Обоюдоострое лезвие

В сопровождении милой девушки доктор добрался до комнаты, в которой его должен был ожидать больной, но когда они вошли, то мужчина охнул, увидев развернувшуюся картину. По всей видимости, пациента тут два: первый выглядел так, словно его жёстко избили или переехали машиной пару раз, а второй казался психически нездоровым: возможно, был свидетелем произошедшего. Ян быстро достал комплект одноразовых перчаток и надел их, подошёл к кровати и аккуратно стал осматривать почти бездыханное тело. — Я даже представить не мог, насколько у вас тут плохо, — после быстрого осмотра он сделал укол, дыхание Рьюки начало постепенно выравниваться, мужчина посмотрел на второго парня, который сидел на полу, прижав коленки к подбородку. — Что у вас тут стряслось? — Мы точно не знаем... Нашли его таким. Мне кажется, его изнасиловали, и, боюсь, это было не единожды, сам видишь, — Санни подёргала свою рубашку — она переживала. — То есть шли, шли и нашли? — Ян недоверчиво посмотрел на всех собравшихся, особенно на Кэша. — Ян, прошу... Не задавай лишних вопросов, отнесись к этому парню так же, как и к друзьям моего отца. — Я понял тебя, — мужчина кивнул. — Его нужно помыть, прежде чем обрабатывать раны. Где здесь ванная комната? — Она там... — Санни указала на дверь, находящуюся по левую сторону от той, что вела в коридор. Ян кивнул, взял Рьюки на руки и понёс его в указанном направлении. На протяжении получаса мужчина бережно отмывал все раны на бессознательном теле, вытер и принес обратно в комнату, где обработал все раны, наложил необходимые швы и повязки, а после вколол несколько лекарств и укрыл его одеялом. Пока доктор был занят гостем, старший брат вернулся в комнату и принес стакан воды для Кэша, но тот не стал реагировать. Когари поцеловал Санни и на ушко сказал, что он пойдёт спать: завтра у него, как-никак отборочная игра по баскетболу, а времени уже много, попросил девушку позаботиться обо всём. Она кивнула, на прощание погладив его по плечу. — Как ты, парень? — врач присел рядом с Кэшем и повернул его голову к себе. Парень отказывался реагировать на доктора, в его голове крутился замкнутый круг мыслей, который он был не в силах остановить, а ещё он боялся. Доктор тяжело вздохнул, померил ему давление и покачал головой. — У него лёгкий шок, ничего страшного, — заключил врач. — Что ж, будем лечить. Ян ловко набрал лекарство в шприц и ввёл его Кэшу, от чего парень значительно расслабился, поток мыслей стал отступать. Доктору удалось уговорить парня выпить воды и тихим, почти убаюкивающим голосом предложил ему лечь на кровать рядом с Рьюки, благо она была двуспальная. Парень согласился: его клонило в сон и он резко отрубился, не выдержав давления. Доктор, наконец, решился спросить. — Ты просишь меня не спрашивать и отнестись как к приятелям твоего отца, но этот мальчишка явно не имеет ничего общего с мафией, так что я просто не могу не задать этого вопроса. Это он его изнасиловал? – Ян кивнул на Кэша. — Потому что если да... — Нет! — Санни всплеснула руками. — Ты совсем не то подумал. Он не насиловал его. — И всё равно следует заявить, — настаивал мужчина. — И окончательно сломать мальчику жизнь? Ты же врач, ты знаешь, что бывает после такого. Как мы тогда выходим бедного мальчика? Придётся отдать его в семью, а она явно неблагополучная и лечить там его не станут, Ян, пожалуйста. — Хорошо, ты в своём роде права, мальчишка явно живет плохо. Я выпишу лекарства — скажи, дорогая, ты всё ещё умеешь делать уколы? — Да, я ещё не разучилась, — девушка улыбнулась. Врач снова кивнул и, сев за стол, стал выписывать рецепт. После он рассказал Санни, что в каких дозах давать и куда колоть. Также попросил, чтобы ему сообщили, если Рьюки станет хуже. Судьба этого мальчика его заинтересовала. Проводив доктора к выходу, Санни зевнула, понимая, что остается в доме единственной, кто не спит. Ужасно уставшей и сонной она вернулась в комнату к Когари, который дрых как сурок, развалившись по всей кровати. Она улыбнулась и устроилась рядом, но тут же её машинально обняли сильные мужские руки, так она и уснула. Когда Кэш открыл глаза, было около полудня. Первой его мыслью было то, что школу он проспал, второй то, что он спит в одежде, но, повернувшись, он увидел спящего Рьюки — и всё в его голове встало на свои места. Он вспомнил вчерашний день, такой мерзкий и неприятный. Нащупал пульс: его обидчик жив, дышит ровно, он всё ещё спит — наверное, это к лучшему. Для обитателей дома он наказан. Кэш поднялся с кровати, принял душ и пошёл переодеваться в гардеробную комнату; он снял дорогие часы, которые любил, и положил на их законное место -наводить беспорядок, как в прошлый раз, он не стал. Оделся он простенько: в льняные шорты и майку. На секунду он призадумался о виде Рьюки, который был совсем нагим, — нужно его одеть. Кэш отыскал футболку и спортивные штаны, но, убрав одеяло, совсем не ожидал увидеть голое тело, изувеченное побоями и издевательствами. «О Боже! Это всё из-за меня. Да на нём и места живого нет: доктор славно постарался, но на него жалко смотреть. Он голый. Полностью. Голый… Он убьет меня», — думал Кэш, смотря на результат своего поступка. Рьюки уже больше не был похож на того, кто терроризировал Кэша, был грозой школы и забиякой — сейчас он был забитым и искалеченным. Спустя пару минут пострадавший уже был одет: парень осторожно всё сделал, он боялся лишний раз навредить, снова накрыл одеялом. Лекарства действовали, поэтому парень на все действия отреагировал лишь тяжёлым вздохом. — Я не могу на тебя смотреть, — прошептал Кэш, — это неправильно. Сегодня он чувствовал себя намного лучше, чем вчера, ему нужно увидеться с братом! Дверь оказалась заперта снаружи. «Они нас прячут», — подумал он и почувствовал, как в животе заурчало: на столе стоял поднос с обедом и полная корзина фруктов. Санни принесла всё это минут за двадцать до пробуждения Кэша. Он пообедал: было приятно чувствовать вкус любимых пирожных на десерт. Но чудесный вкус портило чувство вины и спящая на кровати тушка Рьюки, который навряд ли имел возможность кушать хотя бы три раза в день, но об этом никто не задумывался! Даже сам Кэш не думал, что Рью живёт в плохих условиях. Через какое-то время дверь открылась, и в комнату вошла Санни с подносом, на котором расположились лекарства. Она увидела, как Кэш сидит возле Рьюки и держит его за руку, лицо его было озадачено какими-то тяжёлыми думами. — Почему вы заперли меня? — прошептал Кэш, заметив её. — Потому что Когари не хочет лишних свидетелей. Для прислуги ты наказан и к тебе нельзя, — она поставила поднос на стол и посмотрела на него. — Ты осознаёшь, что мы среди ночи принесли малознакомого, израненного парня в дом? — Осознаю. — А то, что мы нашли вас, когда он был без одежды, а ты полуголый? — Не было этого! Ты на что намекаешь? Он просто мой одноклассник, из-за меня он пострадал… — он совсем не хотел рассказывать ей то, что натворил. — Одноклассник? Ему тоже семнадцать? Я думала, ему лет пятнадцать: выглядит он не очень сейчас... — Его зовут Рьюки и ему восемнадцать уже давно. Мне нужен брат. — Ого, — она удивилась, — ты говоришь, что он пострадал из-за тебя, что ты сделал? — она взяла его за руку. — Когари уже нет дома. — Мы с ним поругались сильно, виной всему мой внешний вид: видимо он нарвался на кого-то после этого… — попытался отвертеться он. — Я поняла... ты не хочешь со мной об этом разговаривать? — она нежно погладила его ладони. — Мы должны ему помочь, мне кажется, у него температура, — он покачал головой, — я вчера почти не соображал. Где Когари? Он уж точно знает, как решить любую проблему. — Я поэтому и пришла, — Санни ласково улыбнулась и, отступив от него, стала набирать лекарство в шприц. – У твоего брата отборочная игра, мне кажется, он вернётся поздно, но ты будешь первым, кого он навестит — ты его огорчил. Если тебе неловко быть тут одному, я могу остаться, но по наказу твоего брата выпустить тебя не могу. — Она прошла к постели и приподняла одеяло. — О, ты одел его, — девушка приспустила штаны и сделала укол. Парень лишь тихонько пискнул от боли. — Мне неловко, — он слегка покраснел, ведь одеть его было меньшим из того, что он сейчас мог сделать для Рьюки, — у тебя свои дела есть, да и сама говоришь — я наказан. Ричард просечёт, лучше принеси побольше вкусненького, он может проснуться и будет голоден. — Хорошо, — Санни кивнула и укрыла Рьюки одеялом, приложив ладонь к его лбу, совсем как мама. — Действительно, кажется, температура. Если ему станет хуже - напиши мне, хорошо? — она вернулась к столу и положила всё на поднос. — Вкусняшки принесу попозже. — Хорошо, — он задумался, пытаясь вспомнить, где видел свой телефон в последний раз: он не очень-то любил носить его с собой. «Как вкусно пахнет — неужели я умер и попал в Рай?», — промелькнуло в голове Рьюки от запаха еды в комнате. Но приятные ощущения прекратились: в ту же секунду прервались острой болью. Веки были налиты свинцом, а тело словно и вовсе чужое. Рьюки с трудом разлепил глаза, стараясь понять, что происходит. В голову ударила острая боль, словно штырем прокручивая там дыру. Ощущение чужих рук на теле заставило вздрогнуть и сжаться, вновь зажмуривая глаза. Он помнил всех пятерых, их мерзкие болезненные движения внутри, их комментарии. Рьюки тяжело задышал, а глаза защипало, он сжал кулаки и всё-таки открыл глаза. В комнате было темно, он не мог понять, где находится. Стараясь привыкнуть к окружающему полумраку, Рьюки прищурился, а после, кряхтя, попытался подняться, но не смог и снова повалился на подушку, всхлипнув от боли.