Дж. Маккензи

      Внутри, по-мнению Дженнет, замок тоже был более, чем современным. Простые оштукатуренные стены, выкрашенные бежевой краской, вмонтированные в стены газовые фонари с простыми ручками, ковры, простые деревянные двери. Похоже на то, что кто-то даже не пытался выдать это за старину. Удобно и практично, и ни каких излишеств, с другой стороны это рационально: снаружи красиво, внутри практично.       Девушка спустилась в небольшую столовую, обшитую до середины стены деревянными панелями, темного, почти черного цвета, с высоким потолком и большой электрической люстрой из темного метала, и с большими окнами в простых рамах. Довершал картину большой черный деревянный стол с гнутыми ногами. А самое главное: на столе гостей ожидали сандвичи и кофе.       Дженнет пришла первая, и дожидаться шефа не стала, все равно не оценит, и что страдать спрашивается. В столовую вошла Минушон. - Приятного аппетита, мадам! - пожелала она. - Спасибо! Очень вкусно! - с набитым ртом сказала Дженнет, а прожевав спросила, - Минушон, а в этом замке есть дети? - У хозяев нет детей, - с нажимом сказала служанка. - А у слуг?, - не унималась Дженнет. - Из слуг и их детей, - начала горничная тоном мамаши, оттаскивающей свое чадо от разноцветной витрины магазина и старающейся объяснить крохе, что за ней нет ничего интересного, - и прочих обитателей поместья вместе с хозяевами, я самая младшая.       В это время в столовую вошел Марк, покосился на стол с едой, потом на напарницу, которая старательно делала вид, что в чашке находится какая-то нечеловечески интересная кофейная гуща, и на боса ни какого внимания не обращала. Статлер вздохнул, сел и принялся за еду. Попробовав сандвичи, он еще раз посмотрел на Дженнет, но та и бровью не повела. Трапезу продолжили молча.       Шумная, всегда улыбчивая, энергичная сослуживица Марка часто раздражала. Она имела не только противоположный характер, но и противоположные привычки. Однако каким-то непостижимым образом они любили одинаковую еду и одинаковые напитки. Загадкой для шефа осталось то, как его подопечная это поняла. Он никогда ни о чем подобном ей не говорил и не выражал никаких эмоций. Но Статлер готов был биться об заклад, что она это знала. С другой стороны, чего уж удивляться, если человека взяли в детективное бюро, то хоть на такое он должен быть способен.       Пальцы начальника перестала сводить судорога, и Дженнет решила, что несмотря на все бытовые неприятности, основную часть своего "безупречного плана" он выполнил, следовательно теперь вполне себе можно жить дальше, не боясь, что сейчас случайному невезучему прохожему откусят голову. Сейчас шеф натянет маску добродушного флегматика и возьмется за дело. - Скажите, вы не возражаете, если я закурю? - спросил тот служанку. - Да, одну секунду, я принесу пепельницу, - отозвалась Минушон и вышла. Статлер тем временем откинулся на спинку стула и пошарил по карманам. Тут лицо его изменилось, он выпрямился и дотошно обшарил все карманы пиджака и брюк, и с крайне обескураженным видом откинулся обратно. Когда Марк обратил внимание на стол, то обнаружил, что перед ним лежит совсем целая слегка мятая с угла пачка сигарет. - Не знал, что ты куришь, малявка - Джи. - А я и не курю, - сказала Дженнет уткнувшись в какой-то рекламный проспект, что достала из сумки, - Это ваши, вы швыряете их повсюду, а потом покупаете новые и опять забываете где-то. - Я, к твоему сведению, ничего никогда не терял, в отличие от некоторых! - Правильно, вы раскидываете вещи только на своей территории, а так как ваша цитадель - это ваш автомобиль, то рано или поздно все, что вы теряли находится там, но это вовсе не значит, что вы ничего не теряете, вы просто потом находите. Это разные вещи! - Философ в юбке, у тебя на носу кофе, это ж как так надо было пить, неряха. Дженнет выхватила из сумки зеркальце и уставилась на свой нос, пятнышко кофе там действительно было. Забавно, видимо с изучением кофейной гущи был перебор. А этого хлебом не корми, дай пообзываться.

***

      Хозяин приехал после полудня. Рональд Хесмит был невысокий, чрезвычайно худой, лысый человек, с неприятным жилистым лицом, землисто желтой нездоровой кожей. Ему было за шестьдесят, он курил толстые смердящие сигары, имел противную привычку постоянно держать одну из них во рту, даже если не собирался ее раскуривать ближайшие сорок восемь часов. На нем был костюм, шитый на заказ, из толстого темно-бежевого сукна. В замке, особенно в коридорах и гостиной, в которой принимал посетителей хозяин, преобладали оттенки бежевого, из-за чего Хесмит в своем костюме и с желтушной кожей был похож на плотную бежевую тень, только что отлепившуюся от стены. И голос у него был для тени весьма подходящий, не низкий не высокий, бесцветный и дребезжащий, как у глубокого старика. - Мне, честно сказать, совестно, что я вас дернул, - говорил он, - мне следовало бы усилить охрану и попить успокоительное, только и всего. Но жена настояла, была вся на взводе. Не знаю, с чего ей так переживать? - проскрипел он. - В чем собственно дело? - спросил Статлер, - я хотел бы услышать это от вас лично. - Да, да, конечно! Несколько месяцев назад мне стали приходить письма с угрозами. Странная личность, подписывающаяся как "НЕКТО ИЗ ЛОС-АНДЖЕЛЕСА" требует от меня различных вещей, то денег, то машину, то мою коллекцию... но чаще всего, этот человек, кем бы он не был, требует от меня самоубийства, потрясающе, неправда ли, "умри сам, или я убью тебя". Все это походило бы на плохой розыгрыш, если бы последние несколько раз угрозы за невыполнения условий, причем всех, начиная с денег и заканчивая умерщвлением самого себя, коснулись уничтожения дома и семьи. И на днях у нас сгорела одна из подсобок. Никто не пострадал, но жена извелась. Кричала, чтоб я бежал в полицию, что это не шутки, что они убьют нас всех и сожгут дом... И тут я вспомнил, что являюсь попечителем одного интересного бюро, с ним можно и без полиции обойтись, - последние слова Рональд сказал, растягивая беззубый рот в улыбке. - У вас есть предположения, кто это может быть? - спросил Марк. - Понятия не имею! Это покажется вам смешным, но я никогда не был в Лос-Анджелесе, и ни у меня ни у моей жены нет знакомых и родственников оттуда. Да и письма то приходят без обратного адреса, без номера счета, без указаний времени и места, где нужно что-то оставить, по факту все эти требования невозможно выполнить. Самым осуществимым остается самоубийство, - желчно усмехнулся хозяин замка. - Вы довольно спокойно об этом говорите, - заметила Дженнет. - Я говорю вам, я в это не верю, это фикция. Кто-то верно желает довести меня до ручки, но у него смею заметить, это не получится! - мужчина погрозил потолку над своей головой кулаком.