Она со мной

День рождения Адель

      Пять дней. Ровно пять дней прошло с момента ее смерти. Поттер вместе со своим отрядом авроров отправился на поиски ее убийцы, сразу после того, как более менее оправился от смерти лучшей подруги. Везунчик. Драко не мог так поступить. Каждый день, давая интервью Пророку, он не смел показывать эмоций. Для всех он оставался той же черствой гнидой, коим он являлся в школе. Для всех чужих. Близкие друзья знали, что она перевоспитала его. Это понял даже Поттер, поэтому мог с ним нормально общаться. Остальные же не могли верить в это. Да и Драко не особо старался их переубедить. Многие, среди них и Рон Уизли, даже считали, что он никогда не любил Гермиону. Если бы так все и было, Малфой не покупал бы каждый день по бутылке огневиски и упаковке антипохмельного зелья. Он приходил из Министерства в мэнор и запирался в своем кабинете, напиваясь там до беспамятства. Он не слышал вопросов своей дочери о том, где мама. А на утро он ничего не помнил, выпивал очередной бутылек зелья и отправлялся в министерство, чтобы дать очередное интервью или показания Поттеру. Но сегодня был не тот день, чтобы игнорировать дочь. Сегодня был ее день рождения. День рождения ее дочери. Прокрутив еще раз в руках кольцо, передающееся по женской линии в семье Малфоев, он вложил его в древнюю коробочку и отправился в комнату дочери.       Это кольцо принадлежало Гермионе с момента, когда Драко сделал ей предложение и до тех пор, пока… Пока она не умерла. Теперь, он должен был передать его дочери. Тихий стук, скрип двери, и она открылась.       — Адель?       — Папочка? — пробормотал тихий испуганный голосок со стороны шкафа. — Что ты здесь делаешь?       — Сегодня твой день рождения, — уголком рта улыбнулся он и вошел в комнату. — Я пришел поздравить тебя.       В ее взгляде можно было отчетливо увидеть огоньки страха, что невольно заставило Драко нахмуриться и опуститься на одно колено перед дочерью.       — Что-то не так? Ты боишься меня?       — Ну… Просто, когда мамочка перестала возвращаться домой… Ты начал кричать по ночам и ломать все в своем кабинете.       Малфой тяжело вздохнул. Ему действительно снились кошмары после ее смерти. Он видел ее в них.       Драко стоял и разговаривал с Блейзом около алтаря. Темнокожий парень был его шафером. Забини поддерживал блондина и успокаивал, когда тот думал, что его невеста не явится на церемонию. Вдруг на другом конце красной дорожки он увидел ее. В белом свадебном платье она выглядела словно ангел, его ангел. Она двигалась столь грациозно и легко, что даже первый встречный сказал бы — она прекрасна.       Она вложила свою руку в его. Парня обдало мертвенным холодом. Это было не то тепло, что она дарила ему раньше, но он решил не обращать на это внимания.       — Драко Люциус Малфой, согласны ли вы, взять Гермиону Джин Грейнджер в законные жены?       — Согласен.       — Гермиона Джин Грейнджер, согласны ли вы, взять Драко Люциуса Малфоя в законные мужья.       Девушка помедлила. Но позже она ледяным, почти загробным голосом ответила:       — Согласна.       — Жених, вы можете поцеловать невесту.       Счастливо улыбнувшись, Драко старался не обращать внимания на ее несвойственный голос, что прозвучал секунду назад. Торопливо откинув ее фату, он опешил и отступил назад. На него смотрело безжизненно-бледное лицо девушки, карие глаза были мутными, на них была белесая пленка. Темные волосы были не такие яркие и густые как раньше.       — Драко, я должна сказать тебе… — начала она все тем же загробным голосом.       — Нет! НЕТ! НЕТ! — ее лицо начало расплываться, глаза слипались и…       Он просыпался в холодном поту. Каждый раз, именно на этом месте, он просыпался, так и не узнав, что же она хотела сказать.       — Папочка?       Только сейчас Драко понял, что пауза слишком затянулась.       — Адель, дорогая, обещаю тебе, больше такого не повторится, — крепко обняв дочь, он почувствовал мимолетное успокоение. Как можно было довести себя до такого?! Ты же Малфой! Вспомнив, зачем он пришел сюда изначально, молодой отец достал свой подарок из заднего кармана брюк. — С днем рождения тебя, Адель.       — Что это? — в ее глазах сверкнуло до боли знакомое любопытство. Точно такой же огонек играл в ее глазах, когда он делал ей предложение.       На ее двадцатый день рождения, ровно через год после их первой ночи проведенной вместе, он преподнес ей подарок. Деревянная зеленая коробочка в форме прямоугольника, без труда помещающаяся даже в маленькую ладонь девушки, показалась достаточно интересной для нее. В глазах играл огонь любопытства, такой свойственный для нее.        — Что это, Драко?        — Мой подарок тебе, — таинственно улыбнувшись, произнес он.        — Я же просила ничего мне не дарить! Ты неисправим, Малфой.        — Ты хотя бы посмотри, что внутри, — все также улыбаясь, он протянул коробку.        — Ты меня заинтриговал, — обхватив своими тонкими пальчиками темно-зеленый бархат, она поднесла ее ближе к своему лицу. Осторожно вскрыв коробку, она охнула.        — Драко, я… — начала она, но не успела договорить, потому что увидела, как юноша встал на одно колено. Не смея поверить своему счастью, девушка прижала руку ко рту.        — Гермиона Джин Грейнджер, — глядя прямо в глаза девушки, начал блондин. Он понимал, что, возможно, принимать такое решение слишком рано, но не мог терпеть дольше. Любя эту гриффиндорскую заучку, забываешь обо всем. - Ты выйдешь за меня?       Слезы счастья выступили на ее глазах, она закивала так сильно, что казалось, что голова вот-вот отпадет.       — Да! Да, Драко, я выйду за тебя!       Малфой грустно улыбнулся, вспоминая тот день. Они тогда были счастливы. Впрочем, как и последующие пять лет, до пятого октября две тысячи четвертого года. До дня когда она умерла. До дня, когда ее убили.       — Это обручальное кольцо Малфоев, Адель. Оно передается по женской линии в нашей семье уже несколько веков. От моей бабушки по отцовской линии оно перешло к моей матери, от нее к твоей маме, а после… После того дня, когда мы с мамой гуляли, оно по праву принадлежит тебе, Адель.        — А почему мамочка его теперь не носит? — в глазах девочки мелькнула грусть. — Ты ее не любишь?       — Нет, Адель, я люблю твою маму, не меньше, чем ее любишь ты, а она любила меня и тебя не меньше, чем мы ее. Просто мамочке пришлось уйти, теперь мы ее не увидим. Она просила передать, что очень любит тебя.        — Да, я помню. Она приходила ко мне ночью, говорила, что всегда будет с нами. Но я не думала, что после этого она уйдет…       — Что? Адель, подожди, ты говоришь — она приходила к тебе? — сердце пропустило удар. Неужели она все еще здесь?       — Да. Я спала, но вдруг резко проснулась. Она стояла около открытого окна в белом платье. Я видела его на колдографиях, это свадебное платье мамочки. Она улыбнулась и сказала — что любит нас двоих, что будет всегда рядом и будет защищать нас.       Приоткрыв рот от шока, Драко поспешил закрыть его. Нет. Пусть они и живут в мире магии, но призраков такого типа еще никто не встречал. Если бы она витала полупрозрачная по коридорам мэнора, как Кровавый барон или Почти безголовый Ник в Хогвартсе, он бы мог поверить. Но ни один призрак не является в ночи и не говорит о том, что всегда рядом.       — Дорогая, это… Ты уверена, что это был не сон?       — Уверена, — решительно сказала девочка, удивительным образом совместив интонации отца и матери воедино, создавая свою единственную.        — Что ж… Тогда я рад за тебя. Ко мне она не приходила, — решив не спорить, ответил он. Драко не был готов сообщить дочери о смерти Гермионы. Не мог. — Идем, сегодня твой день рождения, и я весь твой.