалеку стоявшего врача, хоть ранее Стайлз и мог смущаться выражать свои чувства к другому парню на людях, но он больше не хочет этого, потому что
они вместе.
Стилински отпрянул и еле заметно улыбнулся кареглазому.
— Теперь можешь идти.
Алек, который явно не ожидал такого, всё же нашёл в себе силы улыбнуться и нехотя ушёл. Нехотя, ибо родилось навязчивое желание прижать к себе Стайлза и целовать ещё, пока не будет чем дышать. Хотелось прикоснуться к маленьким, милым родинкам и оставить поцелуй на каждой из них. Хотелось провести по острым скулам и впавшим щекам.
Хотелось просто его.
— Стайлз, вам нужно постараться не двигаться, — чётко произнёс доктор, выговаривая каждую букву и поправляя очки на переносице. — Совершенно, — добавил он.
Лайтвуд сглотнул, мимолетно усмехнувшись. Даже там он не в силах перестать шевелиться. И откуда только взялась эта подвижность?
Спустя время Алек нервозно грыз ногти, поглядывая то за стекло, где лежал парень, то на врача и монитор, в который тот вглядывался. Сердце бешено стучало, да настолько, что он точно слышал его в ушах. Кровь поледенела, сковывая движения. От чего такое беспокойство? Оно прямо-таки подчиняет разум себе, мешая сосредоточиться на чем-то самом конкретном. Как себя чувствует Стайлз? Доктор сказал, что звук очень громкий, хоть Стилински и отказался от берушей.
Парень запустил длинные пальцы в вороные волосы и прикусил до боли губу, чувствуя металлический привкус.
— Что-нибудь есть? — с запинкой поинтересовался Алек не в состоянии больше стоять молча и ждать, когда станет хотя бы что-то ясно.
Он заметил, как врач замялся, что сразу же не понравилось ему и Лайтвуд начал притоптывать ногой, облизнув губы.
— Да, кажется, да, — протянул мужчина и мельком глянул на парня, а затем сжал сухие губы. Врач жестом руки попросил Алек склониться и указал на монитор:
— Посмотрите.
