***
Дошли до комнаты быстро, мистер Родерд (лекарь) выгнал всех из комнаты, а сам начал зашивать мальчика и давать ему какие-то снадобья. — Королева, с вами всё в порядке? — спросил король, подходя ближе. Было видно, что он очень бледен, видимо, и для него стало сюрпризом сегодняшнее происшествие. — Да. Я хотела вам кое-что сказать, — начала королева, когда на неё обратили внимание все присутствующие, а именно все 5 герцогов, король, эльфийка и ещё парочка слуг, которых она не знает, но по виду были друзьями парня. — Лекарь, может и зашьёт мальчика, но вот с ядом он не справится. На лицах многих отразился шок, за исключением короля и Эма. — Яд? — одними губами прошептала Тау, которую за руку поддержал Крис. — Да. Когда я вынула стрелу, я почувствовала остатки тёмной, очень тёмной магии. Яд называется инферн. Его используют эльфы, когда кто-то на нас нападает. Дело в том, что по сути инферн заключает человека в собственное сознание и не выпускает его, подкидывая разные ужасные события из жизни, приправляя их ещё большими ужасами. Иначе говоря, человек сходит с ума от тех кошмаров. И если тело его можно вылечить сейчас, то душу… — королева развела руками, оглядывая притихших спутников. — Но способ же есть, верно? — тихо спросил Эм. Тауретари вздохнула. — Есть. Но он очень сложный. — И, видя энтузиазм на лицах большинства, продолжила. — Если яд воздействует на ужасные события, то мы должны попробовать отогнать эти видения, и послать им на смену радостные. — Как? — спросила Тау, внимательно смотря на королеву. — Я могу попробовать разогнать дурман из его разума, а вы должна говорить и вспоминать вместе с ним радостные события, мечты, желания, чтобы он смог вернуться. Но сначала мне нужно подготовиться и накопить сил. Проникновение в чужое сознание очень трудоёмкий процесс, — закончила она. — Нужно дождаться, когда закончит мистер Родерд, — сказал Рен, прислоняясь к ближайшей стене. POV Тау Вот уже неделю Алекс не приходит в себя. С каждым днём яд распространяется всё дальше и дальше. Мисс Тауретари всё время проводит в медитации и говорит, что уже скоро сможет начать. Но дождётся ли этого Алекс? В последний раз, когда я заходила, он выглядел необъяснимо бледно, губы все посинели, я даже подумала, что он мёртв, но всё обошлось. Я прошла и села к нему на кровать, дабы оказать хоть какую-то поддержку, показать, что он не один. Но он начал метаться по кровати, что-то непонятно говоря, а потом заплакал, тихо и очень горько, проговаривая: Простите, пожалуйста простите!» Я не выдержала и тоже заплакала вместе с ним. Сейчас всем очень нелегко. Я, Августа и Крис дежурим по очереди. С того дня больше никто не приходил к Алексу, кроме нас и лекаря. Герцоги заняты своими делами, скорее всего тот их порыв в тот день, лишь просто жалость. Король постоянно занимается королевой эльфов, но та только и говорит, что остаётся здесь, чтобы отдать долг Алексу. Сегодняшний день ничем не отличался от других, по крайней мере, до обеда. К Алексу зашла госпожа Тауретари и сказала только одно единственное слово: — Пора.***
POV Алекс Я не могу больше, не могу. Я снова и снова прохожу через этот кошмар. Когда я пришёл в себя, я понял, что нахожусь в каком-то непонятном месте, которое всё заполонено туманом, белым, непроглядным туманом. Я огляделся, но ничего не смог различить, только понял, что стою на сырой земле. Я начал кричать, звать на помощь. Но никто не откликался, потом я начал видеть это… Первое было воспоминание из моего детства. Точнее не совсем воспоминание, скорее искажённая правда. Я смотрел на себя как со стороны, как из зеркала. Вот он я маленький лезу на дерево, потому ранее увидел на нём большое красное яблоко. Вот я залез и начал тянуться своими маленькими ручками за ним, но тут ветка ломается, и я падаю вниз. Затем слышатся сильный хруст где-то в районе рёбер, я начинаю истошно кричать, но никто не приходит мне на помощь, никто. Но потом приходит мама… Она просто смотрит, а потом уходит, сказав, что я позор семьи. Умом я понимал, что это неправда, я помнил этот момент, тогда мама спасла меня, а не оставила, но всё равно смотреть на это было ужасно. Затем… Затем была череда воспоминаний, приукрашенных ложью, и когда я стал уже воспринимать это как действительность, начал происходить кошмар. Появлялись всё новые и новые образы, в каждом из которых мне говорят, что я позор семьи, что я неугодный сын, что я не заслуживаю то, что имею. Но самым больным стал один из последних моментов, которые прокручивались в этой реальности, самый отвратительный, который меня добил. Это было то самое воспоминание о моей последней встречи с Реном. Он не было приукрашено, не было изменено, всё было так, как было. Я слышал, что говорил, как унижал его, видел, что переносит Рен, понимал, как ему больно, и ничего не мог сделать. Я просто стоял по ту сторону реальности и плакал, просил не слушать, просил простить, но он ушёл, просто ушёл. Последней каплей стал обрыв, я переживал всё это снова и снова, снова и снова. А потом чернота непроходимая, неощутимая чернота. Конец POV Алекса POV Автор Тауретари уже около часа бормотала какие-то заклятья над не просыпающимся юношей. Но в один момент Алекс весь скрючился, лёжа с закатившимися глазами. Его дыхание стало учащённым, тело изогнулось под непонятным углом, он закричал не своим голосом. Будто не человек, а какое-то раненое животное. Тау прикрыла рот ладонью, чтобы не закричать вместе с ним, Крис стоял, не зная, что делать, Августа хотела было уже подойти к юноше, как вдруг Тауретари склонилась к Алексу, обнимая и раскачивая из стороны в сторону, что-то снова бормоча. На крик в комнату вбежали (скорее грациозно прошествовали, что в данной ситуации неуместно) все герцоги. — Что случилось? — спросила Анна, непонимающе оглядывая всех, пока Рен стоял как вкопанный. Смотря на это. Он не знал почему, но его тянуло к этому юноше, и, смотря сейчас на почти не дышавшего парня, что-то ёркннуло у него внутри. Он не хочет, не может снова кого-то потерять, но вот юноша начал успокаиваться. — Всё получилось, — выдохнув сказала королева. Ей тоже пришлось нелегко, не многие знают. Что с помощью такого ритуала можно заглядывать в воспоминания человека, и сейчас Тауретари было физически тяжело всё это переживать, как же тяжело было этому юноше. Но тут Алекс приоткрыл глаза, и первым кого он заметил был… — Рен… — прошептал юноша своим голосом, тем что был у него до всего этого, мягким, почти неслышимым, но всё таким же будоражащим. Таким, что у всех присутствующих по телу пробежали мурашки, а у Рена в голове была только одна мысль: «Арман…»