Тени счастливых дней

      Произошел взрыв. К счастью, он был несильным. Когда я пришла в себя, Дэн помог мне подняться. Я, взяв его за руку, стала на ноги, но все еще пошатывалась. В зале был огромный бардак: пыль со всех днищ взлетела в воздух, повсюду валялись листы, которые ранее лежали на столах, некоторые окна не выдержали такой сильной волны, от этого по залу валялись осколки битого стекла, а на улице их было еще больше. Практически сразу охрана бросилась к телу свидетеля, но его не было. Он исчез. От его черной природы не осталось и нитки, не говоря уже о каплях крови или частях тела. Главой местного участка было объявлено решение — этот мужчина теперь в розыске. Мысленно я называла их всех глупцами, ибо какой смысл объявлять в розыск человека, который словно тень, прятался мастерски всю жизнь, и даже когда пришел в полицию, он скрыл свое лицо. Никто не знает, как он выглядит на самом деле. Никто не знает, кого искать. Разбирательство должно было пройти без лишних глаз, поэтому меня быстро отвели в мою камеру.       Моя соседка, увидев меня, уронила хлеб прямо на пол. — В смысле? В смысле, черт подери?! — она сорвалась на крик, — тебя что, посадили? В ответ я замотала головой. На самом деле я и сама не знаю, что со мной будет, этого пока мне не сказали. Я прошла мимо девушки и села на колени перед тем самым нарисованным портретом психопата.       «Его поступки нелогичны.Он всегда действовал по четкому плану»  — подумала я. Ну честно, если бы он действительно хотел засадить меня, он бы устроил все так, как нужно. В моем случае, улики косвенные, а главный свидетель, сам психопат, на показаниях которого держалось все дело, теперь в розыске и будет подозреваться в даче ложных показаний. Мне не суждено было уснуть ночью из-за этих мыслей. Все казалось либо слишком простым, либо настолько запутанным, что ответы на все эти загадки может дать только он сам.       Одним утром, когда солнце уже поднялось достаточно, чтобы заполнить всю камеру, к нам вошел мой адвокат. Он сказал мне собирать все мои вещи. — Надеюсь, ты рада, что тебя отпустили, — говорил Дэн. Я тихо подняла глаза и произнесла: — Да. За недостачей улик, — и мысленно добавила, — но это и вовсе не значит, что меня признали невиновной в этом деле.        Забрав с собой единственную вещь, которая у меня была, зубную щетку, я попрощалась с соседкой и пошла сдавать форму. При этом почти на выходе из крыла я встретилась с той грозной заключенной, которая давала мне пощёчины. Конечно, при охране рядом она не смогла меня никак зацепить, но взглядом она, конечно же, просверлила во мне дыру.       Эта колония, как по мне, мало чем отличалась от школы, в которой я училась. Я постоянно носила форму, которую ненавидела, ела еду, которая была либо пересолена либо вообще гнилая, была привидением для множества. Здесь действовали практически такие же правила, как и в школе. Например, во время стирки каждая должна была сидеть молча и стирать, ни в коем случае не открывая рот в сторону соседки. Не думаю, что забуду это место, но значиться оно будет не как «колония», а как «школа №2». Я не радовалась, уходя отсюда, а испытывала смешанные чувства.       С одной стороны, оно и хорошо, что отпустили, а с другой стороны, ведь тому психопату теперь будет легче достать меня. Если раньше для него единственным способом увидеть меня был суд, то теперь он может подстеречь в любом переулке, за углом или даже в самой квартире. Теперь он может больше. Представьте, раньше я боялась этого человека просто зная о его существовании и делах, а теперь я еще и видела его лицо. По-вашему, он оставит меня в покое? Нет? Вот и я так думаю.       Вы уже много раз слышали о «психопате», я всегда говорила вам, что боюсь его, но не говорила почему, даже практически не описывала его.       Вот пара фактов об этом персонаже: 1. Он всегда давит на твои больные точки. На то, чего ты не забыл и тебя волнует. 2. Он довольно хорош в ІТ-технологиях и кибер-атаке 3. Он никогда не скажет прямо, чего хочет от тебя. Только загадки, которые тебе стоит разгадывать самостоятельно. Как решишь задачку, так и будет. 4. Его цель — заставить человека совершить ошибку. Ему нравится, когда люди страдают во время принятия выбора и впоследствии него. 5. Всегда ведет игру 1×1. В случае Джина, когда я вмешалась, я стала третьей лишней. 6. В конце игры всегда смерть. Не обязательно твоя. Возможно, убьют кого-нибудь близкого или просто человека, который какой-то нитью связан с тобой. Это убийство и есть ошибкой игрока.       Я не знаю, чего от него можно ожидать и не знаю, что творится у него в голове. Это и пугает. Он может убить, подставить, поиграть, отпустить — все, что можно. И ты никогда не узнаешь истинного мотива.       Мой город, с точки зрения географии и статистики, называют большим, но на самом деле это просто масштабная деревня, в которой все друг друга знают или имеют хотя бы одного общего знакомого. Новости, и без газет или телевидения, облетают быстро все районы, массивы, улицы, дома, квартиры. Для меня это одна из причин, почему я хочу уехать в один из городов-миллионников, который находится недалеко. Там я бы смогла потеряться в толпе и избежать критики, осуждений. Сейчас, после выхода из колонии, моё желание стало еще больше.       Молодые мамы столпились у входа в подъезд моего дома так, что пройти не мог никто. Они с яростью в глазах кричали на меня и заставляли исчезнуть. «Да зачем нам убийца в доме? А что если ты убьешь и наших детей в будущем?!» — выдала одна. Я начала пятиться назад и наступила на ногу Дэна, который стоял прямо позади меня. «Успокойся» — сказал он, и взяв меня за руку потащил ко входу в подъезд. Мы зашли в лифт. Дом не был особо новым, поэтому на стенках лифта были разные надписи маркерами различных цветов, а также глубокие царапины на металле. Видимо, когда жильцам было скучно, они доставали ключи и острым концом делали эти отметины. «Дураки» — обозвала я их мысленно. За время поездки в лифте воздух между Дэном и мной накалился. Точнее, стояло какое-то неловкое молчание, которое никто не смог прервать, кроме грохота открывающихся дверок.       Мы прошли в квартиру, где я жила. Дома была только мама, которая сначала хотела подойти ко мне, но где-то на расстоянии в полтора метра остановилась. «Ты в порядке?» — спросила меня она. Хотелось ей рассказать, как мне было больно после её ухода по-английски, но я удержалась. Улыбнувшись, я ответила: «Да», и затем прошла в свою комнату. Поняв, что никто не собирается идти за мной, я вернулась в коридор. «Ты чего не проходишь?» Затем я увидела на лице парня смущение. Сначала я не понимала почему, а потом меня осенило: он много раз заходил за мной, но никогда не проходил дальше коридора.        «Все в порядке, пройди» — повторила я с как можно более искренней улыбкой и повела парня в комнату, прикрыв за собой дверь. Нет, мы не планировали заниматься ничем таким, о чем вы могли подумать. Просто я привыкла жить в своей закрытой комнатушке. Это мой отдельный мир, из которого я редко выхожу. Только за водой, едой и в душ.       — Хоть это все и не закончено, и я твой адвокат, но я все равно еще остаюсь твоим другом, Ари. Правда? — с неуверенностью спросил он. — Я не хочу, чтобы наши деловые отношения перечеркивали дружбу. Я просто во многих фильмах видел, что после такого люди перестают общаться. Это меня рассмешило. Парень, который придирается к мелочам и является огромным скептиком, беспокоится о таком. — Правда, — смеясь сказала я.       Мы еще немного шутили о всяком: о музыке, вкусах, вспоминали наше знакомство. Кстати, оно не было банальным, как все знакомства.       Это была осень того года. Такой солнечный и ветреный день, который перерос в прохладный знобящий вечер. Я тогда шаталась по городу и поспорила сама с собой, что я найду к кому прицепиться и как-нибудь добавлю красок в свой вечер. Практически сразу я увидела парня, который тоже гулял и никого не ждал. Когда он сел на лавочку, я направилась прямиком к нему. Похоже, в тот момент от азарта я совсем забыла о своей скромности и выдала ему: «Привет! Мне скучно. Поговорим?»       Он был слегка шокирован, но все же решил продолжить разговор со мной. Потом я узнала, что он на последнем курсе адвокатуры, обожает фэнтези и путешествия. Мы говорили еще о многих вещах. Мне до сих пор стыдно за те глупые шутки, которые я рассказывала ему во время встречи, честно. Когда мы расходились, то вовсе забыли обменяться контактами и я была даже от части рада этому. Меня охватил такой стыд, что я хотела убежать и не встречаться с этим человеком более. Но, судьба распорядилась иначе, и мы часто встречались на остановке у того парка, ехали в одном автобусе и продолжали наши старые разговоры. Где-то только после пятой встречи мы обменялись номерами телефонов. Созванивались редко, чаще всего ради того, чтобы позвать на прогулку куда-либо. Я очень быстро привязалась к нему и просто не могла представить вечер без общения с этим человеком.       После получаса ностальгии он спросил меня то, чего я не хотела слышать сейчас. — Что ты будешь делать? — в этот момент он внезапно стал серьёзным. Я резко подняла голову и сказала ему прямо в лицо: — Я хочу исчезнуть.       Дэн вскочил прямо с моей кровати, закатал рукава рубашки нежно-голубого цвета и резко подошел к деревянному шкафу, открыл его, достал оттуда мою футболку и бросил ее в меня. Я удивленно подняла бровь и глянула на него. — Что ты делаешь? — спросила я. — Не хочешь пожить немного со мной? — произнес он, — я живу в районе, где мало людей. Ты будешь ощущать себя в совершенно другом городе. Я хотела возразить, но мне в лицо прилетела моя большая джинсовка. Железные заклепки больно ударили меня по лицу. — Это не обсуждается! Слышишь? — он засмеялся, мило и громко. — Я поговорю с твоей мамой, тебе здесь правда небезопасно. Нотки его немного грубоватого голоса разливались в моем мозгу, как капли бордо. До жути прекрасно. Я влюбляюсь в те моменты, когда он так смеется, ибо такое бывает достаточно редко, даже со мной.       Он пытается держать образ солидного серьёзного юноши, что получается у него очень даже хорошо. Пока я думала о его голосе, Дэн уже вытащил все вещи с двух полок, достал носки, и полез к нижнему ящику. Я вскочила с кровати и закрыла собой ящичек, за ручку которого он уже держался. Нет, не надо пока ему видеть мое белье. Вообще не надо. И поэтому с детским тоном вскрикнула: «Я сама!» и оттащила его от шкафа.       Правдами и неправдами он все-таки уговорил меня и мы начали собирать разбросанные им вещи в сумки. Их было немного — две. Нас прервала моя мама, которая зашла в комнату что-то спросить. Её взгляд не был злым или осуждающим, нет, это в очередной раз безразличие и фальшь: «Ты куда?» Дэн поднялся и ответил ей вместо меня: «Вы не против, если Ари немного поживет у меня? Нам еще нужно разобраться с некоторыми делами, которые займут еще уйму времени.» И тут женщина сразу изменилась в лице и попросила его пройти на кухню. Он смог её убедить.       Временами мне даже кажется, что она воспринимает моего друга получше, чем собственную дочь. Мы уже должны были выходить, но я где-то положила свой любимый носок и не могла его найти. Перелопатив все, что можно, прямо на днище деревянного шкафа я нашла его. Он был прикрыт фотоальбомом, в котором хранились наши совместные с Марин снимки. Как только я поняла, что на меня сейчас начнут накатывать воспоминания о дружбе с ней, забросила альбом подальше, взяла носок и побежала к Дэну, который в это время мило беседовал о чем-то с мамой. «Я готова» — сказала я ему, после чего он взял мои сумки и направился к выходу, я шла за ним.       Возле дома нас ждал таксист и никто больше. Двор казался полностью безлюдным, как Припять позле взрыва АЭС. Дома стояли на месте, но ни на улице, ни в одном из окон не было заметно движения. Водитель во время поездки говорил о чём-то с Дэном.       Единственная фраза из их разговора, которую я когда-то где-то слышала: «Там нужен сальник полуоси заднего моста именно определённого размера под модель авто» Мой отец разбирал однажды свою рабочую машину и просил меня найти эти размеры, этого я никогда не забуду. Во время поездки я обращала внимание на то, что было за окнами: магазины, аллеи, поликлинику, кондитерские. Меня не было всего два месяца, а все изменилось. Возможно, стало ярче. Чем ближе к центру города, тем ярче краски и вывески. Потом эти яркие светодиодные надписи плавно сменились на неброские названия на фасадах. Мы были почти на месте. В этом районе было очень много деревьев, можно даже сказать, что весь он напоминал большой такой сквер с одинокими высотками и редкими детскими площадками. Мы подъехали к одному подъезду, который был покрашен в бежевый цвет, что вызвало еще большую приязнь к этому дому. Таксист получил плату, мы его поблагодарили и пошли.       У него дома я никогда не была, даже на этаже. Всегда принципиально ждала его у подъезда, если он за чем-то заходил. На этот раз я уже вошла внутрь. Теперь я понимаю, какую неловкость ощущал Дэн, проходя в мою комнату, да. Квартира была небольшой, но двухкомнатной. Все было в светло-серых, местами даже темно-серых цветов.       — Может быть пройдешь уже? — с ухмылкой произнес он, — будешь жить здесь. Нравится? — Да, спасибо, Дэн, — улыбнулась я в ответ. — Ну, тогда располагайся, разберись с вещами, а я схожу в душ. — Я после тебя, ладно? — Хорошо.       И после этого я взялась за вещи. Очень много футболок и джинсов, но всего одна толстовка. Ай, нехорошо. Это очень огорчило меня, ведь погода у нас всегда неожиданная: сегодня +10, а завтра днём уже +34. Закончив с вещами в сумках, я принялась за рюкзак. Оттуда выпали два снимка, где мы с Марин вместе. Не знаю, откуда и как они там оказались, но смотреть было больно, и я решила их выбросить. По пути на кухню я рассматривала фото и пыталась вспомнить даты, когда это было, и так увлекалась, что совсем не заметила, как врезалась в Дэна, который стоял предо мной в одном полотенце на бёдрах.

Продолжение следует