Вдохновение дождём

Дождь бил холодными каплями в окна, ветер завывал в трубах и бросал листья, сорванные с деревьев, в залитые дождем стекла. Но людям внутри этого освещённого тёплым светом волшебных свечей помещения было совсем не до погоды. Они сидели на жёсткой неудобной скамейке у входа в родильное отделение магической больницы Нью-Йорка. Куинни была взволнована, как никогда, она слышала отголоски совершенно диких от боли мыслей Тины и безумно переживала за сестру последние 4 часа. Куинни неосознанно теребила в руках кулон и чтобы отвлечься от собственных тревог, сосредоточилась на том, о чем думают мужчины напротив. И вдруг она поняла, что может слышать беспокойные мысли сидящего рядом с ней Персиваля Грейвса. Он так сильно волновался за Тину и с такой нежностью и любовью думал о ней, что Куинни пришлось приложить усилие, чтобы не повернуться в его сторону. Девушка невольно улыбнулась, ведь всегда его думы были за каменной стеной ментальной защиты, но сейчас, видимо от волнения, он не строил барьеров. Куинни вообще не узнавала его сегодня. Вечно собранный, сосредоточенный и серьезный глава аврората, сегодня был будто студент Ильверморни перед экзаменом: лицо раскраснелось, волосы растрепались, он никак не мог найти удобное положение и бесконечно ерзал на скамье, чем ужасно нервировал и без того встревоженную Голдштейн. — Персиваль, — успокаивающе произнесла Куинни и положила свою ладонь на предплечье мужчины, — все хорошо, с Тиной все хорошо, не волнуйся. Грейвс взглянул на нее и у него было такое необычное выражение лица, что Куинни не смогла сдержать улыбку. — Точно? Ты слышишь ее? Их? — взволнованно произнес Персиваль, внимательно всматриваясь в лицо Куинни. Девушка кивнула в ответ: — Нет, но слышу колдомедиков, все хорошо. В этот момент дверь отворилась и вышла женщина в белом халате. — Семья миссис Грейвс, вы можете пройти, — произнесла она. Персиваль резко подскочил со стула и решительным шагом прошел в отделение за медсестрой. Куинни подхватила забытое Грейвсом пальто и поспешила следом. Входя в белоснежную палату, Куинни не смогла сдержать слез счастья за свою сестру. Тина одной рукой прижимала к груди запеленованного младенца, а другой обнимала целующего ее мужа. Это было очень гармонично и правильно. — Хочешь подержать нашу дочь, Персиваль? — спросила Тина тихим голосом. Надо было видеть испуганное лицо Грейвса в этот момент, Куинни прикрыла ладонью губы, чтобы не рассмеяться. — Она такая маленькая, я боюсь, — также тихо ответил жене Персиваль. — Не думала, что бесстрашный аврор Грейвс будет бояться младенца, — улыбнулась Тина и протянула мужу ребенка. Куинни села на постель Тины и крепко обняла сестру. От Тины пахло лекарственными зельями, молоком и чем-то таким неуловимым. Наверно, счастьем, думала Куинни.