Чужой

Ожидать возвращение команды из опасной вылазки пришлось довольно долго. В какой-то момент Эсме показалось, что с его товарищами по несчастью случилась беда, но глядя на совершенно безмятежного Дэвида, он тоже успокоился. И все же через пару часов ожидания Эсме сначала увидел капитана Орама, а потом и всех остальных. К его большому облегчению, все были живы-здоровы, хотя и измотаны тяжелой опасной дорогой. - Наши связисты еще не возвращались с крыши? – Дэниэлс была промокшей насквозь, но в ее взгляде угадывались уверенность и твердость. - Нет, я не видел ни одного из них с тех пор, как мы утром расстались. – Теперь Эсме, успокоенному возвращением своих спутников, не терпелось отправиться в небольшой музей-бестиарий Дэвида, чтобы прикоснуться к неизведанному. - Я схожу посмотрю. – Дэниэлс, недолго думая, отправилась на большую открытую террасу, продуваемую тремя ветрами. Несмотря на то, что у террасы был навес, дождь все равно хлестал по лицу. И как можно было провести там столько времени, было непонятно. Однако на террасе она никого не обнаружила, зато услышала голоса, исходившие из-за полуоткрытой двери в одно из помещений неподалеку. Именно там связисты укрывались от непогоды всякий раз, когда находиться на террасе становилось невозможно. Эсме же, еще немного пообщавшись с вернувшимися из опасного похода и дождавшись, пока они погрузятся в свои дела, разожгут костер и усядутся вокруг него с недавно добытыми пайками, чтобы обсудить планы на завтра, незаметно для всех ускользнул, бросив Рози что-то вроде того, что он хочет немного осмотреться в сопровождении Дэвида. Последний же, кажется, ждал этого момента не меньше самого ученого. У него тоже был какой-то свой, личный интерес. По дороге к укрытию Дэвида Эсме забрал из одной церемониальной залы, коих здесь было множество, приготовленное заранее оборудование. Он не хотел, чтобы другие члены экипажа узнали о его планах. Эсме не знал, как они к этому отнесутся. Да, он был ученым, и его взяли в экспедицию именно для изучения неизведанного, но за последние двое суток многое изменилось, люди были напуганы, ему не хотелось лишний раз напоминать им об этих странных страшных тварях. Когда Эсме и Дэвид пришли на место, последний удалился на почтительное расстояние, усевшись у небольшого столика, заваленного какими-то свитками и большими листами с рисунками. Он предпочел быть наблюдателем, а не участником. Его тешила мысль о том, что еще кто-то, пусть этот кто-то и был жалким человеком, был в восторге от его маленького бестиария. Он еще сильнее убеждался в правильности своего решения отвести этому смертному одну из главных ролей в своей трагикомедии. И пока Эсме возился со своими инструментами, зависая над отдельным столом, рассматривая образцы «немыслимых созданий», Дэвид обдумывал свои дальнейшие действия. Если бы кто-то в тот момент посмотрел на него, то решил бы, что андроид превратился в восковую копию самого себя, так тих и неподвижен он был. Черты его лица ни коим образом не выдавали его мыслей, как, впрочем, и того, были в этот момент вообще какие-то мысли в его светлой голове. Но ничто не вечно. Не вечна была и их идиллия. До острого слуха Дэвида стали доходить поначалу мало опознаваемые звуки. Он поднялся со своего места и тихими размеренными шагами отправился на звук. Дэвид не хотел, чтобы кто-то или что-то отвлекли Эсме от его работы, потому он решил сам все проверить и решить проблему, если таковая имелась. Ученый так был занят своей работой, он даже не заметил, что остался один. Андроид прошелся по нескольким коридорам и переходам, отмечая про себя, что звук то пропадает, то снова появляется, но уже в другом месте. Сначала звук исходил довольно далеко от того места, где Дэвид находился вместе с Эсме, но затем, хотя и менял направление, он становился все ближе и ближе. В последний раз звук пропал на несколько минут, а потом Дэвид, в это время возвращавшийся к Эсме, снова его услышал. Звук исходил из святая святых – бестиария. Дэвид бесшумно вошел в оставленное совсем недавно помещение, на другом его конце, прижавшись к самой стене, находился Эсме, бледный как белое полотно. И примерно на одном расстоянии от него и от Дэвида почти в центре комнаты стояло нечто, напоминающее человека. И только сейчас до Дэвида дошло, что было источником звука. Монстр. Каких еще не было в его коллекции. Живое воплощение величия природы. И в отличии от других экспонатов музея, он был жив. Однако… Дэвид понимал, что прямо здесь и сейчас он должен был сделать выбор. Либо позволить монстру убить ученого, и собственноручно уничтожить уже начавший осуществляться план, либо пожертвовать малым, чтобы в итоге достичь великого. У Дэвида на принятие решения было всего несколько секунд. Он еще раз бросил взгляд на Эсме, который к тому времени уже заметил возвращение Дэвида и смотрел на него молящими о помощи глазами. В каком-нибудь другом случае этот взгляд не значил бы для Дэвида абсолютно ничего, он бы позволил человеку умереть, но не сейчас. Он сделал первое, что пришло ему в голову – нанес молниеносный удар в шею монстра острым прутом, пока тот не успел его заметить.