Героиня

Чеён. Чанёль до конца дня так и не появился, и я решила, что он, скорее всего, уехал на охоту. Бэкхён ко мне не приближался, и остальные тоже оставили в покое. Но именно этого я хотела меньше всего: потерять единственного вампира, которого считала почти своим другом. Когда дневной свет озарил мою комнату, она наконец перестала казаться такой устрашающей. В какой-то момент мне даже начинало нравиться, что я одна, но уже в следующую минуту я садилась на подоконник, наблюдая за опушкой леса и ожидая, что из чащи вот-вот появится тёмная фигура. Почему это случилось именно со мной? Меня ждёт учеба в университете, а я торчу здесь с существами, которых не должно быть в природе. Илта сказал, что я должна умереть и что он спасал меня. В довершение ко всему, слова Бэкхёна никак не выходили из моей переполненной безумными мыслями головы. «Неужели ты думаешь, что сможешь просто уйти? А ты сама хочешь уйти?» Я должна была знать ответы на эти вопросы, но не знала, и именно это не давало мне покоя. Я заставила себя закрыть глаза, чтобы заснуть. Действительно не знала. Я точно знала, что сплю, и все же что-то происходило наяву. Холодный ветерок прошёлся по моей коже; за стеклом свистел ветер. Пол тихонько заскрипел под тяжестью чьих-то шагов. Зашуршали занавески, словно от дуновения ветра, ворвавшегося через открытую дверь. Тикали часы, и я слышала, как пыль оседает на мебель. На какой-то миг всё вокруг потемнело, будто кто-то задвинул шторы вокруг моего спящего тела. На кровать кто-то присел, но я всё равно не открыла глаз. Холодная рука коснулась моей кожи, но я не двигалась и даже не могла закричать. Этот кто-то навис прямо надо мной, обдавая ледяным дыханием и я чувствовала, как он смотрел на меня обжигающим взглядом. Я ощущала каждый сантиметр его безупречного тела, чувствовала страсть и желание, потребность, нет, жажду, овладевшую им. Первое, что я увидела, открыв глаза, — огромное окно, обычно надежно закрытое, теперь распахнуто и холодный ветер шевелит занавески. Только тогда мне пришло в голову, что что-то не так. Я хотела закричать, но он зарычал, поспешно закрывая рукой мой рот. Я попыталась укусить его за пальцы, но по какой-то непонятной причине мне захотелось его послушаться. — Веди себя хорошо, — он прижался ближе, в его кроваво-красных глазах был похотливый блеск. Я замерла в ужасе. — Давай, детка, только несколько капель! Я так голоден; тебе понравится. Я нахмурилась и начала вырываться, когда он прижал своими бедрами мой живот. — Убирайся, Чанёль! — грубо крикнула я, когда он убрал руку. Во взгляде принца была только жажда крови, и я уже чувствовала запах его ликующей глотки, отчаянно желающей утолить жажду. — Если ты закричишь, клянусь, я убью тебя, — прошептал он, тщательно выговаривая каждое слово. Я снова нахмурилась. — Как насчёт защиты короля и короны? Чанёль запнулся на мгновение, его глаза немного затуманились. — Тогда дай своё согласие, — произнёс он, почти умоляя. — Проблемы с донорской кровью? — Она не такая вкусная, как твоя, — сказал он неторопливо, словно это было очевидно. Его глаза снова начали менять цвет, багровый оттенок постепенно уступал место каричневому. Но я всё ещё чувствовала запах жаждущей плоти. Он всё ещё хотел пить. — Пожалуйста, — выдохнул он. В его голосе было столько мольбы и отчаяния, как в плаче голодного ребенка. Я закрыла глаза и прошептала слово, которое никогда бы и не подумала сказать. — Хорошо. Внезапно его глаза снова стали красными, и моё тело напряглось. Чанёль усмехнулся, но не с привычной злобой, а скорее с тихим удовлетворением. Он скользнул взглядом по моей футболке и шортам, в которые я переоделась перед сном, и хитро улыбнулся. — Позволь помочь тебе тоже получить удовольствие, — медленно, очень медленно он навалился на меня всем своим весом, и я застонала, когда он придавил мне грудь. Чанёль усмехнулся снова и приподнялся на несколько сантиметров. Его рука искала мою руку, неподвижно лежавшую рядом на кровати. Сначала он погладил мои пальцы, а затем скользнул вверх по руке. Я вздрогнула от его прикосновений, а по телу побежали мурашки. Мне не должно это нравиться. Несколько дней назад у меня чуть не выпили всю кровь. Я должна избегать его прикосновений, должна его бояться. Но я не боялась и позволяла ему ласкать меня. Он ведь спас меня. А теперь, возможно, я спасу его. Принц прошёл рукой по вырезу моей футболки, нежно гладя мои шрамы, а когда я попыталась отстраниться, засунул свою руку мне за спину и придвинул меня ближе. Рука немного давила на позвоночник, но он был занят тем, что гладил мою вену, пристально наблюдая за пульсом. Голова Чанёля опустилась ниже, и я напряглась в ожидании боли, но вместо этого мягкие губы начали целовать мою шею. — Ч-что ты делаешь? — запнулась я. — Просто расслабься и получай удовольствие, — пробормотал он мне в шею. По моей коже опять побежали мурашки, и я подавила вздох. «Ты бы не отказала Чанёлю?» Я постепенно расслабилась. Принц неторопливо покрывал нежными поцелуями мою шею, потом ключицы, пока не добрался до серебристых шрамом, где сделал остановку, прежде чем его язык начал изучать выемки. Было щекотно, и я немного вздрагивала, а он рассмеялся и снова начал целовать мой подбородок. Его темные волосы щекотали мои губы, и я легонько сдувала их в сторону. Внезапно голова Чанёля оказалась у моей шеи, и я напряглась, ожидая укуса. Но он снова начал целовать мою шею, слегка царапая зубами. На этот раз поцелуи были более глубокие, более чувственные, и я вздрогнула под ним. — Я знаю, ты хочешь стонать, детка, — промурлыкал принц, и по его высокомерному тону можно было с уверенностью сказать, что он ухмыльнулся. — Не сдерживайся… «Я все равно доберусь до тебя, Пак Чеён…». Он нежно гладил руками моё тело, лихорадочно целуя шею. Я заскулила под ним, пытаясь вырваться, но напрасно. — Не сдерживайся, — прошептал Чанёль, щекоча моё ухо. И я не стала сдерживаться. Негромкий стон сорвался с моих губ, и я непроизвольно выгнулась вперед, чувствуя его каждым сантиметром своей плоти. Он вжал меня глубже в постель, вызвав ещё один стон, и ухмыльнулся, когда его рука скользнула вверх по моему телу. Внезапно он поднял меня на руки и пригвоздил к стене, так сильно, что обшивка впилась в мою спину, как в то первое утро. — Так кровотечение не будет сильным, — пояснил он. — Просто расслабься… Но я снова напряглась при виде его страшных клыков. Чанёль вздохнул раздражённо: — Будет не так больно, если ты расслабишься. Одной рукой он обхватил меня за талию, крепко притянув к себе, другой рукой убрал волосы с моих плеч, обнажая шею. Чанёль наклонил мою голову в сторону, постепенно приближаясь к пульсирующей вене на шее. Я немного отпрянула, когда его губы слегка приоткрылись, обнажив клыки. Губы принца коснулись моей шеи, и я услышала, как он вдыхает мой запах. Язык начал облизывать то место, где он собирался укусить меня, но вместо этого нежно поцеловал. Волна удовольствия прокатилась по моему телу, посылая сигнал мозгу, и я упала в его объятия, готовая расплавиться. Почувствовав, что я все таки расслабилась, он вонзил клыки глубоко в мою плоть, и кровь полилась из ран, размазываясь по коже. Я хотела закричать, но из горла вырвался только слабый хрип. Принц зажал мне рот рукой, заставляя сомкнуть челюсти. Я чувствовала, как он, тяжело дыша, пьет небольшими глотками. Красные глаза сверкали, струйка крови стекала по его подбородку. Я отпрянула, но он снова быстро прижал меня к себе. — Не кричи, — приказал Чанёль. — Мне больно, — всхлипнула я в его руках, вся дрожа. К моему удивлению, его взгляд стал мягче, но он не ослабил хватку, вонзив клыки в мою шею ещё раз. Пока он продолжал пить, кожа на шее натянулась, вызывая ужасные ощущения, но я старалась не обращать на это внимания. Это было похоже на очень и очень неправильный забор крови для анализа. Mысли о том, что происходит, вертелись в моей голове, но в какой-то момент в глазах потемнело, и я отключилась, упав на его плечо. Принц сразу же вытащил клыки; мои веки приоткрылись, когда он поймал меня. — Эй, там, — выдохнул он. Я попробовала выпрямиться, зажатая между стеной и его холодным телом. — Ты в порядке? — спросил он с искренней заботой в голосе. Я неуверенно кивнула в ответ. — Думаю, я напился, — Чанёль рассмеялся, пытаясь разрядить ситуацию. Я снова кивнула, сделав несколько глубоких хриплых вдохов; в голове прояснилось. Меня беспокоило странное покалывание в шее, там, где были укусы, и я прикоснулась к ним. На месте двух колотых ран теперь были небольшие разрезы, заживающие прямо на глазах. — К-как это в-возможно? Он наклонился вперед и прошептал мне на ухо: — Вампиры — это фантастика, детка. Всё возможно. — Но… — Так происходит каждый раз, когда мы пьем кровь. Иначе ты бы умерла от потери крови. Разве ты не замечала этого раньше? Я покачала головой. — Почему же я потеряла так много крови, когда он укусил меня? — Он выпил её слишком много, — резко ответил Чанёль, отводя глаза. Кровь подсыхала, запекаясь на груди и шее. Я хотела её вытереть, но Чанёль схватил меня за руку. — Позволь мне, — он опустил голову к моей шее и принялся облизывать её, постепенно подбираясь к груди. Неторопливо слизывая струйки крови, он смаковал всё до последней капли. Его руки начали ласкать меня снова. — Чёрт, да ты хорош, — выдохнула я, не думая, что он услышит. — Знаю, — принц усмехнулся, его губы постепенно опускались все ниже и ниже, пока он не оттянул верх моей футболки в сторону, добравшись до лифчика. Я застыла. — Чанёль, — он проигнорировал меня. — Чанёль! — Я оттолкнула его своей здоровой рукой, стараясь сдерживать слёзы. Он посмотрел на меня и нахмурился. — Что? — Не делай этого, — я запнулась, всё ещё сдерживая слёзы. — Почему? От его непонятливости во мне что-то надломилось, и я зарыдала. Я показала на свои шрамы, гнев и боль переполняли меня, но страх затмевал их. — Меня почти изнасиловали несколько дней назад. Как ты сам думаешь, почему же? — Ты вроде была в порядке, — сказал он, нахмурившись. — Я чуть не умерла! Да, я сама во всем виновата, и я должна была послушать тебя, и я была полной идиоткой, но мне и так очень плохо! А теперь Бэкхён ведёт себя как последний дурак, а мне очень страшно. Я боюсь, что со мной что-то случится, или с моей семьей, или с человечеством, или с тобой! Или с твоей семьей! Я не хочу, чтобы мой отец причинил кому-нибудь вред. Я не хочу войны! — слёзы хлынули из моих глаз, я была не в силах продолжать. Ошеломлённый Чанёль смотрел на меня, как на диковинное существо, к которому следует относиться с крайней осторожностью. — Тебе даже нечего сказать, — продолжала я, всхлипывая. — Ты глупый, высокомерный, заносчивый, бессердечный принц-вампир! — я била его в грудь, пытаясь сделать больно. Он крепко обнял меня, приговаривая: — Прости меня! Одной рукой он обхватил меня за талию, а другой нежно гладил волосы, пока я горько плакала у него на груди. Прошла, наверно, целая вечность, прежде чем я, успокоившись, отстранилась от него и вытерла слёзы. — Прости, — пробормотала я, смущённо глядя в пол. Терять самообладание перед Чанёлем уже вошло у меня в привычку, от которой пора было избавляться. Он пожал плечами в ответ, как будто рыдающие у него на руках девушки — обычное дело. — Не волнуйся, Эштон найдет Илту, и тебе больше никогда не придется его бояться. Но с остальными проблемами ты должна разобраться сама. — Спасибо за помощь, — пробормотала я с сарказмом. Принц усмехнулся, снова приближаясь ко мне. — Признайся, что тебе понравилось, — он прислонился лбом к моему лбу, и на его лице появилась характерная ухмылка, которая украсила его и без того совершенное лицо. — Нет, не понравилось, — заупрямилась я, толкая его в живот. Он даже не моргнул. — Лгунья, — выдохнул мой внутренний голос, и я отметила его зловещий тон, словно я действительно солгала. Чанёль вдруг отстранился, на его губах заиграла ухмылка, обнажая кончики сверкающих клыков. — Всё равно я тебя соблазню в один прекрасный день, Пак Чеён, — вздохнул он. Я закрыла глаза, посмеиваясь. — Мечтать не вредно! — Мечтают фантазеры. Я медленно подняла веки: он смотрел на меня, его губы рядом с моими. Мы дышали в такт; он прижался ко мне, выставив руки по обе стороны от моей головы. Неожиданно Чанёль отодвинулся, махнув головой в сторону двери. — Кто-то идёт. В его мимолётном взгляде на меня я прочитала тревогу и разочарование, и моё сердце затрепетало. Принц обхватил меня за талию и кинул на кровать; я на удивление удачно приземлилась на мягкую постель. Уходя, он бросил на меня ещё один взгляд. Я знала Чанёля достаточно хорошо, чтобы понять его значение: никогда никому не говори.