***
Аллен всегда был хорошим лжецом. Особенно ему удавалось лгать самому себе. В том, что все обязательно будет хорошо. Все в порядке, ты справишься, ты же сильный — повторять подобно мантре, высечь у себя в сознании яркой вспышкой. Когда умирает отец, это помогает первое время. Аллен живет с этим несколько лет, верит сам себе, как идиот — в жизни все катится по наклонной: его выгоняют из престижной школы, опекун все чаще требует от него невозможного; в голове четким красны пятном горит «опасность». Когда же ложь выходит наружу, заветная мантра не помогает. Она не действует. Аллена пытаются убить. Несколько раз покушения не приносили никакого успеха его врагам — тяжело расти в обществе, когда твой отец глава наркокартеля, а ты — его наследник. В таком мире нет доверия практически ни к кому, и если кто-то удостоился такой чести, значит действительно надежный человек. Только… Аллен еще никогда так не ошибался в людях. В прочем, не он один. Опекун оказывается полной свиньей, готовый ради жажды власти и денег убить лучшего друга, крестника — и это бьет по Аллену так сильно, что первое время ему хочется скулить побитой дворовой шавкой. Со временем, конечно, это чувство притупляется. Аллен смотрит на свою жизнь будто бы со стороны: разгильдяйство, вседозволенность, безнаказанность, скорбь, скорбь, принятие и осознание, страх, страх, так много страха и непонимания, отрицание — и среди всего этого дерьма, что зовется его жизнью, Аллен не различает светлых полос. Больше не различает. Он вообще не чувствует ничего. На сердце — вместо — уродливый шрам-ожог, и он раз за разом чешет его, сдирает свежую корочку, чувствует, как по пальцам мажется кровь. Густая, теплая, кровь, его. И это, знаете, никакая не фантазия. Не параллельная Вселенная, где идентичный ему Аллен разбирается со всем свалившимся на голову. Нет. Это — самая настоящая явь. Явь, от которой, черт его подери, никогда не убежать. Аллен пытался. И не раз. Бежал, бежал, как Форрест Гамп*, не видя на своем пути ничего — белая пелена страха перед глазами не дает рассмотреть реальность так, как это действительно нужно. Он бежал, спотыкался о препятствия, ощущая, как в спину дышит смерть. Его прежняя жизнь — до нее есть вообще кому-то дело? Она подобно очень старой сломанной шкатулке, которую за ненадобностью, но все еще представляющую хоть какую-то ценность, бросили на чердак в коробку — до сих пор ощущает под пальцами ее резьбу, слышит ее тихую мелодию, что успокаивала в детстве; шкатулка принадлежала матери, и сейчас она является единственным маяком в мир спокойствия. Когда все становится — стало — таким сложным, Аллен просто срывается. Закатывает истерику, собирает первые попавшиеся вещи — толстовка, свитер, носки, кроссовки, футболка с Капитаном Америка, рюкзак, старая шкатулка — телефон бросает в мусорную корзину, разрывая все возможные контакты и никому ничего не объясняя. Единственное, что он успевает — отправить с одноразового телефона короткое «Час дня. Наше место» — и срывается с обрыва в неизвестность. Когда твоя жизнь летит в тартарары, единственная мысль у него — кого взять с собой? Ривер ни о чем не спрашивает. Просто протягивает ему одну из своих самокруток — Аллен смотрит на него вопросительно, якобы намекая на свой возраст, но когда Венхамм молчалив, лучше с ним не спорить. — Этого следовало ожидать, — меланхолично тянет он, раскуривая уже вторую по счету папиросу. — Что ты намерен делать? Уолкер кашляет, глотает горький дым, стуча себе по груди — чувак, серьезно, что за дерьмо ты сюда напичкал? — и не имеет понятия, что ему отвечать. По сути, вся его жизнь сейчас похожа на русскую рулетку: плевать, что ты выберешь, все равно в итоге от него останется только горстка пепла и трогательная речь опекуна, в которой тот будет сетовать на детскую травму после потери отца. Аллен такой исход себе не хочет. — Я пока не знаю, — Ривер рассматривает свои чуть пожелтевшие пальцы, трет между ними табак, хмурится, и Аллен ни черта не понимает — ему-то какое дело? — Есть у меня пара идей… — все так же меланхолично бросает Венхамм. Аллен не готов выслушивать. Слушать, в принципе. Потому что не имеет ни малейшего понятия, зачем все это нужно. — Какое тебе дело? — вырывается прежде, чем он успевает об этом подумать уже более серьезно. — Ты же… Все, что когда-либо рассказывал отец о Венхамме Ривере, Аллену приходится забыть. Стереть из своей памяти быстрым нажатием кнопки «Delete» — и Венхамм Ривер предстает перед ним в новом свете. Австралиец с немецкими корнями или что-то там — серьезно, моя мама была помешенной сучкой, пацан, и я до сих пор ненавижу свое имя — никогда не был другом его отца. Да и Аллен никогда не считал его своим благодетелем: так, пару раз выручал, когда еще незнающий подросток шкодил и вляпывался в различное подростковое дерьмо — только, чтобы отец не узнал, пожалуйста, окей? — и в этом столько скрытого человеческого понимания, что Аллену не чем крыть на возникающий в его жизни пиздец. Именно Ривер оказывается рядом, когда уже невозможно контролировать ни себя, ни что-либо. Именно Ривер вытаскивает его шкуру из-под горящего автомобиля, именно Ривер вытирает сопли с его лица и приводит в чувство. Возможно, у него на Аллена планы. Захватить его бизнес, войдя в доверие или что-то такое — Аллен не знает, ему, в принципе, плевать; Аллен просто хочет жить.— Знаешь, что круче всего в этой чертовой коле, пацан? — Вкус? — Пузырьки.
***
18 февраля 2016 Округ Колумбия, город Дейтон Бедрисон-авеню 4/8 20.00 p.m.
— Есть новости, пацан? Канда не успевает закрыть за собой двери, как звучит вопрос. Он осматривает крохотную квартирку, пыльную настолько, что в горле ком, кривит в отвращении тонкие губы и проходит в кухню, бросая на ходу тонкую куртку на пол, совершенно не заботясь о приличиях. — Не называй меня так, — раздраженно выдает Канда, открывая холодильник. Жажда одолела в конец, и во рту у него уже целая чертова пустыня Сахара. Глоток свежего «D.Pepper»* — все, о чем он мечтал последние пятнадцать минут, как вышел из метро. — Ну, так что? — вновь задает свой вопрос хозяин квартиры, входя следом. Чиркает зажигалка, и через секунду еще меньших размеров, чем единственная комната, кухня наполняется горьким дымом. — Что нового? Канда молчаливо закатывает глаза, стараясь никак не реагировать на явные провокации со стороны своего собеседника. Проходит несколько минут, прежде чем Канда начинает говорить: — ФБР роет под Аллена. — Что у них есть? — Пока только показания Гилла о том, что Аллен стрелял в Комуи. — Гилла надо было убрать — он слишком много знает, пацан. — Это не входило в первоначальный план. Его собеседник достает из нагрудного кармана пачку дорогих сигарет. Мнет в руках одну, перекатывает меж пальцев, закуривает, отчего Канда кривит лицо сильнее. Легкие облачка дыма постепенно заполняют маленькую комнатушку. — Просил же, — Юу подходит к окну, чуть приоткрывая. — Не курить. Насмешливый взгляд и чуть ироничная улыбка — все, что он получает в ответ на свое замечание. — Обстоятельства изменились, — реакция Юу его забавляет. — У тебя сутки. — Ривер, мы так не договаривались. В ответ ему раздается только тихий смех. Внутри появляется чувство неуверенности — не то чтобы страха, нет — и Канда совершенно растерян: предвидеть такой исход следовало бы, но, видать, не одному Уолкеру тогда мозги отшибло; он не привык такое чувствовать. Будто бы… …абсолютно беспомощный. Чертова бабочка-махаон, нанизанная на смертельную иглу, трепыхается из последних сил, но вряд ли у нее получится выжить. Канда устал. Устал, черт возьми, расхлебывать это дерьмо за придурком. Черт его дернул тогда подсесть к Уолкеру в баре — сидел бы себе в сторонке, никого не трогал, но, мать его дери, надо было. Как будто своих проблем мало. — Так это в твоих силах, — голос Ривера доносится до него как сквозь вату, — или мне лично заняться этим вопросом? Канда вдыхает и выдыхает пару раз. Глубоко втягивает носом воздух, пропуская через легкие, резко выдыхает, пытаясь придумать следующий шаг. Все мысли сосредоточены сейчас совершенно на бесполезной херне вроде ужина и желания принять душ, поэтому вопрос Ривера ставит его в тупик на несколько секунд. Гилл не является главной проблемой для них. Все, что должен был, то уже сказал. Вряд ли Бюро догадается допрашивать его снова. Но Бюро не особо славится достойными противниками, поэтому и проблем от них не ожидается — по крайней мере, для него точно, но. Венхамм Ривер слишком подозрителен. Недоверчив. Склизкий, напыщенный индюк с манерой самого Господа Бога — что хочу, то и получу, называется. И зачем только Недомерок связался с ним? Убивать Гилла Канда не горит желанием. Он не убийца. Марать руки в крови совершенно невинного человека для него хуже, чем придушить новорожденного котенка; по крайней мере, второй подыхает во благо, а первый же не принесет никакой выгоды. — Ты точно уверен, что выхода нет? — Канда ставит жестяную банку на стол, вытирает мокрые руки о штаны. Взгляд пристальный пронзает австралийца насквозь, но тому все равно. — Не простит ведь. Венхамм на его реплику лишь ухмыляется. Тушит сигарету прямо рядом с Юу, прямо рядом с банкой, явно намекая на свои намерения. Канде хочется придушить ублюдка за порчу имущества или за что-то еще — не разобрался, что к чему. Пока не разобрался. — Его уже никто не спросит, — шепотом произносит Ривер. — Аллен же ни о чем не узнает.***
3 сентября 2015 Аризона 21.30 p.m
— Я вообще не понимаю, зачем пошел за тобой. Канда вертит в руках стакан с виски, всматривается в коричневую жидкость так пристально, будто бы в ней надеется увидеть все тайны мироздания, известные и скрытые обществу. Его собеседник тихо хмыкает, шелестит оберткой бургера — и Юу морщится, слыша приторно-кислый аромат соуса — и самодовольно проговаривает: — Ты хочешь меня. Канда приподнимает бровь в немом вопросе. Серьезно? Этот мелкий слизняк нарывается на еще большие неприятности, чем уже есть. — Ты сам ко мне подсел, — он прожевывает большой кусок фастфуда, облизывает тонкие губы и делает глоток газировки. — Я тебя не звал. Но ты так упорно движешься со мной на темную сторону, что вывод напрашивается сам собой — ты меня хочешь. Канда неопределенно хмыкает. Недомерок прав. Отчасти, конечно, ведь Юу действительно подсел к нему в каком-то обшарпанном баре на северном шоссе. Ляпнул что-то про время или погоду — не помнит уже — и пацан вместо того, чтобы нормально отреагировать — а кто в здравом уме клюнет на байкера, пытающегося завязать светскую беседу? — предложил ему штуку баксов. Одну тысячу зеленых за то, что Канда на время станет его тенью, пока мелкий гаденыш не доберется до Дейтона. — А дорогой Франклин*, — продолжает пацан, уплетая двумя руками тонкие ломтики картошки-фри, — для успокоения твоей ранимой души. — У тебя, смотрю, ее нет, — замечает Юу. — Как и мозгов. — Эй! Возмущение в его голосе такое отчетливое, что Канде становится чуточку легче. Тянущее чувство в груди успокаивается, сворачиваясь внизу живота как пушистый зверек. Юноша залпом допивает остатки алкоголя в стакане, намереваясь уйти в снятый номер и хорошенько выспаться, как Недомерок останавливает его. Канда недовольно буравит того взглядом, но Уолкер, казалось, и вовсе не замечает этого. Он спокойно доедает свой ужин, облизывает пальцы — Канду от этого действа тошнит, ну, понимаете, это, вашу мать, просто пиздец — продолжая держать его за руку. — Что еще? — Юу выдергивает руку слишком сильно, и кожу неприятно пощипывает; краем глаза замечает покрасневшие борозды от ногтей — ну, только этого не хватало. — Что ты потом собираешься делать? — спрашивает его Уолкер, нервно теребя манжету своей куртки. — Ну, после того, как… — Тебя не касается. И тут же одергивает себя, поджимая губы. Ответ выходит слишком резким и грубым даже для него, и мальчишка напротив бычится, хмурит светлые брови и отводит взгляд в сторону. Канда не к месту замечает, что выглядит мило. — Окей, — ровным голосом отвечает Недомерок. — А я работу хотел предложить. Канда даже не удивлен. Такие, как он — о, поверьте, Юу повстречал на своем пути много подобных ему — избалованные, эгоистичные, потерянные готовы на все, чтобы получить свое. Они привыкли, что в детстве им слишком много дозволяли, и это вылилось в полную вседозволенность; бесстрашие таких смешит его настолько сильно, до колик в животе, и уже не кажется таким уж и ужасным, чтобы размозжить ему череп. Да, определенно. Это было первым — и остается — единственным желанием Канды, как только он понял, с кем связался. Мелкий, тощий, изворотливый пацан с диким бесстрашием и ветром в голове. С куском проблем, с ночными кошмарами по ночам и диким, неограниченным аппетитом. Вот, кто достался Канде Юу. Он уже начинает сомневаться, что обещанная тысяча — в задаток — баксов стоит того.***
17 сентября 2015 Округ Колумбия, город Дейтон Бедрисон-авеню 4/8 23.00 p.m
— Его зовут Ривер, — Аллен снова жрет какую-то дрянь из китайского ресторанчика в конце улицы. — И он нам поможет. Канда морщится от противного запаха дешевой лапши — или что-то подобное ей — стараясь не смотреть на довольного Уолкера. Вместо этого он делает допотопный телек громче, и комната тут же заполняется звуками одного из дурацких ситкомов вроде «Друзей» или «Уилл и Грейс»*; все же осторожность им не повредит. И тут же жалеет о содеянном, ибо голова пиздецки как раскалывается. Он думает, что это его карма, особенно после того, что он творил в прошлом. О чем хотелось бы забыть навсегда, но не выходит. Уолкер смеется какой-то шутке, звучащей из телека, взрываясь неудержимым хохотом, и Юу желает ему смерти. Вот прям сейчас, сию же минуту, и плевать, что сам последует следом. Потому что мелкий пизденыш оказался с подвохом, и теперь не только за его задницей охотится Восточный Клан, но и за задницей Юу. Он в который раз проклинает тот день, когда подсел к нему в баре. Ну, нахуй. — И чем же? — все-таки интересуется Канда, доставая из холодильника банку с газировкой. Жестянка приятно холодит кожу, и он чувствует себя уже чуточку лучше. — Поможет спрятаться. Уолкер чешет нос, размазывая дешевый соус по лицу. Вся его одежда заляпана, волосы, спутанные и мышиного цвета, и, кажется, от него даже воняет — хотя тут имеется грешок и за Юу, ибо несколько дней в дороге и погоне, да какая нахуй тут гигиена? — вид настолько отвратительный, что не описать. — Да кто к тебе сунется? — саркастично замечает он. — Разве что бездомные. — Они тоже люди, — фыркает Аллен, поведя плечами. — И, надо заметить, весьма милые. Канда закатывает глаза. Подобное он уже слышал и не раз. Еще одна особенность Аллена Уолкера — любить бездомных. Идиот. — Ну, так вот, — продолжает меж тем Уолкер, начиная раздеваться. — Ривер обеспечит мою и твою, конечно же, безопасность… Уолкер болтает без умолку. Канда оценивает свое везение через полчаса знакомства. Недомерок может часами трещать о всякой фигне, вроде нового альбома Джастина Бибера — Канда даже не знает, кто это — вышедших на большие экраны очередных блокбастеров, шмоток, светского общества, любимой еды и милого животного, что он видел совсем недавно; фильтр отсутствует напрочь. Он и сейчас трещит, не переставая, рассказывая им очередной план действий, и Канда слышал бы все отчетливо — и не одобрил бы, конечно — только вот все сказанное проходит мимо. Где-то в стороне, никак его не касаясь. Матерь Божья. Канда никогда не заглядывался на мужиков. На тощих, хилых пацанов — тем более. У него нет такой потребности, но не сейчас. Сейчас Юу не может оторвать взгляда от худого тела и бледной кожи. Не может оторвать взгляда от Аллена Уолкера. Потому что такое количество шрамов не может принадлежать телу шестнадцатилетнего подростка. Во что он, черт возьми, влез?***
— Я хочу, чтобы ты мне пообещал. — Что? — Если я умру, ты откажешься от всего. Просто свалишь. Возьмешь все деньги, что остались, и свалишь далеко. К чертовой матери. Ты слышишь меня, а? — Я не трус. — Дело не в этом. Просто… просто пообещай, что не станешь лезть в это. Только не ты. — Я не… — Пообещай! — Хорошо. Как скажешь.
Кто ж знал, что он тогда соврет. _______________________________ *Форрест Гамп - главный герой фильма Роберта Замекиса, поставленного по одноименному роману Уинстона Грума "Форрест Гамп". *D.Pepper - газированный безалкогольный прохладительный напиток, торговая марка Dr Pepper Snapple Group. *Франклин - 100 долларовая купюра с изображением на лицевой стороне президента Бенджамина Франклина. *«Друзья» - американский комедийный телесериал, повествующий о жизни шестерых друзей. «Уилл и Грейс» - еще один американский популярный комедийный сериал.