***
Ничего нового. Пьяные подростки, много алкоголя и жутко накурено. Шистад стоит на столешнице, танцуя рядом с сексапильной девушкой, которая только и делает, что прижимается к нему. Ее, кажется, зовут Вероника, она на год младше Криса, и, кажется, от нее пахнет водкой с апельсином. Крис кладет руки ей на бедра, от чего девушка еще сильнее прижимается к нему, а ее холодные пальцы касаются шеи. Крис жмурится на долю секунды (потому что это не те руки, которые он хотел бы чувствовать), но ему все равно, когда он легко касается ее затылка губами, чувствуя аромат от Диор. Считает до десяти, прежде чем не сорвать девушку со столика и не увести в дальний конец дома, где почти никогда нет людей. В ту секунду в толпе он замечает несколько знакомых лиц — и Нура, и Вильям, и Боркис, и Юнас, и Исак... Ему все равно. Он уводит девушку за собой, и в первом же закутке он прижимает ее к стене, сгребая ее две руки в свою, и целует, настойчиво впивается в ее губы и проталкивает свой язык в ее рот, аккуратно касаясь им ее зубов и языка. И они целуются, а музыка беснует, словно так и должно быть. А Крис не чувствует ничего, что мог бы. Он просто прижимает к стене, уже отпуская руки, а сам проводит пальцами по бедрам, которые не скрыты никакой тканью. Легкая юбка легко подается его движениям, и через секунду Шистад касается ее нижнего белья. Вероника (пусть будет так) опускается ниже и оставляет на его шее цепочку незамысловатых поцелуев, и Кристофер лишь откидывает голову назад. Где-то на затылке пробегает толпа приятных мурашек, а ловкие руки девочки уже находят его ширинку. — Детка, ты уверена? — признаться, он ненавидит это тошнотворное детка. Она лишь кивает, и Крис тянет ее за собой вглубь дома, где находится одна из гостевых спален. На секунду Кристоферу кажется, что в проходе он замечает знакомую фигуру. Что он стоит в проходе в своей любимой белой футболке, вокруг бедер обвязана рубашка Шистада, а светло-синие джинсы неизменны. Но это лишь игра разума и она развеется, как только Кристофер закроет за собой дверь в спальню. Но последняя мысль, которая теплится в сознании Криса, пока девчонка не накрывает его губы своими - родные руки, которые переплетаются с чужими.— Если бы я влюбился, я бы погиб, но сейчас я почему-то до сих пор жив.
Olivia O'brien - Complicated Исак оглядывается по сторонам, потому что он клянется, что слышит голос Шистада где-то рядом, буквально, над ухом. Он смотрит по сторонам, даже спрашивает Юнаса о том, не здесь ли Крис. Друг только качает головой, обеспокоенно смотря на Вальтерсена, а еще Юнас определенно не понимает, что здесь происходит. Он видит лишь Эву, которая откидывает копну волос за спину, кладет руку на бедро Нуры и улыбается, когда Вильям шутливо говорит ей убрать руки от его девушки. Они заливисто смеются, лицо Юнаса украдкой цепляет улыбка. Ему спокойно, что она в безопасности. Но настойчивый Исак возвращает его из минутного небытия. Вальтерсен выходит на кухню, где стоит пара человек, и берет колу. Он оглядывается. Кристофер должен быть здесь. Исак делает глоток, второй. Музыка словно стихает. Он смотрит на свои руки. Сон у Исака пропал совсем. Все это время, что они не видятся с Кристофером, ему кажется, что спит он часа три. Исак вытирает губы тыльной стороной ладони, когда резко вскидывает голову и видит его. Крис выходит из-за угла, убирая волосы, упавшие на лоб. Он обводит взглядом комнату, натыкаясь взглядом на Исака. И у обоих сжимается где-то у сердца. Исак смотрит на Криса; Крис смотрит на Исака. Молчание. Мир вокруг будто бы замер. Исак хочет сказать, прокричать, как скучал... но молчит. Шистад смотрит на него затравленно. — Крис, — зовет Исак его наконец, а Шистад только смотрит, не зная, что должен еще сказать. Казалось, что все уже предрешено. Он ждет только слов Исака. — Давай поговорим. Крис подходит к нему за два шага. Он нависает над Вальтерсеном, словно тот бы полметра ростом, и сам Исак чувствует себя маленьким. Крис смотрит на него сверху вниз и ему хочется прикоснуться к Исаку, но он вовремя себя одергивает. Исак же чувствует, что от него пахнет потом и примесью сока с водкой, и еще Диор. Исак закрывает на секунду глаза. Нет, ему кажется, Диор совсем не пахнет. — О чем поговорим, Исак? — Вальтерсен скучает. Скучает до боли в сердце. — О нас? — Крис тянется к карману, выуживая телефон. Заходит в галерею, вновь ткнув пальцем на фотографию, которую изучает вдоль и поперек. Он медленно поворачивает ее к Исаку, чтобы тот отчетливо смог ее рассмотреть, а у Вальтерсена выбивают почву из-под ног. Он только кусает губу, отворачивается, смотрит куда-то за спину Крису. — Крис... — его рука непроизвольно тянется к волосам Шистада, тот дергается в сторону, и между ними теперь пропасть. — Какой главный вопрос, Исак? — зло цедит он сквозь зубы. Смотрит затравленно, с болью. Вальтерсен кусает губу. — Где мы сейчас, — он смотрит за тем, как Шистад закуривает. Исак сглатывает. — Крис... — Мы уже не вместе, Исак, — говорит он коротко, а перед глазами все еще та самая фотография. Он докуривает, смотря на Исака. Он все эти три минуты не отводит от него взгляда. Секунду, Вальтерсен подходит настолько близко, что Крис теряется. Исак касается его губ своими губами, и Крис чувствует лишь сладковатый привкус колы на мягких (и некогда родных) губах. Шистад отталкивает его в сторону, вытирая губы после поцелуя. — Иди ты в жопу, Вальтерсен. Когда Крис закрывает дверь, ведущую на задний двор, прохлада вечера приятно холодит кожу и горящие, после поцелуя, губы. Крис смотрит на идеальную поверхность воды, которая изредка рябит от порывов ветра, а его волосы взъерошены пуще прежнего. Шистад кусает губу, и, закрыв глаза, все еще чувствует на ней сладковатый привкус губ Исака. "Когда же была та самая точка невозврата?" — задает Крис себе этот вопрос в тысячный раз.— Как только губы впервые встречаются в поцелуе, — отвечает ему подсознание, каждый раз меняя ответ.