Иди в жопу, Вальтерсен
Слова, как молитва, крутятся в голове у Исака, когда он остается один на один со своими мыслями. Эти слова, как пощечина, огревают его, заставляя сердце колотиться в миллиард раз быстрее. Вальтерсен, признаться, ненавидит себя за то, что творится между ними, но чувство губ Криса на его собственных губах — убивает. За стенкой у Исака мама смотрит на полную громкость телевизор и ему кажется, что его барабанные перепонки готовы разорваться в любую секунду. Она смотрит какой-то балет (ему кажется, что эту мелодию он уже слышит ранее), Исака тянет блевать. Слова Криса, как мантра, прожигают его сердце, и оно нестерпимо ноет. Исак не хочет думать о том, что после вечеринки расползаются слухи о том, что Крис спит с какой-то девчонкой на вечеринке. Не хочет думать о том, что Шистад трогает кого-то также, как и его - Исака. Он закрывает глаза, надеясь больше никогда не почувствовать саднящую боль в своей груди, которая ноет от каждой мысли о Кристофере, о его губах, глазах и шраме на груди. Исак хочет думать, что все это чертов сон, что Крис никогда на самом деле не видит фотографии с той вечеринки, а еще он надеется, что когда-нибудь он сможет посмотреть ему в глаза, не боясь, что они испепелят его дотла. Потому что сейчас, когда на дворе 16 мая — завтра выпускники в школе последний день — каждый раз, когда он видит Пенетраторов, Крис смотрит мимо него, словно Исака и не существует. Исак закрывает глаза. Перед ним — Эвен, который улыбается ему от уха до уха, протягивает ему сигарету, от которой Исак отказывается, и еще кусает нижнюю губу. Он красивый, но каждый раз, когда Вальтерсен думает о Шистаде — все меркнет. Исак иногда ловит себя на мысли, что скучает по тому Крису, которого он узнает: начитанного, образованного, с ухмылкой и желанием подколоть. И в ту самую минуту, когда он вспоминает о Крисе, на его телефон приходит сообщение-оповещение из фейсбука: «вечеринка у пенетраторов, 17 мая 19.00» Он обдумывает ровно три минуты до звонка от Юнаса, который говорит о том, что все они идут – и девочки, и парни, и что если Исак опять соскочит – он ему больше не друг. Юнас хочет узнать больше о том, что происходит между его другом и этим-самым-Шистадом, но Исак никогда не признается сам. Следующий день наступает поразительно быстро, а еще в дверях он видит Эвена – парень ему кивает и улыбается, – и все точно сходит с ума. Исак отворачивается, никак не отреагировав, а Эвен удивленно приподнимает брови, но проходит дальше. Следом в школу заходят Пенетраторы и Крис занимает свое привычное место по правую руку от Вильяма, почву из-под ног у Вальтерсена выбивают. Он смотрит на Криса, как в замедленной съемке. Парень проходит по коридору, улыбается всем вокруг, и люди скандируют «выпускники», и еще Исак думает, что Крис необычайно красивый в классическом костюме – он, наверное, и не видит его никогда в таком виде, кроме того раза, когда Крис ужинает с родителями. Исак заворожен им, смотрит только на него и придерживает свой рюкзак на плече. Сглатывает. Крис стреляет взглядом в него, от чего ноги у парня становятся ватными. Шистад едва заметно ухмыляется, проводя пальцами по своим губам. И Крис проходит в нескольких сантиметрах от Вальтерсена (он может чувствовать его парфюм). Смотрит ему четко в глаза. Губы растягиваются в ухмылке. Блять. И когда выпускники скрываются в одном из кабинетов, и гул нарастает в коридоре, телефон у Исака пищит от нового сообщения. Парень, как завороженный, берет в руки телефон и смотрит на отправителя, видя привычное (или уже нет) «шистад», кусая губы. Он рассеянно переводит взгляд за поворот, где минутами ранее скрылись парни, и после вновь на свой телефон. «я видел, как ты смотрел на меня, милашка» — Исак сглатывает. Дежавю преследует его в каждом написанном слове, с того самого мгновения, как Шистад впервые пишет ему сообщение, достав его номер, назначая встречу, у Вальтерсена кружится голова. Он кусает губы, и убирает обратно телефон в карман, надеясь лишь на то, что сможет смотаться с той самой вечеринки пенетраторов как можно быстрее, чтобы Шистад его не заметил. Он сидит с Саной, которая записывает все за преподавателем, а Исак не может даже сосредоточиться на чем-то одном: его мысли мечутся между Крисом, своим поступком, и чуть-чуть школой, а еще предстоящей вечеринкой, и он думает, что свихнется, пока дождется семи часов вечера. И, на самом деле, единственное, о чем он думает постоянно - Крис. Когда он уходит от него - преследует единственную цель - избежать того стыда, который накрывает парня с головой с того момента, как делают фотографию (о чем Исак не знает до того момента, как ему не показывает ее Крис). Потому что Исак не помнит, как это происходит, не помнит, как позволяет себе перебрать с чертовым алкоголем, и еще он не знает, что губы Шистада — лучшее, что он чувствует за свои семнадцать лет. Но стыд, который обволакивает его — заставляет сердце пропускать удары и возобновлять их с утроенной силой. Во рту пересыхает. — Так, мы идем? — Магнус улыбается друзьям,когда садится в кафетерии за их привычный столик. Юнас ковыряет вилкой в тарелке, и когда переводит взгляд в дверной проход - замирает. В дверях появляется Нура с Эвой, в компании с Вильямом и Кристофером, и у Исака непроизвольно раскрывается рот. Крис едва заметно касается талии Эвы пальцами, проводит по оголенной коже, и у Исака сосет где-то под ложечкой от чувства всепоглощающей несправедливости (потому что совсем недавно так касается Крис его). — Эва и Нура? — Ничего не понимаю, — Мади выдает где-то над ухом у Исака. Он боится смотреть на Юнаса, потому что от него можно ожидать всего. Но его друг, на удивление, продолжает спокойно поедать свой обед, запивая колой. У Вальтерсена сердца отбивает свой собственный ритм, когда четверка садится за соседний стол, и Крис опускает руку на спинку стула Эвы. Исак сидит на окне в коридоре с Юнасом, который показывает парню свою работу по математике, довольно улыбаясь. Свой выпускной тест парень сдает на отлично, чем не может похвастаться Вальтерсен. Он неловко смотрит на свой лист с ярко выведенной удовлетворительно, и недовольно засовывает его в рюкзак, потянув бегунок молнии. Юнас болтает о предстоящей вечеринке, подумывая уже на нее не соваться, когда рядом показывается Эва, довольно улыбающаяся. У Исака на душе вновь скребет когтями зависть. Только сейчас он осознает это настолько отчетливо, что пелена накрывает его глаза. Зависть к Эве, которая настолько легко втирается в доверие к парням, в которых влюблен Исак (он осознает свое влечение к Юнасу только находясь в похожей ситуации с Кристофером). Эва болтает без умолку, неловко улыбается парням, и кусает губу. Исак переводит взгляд на лестницу и застывает. По ней поднимается Кристофер, придерживая рюкзак на плече, и улыбается Боркису. Исак кусает губы, когда их взгляды пересекаются. Кристофер на мгновение, едва заметное мгновение, меняется в лице и самодовольная ухмылка спадает с его лица. Секунда, другая, ухмылка расцветает на его лице. — Нело-о-овко, — пропевает он, проходя мимо, и Исак едва сдерживает себя, поймав ухмылку парня, брошенную через плечо.***
Громкая музыка. Яркие огни. Вечеринка Пенетраторов. Заключительная вечеринка Пенетраторов. Исак стоит у лестницы в доме Кристофера — он помнит этот дом слишком хорошо, и помнит, что происходит после той вечеринки. Он оглядывается по сторонам, надеясь найти хоть кого-то знакомого. Исак судорожно сглатывает, потому что его охватывает паника. Такая, что он никогда в жизни не чувствует ничего подобного. Оглядываясь, он видит лишь расплывчатые пятна. Никакой конкретики, никаких знакомых лиц. Исак пьет и пьет, его голова идет кругом, а еще его тошнит. Вальтерсену кажется, что он напивается настолько, что готов пойти и прямо сейчас скинуться с крыши этого ебаного дома, чтобы просто не чувствовать это дерьмовое ощущение, которое заполняет его всего с того самого момента, как он теряет себя на той вечеринке, встретив Эвена. Исак опирается о перила, ведущие на второй этаж. Толкает первую дверь справа (в ванную комнату) и заваливается в ванную, включая холодную воду. Парень удивляется, как не разбивает себе голову от удара. Холодные капли охлаждают, и на секунду сознание проясняется. Исак жадно глотает воздух. В мыслях сумбур. Он слышит громкую музыку, и настойчивый стук в дверь. Он мокрый с головы до ног, и тошнота, вроде как, отступает. Вальтерсен вылезает на коврик, моментально его намочив. Шатается. Проводит рукой по влажным волосам, и светлые кудри обрамляют его лицо. Морщится. Толкает дверь, и Нура уже тянет к нему руку, собираясь что-то сказать, и Вальтерсен отходит от нее. — Исак, — только и проговаривает платиновая блондинка, парень качает головой из стороны в сторону. — Не надо, Нура, — он говорит быстро, четко. Спускается по лестнице, оставляя мокрые следы после себя. Исака почти не тошнит, но он все также пьян и абсолютно точно не уверен в том, что он делает. Когда парень оказывается на первом этажа — толпы подростков, его одноклассники, — он замечает Эвена, который танцует со светловолосой девушкой. Смотрит в другую сторону и видит своих друзей, которые стоят обособленно и пьют пиво. И только когда Исак поднимает свой взгляд и видит Кристофера, который стоит в самом центре комнаты, и народ вокруг него будто расступается. И когда Шистад поднимает на него глаза, встречаясь взглядом с голубыми глазами, он резко дергается в сторону. Исак чувствует, как умирает в то мгновение, когда мир вокруг кружится, вертится, и все уходит у него из-под ног. Исак хватается за столик, удерживая равновесие, и идет неуверенной походкой к двери, порываясь уйти. Мгновения длятся вечность, когда Вальтерсен хватает дверную ручку, дергая на себя, и сильные руки закрывают дверь обратно. — Куда ты собрался в таком виде, а? — горячее дыхание опаляет его щеку, и Исак поворачивает голову. — Куда, милашка? — Помнишь ты говорил, что если бы влюбился, то погиб? — Исак еле ворочает языком, получив согласие на свои слова. — А я, кажется, все-таки погиб, Крис. Ноги у Исака подкашиваются, и только сильные руки Криса не позволяют ему осесть на пол.***
— Почему я проснулся опять в твоей квартире? — Исак сидит на кровати, смотря на Криса. Шистад смотрит на него, скрестив руки на груди, и кусает нижнюю губу. Он и сам не знает, зачем привозит парня в квартиру, где еще недавно они проводили свои ночи. Но и бросить его посреди коридора дома родителей - не вариант. Крис до конца и сам не дает себе отчета. Но видеть Исака в своей кровати вновь - как один из способов мазохизма. — Потому что ты вырубился в гребанном коридоре, милашка, — Крис не знает, почему говорит с такой злостью и отвращением, только дурак не поймет того, какой интонацией это произнесено. — Я не думаю, что твой Эвен пришел бы тебе на помощь.
Исак лежит в своей кровати, кусая нижнюю губу. События двухнедельной давности не дают ему покоя даже во сне, возвращаясь вновь и вновь, и парня уже тошнит. Больше от своей мерзкой беспомощности, чем от осознания, что тем утром он видит Кристофера в последний раз. Исак никому не признается, что Эвен вводит его больше в ступор своим неоднозначным поведением, а еще где-то глубоко в душе Исаку он не нравится, потому что вспоминая Криса — его сердце пропускает удар. Когда небо окрашивается в пурпур, Исак раз за разом берет свой телефон в руки и набирает давно заученный номер, и на экране высвечивается Шистад. Он ждет пяти гудков и скидывает, повторяет вновь и вновь. Когда он откладывает телефон, тонкая полоска летнего неба все еще пробивается сквозь неплотно завешенные шторы, и он скрещивает руки на груди. Его телефон пищит от оповещений, но он знает, что это не он. Исак каждый раз думает, когда на самом деле была та самая точка невозврата. В тот день, когда они знакомятся? В тот день, когда они целуются? В тот день, когда они проводят больше времени вместе? В тот день, когда Шистад сказал о том, что влюблен? Или это происходит в то утро, когда Исак потирает сонно глаза, а Кристофер сидит в кресле неподвижно, и говорит с ним таким властным тоном? Исак правда уже не знает. Каждый раз он думает об этом, пока не случается как-то пиздец. И все по-кругу. Вальтерсен блокирует номер Эвена в тот же день, когда приходит домой и трет кожу до покраснения в душе. Он решает, что терзать себя еще больше ему уже не хочется, и что в эту секунду он просто хочет быть чуточку счастливее. И он не уверен, когда он сможет почувствовать себя на самом деле живым, потому что то, что он слышит перед своим уходом из квартиры Шистада — как он мило в кем-то разговаривает по телефону.— Ты же помнишь, где выход, милашка? — взгляд Криса — лёд, и Исака передергивает. Парень спешно обувается, и уже встав у двери в поисках своего телефона — телефон Шистада разрывается от звонка. Вальтерсен прикусывает язык, прежде чем узнать, кто звонит Крису. Прикусывает язык и слышит сладкое "малышка". Исак открывает дверь, произнося: — Закрой за мной, — Кристофер показывает в его поле зрения, прикусывая нижнюю губу. Парень отодвигает от себя телефон, отключив микрофон. — Прощай, Исак, — в то же мгновение дверь за Вальтерсеном захлопывается, неприятно гудя в ушах эхом.
Прокручивая в голове все, что происходит между ними, Вальтерсен хочет провалиться сквозь землю. Хотя бы ради того, чтобы больше ничего подобного не чувствовать.Каждый раз, когда Исак набирает знакомый номер перед сном, он слышит лишь ‘абонент вне зоны доступа’.