Самое настоящее проклятие

Когда дверь за Блэком оглушительно захлопнулась я подумал: «хорошо… одной проблемой меньше». Одной? Ах да… Я посмотрел на Лили, не зная, что точно на моём лице. Гнев, удивление, боль или пустота? Мы молчали, казалось вечность (хотя вряд ли прошло больше двух секунд) глядя друг другу в глаза, словно невинные дети, пока она не сжала мою руку. Но не успела Лили ничего сказать, как тишину прервал громкий манерный голос: — И чем только ты их цепляешь, Эванс? Вздернув брови-ниточки, Яксли поправила светлые волосы, чувствуя, что привлекла к себе достаточно внимания, и с гаденькой понимающей улыбкой на бледном лошадином лице пояснила:  — Сначала Поттер, потом Блэк… оба чистокровные, заметьте! Как раз для гряз…  — Помолчи, Яксли, — холодно оборвала её Лили, опередив меня, смерила Яксли презрительным взглядом, — может за умную сойдёшь. Хотя не знаю. Природа одарила тебя крайне скудными мозгами, годными только для распространения сплетен! — и оставив девушку давиться злостью, она с серьёзным лицом обернулась ко мне, — Северус… то, что наговорил Блэк — полный бред. Я всё могу объяснить!  — Лили… — с трудом проговорил я и покачал головой, — не здесь… Лили обеспокоенно посмотрела на меня и вдруг пробормотала:  — Ты такой бледный… — она настороженно глянула через плечо на вытянувшую шею Яксли и поморщившись, добавила: — пожалуй…пожалуй, Сев, я пойду. Тебе нужно отдохнуть.  — Я прекрасно себя чувствую! — наконец справившись с собой, заявил я, не дав ей отодвинуться и встать, — ты… не могла бы со мной прогуляться сейчас?  — Но… — Свежий воздух. Мне необходим свежий воздух. Лили удивлённо посмотрела в моё лицо и нерешительно кивнула.

***

Солнца не было видно за плотными белыми облаками. Валил густой снег и, опускаясь на каменные плиты, хрустел под ногами. Приближались сумерки, и на открытой террасе становилось темно и довольно мрачно. Наверное, поэтому здесь не наблюдалось никого кроме нас.  — Нет, я бы не доставил гриффиндорцам такого удовольствия, видеть, как мы ссоримся, много чести, — зло проговорил я, пряча руки в рукава, неуверенно спросил: — тебе не холодно? Лили с улыбкой покачала головой, проницательно взглянув на меня, сочувственно произнесла:  — Я тебя понимаю, после того, что устроил Блэк, сложно было там оставаться, — она задумчиво пропустила сквозь пальцы прядь, — знаешь, по-моему, он всегда был немного вспыльчив, но я никогда не видела, что б он ломал мебель! Я не понимаю…  — Лили, — прервал я её, поспешно отвёл глаза от её руки, запутавшейся в волосах. Мне не хотелось сейчас говорить о Блэке, — я верю, что тебе ни капельки не нравится Поттер, но почему ты не послала его подальше? Раньше ты всегда говорила пару ласковых этому заносчивому ублюдку? Видишь, он подумал что ты на что-то там согласилась! Ты! Я убеждающе развёл руками. Лили коснулась моего плеча, останавливая меня. Я растеряно обернулся, встал напротив неё, но она молчала ещё некоторое время. Наконец, произнесла:  — Северус, надо как-то закончить эту вашу детскую вражду. — сказала Лили очень серьёзно, — сколько можно ругаться? Я не прошу вас становиться друзьями… но мне кажется, если вы сейчас не помиритесь, произойдет… м-м… что-то непоправимое.  — Как ты себе это представляешь? Лили неуютно поёжилась от моего тона. Почувствовал мимолётный укол вины, но продолжил вопросительно смотреть на Лили.  — Почему ты так говоришь? Неужели нельзя помириться? — воскликнула она, едва ли не заламывая руки, — Как два разумных хороших человека, Северус!  — То есть… ты уже не считаешь Поттера конченым ублюдком? Ты считаешь его «хорошим человеком»? Будто глыбу льда проглотил. Так стало больно. Лили выдохнула, опустила глаза.  — Я… я не знаю. Мне вовсе не нравится Поттер, — она чуть покраснела, — в таком смысле. Меня тошнит от одной мысли… но считаю ли я его ублюдком? Наверное, действительно, нет. — напряжённым голосом проговорила она, продолжила, ободрённая моим поражённым молчанием (что тут происходит?): — конечно, мне не нравится его привычка ходить лохматым, как будто минуту назад свалился с метлы, выпендриваться по всякому поводу, воображать себя невесть кем, шляться по коридорам и насылать заклятия на всех, кто ему не нравится, только потому, что он от природы… — она запнулась, часто дыша, — Но Северус, ты… пойми, они… открылись новые обстоятельства и… я узнала… Я совсем не думала, что…я просто не знаю, что думать… Лили подняла руку и механическим жестом провела пальцем по своей щеке, словно стирая крошки. Я подумал, что она хотела закрыть себе рот, что последние слова вырвались против её воли.  — Какие же обстоятельства? — спросил, сквозь сцепленные зубы, едва сохраняя спокойствие, пристально глядел на взволнованное лицо Лили. О чём она думает с мечтательной полуулыбкой на лице? Что такого сделал Поттер, что бы вызвать её на лице Лили?  — Ты, конечно же, считаешь его тем ещё…хм… Ты ведь говорил, что ни за что не простишь Поттера за взорванный котёл? — невпопад протянула Лили. — Лили? Ты ответишь мне? Мне всё казалось, что это сон, просто странный, нелепый сон, который должен закончиться. Я умру, если она сейчас скажет, что поняла какой Поттер замечательный и великолепный, а какая у него причёска, а как он играет в квиддич… грёбанный Поттер… Лили, кажется, уже жалела, что согласилась выйти со мной на свежий воздух. — Ах, нет… Сев, это… это глупость, ничего, чтобы тебя заинтересовало, —ответила она после некоторого молчания. Я осознал, что Лили какое-то время внимательно смотрела мне в лицо, и, боюсь, его выражение ей не понравилось, — совсем не важно.  — Ты врёшь, — выпалил я, почуяв фальшь в хорошо знакомом голосе, — что это? Что ты… узнала?! Лили нахмурилась и отступила на меня на шаг.  — Сев, не стоит так кричать, у тебя темпер…  — Лили! Она выглядела уязвлённой и несчастной.  — Сев, успокойся! Не знаю, что на меня нашло, я не должна была вообще этого говорить, но я просто подумала, может быть, это поможет тебе и Поттеру… Северус, я не хочу тебя обманывать, но это просто не моя тайна! — она с мольбой посмотрела на меня, — поверь мне! Я не могу прямо сейчас всё тебе рассказать. Ты должен сначала успокоиться…  — Какая такая тайна, что нельзя довериться другу? Тайна, связанная с Поттером? Или я тебе больше не друг? — выплюнул я, развернулся что бы уйти, так сильно оскорблённый недоверием, но сделал шаг и с тихим стоном вернулся обратно, отчаянно схватил Лили за плечи, — только не это, Лили, только не это! Поттер придурок! Ты же всегда считала его бестолковым придурком! Ты веришь ему?! Что он любит тебя?! Да хрен там! Он хочет затащить тебя в постель! Я же просто л… Лили, я твой друг, твой лучший друг! Мы дружим с тобой уже столько лет… ты не можешь всё это просто так забыть!  — А-ах, прекрати! Прекрати меня трясти, Сев! — взвизгнула Лили и едва не упала, проскользив на снегу, когда я в ужасе отпустил её, откинула прядь с лица, и изумлённо посмотрела на меня. Я недолго смог выдержать её взгляд и начал рассматривать свои ботинки, старые, выцветшие, изношенные. — Конечно, ты мой друг, — тихо проговорила Лили, — и я уже сказала, что мне не нравится Поттер. Но… мне не нравится и ваша с ним вражда. Это, в конце концов, глупо! Нам в этом году нужно сдавать СОВ, а не заниматься всякой ерундой! Она не станет больше говорить о том, что заставило её изменить мнение о Поттере. Я снова посмотрел в её глаза, зелёные словно листва, словно изумруды в Слизеринских часах, и как бы к ним подошёл зелёный галстук. Я должен ей верить.  — Я пойду… — буркнул, вновь опуская взгляд, скрипнул зубами, всё у меня не как у людей. Я развернулся и побрёл к выходу с холодной террасы, тяжело скрипя снегом, оставляя Лили одну. Вот и дверь. Осталось только взяться за ручку и… я… я ведь всё ещё люблю её? С чего такие мысли? Конечно, люблю.  — Северус…  — Нюниус?  — Поттер?! Я невольно отшатнулся от появившегося в проёме гриффиндорца, спешно засовывающего в карман кусок пергамента.  — Эй, а ты откуда тут! — удивлённо воскликнул он, взлохмачивая волосы, шагнул на террасу, перевёл глаза на Лили, — я тут мимо проходил и… Не смотри на неё так! Ты! Всё из-за тебя!  — Фурункулус! — выкрикнул я, но Поттер резко присел и заклинание пролетело над его головой, почти задев чёрный вихор.  — Экспеллиармус! — он зло взмахнул палочкой, — Импедимента! Меня бросило ничком на камень и в снег. Блять.  — Поттер! Прекрати! — испуганно закричала Лили. Я услышал её быстрые хрустящие шаги. Рядом с ноги на ногу переминался Поттер. Чёрт, надо встать! Руки беспомощно скользили по мокрому полу. С трудом, мне удалось приподняться. Я увидел край мантии гриффиндорца и его туфли, едва забрызганные талым снегом, перед глазами. Чёрные, блестящие с золочёными бляшками. Лили я не видел, но, видимо, она тоже была где-то рядом. Моя палочка… где моя палочка?  — Эванс, не заставляй меня с собой драться… — обеспокоенным голосом проговорил Поттер, покосился на меня и сказал почти обиженно: — блин, Снейп, я думал, что ты с Бродягой… какого чёрта ты всё равно таскаешься за Лили?! Я неистово замолотил по грязной холодной луже, но встать не получалось. С Бродягой? То есть… с Блэком? Почему я должен с ним быть? Потому что он сейчас приходил в палату? Поттер хмыкнул и, привлечённый шумом, задержался на мне взглядом, странным, насмешливым, изучающим, бесстыдным. Такое чувство, что он… знает. О том, что Блэк… чокнутый извращенец. Всё знает, и это кажется ему весьма забавным. Бля, ну конечно знает, если это их совместная новая шутка! Поганая и чертовски несмешная шутка!  — Расколдуй его, Поттер! — приказала Лили, добавила отчаянно: — Джеймс! Джеймс… Джеймс. Блять! За что?!  — Не я даже первый начал! — возопил Поттер. Однако через несколько секунд я почувствовал, что заклинание слабеет.  — Молодец, обездвижил человека, только что перенёсшего болезнь! У него, может, температура ещё не спала?! — неприязненно отозвалась Лили, наклонилась ко мне, помогая встать, обеспокоенно заглянула мне в глаза — ты как, Северус? — Ты ещё спрашиваешь?! — не удержавшись, прошипел я. Неужели я настолько беспомощен?! И ты называешь Поттера — Джеймсом. Пришло бы тебе в голову защищать его? Вряд ли… Унизительно… Мерлин, как унизительно.  — Ты такая добрая, Эванс… — насмешливо и одновременно льстиво протянул Поттер, перевёл глаза на меня, — впрочем, ты права. Надо уважить просьбу Бродяги, не хватало ещё повиснуть вверх ногами, как Пит! Не буду его трогать! Поттер театрально поднял раскрытую ладонь и улыбнулся. Пит… Питер Петтигрю? Я замер, с рукой, которой стирал остатки снега, у лица. Я слышал эту историю. О ней болтали несколько сопливых младшекурсников с Гриффиндора, пришедших к Помфри за бодроперцовым зельем. Мало ли из-за чего Блэк использовал на Петтигрю левикорпус… Но почему «гриффиндорский придурок №1» сказал это так, будто всё произошло из-за меня?  — Всё нормально, Лили, я в порядке… — переступив через раздражение, пробормотал я. Почувствовал неладное и быстро повернул голову — Лили? — она смотрела на Поттера, чуть приоткрыв рот и приподняв брови, — Лили! Лили моргнула, очнувшись.  — А, пойдём, Северус! — неестественно громко сказала она, и потянула меня мимо застывшего Поттера. Мы дошли до больничного крыла, когда я, уже будучи весь на нервах, спросил:  — Ты злишься на меня? Лили не сказала ни слова до этого момента, всё напряжённо о чем-то думала. Жаль, что я пока не в той мере овладел легилименцией чтобы действовать абсолютно незаметно. Как же мне хотелось сейчас узнать её мысли.  — Ты ведь считаешь, что был прав? — подала, наконец голос Лили.  — О чём ты?  — О том, что ты выдал Блэка с его анимагией? Мерлин...  — Ты будешь меня убеждать, что я должен был о нём позаботиться?! О Блэке?! — разозлился я и невольно ускорил шаг, дёрнул рукой, расправляя мантию. Я жалел, что накричал на неё, но…о том, что я сказал по поводу Блэка или Поттера — я не жалел.  — Ты говорил, что Блэк сам тебе показал свою анимагическую форму. — пробормотала Лили — Зачем он это сделал? Не знаешь? Мне бы хотелось знать… но если его исключат… — я поморщился. Блэк, Блэк, Блэк! Слишком много Блэка в моей жизни! Лили накрутила прядь на палец, — я не знаю, правильно ли…  — Послушай, ты ли это, Лили! — прервал я слова, причиняющие почти физическую боль, зло посмотрел на подругу, — Тебе вдруг настолько понравились дурацкие гриффиндорцы, что ты закрываешь глаза на то, что они нарушают закон?  — Северус… всё не так просто, — проговорила Лили, — и законы иногда… я… Она закусила губу, меж бровей появилась складочка. У меня мелькнула мысль: возможно, причина того, что Лили изменила своё резкое отношение к Поттеру, как-то связана... с чем? С анимагией Блэка?  — Лили? — неуверенно позвал я, она подняла на меня взгляд, — Ты… что-то хотела ещё сказать?  — Ничего, Сев, — девушка улыбнулась, сначала натянуто, потом, решив какую-то внутреннюю дилемму, вполне искренне, — просто хочу пожелать тебе спокойной ночи. Я вернулся в палату, надеясь, что достаточно мрачный вид отобьет всех желающих расспрашивать. Ну кроме самых тупых.  — Гхм, Снейп, Сне-ейп, — сладко протянула самопровозглашённая и никем не признанная принцесса Слизерина, я, уткнувшись в учебник по трансфигурации, сделал вид, что не услышал, но проигнорировать рявк уже не смог, — Снейп, мать твою!  — Что тебе, Яксли? — я сурово взглянул на развалившуюся в томной позе светловолосую девчонку. Та неприятно засмеялась, показывая крупные зубы.  — А не слишком ли ты близко общаешься с этой грязнокровкой? — издевательским тоном спросила она, — Э-эванс! Я почувствовал, как во мне закипает злость. Не глядя нащупал палочку.  — Ты Хогвартс хорошо знаешь, Яксли? Если нахрен пошлю — не заблудишься? — прошипел я, и потише добавил: — она, между прочим, волшебница посильнее тебя будет!  — Фу, ты грубый, — манерно обиделась Яксли, покосилась на палочку в моей руке, сощурилась, — и всё же она грязнокровка. К тому же, Поттер к ней так и липнет. А если ещё и Блэк… Яксли мечтательно вздохнула, перевернулась на живот и начала болтать тощими ногами в белых носках. Я болезненно скривился, чувствуя как ком тошноты подкатывает горлу. Когтевранки, слизеринки… У него что, афродизиак в шампуне или что?! Блять… Блядь он и есть!  — Эй, тише там, — пробурчал с дальней койки слизеринец-семикурсник, — спать мешаете… В конце концов, и грязнокровка на кое-что сгодится. И парень пошло захохотал, не замечая, как я оборачиваюсь к нему.  — Если ты такой умный, Кэрроу, то почему ещё не директор этой школы? — язвительно спросила Яксли.  — А может ещё и буду! — еще сильнее заржал свиноподобный семикурсник.  — Ешь слизней! Хохот оборвался и сменился стоном. Кэрроу, горилла гориллой, что внешним видом, что мозгами, прижал руки к своему грязному рту и громко отвратительно рыгнул. Удивлённо вытащил глаза, кажется, даже не поняв, откуда ему прилетело.  — Беги скорей в уборную! А потом к Помфри! — пожалев, сказал ему кто-то. Когда топот парня затих в коридоре, я обвёл мрачным взглядом притихшую палату: — Кто-нибудь ещё хочет что-нибудь пообсуждать?! Яксли, может ты?! — Что б ты и меня заколдовал?! — взвизгнула девчонка, подтягивая одеяло к груди, — Снейп, ты просто монстр! К счастью, половину из приболевших отправили ночевать в собственные гостиные, в том числе и Яксли. А вот Кэрроу остался и теперь громоподобно храпел, отвернувшись к стенке. Я подумал, что стоит наложить заглушающие чары, потянулся за палочкой, но так и заснул, сжимая привычное дерево в руке. Честно говоря, мне и прежде снились такие сны. Не то, чтобы часто, но бывало. Наверное, это нормально для моего возраста. Лили, мне снилась Лили. Красивая, ослепительная, сияющая, в сияющем солнечном свете, в белом платье на бретельках, похожем на то, в котором я увидел её в первый раз. Такая невинная, такая… моя. Вся моя. Тёмно-рыжая блестящая волна волос, я чувствовал, как она щекочет подставленную ладонь. Её плечи, округлые плечи, нежные, белые, как молоко. Розовые бретельки смотрелись на них изумительно. Плечи, руки, ноги, лицо… Я провёл рукой по девичьей щеке, потом взял лицо в ладони желая, что б любимая посмотрела на меня. У моей Лили были наглые серые глаза. Холод прошёл по позвоночнику и отозвался щекоткой где-то в лопатках. Неожиданно стало темно и сыро. Я оказался на разбитом старом кафеле около раковины, прижимался к ней щекой. Где-то в неподвижной темноте, уныло капала вода. Кап, кап, кап… запахло плесенью и солью. Запершило в горле. Я сразу понял, где я. Третий курс, туалет Плаксы Миртл. То, что я хотел бы забыть навсегда.  — Ну-ка, помой голову, Нюнчик! Достал уже своими патлами светиться!  — Да ну, Джейми, от его головы даже унитаз стошнит. Да точно говорю — стошнит! Оказывается, я помню, что они говорили, перед тем как… Шорох мантии, скрип ботинок, чьи-то руки, чьи-то губы. Не там где надо. Не там где можно. Тепло, грубо, быстро, развязно, пугающе, больно… тепло… Я проснулся в поту и с бешено колотящимся сердцем. Сел на кровати, сдержав стон, и, кажется, долго пялился на одеяло. Голова кружилась. За окном теплится серый рассвет. Нужно было дальше спать, перевернуться на другой бок и забыть этот… кошмар. Я посмотрел на смятую влажную подушку, ещё хранившую тепло, и почувствовал, как противная горечь подкатывает к горлу. Нет, так не пойдёт. Дрожа от холода, я нашёл в шкафу зелье для сна без снов и залпом выпил полфлакона. Этого должно хватить надолго. Забрался под одеяло, искренне надеясь, что больше не увижу таких снов. И не увидел. Кошмар произошёл наяву.