о О о О о
Мальчик открыл глаза и почувствовал себя так, будто очень сильно простудился. Он нащупал на тумбочке очки и надел их. Ты в Больничном крыле, Гарри, и проспал чуть больше двух дней, – произнесла Корал, приподнимаясь на его руке. Как?.. – Добрый день, Гарри. Он тут же повернулся к посетителю, которым оказался директор, одетый в яркую оранжево-фиолетовую мантию. Мальчику вдруг стало интересно, развивается ли с возрастом у магов дальтонизм, от чего они начинают считать неоновый оранжевый светло-коричневым. Отбросив странные мысли, Поттер сел на кровати. – Драко? Он... в порядке? – Да, с ним все хорошо, благодаря тебе. Ты спас ему жизнь, – улыбнулся Дамблдор. Гарри откинулся на подушки и несколько раз вздохнул. – Его выписали сегодня утром, а Мадам Помфри запретила ему напрягаться в ближайшие несколько дней. – Его рука, я не смог ее вылечить. – Мадам Помфри позаботилась о переломе, не переживай. Мальчик расслабленно прикрыл глаза, все еще чувствуя слабость в теле. Альбус присел на край кровати. – Я позволил себе зачислить Хаффлпаффу сто очков за твои действия во вторник. Ты также получишь награду за заслуги перед школой. Гарри удивленно распахнул глаза: – Э-э-э, спасибо, но я не... в смысле, вы не обязаны... – Гарри, кажется, ты до сих пор не понял, что сделал. Ты спас жизнь, невзирая на себя и свое здоровье. Тебя доставили в больничное крыло с ожогом третьей степени на запястье. Магия настолько концентрировалась в Корал, что ее чешуйки раскалились огнем. Но ты был так сосредоточен на лечении молодого Малфоя, что не обращал внимания на собственную боль. Гарри поднял руку, а змея сползла ему на грудь, чтобы мальчик мог осмотреть след ожога. На запястье остался шрам, который немного заходил на тыльную сторону ладони. Присмотревшись, мальчик заметил даже рисунок чешуек фамильяра. – Мадам Помфри постаралась уменьшить шрам, но ты получил серьезный магический ожог, потому достичь желаемого результата у нее не вышло, – все тише говорил директор, глядя, как Поттер пальцем проводит по следу раны. – Все в порядке. Я рад, что она смогла залечить сам ожог, – ответил мальчик, находя шрам весьма крутым. Как бы странно это ни звучало, но какая-то его часть была горда. Конечно, это был второй его шрам, но он не достался ему – Гарри заслужил его. Остальные его раны прошли бесследно, а может, это его магия помогла так хорошо вылечиться? – Гарри, – позвал его Альбус, привлекая внимание мальчика. – Я говорил с профессорами Снейпом и Спраут, а также с Мадам Помфри, и нам интересно, не заинтересует ли тебя небольшая помощь в Больничном крыле и практика змеемагии? – Помощь? – удивленно поднял брови Поттер. – Мне известно, что профессор Снейп уже начал помогать тебе, одолжив "Искусство змееуста", но помощь, о которой я говорю, носит скорее практический характер. Хаффлпаффец молчал, ожидая более подробного объяснения. – Мадам Помфри уже согласилась разрешать тебе помогать ей здесь, в больничном крыле, по выходным, если ты захочешь, конечно. – Вы имеете в виду, что я буду лечить змеемагией тех, кто попадет сюда? – воодушевленно переспросил Гарри. – Да, но только по выходным, за исключением случаев, когда Мадам Помфри потребуется именно твоя помощь среди недели, – ответил директор. – Да, было бы здорово! Могу я начать сегодня? Сегодня же суббота, да? – Да, сегодня суббота, но я не думаю, что она позволит тебе лечить кого-либо сразу после восстановления от магического ослабления. – О, – опустил голову мальчик. – Но, думаю, ты можешь начать со следующей недели. – Что начать со следующей недели? – переспросила Мадам Помфри, появившаяся у кровати Гарри. – Помогать тебе, Поппи, в больничном крыле. Медведьма внимательно посмотрела на мальчика, отмечая сонный вид, но гораздо лучший цвет лица. Когда его принесли к ней во вторник, Поттер был крайне бледен. – Посмотрим. Если магическое ослабление прошло, то не вижу препятствий, – в конце концов сказала мадам Помфри и улыбнулась. От услышанных новостей хаффлпаффец засиял. Дамблдор улыбнулся, а в его глазах появились довольные искорки – маг убедился, что сделал правильный выбор. В палату быстро вошла профессор Спраут и поспешила к своему младшему студенту. – Как ты себя чувствуешь, дорогой? – спросила она, беря мальчика за руку, когда директор подвинулся. – Хорошо, профессор, – ответил мальчик, стараясь не смущаться от видимой заботы. – А Корал? Как она? – поинтересовалась декан, глядя на уже вернувшуюся на свое место змею. Корал? – спросил мальчик, осознав, что сам не додумался до такого вопроса, слишком озабоченный вопросами о Драко и предложением Дамблдора. Все хорошо, Гарри. Я магическая змея, твоя магия, проходящая через меня, не может мне навредить. При лечении я выполняю, можно сказать, функции волшебной палочки, – ответила она. – Но, если бы я была простой змеей, мало мне бы не показалось. Я рад, что ты в порядке! – сказал Поттер, испытывая невероятное облегчение. – Гарри? – немного обеспокоенно переспросила профессор Спраут, ведь женщина не понимала, о чем мальчик разговаривал со своим питомцем. – О, Корал в порядке. Она объяснила мне, что когда моя магия течет сквозь нее, то навредить не может, а сама змея действует как волшебная палочка, – слегка покраснев, ответил хаффлпаффец. – Невероятно, – покачал головой Дамблдор. – Полагаю, причина в том, что Корал – магическая змея? – Да, сэр. Она считает, что обычная змея не смогла бы... Обычная змея, скорее всего, погибла бы, – перебила она мальчика. – Обычная змея, скорее всего, умерла бы, – тяжело проглотив ком в горле, повторил Поттер. Альбус кивнул, с глубоким пониманием в глазах, будто сказанное юным хаффлпаффцем разрешило какую-то загадку. – Так, Гарри, – заговорил директор, не давая повиснуть тяжелой тишине, – отдыхай и набирайся сил. Если ты хочешь достичь уровня, о котором тебе говорил профессор Снейп, тебе необходимо полностью восстановиться: и физически, и магически. В конце концов, ты пережил сильное перенапряжение. Поттер потрясенно распахнул глаза, гадая, что именно его любимый профессор рассказал Дамблдору, и были ли в курсе мадам Помфри с профессором Спраут. Они узнали о Заклятии Наследия? Северус оказался в неприятностях? Известно ли им о блокировке? Видимо, все эмоции отразились на лице мальчика, как в раскрытой книге, поскольку Альбус быстро приблизился к нему. – Не беспокойся. Профессор Снейп все мне рассказал, а я посчитал нужным поделиться информацией с мадам Помфри, как твоим доктором и профессором Спраут, как деканом твоего факультета. Сказанное профессором Снейпом останется строго между нами. Я понимаю, что такие вещи могут быть весьма личными, – тихо проговорил старый маг. – Гарри, как и Северус, мы все здесь для того, чтобы помочь тебе. Поттер моргнул, прежде чем перевести взгляд на застывших в отдалении женщин. Они кивнули, когда мальчик посмотрел на искренне нежно улыбающуюся Спраут, и его посетила волнующая мысль, что, возможно, вот как себя чувствуют те, кого любят.о О о О о
Подойдя к дверям Больничного крыла, Драко замедлился. Он увидел Невилла и еще нескольких хаффлпаффцев, ожидающих в коридоре. – Лонгботтом, – произнес он, останавливаясь рядом. – Привет, Драко, – тихо поздоровался мальчик. Рядом с ним стояли Седрик Диггори, Сьюзен Боунс, Ханна Аббот, Джастин Финч-Флетчи и Эрни Макмиллан. Драко и Невилл так и не смогли поговорить после того случая и не знали, о чем общаться сейчас. – Я слышал, он очнулся, – произнес Малфой, посчитав это достаточным объяснением его появления здесь. Хаффлпаффцы кивнули. – Профессор Спраут сказала нам, что Гарри проснулся полчаса назад, – добавил Седрик. – К нему еще не пускают? – спросил слизеринец. – Директор и наш декан сейчас разговаривают с ним, – ответила Сьюзен. – Ого, – удивился Драко. Некоторое время ученики неловко молчали, поглядывая друг на друга. – Так, эм... как ты? В смысле... – спросил Эрни, пытаясь сделать ситуацию менее странной. – Намного лучше. Поттер... проделал большую работу, – ответил младший Малфой, слегка смутившись своей прямоты. Он не привык признавать собственную слабость перед другими, но поступок Гарри не мог недооценивать. Мальчик до сих пор помнил то ощущение, когда магия начала возвращаться к нему после нахождения на грани смерти. Понятно, что Драко до сих пор пытался осознать произошедшее; мысли о гибели не были ему свойственны, и тот факт, что он оказался в волоске от нее, – крайне сложно понять и принять. – Это хорошо. Твои раны выглядели серьезно, – проговорил Джастин, вспоминая тот день. Они не подходили близко, но последовали за мадам Хуч, а красное пятно на зеленой траве было очень заметным. – Да... – протянул слизеринец, неосознанно почесывая залеченную мадам Помфри руку. – Как это было? – неожиданно спросила Ханна, прежде чем смущенно спрятаться от взглядов за Сьюзен. – Ну, неприятно точно, но лучше, чем умереть, – прочистив горло, ответил Драко. – Очень болело? – заинтриговано поинтересовался Эрни. Любопытство хаффлпаффцев Малфою совсем не нравилось. – Нет, я чувствовал себя превосходно. Мерлин, как считаешь, приятно ли чувствовать, как твоя сломанная кость впивается в мясо? А после осколки скулы складываются вместе? Это было чертовски больно! – Оу, – огорченно протянул Эрни. – Извини, Малфой, мне было просто интересно. Я не хотел тебе напоминать. Драко несколько мгновений не сводил взгляда с Макмиллана, но затем черты его лица смягчились. – Скорее всего, я бы спросил то же самое, – невнятно пробормотал он. Внезапно дверь Больничного крыла распахнулась, и оттуда вышли директор с профессором Спраут. – А, вы пришли проведать мистера Поттера, полагаю? – спросил Дамблдор, сверкнув стеклами очков. – Да, сэр, – ответил за всех Седрик. – Думаю, мадам Помфри позволит вам зайти, – сказал Альбус, пропуская студентов в палату. – Спасибо, профессор, – поблагодарил его Диггори и посмотрел на своего декана. – Проходите, я уверена – Гарри будет рад вас всех видеть, – сказала профессор Спраут и последовала за директором. Получив разрешение, студенты тут же поспешили к своему другу.о О о О о
Северус наблюдал со своего места за преподавательским столом за студентами внизу. Гарри уже выписали этим утром и, судя по словам Хагрида, мальчик, вместе с Невиллом и Драко, тут же пришел к лесничему на чашку чая. Взглянув на крестника, зельевар обнаружил его, счастливо болтающего с Ноттом и Забини. Крэбб и Гойл сидели напротив и прислушивались к разговору. Снейпу было интересно, какой путь они выберут в этот раз, и мужчина искренне надеялся, что не повторят ошибки отцов. Решив просто подождать и наблюдать, профессор перевел взгляд на мистера Поттера, который вновь оказался объектом пристального внимания. Все выкручивались и тянули шеи, лишь бы увидеть самого героя или змею на его руке. Слухи о новом шраме уже стали легендой, почти такой же нашумевшей, как и та, что о другой отметке – на его лбу. Прошедшие после подвига Гарри дни были именно такими, как Снейп и предполагал, но все же произошли совсем непредвиденные события. Их причиной стал взбешенный Люциус Малфой, который на прошлом собрании Совета Попечителей, судя по словам присутствующих, едва не разорвал на клочки финансовый комитет. Главе рода Малфоев стало известно, что директор запрашивал финансирование на обновление школьных метел шесть лет подряд и ему отказывали каждый раз. Настолько простой запрос отклонялся каждый раз из боязни повышения платы за обучение в Хогвартсе. Их мелочная (или кнатовая) экономия едва не стоила детской жизни. Люциус был в ярости и явно давал об этом знать. Проще говоря, Совет тут же пересмотрел и перераспределил финансирование Хогвартса. Северус взглянул на Дамблдора. Директор был доволен новостями, особенно после того, как Совет попросил предоставить им список дел, которые, по его мнению, требовали дополнительных вкладов. Пятьдесят минут спустя Альбус отправил Фоуксом трехфутовый свиток пергамента. Алхимику было интересно: включена ли новая партия ингредиентов для зельеварения в этот список. Мужчина покачал головой, мысленно выругав себя за эгоизм. У него были средства и возможности достать желаемые ингредиенты, пожалуй, кроме частей василиска, крови единорога, драконьих глаз, клыков вампира или волос банши. Снейп взглянул на мадам Помфри; уже на следующих выходных Гарри будет помогать ей и зельевара интересовало, придумала ли она для мальчика какое-то задание. Впрочем, какими бы ни были планы медведьмы, Северус был уверен – знаменитый хаффлпаффец справится и улучшит свои умения в целительстве.о О о О о
Гарри почесал чешуйки на макушке Корал так, как ей нравилось. Прошлая неделя выдалась тяжелой; все вокруг еще больше им интересовались, шептались... что просто сводило с ума. Неужели, они не замечали, что он стоит рядом и тоже слышит? Как бесит! Кроме того, как ему сообщили ранее, о нем уже несколько раз, с момента поступления в Хогвартс, написали в "Дейли Профет" – газете волшебников, где опубликовали статьи о его распределении, о способностях змееуста, а теперь еще и о спасении жизни Драко. Мальчик не понимал, с чего они решили, будто имеют право писать о нем без его на то разрешения. С другой стороны, он ничего не мог с этим поделать, а также хотел, чтобы люди поскорее привыкли к его таланту змееуста. Возможно, все к лучшему и тут стоит действовать, как с пластырем – срывать одним махом. По крайней мере, никто не говорил ничего плохого, да и писали в газете практически полную правду. Единственное что они придумали для объяснения его способности змееуста, это байка о том, словно Гарри забрал часть умений Темного Лорда в младенчестве. На это мальчик мог только сокрушенно качать головой. Поттер продолжал читать книги, которые ему давал профессор Снейп, а также перечитывал некоторые главы "Искусства змееуста". Мальчик хотел прийти к мадам Помфри хорошо подготовленным. Гарри вздохнул, вспоминая, как после перепрочтения одной из последних глав "Искусства" осознал, что ему не нужно было закачивать такое количество магии в Драко. Конечно, его метод сработал и на тот момент был лучшим решением, поскольку других способов он не знал и не понимал, но теперь стало ясно, почему он так ослаб после лечения и получил ожог. Урок он усвоил навсегда. В следующий раз (хотя он надеялся, что повторения не случится), он будет аккуратнее манипулировать магией и контролировать ее при исцелении пациента, а не просто вливать силы в больного и молиться об успехе. Мальчик вошел в палату Больничного крыла, и дверь медленно закрылась за ним. – Мистер Поттер, вы вовремя, – сказала мадам Помфри, обходя пустую кровать. Гарри прошел вперед и остановился возле медведьмы. – По выходным ко мне обычно попадает не больше пары студентов с легкими недомоганиями, вроде боли в животе, простых проклятий и царапин, так что я подготовила для тебя несколько моих старых пособий, оставшихся со времен учебы в университете. Мальчик взглянул в сторону кровати и увидел на тумбочке четыре толстых учебника. – Я так понимаю, что профессор Снейп уже дал тебе дополнительную литературу? – Да, – кивнул Гарри. – Я уже дочитал большинство из рекомендованных книг, так что могу взять еще несколько, если нужно, мадам. Женщина отрицательно покачала головой: – Нет, я не дам тебе выносить материалы, так что будешь читать, пока ты здесь. Мне лишь было интересно, что он тебе давал, и как далеко ты продвинулся. – О. Ну, я закончил читать "Искусство змееуста", "Забота о змеях" и "Пособие в искусстве зельеварения для новичков: Ингредиенты". Еще я почти закончил "Анатомию человека" и "Контроль внутренней магии". И последнюю я пока не дочитал. Гарри очень надеялся, что она не будет спрашивать об этой книге, поскольку она была по Окклюменции. – Понятно, – протянула она довольно улыбаясь. – Насчет "Контроля за внутренней магией", советую тебе дочитать ее поскорее. – Да, мэм. – Прекрасно, а теперь, почему бы нам не начать с основ? – спросила женщина и направилась к книгам. Медведьма взяла самую верхнюю, присела на край кровати и поманила мальчика присесть рядом. Поттер примостился возле мадам Помфри, слегка покраснев от мысли, что она будет читать ему вслух. Никто никогда не читал Гарри вслух. Она положила книгу на колени и открыла ее, а затем начала показывать мальчику страницы с текстом и живыми картинками. Самая первая глава называлась "Внутреннее ядро и структура". Заметив внимание хаффлпаффца, медведьма принялась учить его, используя пособие, лишь чтобы свериться, а не просто читать вслух напечатанный текст. – Это изображение демонстрирует основные каналы, по которым магия течет в теле, тем не менее, всегда помни, что поток будет адаптироваться к нуждам пациента. Магия человека автоматически заполняет места ранений и болезней, чтобы помочь организму защищаться и исцеляться. Гарри кивнул, пытаясь усвоить все, что ему рассказывали.о О о О о
– Привет, Невилл! – поздоровался Поттер, вернувшись в спальню после занятий и ланча с мадам Помфри, где, кроме его друга, еще сидели Эрни с Джастином и играли в подрывного дурака. – Привет, Гарри! – радостно ответил Лонгботтом. – Я получил письмо от бабушки: на Рождество она отведет меня к Олливандеру за палочкой! – Так у тебя же уже есть волшебная палочка? Или тебе нужна еще одна? – недоуменно нахмурился мальчик. – Нет, – покачал головой друг. – Это палочка моего отца, но она решила, что я должен дальше работать со своей собственной. Гарри кивнул, пытаясь понять, почему бабушка Невилла не отвела внука к Олливандеру перед началом учебного года. – Это здорово. У каждого волшебника должна быть именно та палочка, которая выберет его лично. Пухлый хаффлпаффец улыбнулся и спросил: – Так, хм, как прошло занятие в больничном крыле? Эрни и Джастин затихли, прислушиваясь. – Ну, сегодня к мадам Помфри обратился только один человек, чтобы снять простое проклятие. А мы прошли тему магических каналов, и как травмы влияют на течение магии, – ответил Гарри. – Круто! Завтра ты тоже пойдешь? – Да, так же к 9 утра. В этот миг в комнату вошел Захария Смит, оставляя дверь приоткрытой. – О, Поттер почтил нас своим появлением, утомившись сотворением чудес, – протянул он, скрестив руки на груди. Гарри недоуменно вскинул бровь, однако предпочел промолчать, решив, что его слова для назойливого мальчишки ничего не значат. Смит и так злобно косился на него всю неделю. – Нечего сказать? – пропел Захария и, зло скривившись, добавил более тихим голосом, – Выскочка. – Смит, в чем проблема? – спросил Джастин, которого его манеры раздражали. – О, а ты не догадываешься? Это же очевидно, – ухмыльнулся он Финч-Флетчи и перевел взгляд на Поттера. – Я терпеть не могу преподавательских любимчиков, которым все достается за просто так. Захария посмотрел на Корал, которая высунулась из рукава посмотреть, что происходит. Гарри немного сместился, борясь с желанием закатить глаза. Смит до сих пор злился за тот случай на Зельях? – Смит, отвали. Гарри ничего тебе не сделал, – сказал Эрни, поднимаясь с пола, бросив игру. – Вы что, совсем ничего не понимаете? Он играет с вами так же, как и со всей школой. Великий и могучий Гарри Поттер, Мальчик-Который-Выжил и спас нас всех от Сами-Знаете-Кого! Теперь мы должны поклоняться ему! Лезть из кожи вон, лишь бы услужить ему! Пф-ф-ф-ф! Как ничтожно. – Оставь его в покое, он ничего подобного не просил, – произнес Невилл, вскакивая на ноги рядом с другом. – А ему и не нужно, – практически прорычал Смит. – Он всех обводит вокруг пальца, конечно, он ничего не хотел и не просил за всю свою жизнь! Гарри опасно сузил глаза, когда раздражение сменилось гневом, растущим изнутри. Захария ничего не знал о его жизни. – Уверен, что дома он и пальцем о палец не ударяет, а магглы восхищаются возможностью жить рядом с ним и прислуживать, – прошипел завистливый хаффлпаффец, наблюдая за выражением лица Поттера. Смита результат порадовал, и он решил продолжить в том же духе. – Конечно, он живет в роскоши. Все носятся с ним, как со светочем, а он даже не чистокровный! – Как и ты, полагаю? – саркастично заметил Джастин. – Корни моей семьи идут до самой Хельги Хаффлпафф, что там какому-то Поттеру. Его отец был из простого, не особенно могущественного рода. А уж его мать... – глаза Смита хищно сузились, когда он заметил, как на челюсти Гарри заходили желваки. Зеленые глаза Поттера впились в светло-карие Захарии, его гнев начал переходить в стадию ярости, видимой всем, кто находился в комнате, а несколько вещей на тумбочках начали подрагивать. – Не смей, – проговорил мальчик тихим от сдерживаемой злости голосом. Но тому было наплевать. – Его мать была гребаной, никчемной грязнокровкой. Невилл и Эрни ахнули, будто услышали самое ужасное слово в мире. Джастин немного смущенно моргнул, а Гарри едва сдерживался. Мальчик не знал значения этого слова, но оно явно не значило ничего хорошего. Внезапно он ощутил острую боль в сердце, но постарался не выдать ее. Несомненно, его и раньше обзывали, особенно Дадли, но даже его кузен никогда не трогал мать. Вероятно, это произошло благодаря запрету тети Петунии даже на малейшее упоминание о ее сестре, но младший Дурсль никогда не говорил о его матери в своих нападках. Стоило Смиту снова раскрыть рот, как кулаки Поттера сжались. Но Захарию несло, и добровольно тот бы ни за что не успокоился. – Стоит признать, что на кое-что она оказалась способна – удачно выйти замуж. Жаль, что грязнокровка оказалась недостаточно умна, чтобы не дать убить себя. – Заткнись!!! – закричал Гарри искаженным от тяжести в груди голосом. Он протянул левую руку с яростно шипящей Корал, указывая на Смита, а все стеклянные предметы в комнате зазвенели. – Мне плевать, что ты говоришь обо мне, но не смей трогать мою семью! Ты не знаешь ничего! Резкий магический ветер взметнулся вокруг Поттера: его волосы и мантию нещадно трепало, тумбочки начали трястись, а занавески порывались улететь. Захария оказался слишком ошеломлен, чтобы двигаться, слишком испуган, чтобы отступить, слишком шокирован, чтобы сделать хоть что-то кроме как смотреть, широко распахнув глаза, когда Гарри опустил напряженную руку. Дверь в спальню распахнулась. – Во имя Мерлина, что здесь происходит? Поттер не двигался; он был все еще очень зол и чувствовал, как волосы до сих пор раздуваются на голове. – П-профессор Спраут! – воскликнул Лонгботтом, повернувшись на голос. В дверях действительно стояла декан Хаффлпаффа, а Седрик выглядывал из-за ее правого плеча. Мальчик проглотил комок в горле и заставил себя успокоиться, не сводя глаз со Смита. Он не позволит произойти чему-то еще. У Дурслей ему приходилось быстро подавлять магию после выброса, потому что иначе ему приходилось несладко. – У Смита какие-то проблемы, – подсказал Джастин. Этот придурок его уже достал. – Он называл маму Гарри грязнокровкой и наговорил ему много гадостей. – Он что? – переспросила Помона с отвращением в голосе. Невилл и Эрни кивнули, подтверждая слова Финч-Флетчи, пока Поттер стоял на месте, не в силах сдержать слезы. – Я тоже частично слышал его слова, профессор. Поэтому и побежал за вами, – произнес Диггори. – Когда я услышал... Мальчик замахал руками, пытаясь как-то донести слово, употреблять которое ему мама строго-настрого запретила. – Мистер Смит, что вы можете сказать в свое оправдание? – профессор Спраут мигом перестала быть мягкой и пушистой, превратившись в декана факультета, требующего ответа. Захария громко сглотнул, не представляя выхода из ситуации. И почему он только не закрыл эту чертову дверь? Глава Хаффлпаффа покачала головой. – Мистер Смит, за мной, – велела она, а затем посмотрела на Седрика. – Благодарю вас, мистер Диггори, за сообщение. Я понимаю, что старост не было рядом, когда произошел конфликт, и вы поступили совершенно верно, обратившись ко мне. Десять очков Хаффлпаффу. Затем женщина повернулась к Гарри, который потихоньку начал успокаиваться, но все еще стоял очень прямо. – Мистер Поттер, я вернусь, чтобы поговорить с вами, потому, не покидайте, пожалуйста, общежитие. – Да, мэм, – выдавил он из себя, решившись взглянуть на декана лишь когда она смотрела на Невилла, Эрни и Джастина. – Это же касается и вас. Я пришлю старост, чтобы они привели комнату в порядок, – добавила Помона, обратив внимание на осколки стекла и поломанную мебель. – Не порежьтесь! – Да, профессор, – ответил за всех Джастин. Затем Спраут вышла вместе со Смитом.о О о О о
Помона покачала головой, едва ее мысли снова коснулись Захарии Смита. Она назначила ему отработки у мистера Филча на следующие четыре дня, а на пятый день – у себя. Декан всегда старалась лично убедиться, что ее хаффлпаффцы урок усвоили. Спраут заставила мальчишку вспомнить и рассказать все, что говорил он сам и другие студенты прежде, чем вызвать остальных присутствовавших и услышать их версии развернувшихся событий. Это были изнурительные полтора часа, но, когда они завершились, у декана Хаффлпаффа была полная картина произошедшего, и она точно знала, кто виноват. Отсюда и пять дней отработок. Теперь она ждала визита Гарри. Женщина попросила его подойти к ней в кабинет после ужина, чтобы обсудить инцидент. В нем очевидна огромная сила, гораздо большая, чем можно ожидать от мальчика его возраста и его ситуации дома. И женщина полагала, что так сказалось действие зелий Северуса, которыми он снабжал Поттера, а также его статус спящего мага. Помона ненадолго прикрыла глаза, вспоминая, что увидела, когда открыла дверь в спальню ребят. Ей еще никогда не приходилось видеть столь яростного лица, а на злых детей она насмотрелась за свою преподавательскую карьеру. А уж мощь, витавшая вокруг него... казалась сверхъестественной и чистой. Но внимание ее привлекло не количество или тип магии, а его контроль. Тот факт, что Гарри сумел сдержаться и не спровоцировать большие разрушения, был невероятен, тем более, причина вспышки все еще находилась в комнате. Бесспорно, были моменты, в которые Поттер мог бы отреагировать иначе и прекратить скандал, не доводя себя до магического выброса, но, с другой стороны, он был всего лишь ребенком, а те гадости, что наговорил Смит, не каждый взрослый смог бы проигнорировать. Профессор понимала, что ей надо будет помочь Гарри перебороть свою злость. Судя по словам Невилла и остальных, мальчик оставался спокоен, а затем, в какой-то момент, просто сорвался. Спраут предполагала, что способность к сдерживанию эмоций развилась в Поттере из-за Дурслей, но для ребенка его возраста подобное подавление не было здоровым. Кроме того, при стрессе и эмоциональной нестабильности остановить стихийные выбросы магии он не мог. У мальчика большой потенциал, а значит, она должна помочь ему, направить... и не только в вопросах магии. – Вы хотели меня видеть, профессор? – тихо постучав спросил Гарри и вошел в кабинет. – Да, мистер Поттер. Присаживайтесь, пожалуйста.о О о О о
Северус долго боролся с желанием со всей злостью шарахнуть кулаком по столу, но, в конце концов, поддался эмоциям и грохнул рукой по красному дереву. Ему следовало действовать, найти способ схватить, пленить и раскрыть крысу. Он смог добиться многого с момента своего возвращения, но предусмотреть все возможные последствия было нереально. И вот пришел ответный удар. Один из многих, которые Снейп встречал с момента вмешательства в события. Самые первые последствия своих решений он смог повернуть в нужное ему русло, как, например, ранний интерес Волдеморта к Гарри, проявленный, вероятно, из-за новостей о его способности змееуста. Вот почему шрам начал беспокоить мальчика гораздо раньше, чем в оригинальное время. Хвала Мерлину, Поттер доверял зельевару достаточно для того, чтобы прийти с рассказом о головной боли, а мужчина смог правильно среагировать. В который раз Северус убедился, что им невероятно повезло. Но по какой причине крыса пропала? Из-за того, что Темный Лорд оказался жив? Нет, бессмысленно. У Петтигрю оказалось достаточно подсказок, чтобы давным-давно понять это. Нет, что-то поменялось, прошло иначе и заставило Питера рискнуть и покинуть безопасный дом Уизли на два года раньше. Северус покачал головой. Вероятно, ему никогда не узнать, что же спровоцировало перемены в планах крысы, но то, что он сам как-то к этому причастен – очевидно. Мужчине пришлось со вздохом признать – он был слишком уверен в Петтигрю, думал, тот, как и в прошлый раз, пробудет рядом дольше. Куда он ушел и когда? Насколько Снейпу было известно, крыса должна была исчезнуть до гибели Квирелла, а значит, предатель может сейчас быть где угодно. Интересно, Питер бежал от Волдеморта или к нему? Прячется он или же прислуживает? Алхимик не знал, что хуже. Если Петтигрю прятался, то шансы на его обнаружение и доказательство невиновности Блека практически равны нулю. Если же он прислуживал... кто знает, какими несчастьями это обернется для Магического мира. Северус прикрыл глаза. Он знал, что не должен опускать руки из-за допущенных ошибок. Дел было слишком много, чтобы позволять себе роскошь самоедства и самокопания. Мужчина решил сфокусироваться на подготовке Гарри к будущему, каким бы оно ни было.