Карамель в ядовитых глазах

До этого я был фальшивым, я только и делал что смотрел «Нарко» и играл в приставку. Это в прошлом, буду жить в реальности, даже если реальность дерьмовая. Это всё равно лучше, чем скучная, фальшивая жизнь.

Среда

До последнего момента Мун думала, что явиться в школу — чертовски дерьмовая идея. Но сейчас, стоя у ворот школы Nissen, где во дворе уже собирались толпы школьников, она буквально чувствует, как рассыпается, чувствует тот самый застрявший ком, что подступает к горлу. Хотелось бы вот так просто взять и развернуться, убегая от этих очередных косых взглядов подростков, которые, кажется, были очень даже удивлены появлению Эвы. По слухам, что рассказывала ей Нура после школы каждый день, многие думали, что она давно покончила с собой от такой несчастной, безответной любви или же просто уехала в другой город, как последняя, ничтожная трусиха. Конечно, ее рыжую макушку не раз посещали такие мысли, но просто так бросить подруг и уехать куда-нибудь, где тебя примут как новенькую, слишком глупо. Она выше всего этого. Рыжеволосая тут же вздрагивает, как только слышит свое имя, что чуть ли не на весь школьный двор прокричала ее подруга, сидевшая неподалеку, за их излюбленном местом. — Эва! Мы очень рады, что ты все-таки пришла. Не делай так больше никогда, я все нервы себе вытрепала, — возмутилась Вильде, накинувшись на Мун с крепкими, удушливыми объятиями. Ей, наверное, должно было быть легче, наверное, должен был упасть тот самый камень с груди, но этого так и не произошло. Эва все никак не может смириться с тем, что вышла из своего дома, когда обещала себе, что больше никогда не вернется в это место. Все эти воспоминания словно бы душат ее и ей чертовски не хватает воздуха, отчего девушка буквально стонет, все еще находясь в крепкой хватке Хэлеруд. Нет этого тепла, поддержки, которую обещала Нура. Есть только пустота, которая с каждой секундой поглощает ее еще больше, как только она видит других учеников, что даже и не думают сводить с нее глаз. Конечно, давайте лучше пообсуждаем возвращение Мун-шлюхи, это ведь намного интереснее, верно? К черту все. Давно пора начать снова жить, а не давиться этим душным, противным воздухом. Живи, Мун. — Я обещаю, что этого больше не повторится, девочки. Простите меня, — обнимая каждую поочередно, первокурсница натягивает что-то наподобие улыбки, тем самым показывая, что с ней все в порядке. Но мы уж точно знаем, что в ней чертовски сильно вскипает чертов огромный вулкан эмоций, который вот-вот выйдет из краев. Он вот-вот станет извергаться. — Как ты? Мы звонили тебе, но ты тупо решила игнорировать нас. Теперь все хорошо? — интересуется Вильде, все так же продолжая улыбаться. — Мне лишь нужно было время, чтобы все обдумать и разобраться в себе, — мысленно вырисовывая узоры на столике, Эва опускает взгляд на свои ладони, которые рефлекторно сжались в кулаки, ногтями впиваясь в кожу. Кому ты пытаешься врать, Мун? Разобраться в себе, серьезно? Ты думаешь, что у тебя получилось это? Она лишь еще сильнее закопалась в себе, сильнее начала комплексовать в себе, с каждым днем ища в себе какие-либо недочеты. К примеру, вчера вечером она поняла, что ей чертовски не нравятся рыжие, спутанные на концах, волосы, которые выбешивают ее еще больше, как только она подходит к зеркалу. Нужно срочно отрезать их или же вообще, координально поменяться, хотя для этого у нее слишком тонка кишка. — И что теперь? Разобралась? — вмешалась Сана, слегка нахмурившись. Обычно это бывало, когда она в чем-то сомневалась, кажется, как и сейчас. Все, что только нравится Эве в Сане — это ее прямолинейность и умение отличать вранье от правды. Она уж точно знает, что Мун сейчас изо всех сил пытается справиться с ебаным чувством паники и собственными слезами, и она уж точно знает, что ее ждет серьезный разговор наедине. — Думаю, что да. Все отлично и теперь я сильная и независимая, — гордо вздернув подбородок, рыжеволосая щурится, как только солнце выходит из-за деревьев, лучиками играя на ее лице. — О, это ведь значит, что ты снова готова ходить с нами на вечеринки и кадрить Пенетраторов? — завопила Вильде, чуть ли не вскрикивая на весь школьный двор, отчего некоторые стали оборачиваться. — Нет, я.. Я решила, что в моей жизни больше не будет парней Пенетраторов и кого-то из третьего курса. Но вот на вечеринки я ходить буду, думаю, пора развлекаться, — потерев ладони, словно бы предвкушая приближающуюся пятницу, Мун взглянула на Нуру, которая одобрительно закивала. — Кстати, о вечеринках, нас уже приглашают к одному из Пенетраторов, — что-то удивленно печатая в телефоне, глаза Хэлеруд тут же засияли, как только она услышала звук приходящего сообщения, наверное, от одного из заветных третькурсников. — Крис зовет нас к себе в пятницу. Пишет, что вечеринка закрытая и всякий мусор они не будут пускать. — Что значит мусор? — возмущается Крис, отрываясь от своего любимого йогурта с черникой, ложка от которого чуть ли не полетела на стол. На удивление, вечеринка и вправду была только по приглашениям. Обычно Пенетраторы закатывали шумные вечеринки, где вход был абсолютно свободным. Они всегда считали, что чем больше народу, тем больше они популярнее. Неужели они решили снизить свою самооценку на этот раз? — Он ответил, что они лично выслали приглашения каждому, кто приглашен на эту вечеринку. В нашем случае, он пригласил всех, но.. — Что но? — нахмурилась Сатре, сводя идеально накрашенные брови к переносице, что придавало ей немного грозный вид. — Эва, тебя нет в этом списке, — едва слышно протароторила Вильде, откладывая гаджет в карман сумки, что-то невнятно бормоча про несправделивость и подлость. На самом деле, Мун ожидала этого. Естественно, Крис бы не стал приглашать ее к себе, после того, как она закатила ему скандал в его же доме, разбивая все, что только билось и кидаясь всеми возможными вещами, которые она могла только поднять. Кому вообще нужна истеричка Мун? — Тогда мы не идем, — после долгого молчания, что продлилось не больше двух минут, заявила Бакуш, пристально вглядываясь в лицо Эвы, в котором она ничего так и не смогла разглядеть. Может быть, она и ждала увидеть там удивление или же какое-либо недовольствие по этому поводу, но на лице рыжеволосой так ничего и не появилось, было лишь полное безразличие. — Нет-нет, вы идите. Я ожидала этого от Криса и это никак не заденет меня. Посижу дома, ничего в этом такого нет, — начала девушка, но ее тут же перебили, не давая прочитать лекцию о том, какой же подонок, этот Шистад. — Сана права. Мы обещали тебе, что будем рядом всегда, а это значит, что пятницу мы проведем вместе. Если хочешь, я могу поговорить с Вильямом, — вмешалась Нура, нервно покусывая нижнюю губу, что была идеально подведена красной, яркой помадой. Неужели она волнуется? — Не нужно. Это выбор Шистада, а я не хочу давить на жалость. Я итак стала предметом обсуждения на эту неделю, а лишние слухи мне не нужны сейчас. Посижу дома, — уже вставая с деревянной, немного отсыревшей лавочки, Эва хватает черный, кожаный портфель, закидывая его себе на плечи. — Значит мы придем к тебе пить вино и смотреть сопливые мелодрамы, — еще шире заулыбалась Вильде, тоже вставая из-за стола, так как уже прозвенел раздражительный звонок на урок. — Спасибо, — только лишь прошептала девушка, следуя к белоснежной, входной двери. Каждый человек — это остров и единственный мост над всем остальным строится с помощью слов. И пока мы не разговариваем друг с другом, мы остаемся лишь маленькими, одинокими островками, сидящими на таблетках. Все переносится тяжелее без поддержки.