я отведу тебя в свой храм, где на стенах твои фотографии, где цветы пахнут твоими духами: добро пожаловать в моё подсознание.*
Отрицание.
Олег не помнил как закончился разговор, кто ушел первым, как он оказался дома и забился в самый дальний угол своей комнаты, даже не помнил сколько времени просидел в одной позе. Его шальное сознание лениво отмечало, что конкретно сейчас, в это самое мгновение, альфа покачивается из стороны в сторону. Мерно так. Спокойно. Туда. Сюда. Туда. Сюда. Олег также ощущал беспокойство, окутавшее его со всех сторон, даже изнутри, но оно было не его, словно кто-то отчаянно стремился прорваться к нему, достучаться, вернуть к осознанности. Осознанность. Парень тряхнул головой, как же сильно гудели мысли, а глаза сколько не жмурь, все перед ними один образ. Гребаный образ. Олег никогда не хотел встретить истинную пару. Во-первых, он рассудительный альфа, справедливый вожак, известный своим хладнокровием и степенностью, какие чувства, м? Он с детства готовился стать лидером, уделял внимание точным наукам, старался стать опорой для семьи. Любви ему хватало, секса тоже, но иметь пару — быть на привязи, когда тебя уже нет, есть только тошнотворное мы. Сука. Сука. Сука. Во-вторых, родители. Даже не так. Семья. Антиповы. Идеальные до блевоты, каждый со своей парой, каждый бегает волчком за слабым омегой. Нет, Олег родственников любил, но сколько отец мог добиться без постоянной оглядки на папу? Чего бы мог достичь дядя Костя без потаканий Тоше? Истинная пара — хуже расстрела, не оставляет шансов на смерть. В-третьих, пара — слабость. Каждая пробегающая мимо крыса будет знать, как тебя втоптать в грязь за считанные секунды, а Олег не переносил слабость, его выворачивало от любого проявления жалости и нытья. В идеале альфа мечтал построить карьеру, укрепить стаю, погулять по омегам, возможно, если будет время, завести семью и спокойно уйти на покой. Какого хрена?! Какого хрена спрашивается?! — Он не реагирует, — доносится истеричный голос папы, — он не реагирует, Тим! Сделайте уже что-нибудь, вашего папу. — Матвей? — Я его не чувствую, — сдавленный голос брата. Олег пытается сфокусировать взгляд, он замечает окружающие его тени, но блядские сапфировые глаза не дают довести дело до конца. — Я к такому повороту событий готов не был. — Парень, с тобой всё нормально? — Антиповы, среди вас есть адекваты? Ядовитый голос просачивается в мысли, хоть мотай головой, хоть нет, его не вытравить. Снова и снова. Одни и те же слова. — Антиповы… повороту событий… я… среди вас… нормально… готов… парень… не был. Олег рычит так отчаянно, что слезы сами наворачиваются на глаза. Впервые хочется плакать как в детстве, на коленях у папы, чтобы тот поглаживал по макушке, приговаривая милую несуразицу. Он так больше не может, это невыносимо, кажется, его даже пробивают конвульсии. — Да что случилось? — папочка срывается на высокие ноты, его приятный голос становится похож на поросячий визг. — Его что-то напугало, — сконфуженно отвечает отец. Олегу плохо как никогда, его выворачивает, он стонет, ему вторит глухое рычание брата, принявшего часть боли. Альфа готов поклясться, что его сердце отстукивает чечетку, а легкие танцуют ламбаду, голова словно на шарнирах и блядские сапфировые глаза на периферии сознания. — Не что, — робко замечает Глеб, — а кто. Олег клянется убить эту тварь, пока не убили его.Гнев.
Его отпускает примерно через час, хотя на ход времени откровенно плевать. Матвей выжат не меньше брата, он лежит на кровати, раскинув свои конечности в позе звезды, его взгляд бездумно бродит по потолку от одного края до другого. Сам Олег продолжает сидеть в углу, между маленькой тумбочкой и салатовой стеной, но теперь в руках у него стакан воды, а ноги не согнуты в коленях. Глеб забился в противоположный угол, парень сидит на компьютерном стуле, поджав под себя ноги. Рядом с альфой на корточках сидит папа и, вот ирония, хаотично поглаживает по макушке. Отец ходит по комнате, периодически порыкивает и бросает многозначительные взгляды на своего омегу. Где-то там, внизу, Тоша наспех готовит ужин, Рома колдует над успокаивающим отваром, тихо переговариваются альфы. Олег чувствует семейную сплоченность, но в данный момент он последняя паскуда, потому что его блевать тянет от общего уровня заботы и жалости. — Все нормально, — хрипло уверяет парень. — Я так не думаю, — немедленно припечатывает отец. — О чем ты думал? Посмотри! Брата чуть не убило твоей паникой, альфы так не поступают, ты вожак, ты обязан заботиться о стае, а что мы имеем? Маленький мальчик не смог справиться со своими чувствами и переполошил всю семью. — Тим… — Не перебивай, — отмахнулся мужчина от супруга, — я всегда знал, что на тебя можно положиться. Ладно, Глеб у нас парень бедовый, за ним глаз да глаз нужен. Ладно, Матвей выдумает дурацкую шутку и устроит Армагеддон, но ты-то куда? — Тим остановился, устало потирая переносицу. — Олег, что случилось? Кто тебя так напугал? Тебе кто-то угрожал? Выдвинули ультиматум? Сын, ты можешь мне что-то ответить? Олег опустил голову ниже. Как его всё заебало. Идеальный альфа, примерный сын, хороший вожак и такая лажа, блять, такая лажа. Какого хрена жирный омега врывается в его жизнь? Как же он его ненавидит, как же не-на-ви-дит. — Ясно, — Тим разворачивается на носках, — Глеб! Глеб шарахается и врезается спинкой стула в стену, с верхней полки падает фигурка волка. — Я не знаю. Мы разговаривали с Всесом, потом появился Олег, мы ещё немного постояли, а затем меня схватили за руку и потащили домой. Никто ничего плохого не говорил, я не могу даже представить, что могло спровоцировать такую реакцию, потому что на обратной дороге нам никто не встретился, — парень запнулся, — кроме, конечно, Всеса. Давайте признаем... кое-кто просто слишком бурно отреагировал на чужого омегу. Услышав последние слова, Олег вскинулся, весь подобрался и немигающим взглядом уставился на брата, но Глеба уже было не остановить: — Если ты не можешь решить проблему, то устрани её. Всё просто как дважды два. — Глеб! — рявкнул Тим, но было уже поздно, старший сын стремительным движением подорвался с места и выпрыгнул в окно, на ходу принимая полуформу. — И куда он? — К Всесу, — мелкий бес ухмыльнулся, — решать проблему.***
Олега распирало от праведного гнева, он несся по ночной базе, перепрыгивая или подчистую снося преграды. Лишь одна мысль теплилась в сознании — нужно добежать до волжан и растерзать в клочья мелкую тварь, связь позволит, боль утихнет, они не так близки и всё нужно исправить, всё ещё можно исправить. Он бежал не щадя своих ног, еле удерживаясь от альтер формы, мимо проносились пасторальные домики, идеальные кусты и деревья, журчащая вода бассейна, тихие разговоры и искренний смех гостей. Олегу было не смешно. Альфа ворвался на чужую территорию, перепугав кого-то и снеся собой детские качели, повязанные на деревьях. Он видел перед собой альфу-оборотня, закрывающего собой ребенка. Олег непроизвольно улыбнулся. Уже близко, очень близко, но это ещё не его жертва. — Егор, что происходит? — на крыльцо вышел омега, плотнее закутываясь в короткий кардиган, — перестаньте устраивать бои на ночь глядя. Омега был красив. И ночь ему очень шла. Его распущенные волосы колыхал теплый ветер, он забавно щурился и потирал босые ступни друг о друга, чтобы, видимо, согреться. Он выглядел таким наивно-трогательным в своем сером кардигане на веревочках, в какой-то безвкусной кислотно-желтой футболке и темных шортах, но при всё этом он был жертвой. Его. Олега. Жертвой. — Всес, в дом! — заревел мужчина, ставший преградой между охотником и дичью, — возьми с собой Степу. Малыш побежал к омеге, пока его защитник принимал волчий облик, но тут стоит отдать должное Всеславу. Он запустил в дом ребенка, закрыл за ним дверь и сделал шаг по направлению к альфам. — А теперь я скажу один лишь раз, — его рука стремительно меняла форму, обрастая шерстью и удлиняя ногти, — проваливай с моей территории, мальчик. Олег гортанно засмеялся. Его омега не робкого десятка. — Хорошая детка. Хор-р-рошая. Охота обещала быть славной.Торг.
— Что случилось? — в комнату ворвался Кот. — Мы слышали шум и треск. — Олег сорвался и выпрыгнул в окно, — Глеб был единственным, кто мог формулировать хоть что-то, все остальные застыли словно статуи, никто не осмеливался сделать резкое движение. — И куда он… направился? — осторожно поинтересовался Игорь. Несколько пар глаз уставились на Глеба, парень пожал плечами: — Скорее всего, к волжанам. Они живут недалеко от пляжа, такой двухэтажный дом с фигурным забором, во дворе ещё небольшая детская площадка. — То есть в том доме есть дети? — ошалело заметил Тимур. — Эм… да. Ребенок чей-то. Малыш трех-четырех лет. — Блять, — смачно выругался Кот, — Олег может растерзать малыша в его-то состоянии, если тот станет преградой перед омегой. Стая большая? — Нет, — оторопело ответил Глеб, — их вроде всего четверо, не считая вожака. — Волжане… ребенок… четверо, — Саня быстро переваривал информацию, — погодите, он к диким побежал? — не дожидаясь ответа, альфа воскликнул, — капец, друзья мои! Чего сидим? За ним! За ним! Те ребята не будут мусолить темы душевные, огреют папа не балуй. Глеб даже не заметил, как остался в комнате один с папой и Матвеем, правда, его вездесущее желание быть в гуще событий вынудило броситься вслед за семьей. Ах как тяжело быть человеком, когда в тебе волчьи демоны устраивают шабаш!***
Этот мужчина — Егор — не шибко сильный альфа, какой из него защитник? Олег откинул его в сторону, как ненужную вещь. Парень обещает Богу, что непременно исправится, как только расправится с омегой. — Досадно, что твой супергерой оказался фальшивкой, — пророкотал нечеловеческий голос. — Досадно, что тебя придется покалечить, — Всес принял оборонительную позицию и больше не двигался, — не расскажешь, что тебя привело в мой дом в столь поздний час? — Раньше среди шаманов ходили толки, — фыркнул Олег, приближаясь к омеге, — нужно убрать проблему, тогда задача решится сама собой. Ты моя проблема, смекаешь? — Оу, так тебе нужен я? — Всес выпрямился, возвращая руку в человеческий вид. — Так бы сразу и сказал, милый! — поганец стартанул так, будто вовсе не стоял глыбой. Он удивительно легко для своего веса перемахнул через забор и побежал к реке. Олег восхищенно отметил, что всё это время омега защищал не себя, а ребенка, сейчас же он наиглупейшим способом уводил опасность от малыша. Ну, не дурак же? — Очаровательный, — альфа не удержался и облизнул пересохшие губы. А что если его не убивать?***
Запах уводил к реке, но альфы все равно решили задержаться возле дома. — Я останусь, — решительно заявил Саня, помогая незнакомому оборотню встать, — разрулю ситуацию и постараюсь объясниться. На том и порешили, остальные двинулись дальше. Основная проблема заключалась в том, что Олег был моложе остальных, следовательно, быстрее, плюс его вела вперед охота, он видел свою жертву и не замечал окружающий мир, всем остальным приходилось полагаться лишь на собственные силы. — Он точно у реки, — на бегу заметил Гар, — с ним ещё кто-то есть, скорее всего, омега. Олег ведь его не тронет, так ведь, Тим? Тимофей с горечью признал, что ни черта не знает о сыне.***
Всес бежал из последних сил, вообще, он не был фанатом спорта, а уж бега подавно, ибо ножки-то коротенькие, на таких далеко не… хотя с другой стороны, сейчас-то получается, если не брать в расчет то, что Антипов позволяет ему держать дистанцию, при желании он быстро нагонит жертву. — Отвяжись от меня, — запыхавшись кричит омега в темноту, — я невкусный. — Ошибаешься, детка, — ласково шепчет грубый голос, — ошибаешься. Всес сбивается с ритма, спотыкается о какой-то камень и падает на землю. Черт, он совершенно не ожидал, что альфа настолько близко. — Убьешь? — омега опирается на локти, отползая к воде. — Сначала поиграюсь, — Олег, словно хищник, опускается на колени, подползая к дичи. — Смысл? Альфа наклонился ближе, наматывая волосы омеги на кулак, притягивая того к себе: — Имя, — губы в губы. — Случайное али предпочтения есть? — Твоё, — по берегу разнесся рокот. Олег не ручался за свою вменяемость, сейчас ему больше всего на свете хотелось вцепиться в глотку противника, разорвать плоть на мелкие кусочки. Из-за полной концентрации на омеге альфа пропустил одну мелочь. Одну очень важную мелочь. Вот он смотрит в бездонные сапфировые глаза, а в следующую секунду запоздало осознает, что его что-то снесло. Что-то большое, мощное и чертовски злое. По берегу действительно разносится имя. — Конрад! Имя вожака. Альфы.Депрессия.
Глеб прибегает на обрыв к самой кульминации. За плечами остались обескураженные омеги, потерянный Матвей, ошалелый дядя Саша, побитый незнакомый альфа. Глеб упирается руками в колени, пытается кое-как привести дыхание в норму, он слышит как в отдалении что-то кричит Всес, активно размахивая руками. Бежать сил нет, поэтому схватившись за бок омега медленно ковыляет поближе к спектаклю. — Отпусти его! — Всеслав прыгает, кричит, порывается войти в воду, но, видно, ему жутко холодно, поэтому парень бегает по берегу из стороны в сторону, — Конрад, ты слышишь меня?! — Отойди, застудишься, — его кто-то обхватывает за пояс и оттаскивает от воды. Этот кто-то очень красивый альфа в возрасте, приветливо улыбается и интересуется общим состоянием, омега бурчит, что не сдох и, в принципе, все нормально, но если не поспешить, его брат убьет Антипова-младшего без промедления. На деле «его брат» хладнокровно остужает Олега в прохладной воде, периодически погружая того под воду, но и давая дышать. Когда к незнакомому альфе подлетает Тим, он спокойным голосом заявляет: — Остужаю. Не более того. Тим успокаивается и опускается на мокрый песок. Он с уважением смотрит на альфу-вожака диких и понимает, что слава всем Богам, тот оказался адекватным и понимающим. К этому времени из дебрей леса появляется макушка Глеба, который охает и ахает от боли в боку, но в целом целехонький. Мелкий протискивается через ватагу альф и присаживается рядом с отцом. — Вы, Антиповы, полные кретины! — смачно выплевывает Всес и колотит руками липкий песок. — Ваш балбес перепугал Степку, наверняка, покалечил Егора, хотел меня убить в конце концов. — Он не хотел тебя убить, — примирительно заключает Кот. — Он хотел… познакомиться? — Ох ты блять, это называется «познакомиться»? — фальцетом кричит Всес, но ему тут же прилетает по губам. — Не выражайся, — незнакомый альфа, поддерживающий поникшего Олега за плечи, сваливает свою ношу на песок, — я Конрад, — он уверенно протягивает руку Гару, который этого совершенно не ожидал, — можно просто Кон. Вожак Поволжской стаи и брат Всеслава. С остальными, кажется, знакомы. Я не очень хочу знать, что здесь произошло, но весь погром нам придется разбирать вместе. Глеб серьезно так подвисает, засмотревшись на альфу. И дело не в охренительной красоте фарфоровой кожи, сапфировых глаз и волос цвета вороньего крыла, нет. Впервые в жизни внешняя красота кажется фоном, цепляет нечто другое. Тотальное спокойствие, источаемое Конрадом, так тепло окутывающее, согревающее. — Он чуть не угробил твоего любимого братца, — чего не скажешь о Всесе, тот насупился и поджал нижнюю губу, но язвительности не утратил. — Кого-то мне это напоминает, — озадачился Кот, переводя взгляд с одного племянника на другого. Олег сидел весь мокрый, понурый, со светлых волос капала вода, футболка противно липла к телу, а взгляд был приклеен к одному человеку. Вот те на! Всю жизнь порицать младшего брата, чтобы в истинные пары заполучить точную копию. — Я обиделся, — заключает омега, складывая руки на груди. Конрад в это мгновение закатывает глаза покруче всяких каруселей, Антиповы усмехаются, Гар продолжает пучить глаза от удивления, Олег неуловимо растягивает губы в улыбке, а Глеб, не сдержавшись, хихикает в плечо отцу. Это так забавно. Так забавно чувствовать себя счастливым.Принятие.
Это похоже на удар молотом Надо будет завтра обязательно заглянуть Так странно чувствовать радость хочу пить нестерпимо А глаза действительно сапфировые И волосы темные-темные Надо бы завтра попросить папу приготовить лимонник Ему понравится Надо свыкнуться с мыслей Твоего папу что делать дальше И брат у него неплохой сильный вожак Спать пора Все мысли только об этом Эт я учудил За окном темнота Словно его волосы Ветер вжух-вжух Спать пора Столько эмоций Глеб конечно молодчина Учудил Я или он Лимонник Веки тяжелые Выставил себя идиотом Надо бы позвонить Вите Извиниться Идиот Как теперь в глаза смотреть Я принимаю Планы на жизнь На ветер Глаза сапфировые Всес Всес Всес Всес Чудный Ноги гудят Набегался Папу попросить Всес Его брат Кажется Я точно не помню За окном стрекочут кузнечики Конрад кажется Папу попросить Извиниться Всес ПринятиеДа.