Самое настоящее проклятие

Регулус тихо спускается в столовую, поспешно приглаживая волосы ладонью. Руки ещё мокрые — он не слишком старательно вытер их махровым полотенцем в ванной. Строгая рубашка, застёгнутая на все пуговицы не пахнет ничем, кроме свежести. Воротник сдавливает горло и хрустит от каждого движения головы. Регулус знает: за любое нарушение правил этого дома последует наказание, и он не хочет, что б его наказали. В столовой пусто. Вернее… ни родителей, ни брата в комнате нет. Белая скатерть будто сама собой расстилается по длинному столу. Тяжёлые серебряные блюда и столовые приборы пролетают над головой мальчика, ловя жёлтые блики от свечей. Регулус невольно запрокидывает лицо, а потом идёт к своему месту за столом. Через несколько секунд высохший от времени домовой эльф, одетый в простыню беззвучно появляется рядом с мальчиком и отодвигает громоздкий стул с высокой спинкой, помогая Регулусу сесть. Регулус замечает, что одно большое серое ухо домовика обожжено до пузырей. Регулуса мутит, он быстро отводит взгляд в сторону, разглядывает безупречную скатерть, а потом всё же снова смотрит на сервирующего стол эльфа и неуверенно спрашивает:  — Что случилось с вашим ухом? Перед тем как ответить, Кричер секунду будто раздумывает, молча глядя на покачивающийся в воздухе графин с водой с витьеватой ручкой в виде грозной нападающей змеи.  — Старший сын хозяев устроил бардак в своей комнате. Он снова расстроил хозяйку. Он не желает выходить к столу. — глухо и монотонно произносит домовик, — Кричер пытался, но не смог его заставить. Кричер собой недоволен.  — Наплюйте на него! Он не исправится! — искренне шепчет Регулус, повернувшись к домовику и вцепившись сиденье высокого стула. Так тихо — что даже себя не слышит за звоном посуды. Кричер щёлкает тонкими пальцами, и в огромном облицованном камнем камине загорается огонь. Регулус слегка краснеет, смотрит на тёплые языки пламени, ёрзает на стуле и едва сдерживается, чтобы не прошептать Кричеру: «извините». Но волшебнику нельзя извиняться перед домовиком. Так делают только плохие волшебники, которые не знают правил. Ведь если домовик хороший, он тут же накажет себя за то, что заставил хозяина извиняться. Регулус не похож на своего брата, он не забыл правила. И он просто делает вид, что ничего не говорил. *** Брат всё же спускается в столовую, осторожно выяснив сначала, что Кричера и матери в комнате нет. Не обращая внимания на Регулуса пересекает столовую, со скрипом отодвигает стул в противоположном конце большого стола и взбирается на него с ногами, как на насест. Облокотившись на спинку стула, Сириус крепко держит в руках кусок пергамента, ещё слегка влажный — видимо, там, снаружи, идёт дождь и вкусно пахнет мокрой землёй — и улыбается. Регулусу не надо спрашивать, чтобы понять: это письмо от школьных приятелей. От тех, с кем леди запретила Сириусу общаться. Регулус разглаживает складки на одежде, исподлобья смотрит на письмо и на Сириуса с осуждением, почти со страхом, к которому примешивается жгучая зависть — но в последнем он не признается даже себе. Так они сидят в полной тишине, пока наверху не раздаётся короткий скрип и на лестнице не появляется леди Блэк. В руках у матери тонкая чёрная трость с кисточкой на конце — стек для верховой езды. Кажется, это недавний подарок от леди Малфой. Регулус пару раз видел её и её сына, Люциуса, который был на три или четыре года старше Сириуса. Регулус бесшумно встаёт — руки по швам, взгляд в пол. Сириус сидит к лестнице спиной и замечает появление матери мгновением позже, но у него есть ещё секунда, чтобы вскочить следом за братом. Леди замирает на верхней ступеньке, и Регулус, чувствуя как увлажняется воротник его рубашки, готов поспорить на всё, что угодно: она ждет. Регулус ощущает тяжёлый взгляд леди, который скользит по сыновьям и останавливается на спине Сириуса и его скрещённых на бархатном сиденье ногах. Регулус хочет шикнуть на брата, но во рту пересохло, так что даже звука не выдавить. Брат тратит подаренную ему секунду на то, чтобы быстро спрятать письмо под рубашку. Леди спускается по лестнице вниз.  — Вижу, общение с грязнокровками и предателями довело тебя до того, что ты начал забывать элементарные правила поведения, — без приветствия произносит леди Блэк — конечно, она заметила письмо — и холодно добавляет: — сядь прямо и спусти ноги на пол. Сириус поджимает губы, сводит брови и не спешит выполнять приказ. Регулус не удивлён. Как, впрочем, и леди.  — Я сказала, выпрямись и поставь ноги на пол, глупый ребёнок! — привычно повышает она голос. Сириус краснеет, но вовсе не от стыда. Регулус смотрит на сминающие край скатерти руки брата и понимает, что он едва сдерживается, чтобы не возразить матери.  — Ты с ума сошёл? Сядь нормально! — в голосе леди слышится опасная интонация, подойдя в плотную, она стукает по плечу, а потом и по неприлично задранному колену Сириуса кончиком жёсткого стека. Наверное, это неприятно, но брат остаётся неподвижным, как статуя. Даже головы не поворачивает, не моргая, глядит в одну точку на заставленном посудой столе.  — Сириус! Ты оглох?! Ты слышишь, что я тебе говорю? Немедленно сядь, как следует! И снова в ответ молчание и упрямое сопение мальчика. Тонкий стек плашмя упирается ему в спину, вдавливается сквозь тонкую рубашку. Регулус вдруг понимает: Сириус вовсе не уставился в пустоту, он пристально смотрит на вытянутое и перекошенное отражение матери в серебряном кофейнике, до блеска начищенном Кричером.  — Сириус! Немедленно! Леди Блэк ждёт ещё мгновение, а потом ещё одно, и окончательно выходит из себя. Её лицо вспыхивает в отблесках разгоревшегося камина, а ноздри точёного носа страшно раздуваются. Она, высокая и статная, очень красивая женщина, резко, со свистом, размахивается лошадиной тростью. Ноги Сириуса дёргаются, чтобы опуститься на пол, но удара так и не происходит. Регулус смотрит на мертвенно-бледное, искажённое ужасом лицо брата, и чувствует то же самое выражение на своём лице. Леди Блэк медленно, очень медленно отводит руку, отступает на шаг и буквально отшвыривает стек в руки подобострастно кланяющегося домовика словно ядовитую змею. В комнате звенящая удушающая тишина. Леди трёт тонкое кружево на запястье, дышит тяжело и ещё несколько долгих секунд сверлит взглядом выпрямленную спину Сириуса. Её щёки пылают, а губы подрагивают.  — Сириус, невоспитанный мальчишка… — наконец, тихо цедит она, и Регулус смотрит прямо перед собой, потому что угадывает жалкую дрожь в голосе матери, от которой у него в горле тоже появляется ком. Но в следующий момент леди берёт себя в руки и, отвернувшись от старшего сына, говорит уже обычным ничего не выражающим тоном: — Садись, Регулус. Регулус с невольным вздохом падает на стул и неаккуратно роняет вилку. Звон глушится ковром, но сердце у Регулуса всё равно холодеет.  — И-извините, — выдавливает он, не зная куда деть бегающий взгляд и потные ладони. И всё же он успевает подумать, что не от него сейчас ждут извинений. Мать будто не замечает оплошность Регулуса, молча садится. Старый эльф почтительно отодвигает перед ней стул, как раньше перед ним самим, а потом перед мальчиком беззвучно появляется новая вилка. Когда Регулус принимается за еду, столовые приборы в его руках всё ещё дрожат. Леди вообще почти его не ругала, с тех пор, как… «Старший из братьев — такой сообразительный мальчик! Такой живой и обаятельный! Да, он, кажется, немного своенравный, но…» «Смотри, Сириус уже решил эту задачу!» «Регулус, ты должен брать пример с брата! Посмотри, как изящно он машет отцовской палочкой!» Многое изменилось с тех пор, как Сириус поступил в Хогвартс. Не вытерпев, Регулус скашивает на брата глаза. Тот рассеянно крутит в руках нож и смотрит на свою тарелку — ростбиф, жареный картофель и йоркширский пудинг — как на ведро с помоями. Его щёки блестят от слёз в мрачном освещении столовой. *** Сириус резко обернулся. Страх мелькнул по его лицу и исчез.  — Что ты делаешь? — спросил Регулус, переступив через подставку для зонтиков в виде ноги тролля и подходя ближе. Его подозрения полностью подтвердились, когда Сириус, немного поколебавшись, с гордым видом продемонстрировал ему самодельную отмычку.  — Знаешь, что это, Рег?  — Ты с ума сошёл? — воскликнул Регулус, заставив брата поморщиться, — они скоро вернутся! Леди тебя накажет!  — Не шуми! — попросил Сириус, — мне осточертело сидеть в четырёх стенах! Неужели тебе не хочется прогуляться? Там — целый город! Маггловский? Ну и что!  — Ты ещё маленький! У тебя ничего не получится без магии! — уверенно сказал Регулус, но голос всё же понизил, и добавил с возмущением: — А Кричеру потом достанется за сломанный замок! Он снова будет гладить свои уши. Понимаешь? Утюгом!  — Пусть гладит! — отозвался Сириус, снова отворачиваясь к входной двери, — пусть! Пусть! Пусть! Ненавижу его! Регулус теперь не видел его лица, только слышал, как Сириус приглушенно звенит отмычками, пытаясь выбраться на свободу, туда, где дымят эти автомобили и ходят странные существа, магглы, которые понятия не имеют ни о каком Регулусе Арктурусе Блэке, и пахнет мокрыми листьями, дождём. Конечно, у Сириуса ничего не выйдет. Регулус бестолково топтался рядом, не зная, что делать. Порой казалось, что его брат вообще ненавидит всё, связанное с этим домом. Родителей, мебель, посуду, тяжёлые портьеры, семейный гобелен. И его, Регулуса, в том числе. А ещё Регулусу казалось очень несправедливым то, что Сириус сейчас делал и как отозвался о домовике. Ведь эльфу сказали следить за ними? И Кричер пытается выполнять свои обязанности. Он трудится, чтобы содержать этот дом в порядке и столько лет был верен их семье! В конце концов, у Сириуса тоже есть свои обязанности! Только он их никогда не выполняет… Нет, Регулус вовсе не завидовал Сириусу, но это было просто несправедливо, что Сириус — будущий хозяин этого дома!  — Ты ведешь себя плохо! — выпалил Регулус, сжимая кулаки, — Ты ведёшь себя как… как грязнокровка! Регулус, правда, не похож на своего брата. Он не завидует ему, но думает, что стал бы гораздо лучшим наследником, чем он. *** Сириус просунул голову в дверь комнаты.  — Рег! Регулус оторвался от спортивного журнала, на обложке которого новый ловец Русских Медведей ловил свой первый снитч в континентальной лиге.  — Что?  — Хватит смотреть на чужие победы! Лето подходило к концу, и настроение у Сириуса постепенно ползло вверх. Братья даже забыли о прежних ссорах. Будто забыли. Да, всё дело в этом будто. Но, в конце концов, Регулус в этот год тоже уедет из дома. Ему очень хотелось расспросить Сириуса о том, что его ждёт там, в Хогвартсе. Но это желание испарялось мгновенно, лишь только Регулус представлял себе хитрое и чрезвычайно важное лицо брата. Приходилось утешать себя тем, что Регулус скоро сам все узнает. И вспоминать то, что Сириус успел рассказать в прошлые разы: потолок в Большом Зале, как настоящее небо, призрак с не-до-конца-отрубленной-головой… К тому же, если бы Регулус начал спрашивать Сириуса о Хогвартсе, всё обязательно бы упёрлось в тот факультет на котором он учился. А это была запретная тема в их доме, и если леди Блэк узнает, что Сириус рассказывал ему о Гриффиндоре…  — Сыграем в плюй камни в гостиной? — просто предложил Сириус.  — Кричер делает там уборку, — ответил Регулус, перелистывая журнал, — в столовой сейчас родители, но…  — Да? — переспросил брат, не дослушав, — а ты откуда знаешь? Про этого. Регулус так и не нашёлся, что ответить. В отличии от Сириуса он не испытал такую ненависть (разумеется, она была взаимной) к старому эльфу. Сириус, стоя на пороге комнаты Регулуса, видимо тоже пришёл к этим мыслям.  — Тебя-то он никогда не запирает, — проговорил он медленно, внимательно посмотрел на младшего брата, но Регулус сделал вид, что полностью углубился в квиддич, — …не называет маленьким мерзавцем и… Всякими другими словами. И не докладывает ей каждый твой шаг.  — Я просто не делаю ничего против правил, а ты их постоянно нарушаешь! — не выдержал Регулус и посмотрел на Сириуса поверх журнала, — я не виноват! — вырвалось у него против воли.  — Маменькин сынок! — неприятно усмехнулся Сириус, и Регулус вспыхнул.  — Это не правда!  — Нет, правда!  — Нет!  — Тогда скажи, на какой факультет поступишь? Сириус спросил это очень громко и замер, прислушиваясь к шагам родителей внизу, потом перевёл вопросительный взгляд на брата. Регулус отбросил журнал и, спрыгнув с кровати, подошёл к Сириусу.  — Уйди. Из моей. Комнаты. — зло проговорил он, вцепившись в дверь, — Я не буду ни во что с тобой играть! Уйди, а то… а то я расскажу, о чём ты меня спрашивал!  — Ну, кто бы говорил, — насмешливо отозвался Сириус и уже в коридоре, повторил, — маменькин сынок! Регулус со всей силы хлопнул дверью перед его носом и тут же пожалел об этом — внизу, наверняка услышали. Леди снова будет ругаться. Снова будет кричать — на Сириуса. Дело, конечно, было не в двери, а в том, что кончался август и оба брата должны были отправится в Хогвартс. Регулус знал на какой факультет поступит. Да, он не нарушает правил, даже если они кажутся ему странными. Он не расстраивает родителей, даже если они в чём-то не правы. Он выполняет свои обязанности, потому что Блэк. А ещё, потому что совершенно не похож на своего брата.