Обоюдоострое лезвие

К особняку семьи Кэрт подъехал белый Mercedes-Benz GL 63 AMG. Водитель вышел и открыл заднюю дверь, подавая руку женщине, помогая ей выбраться на свежий воздух. Женщина была хорошо одета: дорогой белый костюм и стильные туфли на высоком каблуке, у неё были чёрные длинные волосы и красный маникюр под цвет её губной помады. Она выглядела молодо несмотря на то, что её глаза закрывали широкие солнечные очки. — Благодарю, Дэвид. Ты знаешь, что делать с моими вещами, — она элегантно высвободила свою руку из его руки и пошла в дом. Мужчина кивнул ей вслед, хотя больше подошло бы "парень", так как на вид ему было лет двадцать пять, и он чертовски хорош собой: с такой внешностью этот молодой человек вполне мог бы позировать на обложках модных мужских журналов, но почему-то вынужден прислуживать богатой особе. Ричард встречал госпожу, открывая ей дверь и кланяясь. — С возвращением, госпожа Милена. — Здравствуй, Ричард, — она прошла вперёд, снимая солнцезащитные очки и вручая их ему, — как приятно снова оказаться в родных стенах. — Вы правы, госпожа, сейчас я предупрежу Луису — она подаст вам ужин, а Марте накажу приготовить вам ванну с ароматическими маслами. — Спасибо, дорогой, — она повернулась к нему, — твоя служба бесценна. Госпожа любила, когда её желания предугадывали, и Ричард в этом преуспевал — на то он и был дворецким на протяжении стольких лет. Её глаза были такими же серебряными, как и у старшего из сыновей, но в отличие от глаз Когари, у Милены они были строгие и бесчувственные: при взгляде на неё могло показаться, что она совсем ничего не чувствует и существует как робот. Но на самом деле это было не так: она очень любила своих сыновей и мужа, но некоторые известия заставили Милену вернуться в родной дом раньше времени, оттого она и была сердитой. Дворецкий принялся раздавать всем распоряжения: к приезду госпожи никто не был готов, она не предупредила, поэтому кухарке пришлось импровизировать. Дэвид принёс последний чемодан в комнату Милены и поставил возле двери в гардеробную. — Благодарю, — произнесла она, сидя в роскошном кресле, который ещё и массажировал её уставшее с дороги тело. — Дэвид, дорогой, поторопи Марту: я всё-таки с дороги. И ещё. После того, как я приму ванну, хочу видеть своих сыновей перед ужином, передай им моё желание. — Хорошо, госпожа, — он поклонился и прошёл в ванную комнату, которая была в разы больше, чем ванная комната её сыновей. Девушка уже приготовила благовония и масла. – Привет, Марта, госпожа нервничает и просит тебя поторопиться. — Привет, Дэвид, я уже почти закончила тут, ты поможешь мне разложить вещи госпожи? — К сожалению, я не могу тебе помочь: госпожа дала мне распоряжения другого рода. Но выполнить поручения Милены ему не удалось: оба сына отсутствовали, и ему пришлось обратиться к Ричарду за помощью в этом вопросе. После удачных водных процедур у хозяйки дома немного поднялось настроение: спустя час она вышла из ванной комнаты в хорошем расположении духа. Она любила всяческие ароматические масла и благовония: они успокаивали и давали почувствовать себя отрешённой от этого мира, но это спокойствие было прервано стуком в дверь: вошёл Ричард, Дэвид был за его спиной. — Госпожа, Милена, — начал Ричард, — простите, что прерываю ваш покой, но хочу донести до вашего сведения, что ужин готов. — Что насчёт Когари и Кэша? — Ваших сыновей нет дома. — Какое несчастье, — она огорчилась, — и где же они? — Когари вместе с Санни уехали на природу, обещали вернуться поздно вечером, а Кэша я сам лично отвёз к друзьям. — Друзьям? У Кэша с роду не было друзей! Я хочу его видеть немедленно, — она поднялась с дивана и грозно посмотрела в глаза дворецкого, — даю тебе час, чтобы ты вернул Кэша сюда, в дом, откуда ты увёз его. — Я понял вас, госпожа, будет исполнено. Я могу распорядиться, чтобы подавали ужин? — Конечно, — она немного успокоилась, ведь дворецкий ни в чём не виноват, — я сейчас спущусь — придётся ужинать в одиночестве. В назначенное время Ричард вернулся с Кэшем, который совсем не стоял на ногах и пытался убедить дворецкого в том, что он может стать великим оратором или даже депутатом. В его затуманенную алкоголем голову всё никак не доходило то, что говорил ему Ричард о возвращении Милены и о том, что его состояние вызовет у неё гнев. — Лучше бы я тебя не нашёл… — прошептал дворецкий, укладывая юного господина в кровать. — Ну и картина, — с презрением говорила хозяйка дома, стоя в дверях, скрестив руки на груди. — Так вот к каким друзьям ты его отводишь, Ричард! — Госпожа, — он начал было оправдываться, но она жестом приказала ему заткнуться и выйти из комнаты, закрыв за собой дверь. — Мама? – Кэш, кажется, начал немного приходить в себя, увидев её. – С возвращением! Что-то ты рановато… — Я тоже рада тебя видеть, — она подошла ближе и пронзила Кэша своим стальным взглядом, смешанным с презрением, — сын, я вернулась, потому что до меня дошли скверные слухи. Но теперь я вижу, что это всего лишь малая часть того, что от меня скрыто. — Ты говоришь загадками, — он держался одной рукой за голову, которая болела, и попытался сесть. — Я требую объяснений твоего внешнего вида, — её суровый взгляд был на несколько уровней прокачаннее (в несколько раз сильнее), чем у Когари, от этого становилось ещё страшнее. — Мам, — он попытался стать серьёзнее, — тут, в общем, такое дело. Мы с друзьями отмечали новоселье и выпили по баночке пивка… — Ты меня не проведёшь, — погрозила Милена, — от одной баночки тебя так не разнесёт. Я тоже была юной и знаю, что до такого состояния, в котором ты, нужно постараться, чтоб дойти. — Ты тоже бухала?! – удивился он. — Кэш! – она возмутилась. – Ты наказан. Домашний арест. — За то, что у меня проснулись твои алкогольные гены? – он решил уточнить, но получил пощёчину и повалился на кровать. — За то, что ты пошёл по наклонной: приводить в дом своего одноклассника и спать с ним в своей комнате! Это надо же до такого додуматься! Как вообще тебя потянуло на парней?! Это возмутительно — скажи спасибо, что отец ещё не знает: он бы выпорол тебя так, что кровь бы полилась, — она взяла его за ворот рубашки и приподняла, второй рукой достала телефон, торчащий из заднего кармана его шорт, — это я тоже заберу. О возвращении в школу ты тоже можешь забыть. — Мам, ты чего?! Всё не так, как ты думаешь! — Всё именно так, или ты будешь отрицать присутствие в нашем доме, а в частности, в твоей комнате, парня? — Нет, мам… — Вот и я о том. — Мам, да не спал я с ним! Ты чего? Я же никогда тебе не врал. — И сейчас ты мне скажешь, что у тебя с ним ничего не было и это всего лишь чужие домыслы? Ни объятий в постели, не поцелуев? — Ну...Чуть-чуть, — он показал пальцами малюсенькое расстояние. — Вот, — она отпустила его и пошла на выход, — знаешь, сын, ты меня разочаровал. Даю тебе месяц на размышления, подумай о своём поведении. — Мам, ты серьёзно?! Ты не так поняла, отцу только не говори, — он очень боялся своего папашу, — мам! — Проспись, с этого дня за каждым твоим шагом будет следить Дэвид и отчитываться мне, — она вышла из комнаты, хлопнув дверью. В ноющей от боли и спиртного голове Кэша не укладывались слова его матери. Для него она всегда была спокойной и любящей, но сегодня она вышла из себя, а это серьёзно. И ведь её слова были правдивы, но с Рьюки-то он не спал в том смысле, что она поняла! Да и откуда узнала? Он не мог этого понять, как ни старался. — Зря я спалился про поцелуй… — прошептал он, прежде чем кануть в пучину сна.