Глава 3. Три факта о недружелюбных кактусах
22 мая 2017 г. в 16:57
Эрик очень не любил людей. Это первое, что поняли все, когда Рейвен все-таки попыталась пересадить его в другой горшок. Матерясь и тряся исколотыми, расцарапанными руками, она вернула Эрика на место и убрала новенький большой горшок в дальний угол.
— Не смей трогать меня, девчонка! — он не пожалел нескольких маленьких колючек, оставив их глубоко засевшими в коже Рейвен.
— Ах, ты! Она наша хозяйка! Заботится о нас!
— Не смей обижать Рейвен!!! — если когда-нибудь и можно было увидеть озверевшую герань, то только на этом подоконнике. От гнева цветы Хэнка посинели, и он с силой хлестнул Эрика по макушке.
— Хэнк! — Чарльз не успел остановить друга от рокового шага. Пучок листьев Хэнка теперь был исколот и изорван острыми колючками, а подоконник накрыло едким запахом герани.
— Это было непредусмотрительно с твоей стороны, Мохнатик.
А еще Эрик любил всем давать обидные прозвища. Это то, что они поняли вторым.
— Эрик, она хотела тебе помочь! Твой горшок совсем не годится. Ты можешь заболеть! — один из побегов Чарльза опустился между Эриком и Хэнком, не давая последнему еще раз опрометчиво навредить себе.
— Мне не нужна ничья помощь. И мой горшок очень удобный. Я заполонил его своими корнями и никуда из него не полезу.
— Ты упрям как древесная кора… — сдался Чарльз.
— По-моему, он внутри из пробки и опилок состоит, — диффенбахия постучала листком по пластиковой раме окна.
— А ты вообще родилась из початка!
— Что?! — Энджел все-таки дотянулась до обидчика через головы Шона и Хэнка и шлепнула его листком.
Было больно, но ядовитый сок попал на пару Эриковых колючек и, несомненно, принес ему кучу неприятных ощущений, хотя он и не издал ни одного звука.
— Эй-эй! Прекратите! — пока Чарльз разнимал дерущихся, никто не заметил, как пара ядовитых капель попала на новенькие, только появившиеся побеги кислицы.
— Да тля вас побери… мои росточки…
— Ты должна быть выше этого, Энджел. Смотри, только хуже сделала, — сетовало алоэ, глядя на ее пораненный листок.
— Тем более, что ты и правда родилась из початка. Это соцветие твоего вида… — буркнула герань. Пучок его разодранных листьев уже окончательно поник и завял.
— Хэнк! Не усложняй ситуацию!
И только Эрик вновь хранил молчание. Побег из конфликтной ситуации, которую он обычно и провоцировал, был типичен для кактуса. И это было третьим, о чем узнали остальные.