Героиня

Шаги приблизились к моей двери, скрипнули половицы, вызвав у меня приступ паники. Шторы развевались на ветру в открытом окне, но оно захлопнулось, когда в дверь вошёл Бэкхён. Я нахмурилась, но тут же улыбнулась, как только он присел на край моей кровати. — Ты в порядке? Я слышал шум. — Всё хорошо. Шум? — Да, это было похоже на разговор, какие-то мольбы. Надеюсь, тебе больше не снились кошмары? Кстати, почему ты ещё не спишь? — Ах, да. Похоже, мне опять приснился кошмар, — сбивчиво сказала я, надеясь, что он поверит наспех придуманной отговорке. — Снова про того вампира? — я отрицательно покачала головой. — Что-то случилось? Ты вся горишь. — Г-горю? — заикаясь, произнесла я, ощупывая своё лицо. Щеки были тёплыми, ладони немного вспотели. — Хочешь поговорить? — спросил Бэкхён нежно, и меня охватило чувство вины. — Всё в порядке, правда, — мой ответ прозвучал грубее, чем хотелось. Он немного прищурился, но потом сделал вид, что верит. Наступила тишина, во время которой я очень хотела, чтобы он ушёл, боясь, что он может догадаться, с кем я вела «разговоры». Прошло несколько минут, прежде чем он произнёс: — Чеён, я должен извиниться за то, что наговорил. Это бы жестоко и эгоистично с моей стороны. Знаю, что ты прошла через ад, и не хочу расстраивать тебя ещё больше, — Бэкхён покачал головой, и моё сердце немного растаяло, когда я увидела подлинное раскаяние в его глазах. — И я знаю, что ты откажешь Чанёлю, если он когда-нибудь захочет твоей крови или секса с тобой. Ты достаточно сильная, чтобы не позволить ему соблазнить тебя. Мои губы раскрылись, и я немного откинулась назад. Несколько секунд мои глаза были прикованы к окну. — Чеён? Я повернулась к Бэкхёну и поняла, что всё это время он наблюдал за мной. Чувство вины снова охватило меня. Я не могу позволить ему извиняться за то, что не является правдой. За то, что стало неправдой всего несколько минут назад. — Да кто ты такая, великая мученица? — зловеще прошипел внутренний голос. — Бэкхён, ты не должен извиняться. Ты был зол, все мы иногда говорим и делаем глупости. Я-то уж точно. — В этом и проблема. Я злился на тебя, потому что у тебя нет ко мне чувств. Это неправильно. Пожалуйста, скажи, что мы сможем остаться друзьями! Я растерялась, не зная, что ответить. Потом кивнула, заикаясь на каждом слове: — Д-да, к-конечно. Он обнял меня своими мускулистыми руками, крепко прижимая к себе. — Ну почему ему не нравится Джису? — в отчаянии подумала я. — Почему он позволил этому случиться? — Потому что ни один мужчина не в силах контролировать свою страсть, — с горечью пояснил внутренний голос. — Заткнись, и вообще, убирайся из моей головы! Оставь меня в покое! — закричала я мысленно и зажмурилась, чтобы снова не заплакать. — Я никогда не оставлю тебя, Чеён, мы всегда будем вместе. Я — часть тебя. Бэкхён отодвинулся, ища глазами моё лицо, но я отвела взгляд, пока мой внутренний голос не замолчал. — И ты прости меня, Бэкхён, — выдохнула я. — За что? — удивлённо спросил он. — Ты же не знал, что так получится, — я покачала головой, и он погладил меня по щеке. Его глаза внимательно изучали меня, и я специально опустила несколько прядей волос на шею, где все ещё заживали оставленные Чанёлем раны. — Чеён… У меня перехватило дыхание, когда я увидела его глаза: они были разноцветные. — Чеён, прости, я не могу больше сдерживать себя. Это убивает меня. Однажды ты поймешь меня, если станешь одной из нас, но сейчас... прости. — Простить за что? Бэкхён наклонился ближе, его рука всё ещё ласкала мою щеку. — За это… Он впился губами в мои, и моё сердце остановилось. На мгновение я совершенно оцепенела, не зная, что делать. Его губы нежно целовали мои, моля ответить. И я ответила, когда ошеломляющие, фантастические чувства вспыхнули во мне, заставив замолчать разум. Кровь быстрее понеслась по венам, повергнув моё тело в исступление. Я целовалась со многими мальчиками, мужчинами. Но ничего, даже отдаленно напоминающего это, никогда не ощущала. Любовь… этим словом невозможно описать то, что я почувствовала в тот момент. Атлантический океан недостаточно глубокий, чтобы вместить это чувство. Счастье недостаточно яркое, чтобы описать мое состояние. Но на душе было тоскливо из-за необъятного чувства вины. Однако самое страшное заключалось в том, что я хотела больше. Язык Бэкхёна исследовал мои губы в поисках входа, и я с удовольствием впустила его. Он ворвался в мой рот, прошелся по зубам и вышел, когда я сделала то же самое, неторопливо исследуя языком его заостренные клыки, пока они царапали мои губы. Он прижал меня к спинке кровати, обхватывая ногами мои ноги, убирая волосы с моих плеч и путаясь в прядях. Несколько минут спустя мы оторвались друг от друга, тяжело дыша. Моя грудь поднималась и опускалась, как будто я только что пробежала школьный кросс по пересечённой местности, пока я ждала, что мой мозг догонит сердце, а сердце — чувства. Только тогда я действительно осознала, что только что совершила. Бэкхён провел рукой по моей щеке, скользнул вниз по руке и осторожно взял её в свои руки. Я выдернула её, глядя на него широко раскрытыми глазами. — Чеён? — Ты должен уйти, — ответила я холодно, убрав из голоса все эмоции, кроме враждебности. Его взгляд, который светился надеждой, мучительной надеждой, потух, а глаза стали стального цвета. — Чеён, я… — Уходи. Он молча кивнул, отпуская меня. У двери Бэкхён бросил на меня лишь один взгляд. Один жалкий, отчаянный, несчастный взгляд, и тихо закрыл за собой дверь. На душе было тяжело, слёзы щипали глаза. Моё дыхание становилось всё более прерывистым, и я злилась на себя всё больше, внутри росло чувство безнадёжности, потому что произошедшее тяжёлым грузом легло на мои хрупкие плечи. Нет, это была не безнадежность. Это была вина. Мне хотелось кричать на обоих: и на Чанёля, и на Бэкхёна за то, что использовали меня, а ещё лучше вернуть всё назад и самой вовремя остановиться. С этой мыслью я бросилась в сторону умывальника и подставила горящие ладони под холодную воду. Нет, они не использовали меня. Я сама этого желала. И до сих пор хочу, даже после всего, что случилось. Но что или кого я хочу больше?