Мой ласковый и нежный зверь

Мяч летел к нему прямо в руки, и Мурасакибара принял пас от Куроко, забивая мяч в корзину. Он всегда любил пасы Куроко, в эти моменты в него словно вселялись все надежды и рвения их незаметного парня. Ацуши посмотрел на сосредоточенного одноклассника, тот вытирал вспотевший лоб краем майки. О, в эти моменты его запах такой манящий и возбуждающий. Куроко — мангуст, его естественный враг. По этой причине они так часто спорят и ругаются, но в такие моменты, когда Мурасакибара может почувствовать такой сильный запах Куроко, он теряет последние крупицы разума. Он только хочет вонзиться клыками в его тонкую шею, впрыснув яд. Это уже заставляет его возбудиться. — Мурасакибара-кун, тебе нужно сосредоточиться на игре, — тихо произнёс Куроко во время тайм-аута. — Ха? — усмехнулся баскетболист в ответ. — Сосредоточиться на игре, когда ты так вкусно пахнешь? Курочин словно приглашает меня: «Возьми меня, я только твой!». Тецуя едва заметно дёрнулся, но только не для змеиного взгляда Ацуши. Мурасакибара облизнулся и навис над маленькой фигурой Куроко. — Я даже его чувствую на своём языке, а ты же знаешь, что язык — одно из чувствительных мест у змей. Ведь знаешь же, Курочин, ты же мангуст. Голубые глаза смотрят в упор, не показывая даже страха перед ним — так и хочется их вырвать и раздавить! Бесит! — Эй, Мурасакибара, чего тебе нужно от Тецу? — возник рядом Аомине, грозя своей аурой пантеры. Даже уши и хвост появились. Он всегда был таким несдержанным. Мурасакибара развернулся в его сторону, как этот дикий кот смеет угрожать ему? Одной капли его яда достаточно, чтобы убить этого зазнавшегося мадараруя! — Аомине-кун, всё в порядке. Не стоит беспокоиться, — ответил Тецуя вместо него, опуская глаза. Было странно, что только он так реагировал на его запах, тот же Аомине или Кисе, которые были довольно близки к Куроко, не могли даже распознать его. Лишь Акаши иногда подолгу смотрел на милого мангуста, словно пытаясь разгадать какую-то загадку. Но для Мурасакибары достаточно слабого воспоминания запаха, чтобы потерять над собой контроль. Хотя он один из немногих в их команде может контролировать свою сущность. Его щеки коснулась тёплая рука Тецуи, обращая на себя всё внимание Ацуши. — Мурасакибара-кун, будь, пожалуйста, сосредоточен на игре, а после я сделаю для тебя всё, что ты пожелаешь. — Ого! Курочин, тебе тоже крышу сносит? — усмехнулся тот. — Запах Мурасакибары-куна тоже волнует меня, — спокойно произнёс Куроко, но источаемые им феромоны ясно давали понять, что Мурасакибара более чем волновал его.

***

Мурасакибара скользит по гладкой коже Куроко. Тецуя издал мягкий стон и притянул его в свои объятия. Как давно это было! Тогда ему просто нравилось, что Тецуя отдавался только ему, что запах Ацуши, въевшийся в кожу Куроко, отпугивал других: «Он мой! Не приближайся к нему!». И это всё. Он никогда не говорил, что любит его, ничего ему не обещал. Но прощальный взгляд в день выпуска полоснул по сердцу ножом. Этот взгляд голубых глаз словно выжжен на обратной стороне век. В этих глазах он видел безграничную любовь Куроко к нему. Но ему нравилось просто заниматься с ним сексом, не имея никакой эмоциональной привязанности. Куроко всегда был таким податливым и мягким, его запах сводил с ума. Это ничтожное влечение, не более. — Курочин, как это понимать?! — спросил Ацуши, едва ли сдерживая контроль над душой. — Ты должен был поступить в Йосен! Вместе со мной! — Прости, Мурасакибара-кун, мои родители против, чтобы я продолжал общаться с кем-нибудь из представителей змей, и они забрали документы. — Чушь собачья! — не дослушав, выкрикнул Ацуши и сбросил звонок. Куроко сам решил забрать документы… потому что Мурасакибара отвернулся от него в тот день. Он сам в этом виноват. Но сейчас Куроко рядом, они вместе. — Курочин, я хочу, чтобы ты всегда был моим. Ты будешь со мной? Ты выйдешь за меня? — осторожно спрашивает Мурасакибара, а после целует обнажённую кожу своего маленького мангуста. Мадараруй взволнованно посмотрел на своего возлюбленного. — Мурасаки… бара… кун? Выйти… за тебя? Но нам же только шестнадцать, да и наши родители не дружат, потому что мы естественные враги, это будет тяжело — убедить их в серьёзности наших отношений. Ацуши змеёй метнулся к Тецуе и впился в него своими клыками, помечая собой, своим запахом. Куроко принадлежит ему. Одна только мысль о том, что их вновь разлучат, выводила его из равновесия. Он должен знать, что его маленький мангуст принадлежит только ему, что он всегда будет рядом. — Тогда сбежим, — произнёс тот спустя время. — Только ты и я. Пока ты рядом, я ни в чём не буду нуждаться. Куроко поражённо посмотрел на Мурасакибару, едва находя слова для ответа. Сбежать? Им только шестнадцать! Что они будут делать? — Что ты такое говоришь, Мурасакибара-кун? Мы только подростки… — Пока ты со мной, я готов идти хоть против всего мира, Курочин, — обхватив лицо своего любовника большими ладонями, перебил его Ацуши. — Ты просто невозможный человек, Мурасакибара-кун, — улыбнулся Куроко. — Но твои слова делают меня самым счастливым человеком на свете. Я согласен. Я согласен быть твоим! Ацуши поддаётся вперёд, чтобы запечатлеть поцелуй на мягких губах Тецуи. Его руки обняли и прижали маленькую фигуру Куроко к себе так, чтобы их кожа соприкасалась. Он облизывал тонкую шею, ощущая на языке вкус пота. Мурасакибара дрожит, едва сдерживаясь. — Курочин, я хочу вновь и вновь кусать тебя, я хочу, чтобы мой яд смешался с твоей кровью. Чтобы он стал твоей кровью, — его голос дрожал, когда Мурасакибара говорил это, будто всё его естество пыталось вырваться наружу. Куроко улыбнулся: — Это невозможно, Мурасакибара-кун. Я бы в таком случае умер, даже не смотря на то, что у меня иммунитет на твой яд. — А? Если Курочин умрёт из-за моего яда, я вначале вырву свои клыки, а потом и сам умру, — спокойно произнёс Ацуши, смотря в голубые глаза напротив. — Потому что я не смогу умереть, зная, что клыки, причинившие боль Курочину, после смерти будут вместе со мной. Тецуя, прикладывая всю свою силу, опрокинул его на спину. Он тяжело дышал и грозно смотрел в фиалковые глаза своего любимого. Мангуст несдержанно вонзился своими звериными когтями в кожу Мурасакибары на груди. — Куро… чин?.. — в смятении спросил тот, но тут же замолчал, увидев слёзы в глазах Куроко. — Никогда не говори так, никогда! — прокричал мадараруй, теряя контроль над душой зверя. — Мне так больно от твоих слов, ты никогда не думаешь о чувствах других! — Ты прав, — улыбнулся Мурасакибара и прижал к себе плачущего над змеёй мангуста. — Прости, Курочин. Я люблю тебя. — Я тоже люблю тебя, Мурасакибара-кун, — всхлипнул Тецуя в ответ и уткнул носом в изгиб его шеи. — Хоть и говоришь ты всякие глупости. Даже если твои клыки и причинят мне вред, то я всё стерплю, потому что это ты. — Ну и кто говорит глупости, Курочин? — усмехнулся Мурасакибара, закрывая глаза. Возможно, завтрашний день принесёт новые проблемы, но всё будет хорошо пока они вместе. Они готовы драться хоть с целым миром, зная, что они есть друг у друга. Больше их ничто не волнует.