Самое настоящее проклятие

Вот ведь гад! Мне теперь его ещё и искать? Я медленно летел в ту сторону, в которую, по моему мнению, неуправляемая метла унесла Нюниуса, сквозь ветер и дождь поглядывал на редеющие кроны деревьев, ища следы падения — сломанные ветки или что-то подобное. Я закусил губу… а если Снейп разбился насмерть? Тряхнул головой и покрепче перехватил гладкое древко. Ну, разбился — и пусть разбился. Зато никто не будет раздражать меня своей уродливой мордой! Новый ледяной и мокрый порыв заставил меня малодушно подумать, что если Снейп разбился, то тело-то забрать и чуть позже, например, когда пройдёт дождь. Тут я прищурился и разглядел при сером пасмурном свете обломок метлы, который живописно застрял в ветвях высокого дерева. Я пролетел чуть дальше и приземлился на поляне. Закинув свою метлу на плечо, быстрым шагом (насколько позволяла высокая мокрая трава) рванул под деревья, где шум дождя был тише.  — Эй, Нюниус! Ты где? — крикнул, крутя головой, но натыкался взглядом только на стволы и облезлые кустарники, прислушался, — Э-э… Снейп? Я крикнул ещё и ещё, бродя кругами, шурша бурыми, словно засохшая кровь, листьями, не заметил, как в груди змеёй свилось какое-то странное неприятное чувство. Наконец, услышал стон где-то совсем рядом, и в пару шагов преодолев расстояние, нетерпеливо раздвинул мокрые кусты. Нюниус обнаружился в ярдах восьми от меня в заросшем болотистом овраге. Выглядел он, прямо скажем, неважно: весь в глине и траве, бледный, как призрак. Он неподвижно лежал на боку, согнувшись от боли, обхватив руками бока, и судорожно мелко дышал, раздувая жёлтые листья, лежащие у его лица. Из копны волос на лоб и дальше, на прелую листву, стекала тёмная струйка. Я бросил метлу, подошёл к Снейпу и, дождавшись, когда чёрные глаза сфокусируются на мне и блеснут узнаванием, крепко схватил его под подмышки и попытался поднять. Это мне удалось — Снейп не был тяжёлым — но ноги, хотя и, вроде, были сравнительно целы, его не держали. Так что мне пришлось поддерживать его за плечи. Пока я соображал, как оттащить его к моей метле, лежащей под кустом, Нюниус смотрел на меня молча, даже без особого удивления, но бескровные губы постоянно вздрагивали.  — Я расскажу… расскажу… — наконец, разобрал я свистящий шёпот.  — Что расскажешь? — не понял я.  — Что это вы меня с метлы сбросили! — зло выпалил Нюниус. Подумав, я опустил руки и быстро отступил в сторону. Нюниус тут же грохнулся ничком в грязь и мокрую траву и взвыл от боли. Какая-то птица, испугавшись его стона, вспорхнула с ветки дерева. Усилием воли Нюниус заставил себя заткнуться и тяжело перевернулся на бок. Я чувствовал на себе полный ненависти взгляд, но голову поворачивать не спешил.  — С-ка…  — Ты обалдел? — протянул я, с демонстративным равнодушием расплёскивая ногой болотную грязь в луже, так, чтобы коричневые капли попали ему на лицо, — ты ведь сам упал, Нюниус. Не справился с метлой и свалился!  — Этот… этот твой дружок Поттер! Он заставил меня так высоко подняться! Он забрал мою книгу! — Снейп зачерпнул в кулак мокрые листья и землю. От распирающей его злости он даже приподнялся на дрожащем локте — ему, кажется, совсем не нравилось разговаривать со мной с земли, — и процедил: — Да и вообще, кто видел, что сейчас произошло?! А я расскажу…  — Заткнись, — прервал его я, — заткнись, пока я не развернулся и не ушёл! — с отвращением посмотрел на грязного Снейпа, — Или пока я не добил тебя. В конце концов, здесь тоже нет никаких свидетелей, заметь! Нюниус злобно сверкнул глазами, но всё же угрюмо прикусил язык, правда, ненадолго.  — И… что ты задумал? — сдавленно спросил он, когда я вновь поднял его, брезгливо держась за край запачканной мантии. Его голос был такой насторожённый, что я невольно хмыкнул, на что он тут же скользнул руками по бокам, ища волшебную палочку.  — Мм… не дать тебе здесь подохнуть задумал, — небрежно ответил я, выпуская из рук одежду Нюниуса, — на благодарность даже не надеюсь. Он тупо, мутно уставился на меня. Потом до него дошло и он с силой сжал зубы. Попятился на пару шагов, попутно оглядываясь, и выдавил из себя:  — Я сам, я вполне… Но судя по мелькнувшему выражению растерянности и тревоги, вряд ли эти места казались ему знакомыми. Он потёр мокрое лицо и нервно прищурился, видимо, пытаясь вспомнить подробности своего падения.  — Хогвартс в той стороне, — насмешливо сообщил я, тыкая пальцем, сорвал с ветки жёлтый берёзовой листок, покрутил его в пальцах, смахивая блестящие капли, взглянул на Снейпа, — Что встал? Иди давай. А я понаблюдаю.  — Думаешь, не дойду?! — оскалился Снейп, вдруг снова оказавшись на расстоянии полушага. Он схватил меня за мантию, хотя выглядело это так, будто Нюниус просто споткнулся и вцепился в меня, чтобы не упасть — Сдохну, блять, а не дойду? Натянувшийся ворот больно резанул по шее.  — Очень на это надеюсь, — прошипел в тон, отцепляя от себя шершавые холодные пальцы, — ну же, иди! Шёл он довольно долго, целых десять шатающихся шагов. На одиннадцатом влажная земля предала его и он, вяло взмахнув руками, свалился. Я не выдержал и со злостью отбросил листок.  — «Мобиликорпус!»  — Нет! — завопил Нюниус не своим голосом, нелепо зависая в воздухе, — ты так меня точно угробишь! Он выудил-таки откуда-то палочку, выдохнул: «Фините!» и, прежде, чем я успел хотя бы моргнуть, брякнулся на землю. Я подлетел к лежащему стонущей кучкой Снейпу и только чудом удержался от пинка.  — Ты совсем придурок, Снейп?! — я уже потерял терпение, тем более, что промок до нитки и основательно продрог, повысил голос, — я, между прочим, пытаюсь доставить тебя в Хогвартс! Я делаю тебе одолжение!  — Засунь своё одолжение себе в жопу! — заорал, срываясь на визг, Снейп в ответ, царапал землю и отчаянно пытался встать, — оставь меня в покое, Блэк! Я засмеялся. Мой хриплый мрачный смех смешался с шумом падающего дождя.  — Оставить тебя в покое? Когда ты валяешься в грязи?! — вытаращил глаза, — Да ни за что на свете, Нюниус! Глухо зарычав, я присел и решительно сцапал Снейпа под задницу, закинул через плечо. Я думал, он будет драться, и был готов к этому, однако, его в миг изменившееся дыхание насторожило меня.  — Отпусти меня… сволочь… — прохрипел Нюниус слабым голосом куда-то мне в лопатку. Я сдёрнул его с себя, как сдёргивают простыни с верёвки, и уставился в бессмысленное посеревшее лицо. С уголка приоткрытого рта побежала свежая струйка крови.  — Походу, всё хуже, чем можно было подумать. А ещё выпендривается, — пробормотал я, взял обмякшее тело уже немного осторожнее и поморщился, когда в нос ударил щекочущий запах грязных волос, который был даже сильней запаха крови, — так, ладно, просто закрой свой рот и побудь послушной принцессой, если, конечно, не хочешь здесь сдохнуть. Снейп вякнул что-то невразумительное, но покладисто позволил закинуть здоровую руку мне за шею, его голова тяжело уткнулась мне в грудь. Он был тёплый. Мы уже подлетали к концу Запретного леса, и можно было уже разглядеть внизу квиддичное поле, когда Нюниус пришёл в себя. Вздохнул, закашлялся от слишком глубокого вздоха и открыл глаза. Сначала он глянул вниз, сглотнул, вцепившись в метлу, потом — на меня и, кажется, испугался ещё больше. Он долго смотрел на меня, часто подслеповато моргая из-за ветра и дождя. Потом отвернулся, но руку на шее убрать не решился, хотя я чувствовал, как она напряглась. Я едва перехватил вторую руку, незаметно потянувшуюся к палочке. Между моими пальцами и худым жилистым запястьем Снейпа хлюпнула холодная дождевая влага. Нюниус скрипнул зубами, нагнул голову, позволив мокрым сальным прядям скользнуть по лбу и щекам.  — Ты поплатишься, Блэк… Поплатишься! — сдавленно и как-то бессмысленно прошипел он, поджал губы и вновь попытался освободить запястье. Меня смешила его злость. Что он мог сейчас мне сделать? Колючий мокрый засранец.  — Мы почти прилетели, Нюниус, тише, — хмыкнул, едва сдерживая усмешку, — тише, не дёргайся, иначе снова сломаешь одну из своих мерзких конечностей… Снейп втянул в себя воздух и резко вырвал руку. Он прикрыл глаза, пережидая вспышку боли, но тут вновь открыл свои чёрные омуты и стеклянным взглядом уставился на меня.  — Снова? — громко спросил он, перекрывая шум ветра и мой издевательский смешок, — ты сказал снова? Откуда ты знаешь про… руку?! Отвечай!  — И с чего это я должен отвечать? — холодно уточнил я. Не то чтобы, я жалел о вырвавшейся фразе, но внезапно почувствовал, что напряжение подскочило до облаков.  — Отвечай! Ну же! — потребовал Снейп, цепко рванув меня за воротник, — Отвечай! Ты! Я подался назад, хотел ударить его по наглым пальцам, освободиться. В этот момент мокрое холодное древко на несколько секунд выскользнуло из моих рук, и метла под порывами ветра резко накренилась, на полной скорости понеслась к земле, а вместе с ней к земле полетели и мы.  — Придурок! — заорал я, вырвавшись из хватки Нюниуса и пихнув его локтем, выровнял полёт, зашипел в лицо Снейпу, — Мне что, спихнуть тебя с метлы?! Я с радостью это сделаю! Снейп, чуть не кувырком не полетевший вниз, теперь судорожно цеплялся за мою руку, но посмотрев в моё взбешённое лицо, он резко отпустил её. Поспешно обвил древко метлы царапнув его ногтями.  — Эй, поосторожнее! — возмутился я, но Снейп меня будто и не услышал.  — О… ответь… — упрямо просипел он, не сводя с меня расширенных глаз, — ты же слышал… ты же тогда был… был в Ванной Старост! Он уже не спрашивал, а утверждал. Я ничего не ответил, не успел (да и что мог сказать?). А только выругался, когда Нюниус отлепил ладонь от метлы и вновь попытался добраться до волшебной палочки, и мне пришлось притиснуть его к себе, сковывая обе руки. Острый локоть вонзился мне в ребро.  — Надо было бросить тебя в лесу, — рыкнул я ему в ухо, когда он попробовал выползти из кольца моих рук, — Прекрати… Нюниус! Ты меня задолбал! Точно! Надо было бросить тебя там, в лесу! И конец! Внизу уже замелькали пустые унылые трибуны. А Снейпу оставалось только слабо брыкаться, суча ногами, и, плюясь кровью, сдавленно шипеть: — Блэк, ты… Блэ-эк… Вдруг я почувствовал через мантию неожиданную боль в районе груди, которая с каждой секундой становилась всё сильнее. Дёрнув головой, я изумлённо осознал, что Снейп, обездвиженный моей хваткой, извернулся и впился зубами мне в ключицу. Наверное, в шею метил. Я вскрикнул, в ужасе хотел оттолкнуть его, но он в каком-то остервенении лишь крепче сжимал челюсти. Наконец, я смог оглушить его ударом и отделаться от него.  — Да ты… зачем… — я не договорил, задохнулся от удивления и злости, даже не зная, что сказать на такое. Отталкивая, прижимал растопыренную ладонь к его груди и чувствовал, как бешено колотится под рукой сердце. Или, может, это меня так потряхивало? Глаза у Снейпа были злые и совершенно ненормальные.  — Только не смей меня жалеть, ублюдок… — яростно прошептал он, ощерился, словно собирался ещё раз накинуться на меня, — ублюдок! Мы почти что врезались в землю. Моя верная метла затрещала, но выдержала жёсткое приземление, и даже не сбросила ни меня, ни Снейпа. Правда, Нюниус, как только его ноги коснулись твёрдой поверхности, обессилено стёк с древка, и к нему тут же подскочили взволнованные Помфри и Трюк.  — Энервейт! — воскликнула колдомедсестра, склонившись над Нюниусом и громко спросила: — мистер Снейп, вы меня слышите? Снейп, кажется, попытался отказаться от помощи, но Трюк и Помфри настойчиво взяли его в клещи. Я слышал, как Помфри рассерженно сказала:  — Роланда! Как можно проводить занятия в такую ужасную погоду?! Конечно, для волшебника падение с высоты — крайне глупая причина смерти, но всё же… Вместо ответа бледная Трюк повернула голову и нашла меня взглядом.  — Мистер Блэк? Надеюсь, вы не пострадали, когда летали за ним? Я поймал себя на то, что потираю место укуса, опустил руку и отрицательно покачал головой.  — Пустяки, — отозвался я. Резко развернулся в противоположную сторону и, вновь оседлав метлу, оттолкнулся от земли, прежде чем Трюк начала бы хвалить меня или начислила бы баллы, или закричала бы: «Немедленно спустись!» Компания поджидала меня.  — Спорим, тебе дали пизды за то, что ты самовольно покинул урок и полетел в Запретный Лес? — фыркнул Джеймс, когда я плюхнулся рядом с ним на трибуны.  — Нет, — усмехнулся я, облокотившись, задрал ногу на колено. — так что давай, гони галлеоны, Сохатый! На ботинке оставалась лесная грязь, к подошве прилипли мелкие листья, но мне было всё равно — мантия и без того была испачкана. — А жаль, я так надеялся, — хмыкнул Джеймс, не двигаясь, с любопытством и презрением глядя на то, как Нюниуса уводят с квиддичного поля, спросил проницательно, — Вы что, дрались там наверху? Я со странным чувством посмотрел на Помфри и Трюк, и Снейпа между ними. Джеймс изменился в лице, когда заметил, что им навстречу со стороны замка спешили два человека. Одним был Римус, другой — Эванс.  — Да, этот придурок всё пытался колдануть меня, — махнул рукой я, — и зачем, спрашивается? Чтобы мы оба рухнули?  — Вот неблагодарная скотина, — отозвался Джеймс, не спуская глаз с Эванс и с того, как ветер треплет её волосы, — зачем ты вообще его на свою метлу посадил? Или в защитники сирых и убогих заделался? А, Сириус? То-то Римус обрадуется, хоть в ком-то удалось со-овесть пробудить…  — Заткнись, — криво усмехнулся я, пожал плечами, но всё-таки произнёс, — М-м, у него, кажется, были какие-то переломы.  — Ноги-то у него целые, ходить может… — задумчиво проговорил Питер с неуверенной улыбкой посмотрел на Джеймса. Снейп шёл прихрамывая и не оборачиваясь. «Не смей жалеть меня…» Джеймс со смехом уступил мне душ первому, как наиболее испачкавшемуся. А у меня из головы не выходили эти слова Нюниуса, и чем больше я думал, тем больше находил… странностей. Дело даже не в том, что он имел ввиду… а на кой ляд мне было спасать упавшего слизеринца? Сообщили бы профессорам и дело с концом. Ладно, ладно, допустим Лунатиковы лекции о человеколюбии и слабые его попытки сделать из нас с Джеймсом послушных учеников всё же подействовали. Но что, из-за этого же я не использовал «Мобиликорпус», а, действительно, посадил Нюниуса на свою метлу? Всего лишь потому, что он был явно против такого способа. Его дикий вопль: «Нет!» ещё звучал у меня в ушах. Я скосил глаза на след от зубов на груди, перевёл взгляд на свои пустые руки. «Не смей жалеть меня…» Горячая вода шумела, била о кафельный пол, надёжно скрывая мои мысли, мои воспоминания… …запах мокрых волос, тёплая живая тяжесть тела в руках; колючее бедро, упёршееся мне между ног, в тот момент когда я пытался помешать Нюнчику достать палочку; ладонь на древке метлы, совсем рядом с моей; горячая напряжённая рука на шее …запах боли и страха… дикая ярость и столь же дикая беспомощность на бледном лице. А ведь я теперь знаю, что скрывается под широкой непроницаемой мантией, хоть и видел это некрасивое, нелепое, наверняка, ещё незнавшее женской руки тело всего один раз и то, при тусклом свете единственного фонаря. Блять… Я распахнул глаза и, чуть не поскользнувшись, кинулся к кранам. Крутанул один из них на полную. Ледяной поток безжалостно обрушился на мои плечи, с моим вскриком напрочь смывая неправильное, неуместное, но столь же реальное возбуждение.