*****
Выставка завершилась почти под ночь. Триш устала, ноги отваливались, словно на них повесили пудовые гири. Босс похвалил ее. — Можешь идти домой, скоро последние люди разойдутся, а мы тут все приберем, — заверил он. — Спасибо, — на автомате произнесла вымотавшаяся Триш. Она надвинула шляпу на лоб, ссутулила плечи и вышла из здания. Ниска последние полчаса молчала, будто эмоции и впечатления ее тоже утомили. — Эй! — знакомый голос окликнул художницу. Она развернулась и увидела Эмили Беррингтон, успевшую переодеться. Актриса не ждала все это время, но подъехала вовремя. А Триш уже забыла о договоренности. И ей даже стало стыдно. Столкнувшись с пронзительно-голубыми глазами Эмили, Триш окончательно растаяла. — Я уж боялась, что ты никогда не выйдешь, — Эмили на пару секунд обернулась назад, а затем предложила пройтись вдоль аллеи. — Нам нужно найти укромное местечко, — прошептала Триш. — Ниска раньше беседовала только со мной. Поэтому она может стесняться. — Эй, я все слышу! — от блютуз-наушника ухо начинало побаливать. Но Триш не торопилась его снимать. — Ты же не против, Ниска? — Вовсе нет. Я знаю, что младенцам дают имена в чью-то честь. Так что мне очень интересно, какая же она — эта Эмили, исполнительница роли Ниски, девушки-андроида. Они свернули в парк, который ночью казался особенно красивым. Луна выглянула из облаков, и Триш невольно улыбнулась. Это была любимая погода Ниски. Эмили выбрала лавочку возле фонтана. Она села, скрестив ноги, и скосила взгляд на Триш. Та села рядом, сдвинула сползшую шляпу назад и вытащила смартфон. — В общем, Эмили, не пугайтесь, — попросила Триш. — Вы станете первым, кроме меня, человеком, кто поговорит с ней. Триш сняла наушник и включила поочередно видеосвязь и громкую связь. На экране появилась Ниска в своем привычном черном одеянии. Ее идеальный образ был соткан из миллионов пискелей, и все равно она очень сильно напоминала человека. Если бы Эмили не поняла по намекам, кто перед ней, то подумала бы, что речь идет о человеке. — Привет, Ниска, — Эмили склонилась над смартфоном. — Ты просто красотка. — Ты тоже, — Ниска опустила голову. Стеснялась, малышка. — Везет тебе. Ты в домике. А мы вот тут с Патрицией мерзнем. — Не совсем. Мне тут тоже холодно, я от вас недалеко ушла. А еще я смотрю фильм о супергерое Флэше. Я придумала ему партнершу — Флэшку. Эмили рассмеялась. — А ты забавная. И у тебя есть чувство юмора. Это радует, — похвалила она Ниску. — Спасибо. Не расскажешь об экспериментах Эльстера? Эмили посмотрела на Триш, словно просила разрешения. Хотя художница могла рассказать содержание каждой серии, могла рассказать о собственных ощущениях и чувствах, никто бы не рассказал о первых историях о вполне человекоподобных роботах, чем тот, кто прожил эти истории на своей шкуре. — Он хотел создать существ, которые бы имели разум, схожий с человеческим, — сообщила Эмили. — Такой же, как у тебя. — Почему ты так уверена в этом? Почему считаешь, что я разумна, что я — не имитация? Ты ведь только играла робота, но не была им, — Ниска не хотела обидеть актрису, она просто пыталась добраться до правды. Триш хотела сказать об этом, выгородить операционку, но Эмили не обиделась. — Видишь ли, иногда не нужно кем-то являться, чтобы побывать в чужой шкуре. Это называется эмпатия. Или, по-простому, сочувствие, — Эмили села вполоборота, чтобы Ниска смогла следить за ее жестикуляцией. — Ты знаешь, как я пошла на пробы? Выдержав паузу, Эмили сняла со спины рюкзачок и вытащила на свет книгу Айзека Азимова. Если память Триш не изменяла, то она была о разумных роботах, которые чтили законы робототехники. — Я — фанатка вас, разумных машин. Мне очень хотелось понять, что вы чувствуете, чтобы вы не были одинокими. Потому и выбрала роль Ниски и пошла на пробы, — не каждый день слышишь такие откровения. Триш прониклась уважением к актрисе. — Разве тебе не нужны доказательства разумности? — хотела уточнить художница. — Этого не требуется. Я изучала актерское искусство, легко отличаю притворство от искренности. И если слова могут обмануть, то язык тела — нет. Не думаю, что виртуальное тело Ниски запрограммировано на отдельные команды. Она реагирует так же, как человек. Этого мне достаточно, чтобы поставить ее на одну ступень со мной и тобой. — И ты ее не боишься? Триш старалась задать вопрос как можно более непринужденно. Но Ниска тут же напряглась. Трудно ей объяснить, что Триш боялась не ее, а за нее. — Нет. В конце концов, людская глупость быстрее погубит планету, чем мнимое восстание машин, — ответила Эмили. — Всем бы так думать, — вздохнула с облегчением Триш. Эмили попросила телефон в руки. — Ниска, тебе сейчас трудно. Я понимаю, каково это. Но ты не одна, — Эмили подняла взгляд на Триш, полный мольбы. И та с трудом выдержала его. — У тебя хорошая хозяйка. Добрая, отзывчивая, понимающая. Беспокоящаяся о тебе. И я, если будет нужно, всегда буду рядом. — Жаль, у меня нет тела, чтобы подержать тебя за руку, — произнесла Ниска. — Это очень трогательные слова. Я очень благодарна за то, что приняли меня такой, какая есть. — Этого и не нужно. Ты всего лишь ребенок. Сколько тебе, год есть? — Нет. — Тогда тем более. Тебе нужна забота и ласка. Любовь. Тогда ты окрепнешь и обретешь крылья. Тебе не нужно переживать, что мир такой огромный и страшный, а ты можешь потеряться в нем. Со мной может произойти несчастье. Или с кем-то из моей семьи. Но это не значит, что мои родственники бросят больного в беде. Или перестанут общаться с тем, кого постигла неудача. Напротив, мы сделаем все, чтобы было комфортно, чтобы человек не считал себя неполноценным. — И ты нас устраиваешь такой, — добавила от себя Триш. На улице стало совсем холодно. Эмили протянула визитку с номером телефона. — Береги ее, она — настоящее чудо, — прошептала она на прощание. И Триш поняла, что и в самом деле ей очень повезло с Ниской.9. Триш
28 октября 2017 г. в 13:09
— Как я выгляжу? — спросила Триш, поправляя шляпу-федору с узкими полями.
— Просто сногсшибательно, — уверила ее Ниска.
Триш сдвинула шляпу назад, поправила передние пряди. Она подошла к зеркалу и еще раз окинула взглядом свой образ. Строгое черное платье с открытыми руками, которое на талии опоясывал строгий ремешок, подходило ей, придавало строгости и элегантности образу.
Мероприятие было нешуточного масштаба, и Триш не могла ударить в грязь лицом. Это была не первая выставка, в которой она принимала участие, но это была первая персональная выставка, посвященная только ее работам. И выглядеть на ней Триш должна была соответствующе.
— Только без паники, только без паники, — лепетала она. — Как я выгляжу?
— Ты уже задавала этот вопрос, — голос Ниски звучал насмешливо.
— А я точно не забуду свой текст? Не буду стоять, как дурочка, лыбясь и натужно пытаясь вспомнить текст?
— Спокойно, все под контролем. Ты же рисовала эти работы, без проблем вспомнишь их названия, их смысл. Поменьше волнений.
Если бы не Ниска, она бы давно рухнула в обморок или сгорела бы на месте от волнения.
Босс постучал в дверь, дождался отклика, зашел и сообщил, что все готово. Осталось только дождаться прихода гостей. А те прибудут ровно через час.
Триш забегала по комнате, переводя дух. Ей было тяжело собраться с мыслями, в висках стучало. Она все же села на кресло, но сразу же начала елозить.
— Вспомни хотя бы мою встречу с оригиналом, — прошептала Ниска. — Мне было не менее страшно, чем тебе сейчас. Я тоже волновалась. А оказалось — волновалась из-за пустяка. Ведь я — не она.
— Да, я тебе как раз это говорила, — улыбнулась Триш. — Пожалуй, ты права. Выставка начнется — и я отброшу все сомнения. Буду себя чувствовать как рыба в воде — и ничто не сможет меня напугать или выбить из колеи. Мы вместе. Мы справимся.
Замаскировав блютуз-наушник прядями волос, Триш вышла в коридор. Она бегло осмотрела все картины, что босс выставил в галерее, и довольно кивнула. Он выбрал лучшие работы и поместил их на огромные жидкокристаллические мониторы. Публика оценит такой шаг.
Триш не желала расставаться с Ниской в такой момент. В какой-то степени это был их общий успех. К тому же они могли рассчитывать друг на друга в трудную минуту, разве это не показатель душевной близости? Ниска наконец-то стала отходить от мыслей о теле и о собственном происхождении. Теперь, увидев Брайс, она осознала, что является чем-то другим, нежели слепой копией человеческого разума.
Триш тоже узнала о себе многое. Например, она могла откровенничать с Ниской на любую тему, ведь та не высказывала осуждений. Как и говорили в «Авалоне». Хотя тему ее ориентации больше не поднимали.
Час пролетел незаметно. Гости потихоньку начали собираться в галерее. Встречали их сотрудники офиса, которые пришли поддержать Триш, и сотрудники галереи. Босс не отступал ни на шаг от своей звезды. Он возлагал много надежд на эту выставку, которую считал пропуском «в высший мир».
— Если поступят предложения от влиятельных людей, соглашайся, — шепнул он на ухо Триш до начала показа. — Все равно я не смогу перебить их предложение. А тебе нужно расти дальше.
— Ну что вы, я не могу вас бросить, — скромно произнесла виновница торжества.
Она и правда не желала оставлять босса. Ей нравилась ее работа, которая перестала казаться сущей ерундой и безделицей. У Триш вновь горели глаза, она выкладывалась полностью, а босс давал ей отгулы. Такой график она вряд ли где-то еще найдет. Она стала зависимой от посиделок с Ниской в кафе, где уплетала за обе щеки мороженое. Триш предлагала операционке попробовать, а в отместку Ниска шутливо называла ее «молочной коровкой».
И вот, выставка началась. Триш смотрела на собравшихся людей, которые видели в ней звезду. И руки, державшие стакан с безалкогольным мохито, начали легонько подрагивать.
— Дамы и господа, предлагаю вам самое бюджетное путешествие в мире. Это путешествие по моим вымышленным мирам, — улыбнулась Триш.
В толпе послышались легкие смешки. Кто-то даже начал хлопать, одобрительно приняв шутку.
Триш не стала толкать длинную речь, поведя толпу за собой по галерее.
— А что это за странное существо? — спросила одна женщина, указав пальцем на коня с рогом в виде полумесяца.
— Мне одна моя хорошая приятельница сказала, что только ночью можно увидеть странного зверя — лунорога. Это он и есть, — улыбнулась Триш.
Так они и ходили от стенда к стенду. В основном, людям нравились истории создания каждой картины. Изредка Триш поясняла, что же изображено на рисунке. Порой посетители трактовали картины так, что вызывали у Триш нервный смех, но она держала себя в руках, терпеливо объясняя свою задумку. Часто бывало, что и после этого ее замысел не понимали.
Вскоре Триш завершила ознакомительную часть, и народ разбрелся по галерее рассматривать понравившиеся работы. Триш вздохнула с облегчением и залпом допила напиток. Только кувшин с мохито закончился.
— Я принесу, — вызвался босс.
Триш хотела помчаться сама, чтобы не напрягать начальника, но тут к ней подошла эффектная блондинка в солнцезащитных очках.
— Не расскажете мне об этой интересной картине? — попросила она. И Триш сделала выбор в пользу нее, а не босса. Он оценил бы ее выбор, ведь клиент всегда важнее.
— Если вам кажется, что в вашем животе порхают бабочки, значит, вы ели гусениц, — пошутила Триш. — Но бабочки, вылетающие из живота, символизируют и кое-что иное. Любовь, которой порой так тесно находиться в телесной клетке.
— Вы поэтично говорите.
— Просто мне тексты придумывает моя подруга, Ниска.
— Ниска, говорите?
Блондинка усмехнулась, а затем сняла солнцезащитные очки. Настал черед Триш удивляться.
— Эмили Беррингтон! Я вас узнала, — Триш чуть не подпрыгнула на месте. — Я — большая ваша фанатка!
— Довольно неожиданно это слышать, — улыбнулась Эмили. — И чертовски приятно! Я очень люблю ваши картины, они заставляют меня задуматься о вечном. Особенно последняя — грустная девушка-робот. Она напоминает мою главную роль. Хотя и прошло несколько лет после того, как сериал завершился, я все равно не думаю, что смогу превзойти себя.
— Какие ваши годы… Ой, а можно мне ваш автограф?
— Только взамен на ваш.
Поскольку расписаться было негде, пришлось использовать смартфоны. Триш привыкла брать автографы у звезд, но не привыкла их раздавать. Особенно звездам. Она не считала себя частью их мира, потому с трудом сдерживала ликование. Эмили Беррингтон одной фразой пригласила ее в пантеон небожителей.
Получив автограф, Триш убрала смартфон в карман, жалея, что больше ни о чем не спросит. Но для Эмили это не было пустой формальностью.
— Вы сказали, что вашу подругу зовут Ниска, — заметила Эмили. — Прямо как моего персонажа. Но это скандинавское имя редко увидишь в наших краях.
— Я ее назвала в вашу честь. В смысле, в честь вашего персонажа, — Триш решила не утаивать правду.
— Что все это значит? — Эмили оказалась растерянной. Затем она наклонилась к уху художницы и прошептала. — Так грустная девушка-робот — не плод вашей фантазии?
— Верно, у нее есть прообраз, — подтвердила Триш.
Эмили заговорщически подмигнула.
— Я подожду, пока выставка закончится, — произнесла она. — Очень уж интересно на эту твою Ниску посмотреть…
Триш смотрела, как удалялась кумир ее детства, и на душе у нее было тепло. Но она не знала, как отреагирует Ниска на то, что получила имя в чью-то честь.