Что осталось за кадром - «Пираты Чёрной Лагуны»

Гарри Родс Пимплтон, помощник оператора: «Да, случались казусы на съёмках. Висящий в кадре микрофон, точнее, самый край микрофона — это уже почти притча во языцех. Такое часто случается при съёмке дубля. Но если микрофон из кадра, при монтаже, ещё можно убрать — ретушь либо изменения фона, то вот с одеждой или каким-то более существенными деталями, приходится трудней. Поэтому иногда приходится переснимать отдельные фрагменты, которые и по времени то занимают всего ничего — от полминуты до трёх минут. Но вот режиссёр увидел неточность, дал команду «стоп!», отсматриваем, что именно вызвало нарекание, переделываем. А это всё занимает время». «Внимание, пишем дубль! Всем приготовиться! Камера, мотор! - Бывай Рок, я … короче я, в общем... Ахахаха! - Стоп камера, что опять не так? - Ребята, хватит смешить, а? Я и так сдерживаюсь, чтобы не захихикать, так вы ещё подзуживаете! - Начали! Аааа... а что говорить то надо?» «Не только это, разумеется. Текст многие забывают. Вполне обычное явление. Помните сцену в баре, когда Али и Ли выпили настоящее «Бакарди»? Так вот этот эпизод сняли без монтажа и склеек, одним дублем. Девушки весело сымпровизировали, захмелев, а мы сняли. Правда, так до сих пор и не ясно, кто подменил бутылку. Тоже самое было при съёмке эпизода на катере, когда Бенни сидит на бортике, а Ричард подходит и говорит «этот двигатель меня достал». Берёт банку пива, открывает и отпивает. Но вместо газировки, которую используем на съёмках, было пиво. Но виду никто не подал. Дензел спокойно отыграл эпизод, а мы даже не подозревали о подвохе». Дензел Вашингтон, исполнитель роли Датча: «Всякое бывало. То кто-то из ребят оговорится, то какая-то мелочь в кадр попадёт. Сцена перестрелки в баре, в самой первой серии — там ляп был самый заметный. Ещё до того, как начали стрелять боевики, на полках позади бармена начали лопаться бутылки. Наш пиротехник чуть чуть поторопился с зарядами. Потом уже, после монтажа, это не сильно бросалось в глаза, но всё же, это было». Чич Марин, исполнитель роли шефа Ватсапа: «Ус? Я уже и забыл об этом. Ну чуть отклеился, бывает. В глаза не сильно бросалось, тем более, что при диалоге моего героя с героиней Олеси, то есть Балалайки, я всё время стоял полубоком, поэтом большую часть моего лица не было видно. Олеся заметила, потом после дубля сказала. Но в камеру это не попало и хорошо». «Ватсап, наверх эту информацию не передавай. Если влезут миротворцы, будет каша». Ли БинБин, исполнительница роли Ребекки: «Я иногда пистолет роняла, когда нужно было резко вытянуть его из кобуры. Как в том эпизоде в церкви, где я и Али наставляем друг на друга оружие. Она выхватывает, я выхватываю... и роняю на пол. Посмеялись, пришли в себя, снова снимаем дубль. С тех пор, если нужно было вытащить пистолет, то просто крепче сжимала рукоять. Мало ли что...» «Убери ствол, Эда. Хреновый из тебя стрелок. - Хочешь научу курить лбом?..» Олеся Судзиловская, исполнительница роли Балалайки: «Я должна была схватить его за волосы и кинуть на стол. Но так получилось, что Димина голова выскользнула из моей хватки и он с грохотом опрокинул стол, но к счастью, не ушибся и не поранился. Поэтому, в следующем дубле сделали хитрее — помощник оператора сидел с другой стороны стола, на корточках, а когда я готовилась бросать Диму, то есть Лаптева, на стол, то Кашико Кимура, помощник, брал Диму сзади за брюки и чуть подталкивал его. Чтобы этого не было видно в кадре, я разворачивалась боком, развивающейся шинелью закрывая этот трюк. А в кадре было полное ощущение, что это я схватила за волосы Диму и швырнула на стол». «Больше всего не люблю холодных блинов и тупых бывших «гбшников». Держи голову пониже, чтобы пулю не словить...» Дмитрий Климентьев, оператор, исполнитель роли Лаптева: «Как куклу — взяли и шваркнули. Пока летел эти несколько секунд, было полное ощущение, что я не человек, а подушка, которую капризный ребёнок взял и швырнул на пол. Не больно, но ощутимо». Уилл Пратчет, пиротехник: «Увы, но не всё получалось так, как было задумано. Про бутылки в баре да, моя вина. Чуть раньше нажал на кнопку, чем был подан сигнал ребятам открыть огонь. А вот взрыв самого бара, в эпизоде с горничной, прошёл как по нотам. И пусть его пришлось переснимать — меняли платье Мишель, поправляли грим — взрыв и бегство «Лагуны» сняли с одного дубля». «Внимание, всё проверить! Я слышал чьи-то голоса...» Катабути Сунао, режиссёр: «Накладки случаются всегда. Ещё никому из режиссёров, за всю историю кино, не удалось снять фильм, даже короткометражный, не пересняв трети материала. Таких примеров просто нет. Даже чёрно-белое кино, самое первое — работы того же Китона, Ллойда или Чаплина — монтаж, пересъёмка, изменения по ходу съёмок или в процессе пост-монтажа». Масахико Кимура, художник компьютерной анимации: «Да, приходилось порой идти и на такие ухищрения. С помощью компьютерной анимации что-то убирали или добавляли в кадр. Правда, при всей мощности графической станции, окончательный монтаж отдельных кадров занимал порой до четырнадцати часов. Почему так много? Как бы попроще это объяснить... К примеру — сцена дуэли вертолёта и катера. Из анимации там — торпеды, экипаж вертолёта, разбитый фонарь кабины вертолёта. Компьютер, монтируя кадр, просчитывает — ведь компьютер тот же калькулятор, просто более дорогой — так вот, компьютер просчитывает тени, игру света, фон, отдельные детали и взаимодействие всех этих элементов в целом — тоже стекло фонаря разлетается на несколько сотен осколков — нужно просчитать их поведение, то есть разлёт после удара, радиус разлёта и падение всех этих осколков. С торпедами чуть проще было — просто тщательно просмотрели хронику, с тех же учений. Посмотрели, как катер выпускает торпеды, что при этом происходит, как ведёт себя торпеда, выпущенная с движущегося катера и с катера, который стоит на якоре. Потом сделали мастер-модель, простую и схематичную — проверили поведение модели и соответствие её прототипу, а уже после всего, когда мелкие недочёты были устранены — сделали финишную модель и смонтировали этот эпизод». «Первая пошла, вторая пошла!...» «Тоже было и с разрушением дока после пожара. Актёры стояли на качающейся платформе, в павильоне, на фоне зелёного экрана. Гидравлика меняла положение платформы, актеры говорили текст и старались натуралистично делать всё, будто они в самом деле на рушащейся крыше. В самом конце, когда здание рушится и крыша падает — актёры в павильоне просто скатывались вниз, на маты, а всё остальное - пыль, рушащиеся конструкции, огонь и мелкий мусор — уже добавлялось на компьютере. Разрушения здания, кстати, не пришлось отдельно рисовать. Мы сделали раздельно — актёров на крыше сняли в павильоне, а рушащийся док — вживую. Поэтому потом просто соединили и обработали две части. И получилось очень живо и ярко. Даже сами актёры потом не могли определить, что это анимация и монтаж». «Эй, дом рушится! - Док разваливается из-за пожара! - Что происходит? - Ой ой ой! - Чёрт, сейчас всё рухнет вдребезги!...» «Да, ребята оторвались на славу! Уж покричали и побесились от души, особенно, когда платформа вздрогнула и пошла резко вверх — а они все поехали вниз, со свистом и криками. Но никто не поранился — это главное. Всё-таки взаимодействие на площадке играет большую роль. Поэтому ребята поддерживали друг друга и вместе отлично сыграли героев этого «обрушения». «Чёрт, всё вдребезги!...»