я неизлечимо болен. болен так, что нет запаса сил. я собрал оставшуюся волю, чтоб сказать, зачем вообще я жил. я с тобой был вместе или вместо - всё не важно, это я прошёл. важно то, что было интересно, важно то, что было хорошо. я читал тебя по мелким жестам, жил затем, чтоб превратить нас в стих. для меня ты тоже стала «вместо». вместо всех земных и неземных.*
У Всеслава по жизни одна проблема - мигрень. Ещё брат, конечно, но это немного другая история. Так вот, мигрень. Эта подруга захаживала настолько часто в гости, что парень иной раз думал, а оборотень он ли? Вроде да, а где ж тогда хваленное здоровье? Интересная ситуация получается. И ладно ещё мигрень наяву, так ещё во снах пожаловала. Всес уже успел возненавидеть ночи, а вот волчонка из снов, напротив, привык считать своим. Знакомым. Мелкий бегает вокруг, тявкает громко, за штанины хватает и вперед тащит. - Что тебе, волче? - Всес пытается найти общий язык с подсознанием. - На что ты мне снишься? Сегодня они идут по трущобам забытого города, в спину им воет ветер, а солнце заслонили собой огромные тучи. Темно, сыро, безлюдно. Что бы сказали психологи, пытаясь расшифровать картинки Морфея? Локации во снах Всеса всегда разные, итог один - волчонок приходит на могилку, ложится и умирает. - Если бы я мог понять тебя, волче. За очередным поворотом могила. На ней растет трава, цветы цветут. Одуванчики. Волчонок несется к ней, словно знает, что только там ему место. Всес стоит, смотрит. Исход он знает. - Спи спокойно, волче. Волчонок закрывает глаза. Стук сердца. Тук. Тук. Всес чувствует прикосновение к ключицам. Он просыпается.***
- Жрецы были негласным проклятьем оборотней. Даже не так. Позором. Сами посудите, жрец - всегда омега, нелюбимый сын в идеальной семье. Он рождался вне брака или внутри абьюза, его волк впитывал ненависть и отвращение с момента зачатия, - Ваня захлебывался в собственных словах, так скоро тараторил, - благодаря этому зверь становился сильнее. В разы сильнее. - Благодаря? - Саня открыто смеялся. - Благодаря, - жестко парировал Иван. - Но если гонения, обвинения, издевательства продолжались дальше, омега трансформировался в жреца... - В существо с безграничной силой? - скептически перебил Рома. - В человека с безграничной целительной силой, - не отставал Ваня. - Легенды рассказывают, что вся ненависть, полученная волком, преобразуется в благо, наделяя носителя даром врачевания. Это что-то ментальное и метафизическое одновременно! Поймите, жрец от слова "жертва". Омега - жертва бытия! Его жизнь была отдана на погибель, чтобы спасти остальных. - Он у вас на философский факультет собрался? - грубый голос Тимура не смог удержать смешинки. - Не знаю, но шансы есть, - Лёка взял друга за руку, поглаживая хрупкие костяшки. Друзья собрались в доме младших Антиповых, разобрали чайный сервиз, разрезали пироги, обсуждали насущное. Под общий шум и гам Ванька набрался смелости выступить перед родными и буквально убил всех присутствующих своей наивностью. Глеб успевал лишь глаза закатывать и посылать невербальные знаки (закрой рот, стыдобище) другу. За окном разгулялся осенний ветер, на небе появились самые первые отблески далеких звезд, а младший сын Димы и Леши не собирался сдаваться. - Солнышко, - тепло обратился Тимур, - ты большой молодец. Столько сил и времени вложил в своё исследование, но, Ванюш, некоторые легенды остаются лишь легендами, правда, Тош? Антон молчал всё выступление, иногда ухмылялся, глядя на пузатый чайник, иногда неодобрительно качал головой, но рта не открывал, хранил молчание. - Я, - омега запнулся, - читал эти легенды. Таких детей, ещё в младенчестве, воровали из семей (некоторые сами предлагали сыновей), чтобы потом продать на невольническом рынке. Стоили омеги дорого. Пожалуй, слишком дорого для простых обывателей, поэтому ребят разбирало высшее сословие. Главные волки сажали детей на цепи, травили их, унижали, уничтожали волю и силу... в общем, жизнь у омег была так себе, - Тоша тяжко вздохнул. - Альфы внушали омегам, что без них те не смогут прожить и дня, насильно влюбляли в себя, с подросткового возраста одаривали мгновениями теплоты и заботы. За это, понятное дело, омеги были готовы на всё ради своих спасителей. - Альфы делали омег зависимыми? - у Глеба что-то неприятно засвербило в районе грудной клетки. - Да. Заметь, совершенно осознанно. Вся жизнь таких омег была подчинена чёткому расчету, но взамен их спаситель получал жреца - человека, способного вытащить с того света. - Вот о чем я говорил! - ликовал Ваня. - Нужно всего лишь найти такого жреца, он поможет Тимуру! - О жрецах ничего не слышно столетия два, может быть, три - подвел итог Тоша. - Говорят, природа закрыла лавочку, спасая омег. Хлопнула дверь, домой вернулся Олег. Вместе с ним в гостиную потянуло холодом, альфа скупо поздоровался со всеми присутствующими, потрепал братьев по головам, чмокнул в макушку Тимура. Ваня открыто мялся. - Если я скажу, что знаю одного жреца, вы поверите? Глеб хлопнул ладонью по лицу. Ну, что за непроходимый дурак? Папу нужно лечить научной медициной, а не байками из склепа. - Я поверю, - Олег подбодрил парнишку, усаживаясь на подлокотник папиного кресла. Чувствуя поддержку своего альфы, Ваня изрек: - Его зовут Всеслав. Двенадцать лет назад на него была объявлена охота, но стая жестоко обошлась с теми, кто нацелился на омегу-вожака. - Омегу-вожака? - Дима потянулся вперед, ловя каждое слово. Ваня пожал плечами: - У диких свои причуды. БУМ. Пазл сложился. В гостиной повисло молчание. - Бред, - холодно заключил Олег. "Судьба", - с надеждой подумал Глеб.***
- Как зовут тебя, волче? - крутилось в голове Всеса. Волчонок радостно бежал к могиле. Его хвост вилял из стороны в сторону, звонкий лай разносился во все стороны. Чего радостного в смерти? Всес шаркал ногами, рассматривал окружающее пространство, ждал, когда сон закончится. Это уже было несмешно, но как сломать повторяющуюся пластинку - вопрос без ответа. Волчонок обернулся, кажется, подмигнул. ...меня зовут... Оглушающий крик в ночи разбудил Конрада.