С - счастье

— А ты помнишь, как ворвался ко мне в душ, выкрикивая новую идею: Хьюго? — Джон засмеялся, обнимая Шерлока поперек груди. — И когда напугал тебя так, что ты пролил молоко, уронив стакан, а он зацепил тарелку с мукой, которая потом рассыпалась по всему полу, а я лишь хотел спросить: Харрис? — в тон ему ответил Шерлок, поворачиваясь чуть на бок, чтобы прижаться губами к губам. — О да… И ещё много-много способов произнести имя, чтобы вывести меня из себя… — улыбнулся Джон, отвечая на поцелуй с лаской и нежностью. — Так может… — Холмс завис сверху, упираясь локтем в подушку, а рукой касаясь бока любовника, — ты мне скажешь прямо сейчас? — Не дождешься! — Уотсон весело шлепнул детектива поверх одеяла в область ягодицы. — Я скажу тебе только тогда, когда… Когда почувствую себя ненужным. Чтобы ты вспомнил все эти моменты между нами и вернулся ко мне, — фыркнул мужчина. — Ага… Вот оно как. То есть — никогда? — О, Шерлок…

***

— А вы сообразительная… — Хэмиш! — будто внезапно вырывается из Джона, когда он уже просто не знает, что предпринять, чтобы остановить это. Эту Женщину, которая пробралась в их квартиру, лежала на их постели и сейчас так откровенно охмуряет ЕГО мужчину. И более того, этот мужчина, может, и не отвечает на соблазнения в тривиальной форме, но определенно заинтересован. Играет так же, взбудоражен. Вероятно, этот час настал. Они не так давно поругались, и всю неделю все шло под откос, так что даже примирение оставило осадок, но терпеть это он больше не может. — Джон Хэмиш Уотсон, — повторяет он, чтобы точно быть уверенным, что до Шерлока дойдет, и спешно добавляет, заканчивая эффект и оправдывая собственные действия: — Если вам… Нужно имя для ребенка. Шерлок чуть хмурится, сводит брови. Наверное, сейчас только он, доктор, понимает, сколько мыслей пронеслось в его голове. Досада от того, что не угадал, воспоминание обещания, наверное даже историю происхождения имени в своей голове накопал, и, уж точно, анализирует последние события, чтобы найти причину ревности возлюбленного. И находит. В душе смеётся, но берет себя в руки. Нет-нет, эта женщина не очаровала его, и уж точно не заинтересовала до такой степени, чтобы Джону было за что переживать. Но, раз волнения есть, то он вполне может просто ещё немного отгородиться от нее. Это не проблема. А вечером он покажет своему доктору, что тот очень нужен и поводов для ревности нет.

***

— Уильям Шерлок Скотт Холмс, — сообщает детектив, сжимая руку. И больше ничего не нужно. Джон поймет, насколько он сейчас чувствует себя ненужным. У его доктора теперь есть Мэри, будет дочь, и в его жизни нет больше места неугомонному детективу. И он принимает это, без страха отправляясь туда, откуда не вернётся. Ведь умирать не страшно, зная, что возвращаться некуда? Джон в этот момент едва ли не кричит, но снаружи тишина. Он все прекрасно понял, но увы, сейчас он ничего не может остановить. Ни самолёт, ни бег жизни. Хочется забрать Шерлока, уехать далеко-далеко, где нет обвинения в убийстве и нет Мэри. Но он не может. Потому, что уже есть этот Чертов самолёт с чертовыми людьми в костюмах, и есть Рози. Он мечтает хотя бы о том, чтобы напоследок коснуться вишнёвых губ своими, но понимает, что это разобьёт все. Он не сможет объяснить это Мэри, он может остаться даже без дочери, да и Шерлоку, наверное, придется несладко, когда их разоблачат. Так что он лишь пожимает руку, сдерживая слезы и рвущееся наружу горе.