Обоюдоострое лезвие

Прошло около месяца с момента, как Дэв пришёл в себя. Его уже успели посетить все: Кэш, Когари с Санни, Милена и даже сам Кейн. Все ждали момента его выздоровления, и у каждого была своя цель. Ему на самом деле уже надоели эти посещения, ведь Дэвид понимал, что всё это фальшь. При встрече с Кэшем он прикинулся, что ничего не помнит об их разговорах про Рью. Так будет проще и ему, и Кэшу. Он не хотел участвовать в проблемах этой пары, да и вообще в решении чьих-то проблем с отношениями, ведь даже не мог понять, что творится с его собственными. Когари с Санни приходили, рассказывали о свой свадьбе, о том, что жалеют, что Дэва не было с ними, желали выздоровления. Но независимо от чего-либо выражение лица Дэва не менялось, даже когда он поздравлял молодоженов. Милена благодарила его за своё спасение и спасение её малыша, Дэвиду было предложено быть крёстным — он согласился. Самый неприятный разговор у него был с Кейном, который вроде и здоровьем интересовался, а вроде и хотел, чтобы Дэвид вернулся к своей работе. А ему совсем не хотелось говорить о работе: он думал об уставших, то и дело красневших, явно от слез, фиалковых глазах. В его мировосприятии что-то поменялось, и он сам не мог понять, что именно. Ничего не хотелось. Видеть никого из семейки Кэрт не хотелось, да и слышать их тоже, но приходилось. Чарли продолжал приходить в больницу, частенько забегая после смены, когда почти валился от усталости. Дэвид быстро шёл на поправку, и вскоре они уже то и дело ходили вместе по коридорам и на улицу. Дэвид не мог понять, что происходит в его голове. Дни путались. А воспоминания то и дело накатывали или пропадали. Пока для всех он вёл свою мини-игру, делая вид, что ничего не помнит, поэтому все ждали. Ждали возвращения памяти и особо не тревожили больного. А Чарли даже не решался спросить, помнит ли он их ссору, не решался отдать кольцо. Он наслаждался тем, что может быть со своим любимым, тем, что его не гонят, хотя и понимал, что как только к Дэву вернется память, они могут серьёзно поругаться, или же Дэвид после всего этого вспомнит и то, что разлюбил его? Думать об этом было страшно, и даже несмотря на то, что Дэвид быстро шёл на поправку, ангел не переставал плакать. Поэтому Чарли делал вид, что не было ссоры и всё в порядке. В один из дней Чарли вновь пришёл к нему, строго решив, что дальше не может так продолжаться. На входе в палату он вновь столкнулся с той медсестрой, что трепетно ухаживала за Дэвидом всё это время: она улыбнулась и удалилась, а Чарли показалось, словно ему дали пощечину. Дэв улыбался после её ухода и был веселее, чем обычно: было видно, что им нравиться общаться. — Привет. — Чарли остановился в дверях, сжимая пальцами лямки рюкзака. — Привет, Чарли, проходи. Я только вернулся с прогулки и чувствую себя хорошо. Знаешь, я даже больным себя уже не ощущаю. Только голова подводит… — О, я думал, мы вместе погуляем… Я же говорил, что приду. — Чарли прошёл к кровати и сел на стул, стоявший рядом. — Я рад, что тебе с каждым днём становится лучше: того и гляди, выпишут скоро. — Да, я уже договорился. На следующей неделе меня выпишут под мою ответственность. Правда, придётся всё равно сюда приходить наблюдаться. — Вот как. — Чарли улыбнулся. — Это хорошо, что скоро выпишут. — Я рад, что ты пришёл навестить меня. Как твоя работа? Как дела? — Он вёл себя как-то отстранено в последние дни. — Да все нормально, сегодня, я бы даже сказал, спокойно. — Чарли потёр ладони друг о друга и опустил взгляд. — Хорошо. Чарли, — он подошёл к пареньку вплотную, — краса моих очей, чем ты расстроен? — Дэвид приподнял его подбородок, чтобы посмотреть в глаза. — Что? — Чарли, не сопротивляясь, посмотрел ему в глаза. — Расстроен? — он помолчал пару минут, пытаясь подобрать слова. — Я очень устал и да, наверное, расстроен. — Тебе не по душе Даллас? Многолюдно тут, жизнь так и кипит. Может, тебе нужен отпуск? — И город мне не нравится, и всё, что происходит последние месяцы тоже. — Чарли прикрыл глаза, тяжело вздохнув. — Если ты вспомнил… То давай больше не будешь притворяться, что рад меня видеть… Я вижу, что не рад, и не знаю, почему продолжаю приходить. — Он сдернул с шеи цепочку и на вытянутой ладони выставил кольцо. — Но как ты нашел его? — Дэвид неподдельно удивился, чем себя и сдал, ведь он явно узнал украшение. — Случайно… — Чарли чуть дёрнул головой, высвобождаясь от его руки, и вложил кольцо ему в ладонь, зажимая в кулак. — Я так и думал, что ты всё-таки всё вспомнил. Может, поначалу действительно были проблемы, но сейчас их уже нет. Я никому не скажу. И, думаю, тянуть с этим всем нет смысла. — Он посмотрел на Дэвида, подняв голову. — Там в лофте ещё осталось много твоих вещей… И если тебе негде будет жить, то можешь жить там. — Случайно… как жаль… Я ведь припрятал его, чтобы подарить тебе на Рождество, — Дэвид поник: внутри бушевало множество чувств, которые собрать в кучу он даже не пытался. — Мне? — Чарли чуть нахмурился. — Оно лежало там так долго, что покрылось толстым слоем пыли… я не думал, что оно для меня… Может, ты что-то не так помнишь. — Он потёр лицо ладонями, словно стараясь отогнать эти мысли и пытаясь перевести тему. — Ещё… Прости, но Когари рассказал мне, и я соболезную… — Тебе, Чарли, прошлой весной купил… Момента ждал. — Услышав про соболезнования, он сжал кулаки и закрыл глаза. — Спасибо за соболезнования. — Прости, что поднял эту тему. — Чарли погладил его по рукам. — Она повела меня к себе, но твой голос заставил меня вернуться. У меня было много времени подумать. Ты прав, я все помню — до последнего слова, сказанного тобой когда-либо. Но ты бы знал, как я не хотел бы этого помнить! Поэтому я и старался забыть… Мне больно от этих воспоминаний, мне больно от смерти матери, ведь всё, что было сделано мною, было сделано для неё. И все напрасно… Я всё потерял, — он посмотрел на кольцо, — ты навещал меня, пока думал, что я ничего не помню — спасибо тебе за это. — Прости. Я хотел знать, что с тобой всё в порядке. — Чарли поднялся. — Думаю, ты больше не захочешь меня видеть… — Чарли, — он посмотрел на дверь, — я хочу тебе кое-что сказать, но, думаю, в палате это плохая идея. Можем спуститься на улицу — ты меня выслушаешь? — Хорошо… — Чарли кивнул. — Тогда пойдём. По дороге на улицу Дэвид молчал: ходить было тяжело, ведь он только что с прогулки. Спустившись на первый этаж при помощи лифта, они отошли туда, где их никто не сможет услышать. Он долго собирался с мыслями: ранения дали о себе знать, ведь он не пошёл отдыхать, как было положено. Да и, по сути, выписываться тоже было рано — кто же за ним следить-то будет? Сам он и температуры себе сбить не сможет. Чарли тоже молчал, смотрел на него и сдерживался, чтобы не расплакаться. — Чарли, — он протянул на ладони кольцо, — ты будешь со мной? — Что? — Блондин перевёл взгляд сначала на кольцо, потом посмотрел на Дэвида. — В смысле? — Я люблю тебя и хочу, чтобы ты всегда был со мной. Мне нужна твоя поддержка, твое ангельское личико греет моё сердце. Как бы я хотел снова видеть твою улыбку каждый день! Чарли пару секунд стоял без движения, а потом глубоко вздохнул и, подойдя к нему, осторожно обнял. — Я думал, ты не простишь меня… Думал, прогонишь меня, как только увидишь… — Чарли зажмурился. — Я тоже тебя люблю… но… — он отступил. — Я не думаю, что смогу снова проглатывать твою «работу». — Давай будем думать, что я всё забыл. Сейчас мне достаточно того, что ты сожалеешь. Я не могу прогнать того, кто идёт мне навстречу. — Он положил ладонь на ноющее от раны место. — Я почти инвалид — какая работа… — Так он хотел пошутить, но несмотря на это было видно, что ему больно. — Пойдём обратно… Тебе не стоило выходить… — Чарли принял кольцо, это было его согласием, а затем взял его под руку и медленно повёл в корпус. — Как ты умудрился договориться, чтобы тебя выписали на следующей неделе? — Это всё мое обаяние, — возгордился Дэв. — Нечего этим гордиться… Тебе надо нормально вылечиться. Вернувшись в палату, Дэвид медленно лёг в свою кровать — он уже и сам понял, что поспешил с выпиской. Но дома и стены греют, и раны быстрее заживут. Хоть он и отшутился от слов Чарли о его работе, но из головы они всё же не выходили. — Ты один у меня остался. Чарли, брат мой, ты встретишь меня при выписке? — Встречу… — Чарли погладил его по плечу. — Ты же будешь совсем беспомощный. — Так, вот не надо мне тут… — но его возмущение оборвала медицинская сестра, которую он заметил ранее за дверью. — Что же вы творите? Вам нельзя было вставать с постели! — Ничего страшного. — Время посещения закончилось — ох, видели бы вы себя! В каком состоянии, ай-ай. — Простите, — Чарли одернул руку и посмотрел на часы: время посещений ещё не закончилось, но, пристыженный, он быстро поднялся с места. — Пока, Дев… поправляйся. — Он вылетел из палаты почти пулей, не смотря в лицо медсестре. — Ох, Дэв, — подошла она к больному и тут же принялась осматривать состояние ранения, — думаю, твою выписку придется отложить на неделю две. — Но почему? — Вам ещё вредны такие нагрузки, а вы и тут нарушаете, а дома-то и вовсе забьёте на рекомендации. И никаких «но»! Смотрите на плюсы: вас кормят, поят, заботятся. Так что погостите у нас ещё, — она мило улыбнулась, закончив осмотр. — О вашем состоянии я сообщу врачу — думаю, он со мной согласится. Девушка снова кокетливо улыбнулась пациенту и вышла из палаты, не дав вставить и слова против её аргументов.