С - счастье

      По первому этажу Бейкер-стрит раздавалось весёлое насвистывание. Где-то с полчаса. А уже после его прекращения, раздались шаги на лестнице.       — Тук-тук, мальчики! Я принесла вам печенье! Не хотели бы попробовать? — и не ожидая ответа, она поставила на стол, около сидящего в кресле детектива в излюбленной позе «Холмс в чертогах» и потопала вниз.       Очень скоро и Джон вернулся домой, привычно делая две чашки чая. Им нравилось пить чай вместе, когда Джон приходил с работы. Приятный перекус перед ужином, тем более, как заметил доктор, миссис Хадсон оставила печенье им.       Как обычно, открыл глаза и поздоровался с соседом Холмс, когда только стукнулось дно чашечки о столик. Привычно они взяли чашки, печенье, обмениваясь как у кого прошёл день, различными мыслями, Уотсон открыл газету, а Холмс — ноутбук.       Ничего не предвещало беды.       Джон неспокойно ерзал на диване, ложился на бок, на спину, садился, готовил чай, опять садился. Глаза его то и дело отрывались от газеты, упираясь в Шерлока. Детектив в свою очередь скитался по квартире, ковырял эксперимент в холодильнике, глядел в микроскоп, глядел в окно, играл на скрипке, ругался по поводу дела и приколачивал его ножом к камину.       Джону было неуютно. Ему было жарко, хотелось снять рубашку, что он и сделал, хотелось снять брюки, которые так неуютно давили на пах. Да, очень неуютно. А ещё хотелось пойти и просто подрочить. Он сам не понимал, почему вдруг решил, что не будет этого делать, а заставит своё тело успокоиться. При прикосновении к кожаной спинке дивана голой спиной его прошибла дрожь. Что ж, легче не стало.       Шерлок хотел выпрыгнуть из своей кожи, из своей головы. Ему тоже было жарко, он боялся, вдруг заболел? Он даже достал кусочек льда из морозильника (плохая и не очень приятная идея). Особо он не понимал, с какой болезнью связано его возбуждение. С чего вдруг, тело забывшее о подростковых желаниях вдруг так остро реагировало? Он пытался отвлечься, занять мысли, играл на скрипке, пытался решить дело, закончить эксперимент, но…       Все его мысли сводились к Джону. В общем-то, он и так часто о нем думал. О том, что скучает, что ждёт с работы, что ему грустно без него, что улицы Лондона серы без этого доктора, что ни одна выпечка не пахнет так приятно, как он, что ни один голос не столь сладок, что ни одну улыбку так не ждёт. Но он впервые думал о Джоне так. Впервые ему в голову лезли картины пухлых и наверняка сладких губ, сильных, тёплых рук, светлых волос, и этих невероятных глаз… А что можно было думать об этом теле, которое он открыл, сняв рубашку. Шерлоку показалось, что где-то в паху даже нерв задергался.       Джон не мог себя сдержать от мыслей. А потом, впрочем, в их гамме потерял мысль о том, что пытается их оттолкнуть. Он иногда думал о Шерлоке… Да, он не гей, ему и девушки нравятся, он бисексуал. Впрочем, девушки ему нравятся даже больше, он давно подумывал, что ему и парни-то не очень нравятся, так, на гормонах подростка неплохо, но… А потом он встретил Шерлока и понял, как ошибался.       Его интересовало в нем все. Его возбуждало все. Длинные пальцы, худые руки, крепкое тело, эти кудри, глаза, нос, губы, шея, ключицы, невероятные мысли. Да он мог сказать, что его возбуждает каждый сантиметр, каждый параметр, от длины ногтей до цвета кожи.       — Джон, — осенило его внезапно, как льда за шиворот.       — Что? — доктор нервно поднял голову от газеты, заглядывая в серьёзные глаза перед ним.       — Со мной что-то происходит. Я, кажется, болен. Сделай что-то.       — И… Что я могу сделать? Почему ты так думаешь?       — У меня жар.       — Померяй температуру, — он отложил газету. — Насморк, кашель, горло болит? — после отрицательного покачивания головой, он встал, приглашая друга присесть. — Открой рот, покажи горло.       Холмс послушно открыл рот, вываливая язык. Джон вздохнул. Это же как он… Горло распахнулось, казалось, ещё немного и связки увидит. Это ж как он может… Доктор сглотнул.       — Не красное, хорошо. Что-то беспокоит?       — Да, мне жарко. Мое тело меня не слушается.       — Онемело что-то?       — Нет, — он выдохнул и произнёс остальное с каменным бездушным лицом: — и стоит без причины.       Джон замер, не веря своим ушам. Смущённо кашлянул, отвернулся.       — Вот как. И… Что же делать?       — Вот и я хочу знать.       — Ты не пробовал… Ну…       — Я не умею.       — То есть — не умеешь? — Джон опешил, даже присел в кресло. Тема хоть и была смущающая, но любопытство и шок были больше.       — Ну… Я никогда этого не делал, — детектив отвел взгляд, безучастно оглядывая дрова в камине.       — Но как же… А будучи подростком… — глаза Джона так же не находили своего места.       — Избыток выходил во сне, а днём были вещи намного интереснее, — будто лекция о растяжимости натуральных волокон.       — Ах да, ты же Шерлок. Ладно… Ну, а сейчас в чем дело?       — Я не контролирую своё тело.       — Знаешь… — доктор замялся, обдумывая. А ведь его посетила та же проблема. Он, взрослый мужчина со вполне нормальной половой жизнью. Ответ был лишь один — афродизиак. — Ты не проводил часом никаких экспериментов?       — Позавчера, — напомнил он доктору о печальной участи указательного пальца в микроволновке. Блондин поморщился, запах все ещё не выветрился до конца.       — Нет… Есть такая вещь, средство, афродизиак, есть природный, а есть…       — Я знаю, что это такое, — резко. — Я ничего не принимал, — брови его напряглись, создавая складочки.       — Понимаешь, дело в том, что мы вместе что-то… Или в воздухе, или приняли.       Шерлок резко повернул голову к нему, впиваясь глазами в глаза.       — Ты тоже…       — Да, — краснеющий доктор кивнул.       — Так что же нам делать?       — Устранить источник, полагаю. Возможно, что-то в воздухе. Пожалуй, было бы неплохо проветрить, — он вскочил, шагая к окну, а после к другому, распахивая их. По квартире двинулся сквозняк. Доктор вернулся на место. — Вот…       — А… С этим что делать? — детектив, будто не имя стыда, указал красноречиво на свои брюки.       — Да, немного проблемно… С твоим воздержанием, столько лет… Или все же… Ночами…       — Пять лет назад. Последний раз.       — О, кхм. Да, это проблемно. Для тебя… Ну, дело не сложное. Туда-сюда. Рукой, да.       — А если подождать?       — Может стать только хуже.       — Научи меня.       — Как ты себе это представляешь?       И Холмс задумался. Всерьез. На некоторое время.       — Ну ты мог бы описать словами. Или нарисовать. Впрочем, ты мог бы и показать на себе… Или на мне.       Уотсон был уверен, что с каждой фразой его глаза становятся больше и на шаг ближе к тому, чтобы выпасть.       — Но Шерлок…       — Я ничем не болен, не волнуйся, не так давно проверяли. Тем более, тебе действительно не нужно меня касаться, покажи на себе.       — Ты вот сейчас серьёзно?       — Да, вполне, — он вскочил, закрыл дверь, а после опустился на пол, на колени, прямо перед креслом Джона. Дух второго перехватило от двусмысленной позы. Тем временем руки брюнета направились к брюкам блоггера и начали снимать.       — Что ты… Что ты делаешь?!       — Снимаю твои штаны, ибо в них это делать неудобно, а ты слишком медлишь. Мне нужно быстрее, — нетерпеливо ответил детектив. И Джон ему даже посочувствовал, видно, дело совсем плохо.       — Подожди! Давай я… Сам, в общем, — он поторопился убрать руки соседа. Шерлок встал, садясь в своё кресло. Трудно было не заметить выпуклость на его облегающих брюках. Доктор сочувственно вздохнул.       Вскоре и брюки Уотсона были сняты, и боксеры. С большим трудом. Он прикрыл пах ладонью, присаживаясь. Хорошо, что дверь закрыта. Шерлок глядел, не мигая. Воцарилась неловкая пауза.       — Знаешь, трудно сконцентрироваться, когда ты сидишь полностью одетый и так смотришь, будто я вчерашние пальцы в микроволновке. Это совсем не сексуально, — раздался в тишине нервный голос.       — Я могу раздеться, если нужно, — и не успел Джон опротестовать это, как штаны и рубашка Шерлока оказались брошены на диван, а следом со словами «ну и это», отправились трусы. Он правда старался не смотреть. Но так или иначе его взгляд притянул твёрдый, чуть покрасневший член с едва прикрытой головкой, сеточкой вен, в обрамлении коротких (да он же их сбривает обычно, чёрт возьми!) темных волосков, мягко рассыпавшихся на лобке и слегка на подтянутых округлых яичках. Тянулась светлеющая дорожка вверх, к пупку, но природа не давала ей стать выше резинки белья.       — Эм… Ну… — Уотсон тряхнул головой, стараясь смотреть в бесстыдные глаза друга, будто он не дрочить собрался, а рассказывать о той же растяжимости натуральных волокон. — Обычно, тут, знаешь, по-вкусу все, но… Просто беру член двумя пальцами, двигаю кожу, немного сжимаю с помощью ещё одного, чтобы выступила смазка, немного двигаю вверх, что бы смазать под кожей, что бы не больно терлась…       — А не проще взять обычную смазку, ведь этой совсем мало? — скептично отметил гений.       — Да. Так что подай мне крем из тумбочки, — выдохнул он.       Хмыкнув, детектив повиновался.       — Ты, вообще-то, мог бы повторять за мной, — отметил он, смазывая жирным кремом свой орган, наблюдая, как повторяет за ним Шерлок. Движения его трудно назвать непривычными. Хотя, можно ли представить мужчину, который не умеет обращаться с собственным пенисом?       Их руки двигались почти синхронно. Пока левая рука Джона то сжимала подлокотник, то накрывала его губы, как бы скрывая часть, вторая скользила по стволу, промазывала, ласкала немного головку. Левая рука Шерлока лежала на его бедре, совсем близко к паху, пока он размазывал крем по коже. Уотсон опустил глаза, засматриваясь. Впрочем, он же всегда может сказать, что это предложил сам Шерлок, а он смотрит, чтобы просто понять, все ли он правильно делает. Взгляд его замер на тонкой кожице, которая то скрывала головку, то опускалась вниз, но… Чёрт возьми, да она же не до конца у него опускается. Неужели он не знает, что это проблемно? Хотя, обычно если такая проблема и есть, у мужчин она тоже решаема, он-то знает. Его первый интим с подругой закончился не только её кровавой потерей невинности, но и его… Разорванная кожица кровоточила, пока Джон в панике бегал по квартире. Он улыбнулся, вспоминая и издавая смешок. Вот же, голос его подвел. Вместо смеха получилось подобие стона. Ну что ж, события этому соответствуют.       Он плавно, скользя взором по подтянутому худому животу, плоской мужской груди со светлыми сосками, острым ключицам, встретился с голубыми глазами Холмса. Он тоже смотрел на него, изучал, скользил взглядом. Его рот двигался, иногда приоткрываясь, чтобы лучше вдохнуть воздух, закрывался, издавал тяжелые вздохи.       Интересно, что он чувствует? Наверняка, он невероятно чувствительный и, возможно, долго не продержится. Глаза напротив были широко раскрыты, с расширенным зрачком, все чаще вздымалась грудь для вздоха. Он смотрел внимательно, будто уже забрался под черепную коробку и начинал ковыряться в мыслях. Доктор отвел глаза, вновь опускаясь на пах соседа. Его рука стала двигаться быстрее. Что ж… Как и его собственная рука. Значит, можно действовать дальше.       Вторая его рука с подлокотника опустилась на бедро, огладила, поднимаясь выше, к яичкам, мягко взяла, помассировала. Он видел, как-то же самое сделал и Шерлок.       В тишине, где было слышно только дыхание и, иногда, влажные хлюпанья, раздался стон. Рука Уотсона сбилась с ритма, сжимая ствол у основания. Лишь бы не кончить от такого… До безумия сексуального звука.       — Джон… — так хрипло, тихо, сексуально, безумно. — Как ты считаешь… Просто любопытная мысль, не более… Если два друга помогают друг другу… Подрочить… Это ведь не делает их геями? Просто они оба получают удовольствие, верно?       — Ну… Д-да… — вновь, со стоном.       — Так может мы… Поможем друг другу? — он жарко выдохнул. Его рука выпустила член, сам он продвинулся ближе, неспеша протягивая конечность к паху Джона. В ответ Уотсон отпустил свой, тоже двигаясь ближе. Его почти что током пробило, когда его коснулись чуть шершавые, длинные и непривычно тёплые пальцы. Глаза стали ещё ближе, теперь он лицом чувствовал его дыхание. Своей рукой он коснулся члена друга, так непривычно, чужой. Скользнул, видимо, немного грубовато натянув кожу на головке, получив в ответ болезненный стон.       — Прости… Ты знал, что у тебя фимоз?       — Может быть, обсудим это позже? — в ответ он двинул быстро, но не сильно рукой по его члену.       Охнув, доктор сделал то же самое. Обстановка накалялась, движения становились быстрее.       — Надолго тебя хватит? — вновь блоггер.       — Проверим, — с тихим стоном.       Вдруг он дернулся, приближаясь к отпрянувшему другу, опираясь одним коленом о свободную часть кресла, упираясь рукой в спинку и соединяя в одной руке два члена. Не слишком удобно, но им понравилось. Доктор немного съехал вниз и дал ему возможность опереть второе колено, так же добавляя руку. Шерлоку пришлось наклониться, касаясь лбом его лба. Бедра обоих двигались, толкаясь в руки. Какое невероятное ощущение, чувствовать прикосновение чужого члена к своему. Как же это невыносимо приятно.       — Ах-х-ха! — Шерлок содрогнулся, но не от оргазма. И почему-то, его соседа это встревожило.       — Что-то не так? — шепот. Стон.       — Судорога, за бедро. Не могу так… — отпуская их и выскальзывая из руки Джона, опускаясь на своё кресло.       Но так просто он не сдавался, потянув друга за собой, усаживая на свои длинные ноги, вновь смыкая два члена. Джон оперся о спинку, теперь их лица были на одном уровне, так близко.       А он красивый. Правда красивый. Немного похож на выдру, но это его и красит. А ещё он, оказывается, безумно сексуальный девственник, даже как для того, кто любит больше девушек. Жаль только, что ему никто не нужен…       Джон уже чувствовал, как начинает его накрывать.       А что если… Если попробовать… Всегда можно списать на привычку или ещё что-то… Да чёрт, он потом придумает.       И преодолев пару сантиметров, впился губами в губы. Члены в его руке синхронно дернулись, выплескиваясь, пачкая хозяев.       И Джон почувствовал, как со страстью и желанием ему отвечают на поцелуй.       — Какой же ты доверчивый, — пошло ухмыляется ему в лицо Шерлок. — Серьёзно, Джон, я — девственник, который даже дрочить не умеет? *Конец*