Наказаны любовью

      Тони смотрел на себя со стороны, и ему не нравилось то, что он видел. Болезненную слабость, граничащую с несвойственной ему хрупкостью, нечеловеческую усталость, отпечатавшуюся не только на лице, но и во всем скрюченном в неудобной позе теле.       Он смотрел на себя глазами Роджерса, не в силах понять, как тому может нравиться это жалкое, никчемное существо, полусдохшее на полу своей мастерской. Слипшиеся на лбу темные пряди, выпачканные в машинном масле небритые щеки и подбородок, ниточка слюны из уголка рта, тянущаяся к полу, неряшливая рубашка, задравшаяся на впалом животе.       Старк испытывал фантомную тошноту, глядя на все это.        Он помнил, что проснулся тогда с гудящей головой, еще более разбитым, чем до того, как его организм сдался от недосыпа, резко отключив Тони от процесса жизнедеятельности. От жесткого пола тело нещадно ломило, но в чужом воспоминании он все еще без памяти спал, неудобно выгнув собственную руку.       Тони не сразу заметил Стива, стоявшего возле дверей в мастерскую. На лицо ему почти не падал свет, и разглядеть его выражение не получалось. Мастерская — единственное место, где у Роджерса полный запрет на доступ, но он все же приходил сюда, доставая Старка до печенок своим вниманием.       «Что будешь делать теперь?» Собственный голос даже в мыслях звучал ехидно, пока Тони продолжал наблюдать за Стивом. Кэп в знакомом жесте поднес руку к двери, и та без проблем открылась для него. Какого, собственно, черта? Старк, лежавший на полу, не пошевелился. Тони отлично помнил, что его никто не будил, даже собственный ИИ посчитал сон важнее комфорта.       Роджерс подошел неслышно, опустился на колени перед спящей версией Тони, пригладил всклокоченные волосы, прижал большую теплую ладонь ко лбу, зачем-то низко наклоняясь и что-то тихо нашептывая почти в самое ухо. Его спящая версия не отреагировала и тогда, когда Кэп поднял его с пола, умудрившись как-то уложить ему голову на своем плече, чтобы та не свисала, неудобно выворачивая шею. Губы Роджерса шевелились, глаза смотрели только на тело в своих руках. Тони наблюдал за тем, как его уносили из мастерской со странной смесью отторжения и сочувствия. Свет медленно угасал на широкой спине Стива.       Тони отвернулся, непроизвольно выискивая взглядом использовавшего М.О.Р.Г. Роджерса, пропуская момент появления очередного воспоминания.       Сколько их уже было? У него нет ответа. Только вопросы, которые он не хотел задавать. День за днем количество воспоминаний увеличивалось, преследуя его по всей Башне. Чужие и свои одновременно — они путали его, вытесняя реальность, вынуждая сомневаться в том, что помнил он сам.       В кухне горел неяркий электрический свет. Тони из воспоминания усталым жестом массировал виски, опираясь правым бедром о край столешницы в ожидании очередной порции кофе, когда к нему присоединился Стив, и они снова начали ссориться. (Наблюдающий за собой и Роджерсом Старк обычно не помнил, о чем они говорили, но нравоучительный тон Кэпа, его собственный едкий сарказм как и всегда сделали свое дело — и два человека уже орали, швыряя в лицо друг другу неприглядную правду, пока один из них — преимущественно, Тони — не вылетал за дверь, оставляя другого в мучительной агонии боли и злости.) По тому, как сжались побелевшие от напряжения кулаки Стива и засверкали безумной яростью его собственные глаза, Тони понял, что сейчас рванет прочь. Вот только Роджерс преградил ему дорогу, шагнул навстречу, притянул к себе, с силой впечатывая убегающего Старка в свое мощное тело, целуя приоткрытые напряженные губы.       — Нет… нет, — прошептал Тони неверяще. — Это неправда, неправда…       Все же всегда заканчивалось не так, он бы не забыл или…       Тони и Стив из воспоминания продолжали яростно целоваться, вцепившись друг в друга намертво. Он смотрел на себя, послушно выгибающегося навстречу Кэпу, втирающемуся пахом в его бедро и с остервенением кусающему его губы, все сильнее увеличивая хватку, в которой удерживал давно несопротивляющегося Старка. И возбуждение, копившееся в нем все это долгое время, медленно плавило его изнутри, растекаясь волной жара по истосковавшемуся без ласки телу.       Беспомощный перед самим собой, Тони отчаянно зарычал, швыряя в увлеченных страстью любовников свой планшет. Неожиданно оказавшийся сзади бесшумный и живой Роджерс обнял Тони своими невероятными руками, притягивая к себе, давая прочувствовать всю силу своего желания, проезжаясь затвердевшим членом между ягодиц Старка. Тони охнул, рванулся, и Кэп использовал этот маневр, чтобы развернуть его лицом к себе, заглядывая в глаза.       — Тихо-тихо, — негромко и ласково увещевал Стив, мягко улыбаясь.       Он прижал Тони к себе осторожно, но настойчиво, обхватывая за спину и притираясь пахом к паху. Тело Старка взорвалось жаром в ответ. Стив находился так близко, был жестким и таким горячим, как Брок. К нему так и тянуло прикоснуться — и было почти уже неважно, что это неправильно.       Тело потряхивало и изнывало от желания, а осознание того, что он хотел Роджерса, добило его стыдом и виной. Тони обмяк и закрыл глаза, окончательно переставая бороться, уже зная, что будет дальше. Стив склонился к его губам, проник языком ему в рот. Происходило ли все это теперь в реальности — или нет — у Тони уже не осталось ответов. Он нуждался в чужой силе, поскольку от его собственной ничего не осталось.