Героиня

Чеён. Я вытирала мокрые волосы полотенцем, пританцовывая и напевая мелодию Элвиса. Вчерашний разговор с королём был уже забыт, и я проснулась в необычайно хорошем настроении. Во-первых, потому что этой ночью мне не снились кошмары, а во-вторых, потому что ко мне снова вернулась надежда выбраться отсюда. — Какого чёрта ты делаешь? Я подскочила и взвизгнула, как испуганная кошка, схватив первое, что попалось под руку, чтобы прикрыться, потому что на мне было только нижнее бельё. — Почему я не оделась? — застонала я мысленно. Чанёль усмехнулся, рассматривая моё почти голое тело. — Детка, занавеска, которой ты пытаешься прикрыться, слишком прозрачная. Посмотрев вниз, я поёжилась. Ситуация была ужасной ещё и потому, что мой лифчик не подходил к моим трусикам, да и трусики были скорее древние, чем сексуальные. — Ходи чаще в нижнем белье, тебе идёт. — Принц повернулся, направляясь к двери, и следующую фразу крикнул уже через плечо: — Но если ты едешь с нами, я предлагаю тебе надеть что-нибудь, на улице немного прохладно для такого наряда. Занавеска выпала из моих рук. — На улице? — Да, на улице. Или мне нужно произнести это по буквам? — На улице, — прошептала я одними губами. Это слово уже казалось незнакомым, ведь я его так долго не произносила. — На улице, на улице, на улице, — повторяла я, наслаждаясь звучанием. — Мы едем гулять. Я кивнула, как в тумане. — Куда? — В Сеул. Поторопись, потому что я хотел бы попасть туда ещё сегодня, — он развернулся и вышел, хлопнув за собой дверью. Целую минуту я не могла прийти в себя. Сеул? Какого чёрта они едут со мной в Сеул? Разве это не рискованно? — Видимо, нет, — ответил внутренний голос. — Но ведь я могу сбежать! — возразила я. Голос насмешливо фыркнул, и я подумала, что если бы он мог, то обязательно закатил бы глаза в этот момент. — Ты действительно думаешь, что сможешь сбежать от нескольких вампиров? — Я могла бы попробовать, — пробормотала я вслух, одеваясь и выпрямляя волосы утюжком. — А что, если меня кто-то узнает? Меня показывали по Би-би-си, и не только! — вспомнив тот ужасный день, когда по новостям показывали моих страдающих родителей, я вздрогнула. — Сомневаюсь, что тебя кто-нибудь узнает. Это Сеул. Кроме того, никто не подумает, что ты та самая Пак Чеён. И ты ничего не сможешь сделать. — Почему ты так считаешь? — Ты уже не сможешь вернуться к прежней жизни. Ты не уйдешь отсюда, даже если у тебя появится такая возможность. Мой внутренний голос замолчал, оставив меня ошеломлённой и напуганной. Неужели уже слишком поздно? Смогу ли я уехать отсюда? Даже думать об этом было невыносимо. Одно дело, что мой отец придёт и спасёт меня, и другое — решиться уйти самой. Выпрямив волосы, я глянула на себя в зеркало, решив, что сейчас выгляжу намного лучше, чем в течение последних нескольких месяцев. А если учесть, что я ещё воспользовалась подводкой для глаз и тушью, то была просто неотразима. Спускаясь по лестнице, я увидела тех же ребят, что были в Сеуле той первой ночью, на этот раз с ними была Джису и ещё одна девушка, жидкие каштановые волосы которой были собраны в пучок. Рядом с высокой стройной Джису она казалась короткой и коренастой, хотя я была уверена, что даже принцесса позавидовала бы убийственному декольте этой девушки. Бэкхён дал мне знакомое чёрное пальто. Я неуверенно протянула руку, и грубый бархат мгновенно навеял тысячу воспоминаний, первым из которых была та самая ночь в Сеуле. Я натянула пальто, и мне сразу стало тепло. В своем тонком кардигане я бы определённо замёрзла. Пока я одевалась, все разбежались по комнатам собирать вещи в дорогу и возвращались уже с ключами от машины, кошельками и бумажниками, кредитными картами и сумками. Чанёль подошёл ко мне, пряча бумажник в задний карман. — Предупреждаю, детка, что не отойду от тебя ни на шаг в течение дня. Так что без глупостей, договорились? Я кивнула, закатывая глаза. Мы уже обсудили эту тему с моим внутренним голосом. Чанёль подтолкнул меня в спину, чтобы я шла вперед, но я застыла как вкопанная. Кровь отхлынула от моего лица, и я попятилась. По коридору шел мужчина в чёрном плаще, с накинутым на голову капюшоном, который скрывал его лицо от посторонних глаз. Палец Чанёля мягко упёрся мне в спину. Все в комнате посмотрели на него, а потом на меня. В этот момент в конце коридора появился король, он выглядел напряжённым и обеспокоенным. Все замерли, включая высокого и статного незнакомца в плаще, с появлением которого температура в помещении упала. Чанёль притянул меня к себе и повёл к двери, его лицо выражало крайнее беспокойство. Я упиралась, но не долго, разрываясь между страхом и желанием узнать, кем был этот таинственный информатор. Он стоял к нам спиной, но в тот момент, когда мы проходили мимо, наклонил голову и резко обернулся с неправдоподобной скоростью. Капюшон полностью скрывал его лицо, но его глаза тёмно-зелёного цвета при виде меня моментально стали огненно-рыжими. — Уберите её отсюда! — заревел король, и дворецкие заслонили нас от рычащей фигуры. Чанёлю не нужно было повторять дважды. Одной рукой он обхватил меня за талию, а другой схватил за запястье, увлекая меня к двери. Я успела заметить, что Бэкхён низко поклонился и тоже пошёл за нами. — Не возвращайтесь до полуночи, Чанёль, — голос короля перекрыл шум других голосов и хруст гравия под нашими ногами. Вдруг у меня перехватило дыхание, когда я увидела несколько приближающихся фигур в дальнем конце парка. Они были слишком далеко, чтобы я могла их рассмотреть, но, прежде чем они успели подойти ближе, Чанёль потащил меня за особняк в сторону гаражей. Его рука начала краснеть под солнцем. Я хотела обернуться, но Чанёль не позволил мне. — Что происходит? — спросила я, пытаясь оглянуться через плечо, когда он опустил мою руку и поднял мой подбородок так, что мне ничего не оставалось, кроме как смотреть на него — Чанёль, скажи мне! — Детка, — принц поморщился, — ты должна доверять мне, что бы ни случилось. Не оглядывайся, договорились? Смотри прямо на гаражи. — Но почему? — Не спорь, просто делай, как я тебе говорю. Пожалуйста. В его голосе было такое отчаяние, что я не смогла отказать, потому что таким милашкой он бывал крайне редко. — Хорошо, — кивнула я. — Спасибо, а теперь пошли, — прошептал Чанёль. — Я объясню, что смогу, когда мы выберемся отсюда, — заметив что-то прямо за моей спиной, он схватил меня за руку, и мы снова побежали. Когда мы добрались до гаражей, двери открылись и я увидела несколько рядов дорогих автомобилей. Мы резко остановились, Чанёль вытащил из кармана ключи от машины. Остальные появились следом и начали выяснять, кто с кем поедет и на какой машине. — Ты со мной, конечно. Садись в «астон-мартин», — принц ухмыльнулся, а у меня отвисла челюсть. Раздался звук шагов, и его самодовольная улыбка исчезла. — Не оборачивайся, — пробормотал он, глядя на что-то позади меня. Бэкхён выступил вперед. — Что ты здесь делаешь, Чонгук? — Для тебя я принц Чонгук Атенеа. Мне просто любопытно. — Я была удивлена, услышав китайскийй, а может быть, японский акцент, но ещё больше меня поразил его титул, и мне очень захотелось повернуться. — Значит, весь этот переполох из-за этой барышни? — У барышни есть имя. — Знаю, мисс Пак Чеён, — гравий захрустел, когда он подался вперёд, и Чанёль напрягся. Другие стояли совершенно неподвижно с беспокойством наблюдая за происходящим. — Оставь её в покое, Чонгук! Он стоял так близко, что я чувствовала тепло его дыхания на своем затылке, вернее жар. Казалось, будто солнце обжигает мою шею, но этого не могло быть, ведь на улице давно царил октябрь, причём очень холодный. Какой бы королевской семье он ни принадлежал, он точно не был вампиром. К моему удивлению, я очень легко приняла этот факт. Если существуют вампиры, то почему не могут существовать другие чудовища? — Как долго ты будешь защищать её, Чанёль? — Пока Совет Измерений не решит иначе. Совет, который, хочу тебе напомнить, возглавляет твой отец. — Я — не мой отец. Ей придётся узнать о нашем существовании, если она обернётся в вампира, ведь именно этого хотят очень многие из нас. Набравшись мужества, я решила ответить: — Меня не волнует, что кто-то ждет, когда я обернусь в вампира. Это мой выбор. Чонгук положил руку мне на плечо, но я не оглянулась, не могла оглянуться. — Хотел бы я с вами согласиться. Его пальцы, удивительно горячие, убрали тёмные пряди волос с моей шеи, затем коснулись крошечной раны, оставленной Чанёлем несколько недель назад, которая так и не исчезла. Прерывистое дыхание было настолько тихим, что его могли слышать только Чанёль и я. — Время истекает, Чан, — с этими словами он убрал свою руку с моей шеи, и гравий захрустел под удаляющимися шагами. Я расслабилась, но Чанёль всё ещё был напряжён. — Время истекает для чего? — закричал он вслед тому парню. — Пророчество не будет ждать вечно, ты же знаешь. Тяжело вздохнув, я оглянулась по сторонам, когда он ушёл. Лицо Чанёля стало хмурым и сердитым, а глаза почернели. Я заметила, как он сжал кулаки, на его руках уже выступили вены, но он продолжал их сжимать. Мне не понравилось его выражение лица, и я отошла подальше от него. Сначала Бэкхён, потом незнакомец из моих снов упомянули о Пророчестве, а теперь ещё и это. Я не Шерлок Холмс, но не нужно быть гением, чтобы понять, что всё это связано. Чья-то рука развернула меня за плечи на сто восемьдесят градусов. — Пора ехать, — сказал Чанёль. Я заглянула в его холодные, безразличные черные глаза. — Я хочу получить ответы. — Хотеть не вредно, детка, — он схватил меня за локоть и потащил к своей машине, хотя я сопротивлялась. — Я имею право знать! Всё это дерьмо, это всё из-за меня, ты должен рассказать мне правду! Чанёль открыл дверь и затолкнул меня на сиденье, а сам обошёл вокруг машины и сел за руль, пристёгиваясь ремнём. Остальные уже отъехали, и мы последовали за ними вниз по дороге, удаляясь от того места, которое стало моей тюрьмой. Я отвернулась от Чанёль. Он был зол, но я тоже. Как только поместье Варнли скрылось из виду, принц бросил: — Ну ладно, спрашивай! — Что происходит? Ты упомянул Совет. Он собирается прямо сейчас, не так ли? Из-за чего он собирается? — я замолчала, заметив, что его выражение лица стало почти скорбным и он устало вздохнул. — Совет собирается из-за тебя, — меня ошеломило то, насколько измученным казался его голос, это уже был не тот молодой остроумный высокомерный парень, которого я знала. — Но почему именно сейчас? — я догадывалась, что это как-то связано с незнакомцем в плаще, но не могла сказать ему об этом, расспрашивая дальше. Чанёль снова вздохнул. — Поданные волнуются. Они считают, что твой отец скоро перейдёт к решительным действиям. Если он что-то предпримет, а мы ответим, начнётся война. А если мы окажемся втянутыми в войну, то и другие измерения тоже. — Другие измерения? — Я не просто так просил тебя не оборачиваться, — он поднял бровь. Я молчала, увлечённо рассматривая приборную панель. — По политическим мотивам не в наших силах заставить тебя стать вампиром, иначе мы нарушим договора с людьми и с другими измерениями. Но мы не можем больше просто сидеть и ждать, потому что есть все основания думать, что твой отец готов сделать первый ход. — Какие основания? — спросила я, уже не скрывая своей настойчивости и любопытства. Пророчество. В чём оно заключается? Но принц не ответил, и я поменяла тактику, зная, что должна воспользоваться его внезапной откровенностью. — Что мне может помешать просто сидеть и ждать, когда за мной придёт отец? Ведь тогда мне не придётся оборачиваться в вампира. — Не тешь себя надеждами, детка, — Чанёль вяло засмеялся. — Сомневаюсь, что твой отец сможет собрать такую большую армию и что он настолько глуп, чтобы напасть на нас. Но даже если каким-то чудом он это сделает, мы просто переедем в Атенеа, и ты поедешь с нами. Моя надежда лопнула как мыльный пузырь. Какое-то время я сидела молча, наблюдая за деревьями, которые проносились мимо и растворялись в тумане. Они редели, а дорога становилась шире, и на ней уже появилась белая линия дорожной разметки. — Что такое Атенеа? — спросила я спустя некоторое время. Он ничего не ответил. — Тот парень, Чонгук, оттуда, не так ли? — Чанёль кивнул. Понимая, что он больше не хочет разговаривать, я задала последний вопрос: — Кто был тот вампир в плаще с капюшоном? Он поджал губы. — Один очень неприятный тип, — я отодвинулась от окна, испугавшись, когда увидела, с какой силой он дёрнул рычаг коробки передач. — Не могу тебе назвать его имя, если ты об этом, — добавил он, глядя на меня. Я откинулась на сиденье, разочарованная и обескураженная. Ситуация была безвыходная. Где-то может начаться война, и самое ужасное, что всё это из-за меня. Но, даже зная это, я понимала, что не смогу обернуться в вампира. Не сейчас. Мне нужно время, — подумала я в отчаянии. — Почему именно его у меня и нет? — я посмотрела на Чанёля, погрузившегося в свои мысли, и слёзы навернулись мне на глаза. — Но должен же быть выход. Выход есть всегда! — наверное, я произнесла это вслух, чтобы только в это поверить. Чанёль немного отвернулся от меня, как будто чувствовал себя виноватым. — Да, есть. Если ты станешь вампиром добровольно, твой отец ничего не сможет сделать. Ему придётся смириться, ведь это будет твой выбор. Проблема решится сама собой, — он произнес это с надеждой в голосе, хотя сам не верил в то, что это возможно. — Тогда мы обречены, — фыркнула я. — Ты не знаешь моего отца: у него сострадания с грецкий орех. Ему всё равно, по своей воле я стала вампиром или нет; он найдет способ обвинить вас. — Не говори так, — пробормотал Чанёль. — Каждый отец хочет чтобы его ребенок был счастлив, и если, став вампиром, ты обретёшь счастье, то он будет уважать твой выбор. Я покачала головой. — Даже если бы это было правдой, то как я могу быть счастливой, став вампиром? Не могу представить, что мне захочется жить вечно. Это бесполезно! — Чанёль смотрел прямо перед собой, изредка поглядывая в боковое зеркало. — Ты этого не знаешь, детка, — в его голосе слышалось что-то похожее на заботу. — В один прекрасный день ты можешь найти что-то, ради чего стоит жить вечно. — Ты же не нашёл! Ты такой же несчастный, как и я. Зачем испытывать эту боль целую вечность? — прошептала я. Машина немного замедлила ход, деревья отступили, и мы выехали на открытую местность. — Нет. Ещё не нашёл. Но это не значит, что не найду никогда или что ты никогда не найдешь. Нужно просто верить… Я прислонила голову к холодному окну, наблюдая, как запотевает стекло от моего тёплого дыхания. — Ты ведь не можешь пообещать мне, что все будет хорошо? — Нет, — выдохнул он. — Не могу. Прошло некоторое время, прежде чем разговор возобновился. — Чёрт возьми, ты обязательно должен нестись на красный свет со скоростью девяносто?! — завизжала я, в ужасе глядя на спидометр. — Да, — ответил он просто. А стрелка спидометра быстро поползла к сотне. — Ты попал! Там была видеокамера, фиксирующая скорость, — бросила я, когда за окном мелькнула ярко-желтая вспышка камеры. — Можешь попрощаться со своими правами. Мне показалось, что он закатил глаза. — Расслабься, детка, всё под контролем. Я езжу за рулём с тех пор, как были изобретены автомобили. К тому же у нас специальные номерные знаки. Так что мои права останутся со мной. — Что? — Я могу ехать так быстро, как захочу, потому что у нас липовые номерные знаки, и даже если полиция их засечёт, то не сможет найти их ни в одной базе данных. Маленькое преимущество, которое ты имеешь, являясь членом королевской семьи, — ухмыльнулся принц. Я покачала головой, глядя в окно. — Жаль, что не всё мы можем быть такими чанёлистыми, — сказала я, откинувшись на сиденье и сложив руки на груди. — Прости, что? — фыркнул он. — Я люблю придумывать слова. Ты так не делаешь? Он посмотрел на меня искоса, на секунду отрывая взгляд от дороги, чтобы подарить мне свою обеспокоенную ухмылку. — Что же это слово означает? — Чанёлистый – настолько грозный, что может вышибить дух из любого. Принц засмеялся низким гортанным смехом. — Я сейчас из тебя вышибу дух! — Размечтался. Он промычал что-то невразумительное, внимательно глядя на дорогу. Я посмотрела в его сторону, пытаясь понять его реакцию. Он улыбался, но улыбка быстро сползла с его лица, а вместе с ней исчез и тот Чанёль, который мне так нравился. Тот самый Чанёль, который смешил и дразнил меня, потакал моим выходкам. Тот самый Чанёль, который спас мою жизнь бесчисленное количество раз и который иногда проявлял искреннюю заботу обо мне. Я покачала головой, пытаясь отогнать эти мысли, когда знакомые морщинки покрыли его восхитительное лицо, и в этот момент ещё одна надежда, зародившаяся несколько минут назад, лопнула как мыльный пузырь, только ещё болезненнее, чем предыдущая.