о О о О о
Гарри шел к кабинету директора. Каникулы начинались завтра и мальчику уже не терпелось поехать вместе с Невиллом к нему домой. Он даже уложил свои вещи и одолженные у мадам Помфри книги по медицине в сундук. Для чего Дамблдор вызвал его, Поттер не знал, но его друг предположил, что это связано с поездкой в гости на каникулах. Лонгботтом говорил, что его бабушка решила обсудить с директором приглашение Гарри еще до того, как оно было озвучено. Следуя указаниям профессора Спраут, хаффлпаффец вскоре оказался перед каменной горгульей. — Хм, лимонные дольки? — спросил мальчик, чувствуя себя немного глупо из-за разговора со статуей. Тем не менее, к его удивлению, фигура отъехала в сторону, открывая проход к вращающейся лестнице. Оказавшись на верхней площадке, Поттер постучал. — Входи, Гарри. Мальчик послушно открыл дверь, безошибочно узнав голос директора. Едва он переступил порог, как восхищенно замер: вокруг было столько интересных блестящих штучек, которые хотелось рассмотреть! Кабинет Дамблдора был очень уютным, хоть и поначалу показался выставочной галереей. — Здравствуй, Гарри, — привлек внимание хаффлпаффца Альбус Дамблдор, сидевший за большим деревянным столом в, как всегда, яркой цветной мантии. Рядом с ним на жердочке спала красная птица. — Здравствуйте, сэр, — поздоровался мальчик, делая немного неуверенный шаг вперед. — Лимонную дольку? — предложил директор, указывая на большую вазу, полную конфет. — Спасибо, сэр, — улыбнулся Поттер, останавливаясь у стола. — Присаживайся. Ты же уже догадался, что я тебя вызвал не для того, чтобы поругать? Гарри облегченно выдохнул. Конечно, он был уверен, что не натворил ничего плохого, но убедиться в этом оказалось приятно. — Я уже говорил, что ты проведешь рождественские каникулы у Августы и Невилла Лонгботтом. — Да, сэр. — Полагаю, ты уже собрал вещи? — Да, сэр. Дамблдор кивнул, загадочно сверкнув своими очками-половинками, прежде чем посерьезнеть. Он встал и подошел к одной из полок, висевших за спинкой его кресла, и снял красивую коробочку. При этом Гарри про себя отметил замотанную бинтом кисть старого мага. Я чувствую легкий запах засохшей крови, — тихо прошипела Корал. — Наверное, директор где-то поранился. Поттер молча кивнул, гадая, что произошло, и почему Дамблдор не заживил рану. Мог же он наложить простое целительное заклинание? Альбус повернулся, держа в руке маленький простой кулон с изображением феникса на белом металле и непонятной надписью по краю, который можно было прицепить к цепочке или браслету. — Я бы хотел, чтобы ты носил его, Гарри. Это экстренный порт-ключ, который сработает, если твоей жизни будет угрожать опасность, или ты произнесешь пароль «База Фоукса». Он перенесет тебя сюда и сообщит мне и мадам Помфри о твоем появлении. Поттер моргнул. — Это просто предосторожности. Профессор Снейп уже ведь рассказывал тебе о таких артефактах? Гарри медленно кивнул и взял медальон, чтобы прицепить его к цепочке, подаренной алхимиком, и спрятать под одеждой. Дамблдор улыбнулся и положил руки на стол. Перевязь на кисти старика вновь привлекла внимание мальчика, как заметил директор. — Есть еще одна причина, по которой я тебя позвал. Я хочу посмотреть на твою змеемагию в действии, — сказал он и принялся разматывать бинт. — Что произошло, сэр? — Я был немного неосторожен, когда пару дней назад шел через лес. Обычно я сразу залечиваю такие раны, но тут мне стало любопытно. Если не возражаешь, я бы попросил тебя вылечить мне руку. Мадам Помфри говорила — ты уже исцелял нескольких своих сверстников, а поскольку все они — мои студенты, я бы хотел на себе проверить действие твоей магии. Поттер встал с места, чтобы получше рассмотреть рану, но директор повернул кресло и жестом пригласил Гарри обойти стол и подойти ближе. Мальчик увидел длинный красный воспаленный порез на нижней половине ладони мага. Он тут же опознал инфекцию, а еще понял, что ранило директора что-то с зазубренными шипами. — Ну, сэр, здесь явное воспаление, но ничего страшного. Желаете, чтобы я обезболил вашу рану перед лечением? — спросил Гарри «профессиональным тоном», на который мадам Помфри советовала ему переходить при осмотре пациентов. — А ты можешь? — немного удивился Дамблдор. Юный целитель кивнул. — Это несложно. Я покрываю своей магией нервные окончания, блокируя болевые сигналы. — Ясно. Не волнуйся, я потерплю. Поттер кивнул, нисколько не удивленный отказом мужчины. Большинство парней, которых ему доводилось лечить, отклоняли его предложение об обезболивании. А на прошлой неделе, когда к нему обратился Фред Уизли, его близнец Джордж назвал анестезию средством только для девчонок. Гарри взглянул на директора, прежде чем взять его кисть правой рукой и накрыть левой с Корал. — Может немного щипать, когда магия начнет бороться с инфекцией, но сильной боли быть не должно. Старый маг кивнул, внимательно наблюдая за действиями ученика. Поттер никак не мог понять, что движет директором — желание проверить его способности или простое любопытство? А с другой стороны, он подумал, что у Дамблдора есть полное право убедиться, усердно ли Гарри занимается змеемагией. Кто знает, на сколько Совет в нем заинтересован, но дать повода уличить его в халтуре мальчик не мог. Рана, очистись. Порез, закройся, — прошипел он. Хаффлпаффец почувствовал, как слегка напряглись мышцы директора, когда его магия коснулась магии Альбуса, вычищая инфекцию и залечивая травму. На его глазах края пореза сошлись, не оставив ни малейшего шрама или следа. Дамблдор сжал и разжал ладонь, проверяя действие целительной магии, а затем улыбнулся. — Очень впечатляюще, Гарри. Молодец. — Без проблем, сэр. — И вам спасибо, мадам Корал, — взглянул директор на змею, которая тут же гордо поднялась, купаясь в лучах внимания. Поттер улыбнулся: — Она говорит вам «пожалуйста». Альбус благодарно кивнул змее и вновь посмотрел на Гарри. — Ну что, мой мальчик, хорошо тебе отдохнуть на каникулах и веселого Рождества.о О о О о
Поездка в поезде прошла незаметно, и совсем скоро Гарри с Невиллом уже спешили к жутковатой женщине, стоявшей в зоне встречающих. — Моя бабушка в шляпе с грифом. Давай скорее, она не любит ждать, — задыхаясь, проговорил Лонгботтом, пытаясь одновременно тащить чемодан и удерживать Тревора за пазухой. Поттер держался сразу за другом. — Добрый вечер, бабушка? — поздоровался мальчик, встав в трех футах от нее по стойке смирно. — Невилл, — произнесла она, лишь слегка приподняв подбородок. Он тут же прочистил горло, поставил чемодан на пол и повернулся к другу. — Бабушка, позволь представить тебе Гарри Поттера, моего друга и однокурсника. Гарри, это моя бабушка и глава семьи — Августа Лонгботтом. Поттер протянул правую руку, пряча Корал на левой за спину. Женщина пожала его ладонь. — Рад встрече с вами, миссис Лонгботтом. Спасибо за приглашение. Она сухо кивнула, впрочем, казалось, что увиденное ее устроило. — Сперва мы оставим ваши вещи в доме, а затем направимся на Косую Аллею, — произнесла женщина, протягивая носовой платок. — Держитесь оба и проверьте, все ли вещи при вас. Если вы что-то забудете, возвращаться мы не будем. Гарри и Невилл послушно проверили свою поклажу, а затем мальчик озадаченно посмотрел на друга. Взявшись за край платка, он увидел, как Лонгботтом одними губами произнес «портключ», а затем почувствовал, как его вместе с вещами сильно дернуло, и неловко упал на посыпанную гравием дорожку. — В первый раз. Понимаю, — сказала миссис Лонгботтом, наблюдая за тем, как Невилл помогает Гарри подняться. — Да, мэм, — пропыхтел он, растирая ударенную о чемодан руку. Хедвиг недовольно встопорщилась в завалившейся на бок клетке, и мальчик поспешил поставить ее правильно. Мальчик взглядом проследил по дорожке, что вела к большому особняку, стоявшему посреди широкого луга. Вид открывался потрясающий. — Вы справились в свой первый раз гораздо лучше Невилла, мистер Поттер, — заявила миссис Лонгботтом и оглядела их вещи. — Оставьте все здесь — домашние эльфы позаботятся о вашем багаже. А теперь оба возьмите меня за руки, и мы аппарируем на аллею. Все еще немного ошеломленный после порт-ключа Гарри, как и Невилл, взял старую леди за руку, не имея и малейшего понятия, что значит слово «аппарировать». — Держись, — прошептал его друг, и все вокруг завертелось в жутковатом калейдоскопе, вызывая в мальчике желание поскорее расстаться со всем съеденным за день. Наконец, все закончилось, и Гарри не сразу осознал, что они уже прибыли на место. — Ты в порядке? — спросил Невилл, поглаживая его по спине. Поттер понял, что согнулся пополам, пытаясь подавить рвотные позывы, и медленно кивнул: — Д-да, но, кажется, последняя шоколадная лягушка чуть не сбежала. — Никогда бы не подумала, что у хаффлпаффца окажется стальной желудок, мистер Поттер, — нейтральным тоном заметила миссис Лонгботтом, глядя на него сверху вниз. — Ага, а еще большинство никогда бы не подумало, что хаффлпаффец окажется змееустом, но вот он я, — ответил мальчик, все еще пытаясь успокоить разволновавшийся живот. Осторожнее, Гарри. Следи за языком. Не думаю, что ей понравятся твои остроты, — прошипела Корал из рукава. Это была не острота, а общеизвестный факт, — тихо выдохнул он в ответ. Со стороны показалось, что он лишь тяжело вздохнул, и миссис Лонгботтом ничего не заметила. Невилл, тем не менее, узнал звук и сразу понял, что его друг общался со змеей. Наконец Гарри полегчало, и он смог выпрямиться и осмотреться. Они стояли на Косой аллее чуть в стороне от многочисленных прохожих, недалеко от выхода из «Дырявого котла». — Раз вам стало легче, нам необходимо пойти кое-что купить, — произнесла миссис Лонгботтом и повела детей вниз по аллее к магазину Олливандера. Глаза Невилла радостно засияли, и Поттер буквально мог почувствовать его воодушевление. — А, мистер Поттер. Признаюсь, не ожидал увидеть вас так скоро, — сказал хозяин лавки, появившись, как обычно, из ниоткуда, как только они вошли внутрь. — Здравствуйте, мистер Олливандер, — поздоровался мальчик с жутковатым стариком, обратившим внимание на зашедших следом Лонгботтомов. — Мадам Лонгботтом, рад вас снова видеть. Сосна, сердечная жила дракона, тринадцать дюймов. Надеюсь, ваша палочка все так же хорошо вас слушается? — Да, мистер Олливандер, но не могли бы мы сразу перейти к делу? Моему внуку необходима новая палочка. К сожалению, палочка отца ему совершенно не подходит, — проговорила она таким холодным тоном, будто это вина Невилла. Вид пристыженного друга разозлил Гарри, и он крепко сжал челюсть. Тише, Гарри, — попыталась успокоить его Корал. — Ну, конечно, вам же известно, что именно палочка выбирает волшебника, а не наоборот. Тут уж ничего не поделаешь, — немного нервно заметил Олливандер. — Естественно, — ответила миссис Лонгботтом с едва скрытым фырканьем. Тем временем, хозяин лавки подошел к Невиллу и принялся измерять его параметры так же, как и несколько месяцев назад мерял Гарри. — Мне пришлось перепробовать множество палочек, Невилл. Это заняло много времени, но профессор Снейп сказал, что у одних волшебников подбор палочки происходит дольше, чем у других. Невилл хмуро кивнул, принимая от Олливандера все новые и новые палочки, в то время как его бабушка уже нетерпеливо топталась у двери. Гарри подошел к полке с чехлами для палочек и взял такой же, как был у него. — Эй, Невилл, а ты оставишь отцовскую палочку? — неожиданно спросил он. — Э-э-э… — запнулся мальчик и взглянул на бабушку. — Мы вернем ее в комод. Возможно, кто-то из будущих Лонгботтомов окажется ее достоин, — резко ответила она. Невилл опустил взгляд и грустно погладил рукой карман. Гарри знал, что именно в нем друг носит палочку. — Хм-м-м, а почему бы Невиллу пока не оставить ее как запасную? — с растущей уверенностью предложил мальчик. — Так она будет хотя бы иногда использоваться, а не пылиться в темном шкафу. — Возможно. Ваше предложение мне не кажется глупым, — согласилась женщина, и мальчик взял с полки второй чехол. — Мистер Поттер, что вы делаете? — поинтересовалась миссис Лонгботтом, заметив обе вещицы в его руках. — Профессор Снейп утверждает, что чехлы для палочек очень важны и каждый разумный волшебник или волшебница должны использовать их, — ответил Гарри, подходя к кассе и выкладывая галлеон на стойку. Чехлы стоили по 9 сиклей за штуку или 1 галлеон — за две. Олливандер признательно кивнул Поттеру, заметив деньги, и вернулся к подбору палочки для Лонгботтома. — Вот, Невилл, один ты будешь носить на запястье твоей рабочей руки с внутренней стороны, вот так, — сказал Гарри и закатил свой рукав, показывая точно такие же ножны с основной палочкой. — А другой, — продолжил он, склонившись к левой ноге друга и быстро поднимая его штанину, не обратив внимания на взгляд миссис Лонгботтом. — ты закрепишь на голени. Маги недооценивают противников, если считают их безоружными. — Гарри, ты совершенно не должен был… — смущенно начал Невилл, когда Гарри поднялся после того, как закрепил чехол на его ноге. — В смысле, я очень рад, но… — Считай это моим подарком к Рождеству, Невилл. Ты мой друг и я рад помочь тебе, — отмахнулся от него Поттер. Мальчик молча кивнул, а миссис Лонгботтом немного удивленно моргнула. — Хорошо! — воскликнул Олливандер, вынося из подсобки еще одну коробку с палочкой. — Попробуй эту. Невиллу не подошли еще несколько палочек, пока… не появилась та самая. Золотые искры бурно посыпались из ее кончика самой сильной реакцией на магию маленького Лонгботтома, и все тут же поняли, что именно эта палочка подойдет ему. — Ух ты, — пораженно выдохнул Невилл. — Остролист, одиннадцать дюймов, волос единорога, — произнес Олливандер, довольно посмотрев на палочку, прежде чем перевести взгляд на Гарри. — Весьма подходящая. — У меня тоже остролист и одиннадцать дюймов, Невилл, — заметил Поттер. — Здесь нечто большее, чем простое сходство, мистер Поттер, — заметил старый мастер. — Видите ли, эта палочка и ваша были сделаны из того же дерева и срезаны по одной длине. Смею предположить, что вы двое будете близкими друзьями до конца жизни. — Так наши палочки — сестры? — спросил Гарри, внутренне напрягаясь, ведь его палочка уже приходилась родственницей Волдемортовой. — О, я бы пошел дальше и сказал, что они близнецы. В отличие от других родственных палочек, в которых находятся сердцевины, дарованные одним и тем же животным, древесина, использованная для изготовления ваших палочек, была взята не просто с одного дерева, а с одной ветки. Это очень большая редкость, ведь обычно из одной ветки можно сделать только одну палочку. Буду рад увидеть, кем же вы станете в двадцать лет. Мальчики переглянулись, не зная, что и думать. На этом миссис Лонгботтом расплатилась за палочку внука и, не говоря ни слова, аппарировала с детьми в особняк. — Покажи ему дом и его комнату, Невилл, убедись, что у гостя все есть. Если что-то понадобится, вызови эльфа, — распорядилась она, уходя к себе. — Да, бабушка, — послушно ответил мальчик, а затем посмотрел на друга. — Сюда. Гарри радостно последовал за ним. В особняке царила атмосфера строгости и Поттеру стало интересно, все ли старинные большие мэноры настолько холодные. Не температурой, но эмоционально не теплые. Во всем доме его преследовало жутковатое чувство, и движущиеся портреты были здесь не при чем. Вокруг все было настолько идеально чистым, что мальчик даже засомневался, что тут кто-то живет, и это его немного нервировало. Невилл показал ему гостиную, столовую, провел мимо кухни и библиотеки, а в конце указал расположение спален и ванных комнат. Они обошли только первые два этажа. Про третий Лонгботтом объяснил, что там находятся лишь дополнительные спальни и комнаты для занятий. — А это моя комната, — сказал Невилл, и Гарри впервые со дня знакомства услышал в его голосе нотки гордости. Это оказалась небольшая, простая, но очень уютная и удобная комнатка. Возле стены стоял шкаф, а в углу возле окна — комод. У двери висели два неподвижных портрета, один из которых оказался слегка скрыт высоким сервантом, так что его можно было увидеть лишь встав прямо напротив. Школьные вещи мальчика оказались свалены на кровати. — Шикарно, — сказал Гарри, обратив внимание на несколько книг о растениях на полках низенького шкафчика. Лонгботтом радостно заулыбался, услышав одобрение друга. — Ты будешь спать в соседней комнате, пойдем, покажу. А ванная — в конце коридора, — сказал он и направился к двери. Гарри последовал за Невиллом, но вдруг остановился у портретов, заметив их сходство с мальчиком. — О, — сказал Лонгботтом, отступая назад. — Это мои родители. Их портреты были нарисованы за несколько недель до нападения. Поттер медленно кивнул, вдруг задавшись вопросом, как выглядели его мама и папа, ведь он никогда не видел даже их фотографий. — А у меня нет портретов родителей, — тихо признался мальчик. — У Дурслей нет ни одной фотографии, ну или они ни разу мне их не показывали. А может, даже если и были, то они их сожгли. Невилл вдруг выпрямился, и Гарри подумал, что друг на него разозлился. Мгновение спустя он заговорил: — Не уверен, что у нас есть фото твоего отца, но думаю, что изображение матери найдется. Бабушка мне однажды сказала, что наши мамы дружили. — У тебя есть фотографии? — удивленно распахнул глаза Поттер. — Я бы с радостью их посмотрел! — Я спрошу у бабушки, где лежат мамины школьные снимки. На некоторых из них и твоя мама должна быть, — пообещал мальчик. Гарри не знал, как ему благодарить Невилла, когда чуть позже, тем же днем, увидел фотографии. Очевидно было, что их мамы дружили, и, если судить по количеству совместных фото, были лучшими подругами. — Эм, Невилл, мне интересно, а у тебя есть мамина палочка? — спросил Гарри, когда они собрались в комнате Лонгботтома после разбора вещей. — Нет, — грустно покачал головой мальчик. — Один из Пожирателей смерти сломал ее в тот день. — О. Палочка моего отца тоже оказалась уничтожена. Профессор Снейп сказал, что ее не смогли восстановить в Годриковой Лощине. — У тебя есть мамина палочка? — неожиданно заинтересовался Невилл. — Да, это моя запасная палочка. Только не говори никому. Я ношу ее в чехле на ноге, — улыбнулся он. — Не переживай, я никому не скажу. У меня тоже есть запасная, помнишь? — улыбнулся Лонгботтом в ответ. — Думаю, иметь палочки-близнецы очень круто. — Ага, — согласился Поттер. — И я думаю, что твоя бабушка была удивлена не меньше нас. Невилл рассмеялся: — Да, я видел ее лицо. Знаешь, когда я ей впервые написал о том, что хочу пригласить тебя к нам на Рождество, мне кажется, она не поверила, что мы друзья. — Она тебя недооценивает, ты ведь знаешь? Мальчик неопределенно пожал плечами. — Некоторое время назад она вообще боялась, что я сквиб. Дядя Алджи все время пытался спровоцировать у меня стихийный выброс магии, и однажды я чуть не утонул. Гарри нахмурился: — Мадам Помфри говорила мне, что магические дети по-разному проявляют волшебство и не всегда это заметно глазу. Как часто ты болел? — Хм-м-м, вообще, редко. Может, раз в год или меньше. Поттер задумчиво кивнул и продолжил: — А если поранишься, как скоро все заживает? Его друг прищурился, пытаясь вспомнить. — Знаешь, очень быстро. Однажды я сломал руку, и через пару дней она срослась. — Твоя магия, как говорит мадам Помфри, «интровертна», — улыбнулся будущий целитель. — Она мне рассказала о подобных случаях, когда я читал «Контроль за внутренней магией». Если хочешь, могу дать тебе ее почитать. Я уже закончил. — Хорошо, спасибо. — У некоторых людей магия проявляется случайно в стрессовой ситуации, а у других, таких как ты, она направляется внутрь, — Гарри умолк и хихикнул. — Знаешь, это и может быть причиной твоих хороших отношений с растениями. То, с чем ты работаешь руками, может попадать под влияние магии, буквально текущей под твоей кожей. — Так здорово, — заметил Невилл, склонив голову на бок. — А какая у тебя магия? — Не знаю. До этого я никогда особо не болел. Насморк и простуда, к счастью, ничего серьезного. Не могу представить даже, как тетя Петуния варит для меня куриный бульон. А когда где-то царапался, то все заживало очень быстро. Так что в этом мы с тобой схожи, но в то же время у меня бывали… сильные стихийные выбросы магии. — Правда? — заинтригованно спросил Лонгботтом. Поттер передернул плечами. — Однажды я оказался на крыше, когда убегал от кузена и его друзей. Заставил свои волосы вырасти, а прическу учителя покрасил в голубой. И все в таком роде. — А еще тот выброс в спальне из-за Смита, — напомнил друг. — Точно, и это тоже. — Может, ты относишься к обоим типам сразу? — Все может быть. Есть черное, есть белое, а бывает серое. — Скоро подадут ужин, так что нам надо пойти умыться, — сказал Невилл, поднимаясь на ноги.о О о О о
Северус аккуратно заткнул пробкой пузырек с первым зельем для Гарри и, наложив чары стазиса, поставил его в коробочку, которую намеревался отправить чуть позже. С легкой улыбкой алхимик принялся наливать второй эликсир в другую бутылочку. Вот и пришло время собирать самую последнюю порцию питательных зелий. Спустя пять месяцев регулярного употребления Гарри эликсиров Снейп смог с уверенностью заявить, что мальчик полностью восстановился после издевательств Дурслей, и трудное детство не будет влиять на его физическое и магическое состояние. Декан Слизерина уже видел прогресс, который могли бы заметить и другие преподаватели, если бы так же внимательно смотрели за Поттером. Гарри немного поправился, его руки перестали выглядеть хрупкими веточками, теперь он обзавелся юными мальчишечьими мускулами. Худоба никуда не делась, но стала природной, таким же был его отец в том же возрасте — стройный и гибкий. Мужчина почувствовал в груди странное растущее чувство гордости, ведь в улучшении состояния мальчика была его заслуга. Неожиданно в дверь постучали. — Войдите, — отозвался он, уже догадываясь о личности визитера. — Привет, Северус, — поздоровался Ремус, осторожно проходя в лабораторию. — Люпин, — констатировал зельевар и повернулся за аконитовым зельем. Мужчина знал, что оборотень испытывает трудности, пытаясь его понять, и ему это нравилось. С момента появления Ремуса в Хогвартсе он вел себя с ним вежливо, но не слишком приветливо или любезно, понимая, что излишнее дружелюбие вызовет подозрения, хотя и не был против снова подружиться с бывшим школьным врагом, как это произошло многие годы спустя в далеком будущем. — Спасибо, Северус, — поблагодарил профессор ЗОТИ алхимика, принимая протянутое зелье. Черноволосый мужчина кивнул и вернулся к заполнению посылки эликсирами для Гарри, уложив внутрь вторую баночку и запечатав ее чарами. Оборотень кашлянул, явно собираясь что-то сказать. — Да, Люпин? — нейтральным тоном спросил Снейп. — Это, конечно, не мое дело, но мне интересно… Каждый раз, когда я к тебе прихожу, ты занимаешься теми же зельями, что и сейчас, но ни разу не замечал, чтобы ты разливал их по бутылкам. Ты берешь заказы у людей за пределами замка? — поинтересовался он. Очевидно, спокойное к нему отношение со стороны зельевара спровоцировало в нем некоторую назойливость. — Интересная мысль, но нет, это не заказ со стороны, который я выполняю вместо преподавания, — ответил он после недолгой паузы на раздумья, стоит ли раскрывать правду перед коллегой. — Понятно, — немного рассеянно протянул Ремус, ожидавший более обширного рассказа. — Если тебе так интересно, то это для студента и, нет, счет за них я ему выставлять не собираюсь. Люпин недоумевающе моргнул. — Для студента? И он их пьет каждую неделю? Не слишком ли… я имею в виду — они выглядят весьма серьезно. — Их назначение в восстановлении и препятствовании серьезным проблемам, — просто ответил Северус, возвращаясь к заполнению последнего пузырька. — А директор знает? — вдруг спросил Люпин и тут же пожалел о своих словах. Снейп взглянул на него, вскинув бровь. — Да, я сообщил ему о том, что собираюсь предоставлять студенту питательные эликсиры и объяснил причины. Дамблдор доверился моим суждениям и позволил подбирать зелья по своему усмотрению. Кроме того, пока что это последняя порция. — Это хорошо, — немного смущенно протянул Ремус, опасаясь, что его слова задели алхимика и разрушили надежды на более дружественные отношения. — Я удивлен, что ты не спросил раньше, — между тем, заметил декан Слизерина, упаковывая последний эликсир в посылку и запечатывая письмо. Преподаватель ЗОТИ казался немного ошеломленным услышанным. — Ну, мне было любопытно, но спросить не решался… — Но сегодня спросил. — Э… да. Думаю, любопытство родилось раньше меня. — Твой вопрос… не безоснователен, — после недолгого колебания заметил алхимик. — Я рад, что мои слова тебя не обидели, — слабо улыбнулся Ремус. — Меня уже не так легко зацепить, как раньше, Люпин. Оборотень посмотрел на бывшего однокурсника с нечитаемым выражением. — Да, я заметил, — медленно проговорил он и тряхнул головой. — В действительности, ты оказался гораздо лучшим человеком. Сомневаюсь, что я, Джеймс или… — запнулся мужчина, не в силах произнести имя Сириуса. — В общем, я не думаю, что мы были бы такими же… милосердными, если бы события повернулись иначе. Снейп повернулся к коллеге спиной, прикрепляя посылку к лапе филина. — Возможно, — прошептал он в ответ. — Еще раз спасибо за зелье, Северус, — сказал Ремус и вышел.о О о О о
Гарри проглотил уже ставшие привычными за столько недель употребления эликсиры и развернул письмо профессора. «Мистер Поттер, примите известие о том, что больше вам не придется получать еженедельные зелья, последнюю порцию которых вы уже, несомненно, выпили. По моему мнению вы уже полностью восстановились, и опасность последствий вашего предыдущего образа жизни вам больше не грозит. Тем не менее, это не значит, что вам можно расслабиться и не развивать собственный потенциал. Если подобное произойдет, я буду крайне разочарован. Профессор Снейп, Мастер Зелий.» Поттер с улыбкой сложил письмо в ящик. — Я буду осторожен и буду развивать свой потенциал, обещаю, профессор, — тихо произнес он в тишине комнаты. Неожиданно раздался стук в дверь. — Войдите, — сказал мальчик, пряча коробку в чемодан. — Доброе утро, Гарри, — поздоровался Невилл. — О, почта с самого утра? — Да, сова принесла недавно прямо к моему окну, — ответил он, возвращаясь за брошенным на столе темно-зеленым конвертом, который выпал первым из посылки профессора Снейпа. — Бабушка просила тебе передать, что завтра мы собираемся в Мунго навестить моих родителей, — сообщить новость именно лучшему другу было легко. — Хорошо, — ответил мальчик, не зная, что еще сказать. Взяв в руки конверт, Поттер увидел свое имя, размашисто написанное на нем. — Гарри? — позвал его Лонгботтом, нервно переступив с ноги на ногу. — Да, Невилл? — посмотрел на него друг. — Я хотел… ну… в общем, не мог бы ты сделать кое-что для меня? — Конечно, что именно? Мальчик выпрямился и отвел взгляд. — Мои родители. Ты можешь почувствовать, что не так с больным. И я хотел, чтобы ты… — Продиагностировал твоих маму и папу? Лонгботтом кивнул. — Я не жду, что ты сможешь помочь им выздороветь. Десятки целителей пытались вылечить их, но… — не договорил он и сокрушенно вздохнул. — Я посмотрю, что не так. И если пойму, что могу помочь, то обещаю, что сделаю все возможное. Невилл улыбнулся сквозь накатившие слезы. — Спасибо, Гарри. Знаешь, это глупо, но… я… Несмотря на все услышанное ранее, я думаю, целители что-то делают не так. И часть меня все еще надеется на чудо. — Почему ты считаешь, что целители ошибаются? — Мама реагирует на меня. Даже… дарит подарки. Никого другого она не признает, кроме меня. Это должно что-то значить. Поттер понимающе кивнул и сказал: — Хорошо, Невилл. Завтра я постараюсь изо всех сил. Может целители действительно что-то упустили, и я смогу указать, что именно. Его друг лишь улыбнулся, не в силах сказать и слова, а Гарри вернулся к полученному письму.Мистеру Гарри Джеймсу Поттеру Приглашаем Вас 23 декабря на ежегодный Рождественский бал у семьи Малфой. Люциус и Нарцисса Малфой Малфой-мэнор Уилтшир, Англия 16:00–23:00 Ужин и напитки включены. Форма одежды официальная.
Мальчик удивленно моргнул, а затем увидел выпавший из конверта листик. Привет, Гарри, Надеюсь, твои каникулы проходят весело, и я увижу тебя на балу. Обычно они оказываются безумно скучными, но, если ты придешь, мне будет веселее, так что ответь, пожалуйста, до конца недели, сможешь ли ты принять наше приглашение. Твой друг, Драко. — Очень интересно, — протянул мальчик.