18 октября, 2017 год Где-то высоко над землей
За последнюю неделю Джин успел сделать несколько перелетов туда-сюда из Токио в Лос-Анджелес и обратно. Подготовка к будущему слиянию его пока еще маленькой звукозаписывающей студии с Universal Music шла полным ходом. И он успел по-настоящему выбиться из сил и заработать несколько бессонных ночей, потому что неспокойный организм никак не мог подстроиться под многократную смену часовых поясов. Но теперь, когда он возвращался домой в последний раз, уверенный в том, что на этот раз точно окажется в тепле семейного очага, сон сморил его со страшной силой, но перед этим он успел услышать радостный голос дочки и чуть встревоженный мамы – близкие ждали его возвращения еще сильнее, чем он сам… – Папочка, ты скоро будешь дома? И ты заберешь меня, правда, папочка? Джин улыбается, глядя на дочку с экрана телефона, и подмигивает. Он никогда в действительно не желал показывать Тее свои слабые стороны – он ее супергерой, защитник и самый крутой папа, а значит, он не может унывать и быть уставшим тоже не может. Глаза пекут от невыносимого желания закрыть их и, наконец, уснуть, но Аканиши с детства славился своим упрямством и с возрастом ничего не изменилось. – Милая, мой самолет приземлится очень поздно, когда ты будешь уже крепко спать. Обещаю, что заберу тебя завтра из садика, и мы вместе поедем домой, – он снова улыбается и строит самую комичную, умоляющую мордашку, надеясь, что дочка не унаследовала от него ту самую упертость. И в сущности, это оправдывается, безгранично радуя его. Девочка машет головкой, соглашаясь с таким решением отца, но вот стоит только Джину обрадоваться, мысленно представляя в картинках, как он доберется глухой ночью в их квартиру, примет душ и обнимет полусонного, спящего Каме, забываясь крепким сном без кошмаров, как дочка поджимает пухлые губки-бантики и большие карие глаза увлажняются. – Папочка, я очень сильно по тебе соскучилась. Я тебя не видела, – девочка шморгает носиком и оттопыривает маленькие пухленькие пальчики, – вот столько дней не видела… Папочка, ты обещаешь, что заберешь меня завтра? Мне так грустно без тебя, папочка! Очень-очень грустно. Мы с бабушкой делали печенье, и Пин играет со мной, а дедушка починил мой велосипед, но я все равно скучаю по тебе, папочка… Ты обещаешь, что не забудешь меня забрать? Сердце сжимается в груди, когда Джин слышит дрожащий от сдерживаемых слез голос дочки. Малышка смотрит с такой надеждой и мольбой, что всем его планам мгновенно приходит конец. Как можно отказать этим огромным глазищам, которые так похожи на его собственные, только в сто крат прекраснее и яснее? Как он может отказать своей дочке? Он никогда и ни за что не сможет отвернуться от Теи, потому что любит этого ангела сильнее, чем саму жизнь. Джин вздыхает и, пряча улыбку, заверяет дочку, что обязательно заберет ее, но завтра. Малышка плотнее поджимает губки, думая, что затея не удалась. Она шмыгает носом и кивает, соглашаясь с отцом. И все таки, его дочка послушный ребенок… Сбросив вызов, музыкант проверяет входящие сообщения, снова ощущая, как лавиной на него обрушивается дикое желание просто поспать. Но перед этим решает сделать еще один звонок... – Абонент находится вне зоны доступа сети, – это совсем не то, что он хотел услышать, но Джин знает, что у Каме полным ходом идет концерт и поэтому, покорно соглашается с мыслью, что когда у любимого появится свободная минутка тот сам перезвонит ему. Когда солнце показывается из-за облаков, Аканиши крепко спит, свернувшись на мягком сидении. В наушниках играет знакомая до дрожи мелодия и в своем сне он видит огромный стадион Токио Дома, зрителей, скандирующих их имена, и друзей рядом с собой. Разноцветные блики софитов слепят глаза, песня льется из них живым ручьем и искренние улыбки освещают лица. Джин счастлив в этом сне и совсем не хочет просыпаться… Но звонок телефона развеивает волнительную дымку. За маленьким окошком сбоку от него небосвод покрыт закатной пеленой, и Джин чуть растерянно трет глаза, будто пытается вспомнить, кто он такой и где находится. Но гаджет продолжает жужжать в тонких пальцах и любимое имя на экране возвращает памяти всю его жизнь вплоть до этого телефонного звонка. – Алло? Казуя растерянно сопит, а после устало вздыхает, заставляя Джина сонно улыбаться. – Я разбудил тебя? – Ничего, я почти выспался. – Врешь, – Аканиши тихонько хихикает, в очередной раз, убеждаясь, что им с Каме, в сущности, не обязательно общаться посредством слов, чтобы понимать друг друга. Между ними давно установилась некая ментальная связь, когда достаточно вздоха, движения, улыбки и даже короткого, беглого взгляда, чтобы рассказать обо всем на свете и, в первую очередь, о своей любви. – Я не вру, а приукрашиваю действительность, – сидящий рядом Джош хмыкает, опять утыкаясь в телефон, продолжая переписку с одной из своих многочисленных подружек. – Твой концерт закончился? Казуя соглашается. Джин слышит, как дыхание младшего чуть сбивается и по звукам понимает, что Каменаши второпях направляется к стоянке. – Ты сразу летишь домой? – Джин, у меня ведь завтра концерт в Ниигате… Музыкант даже подпрыгивает на сидении от удивления. Как же так? Как он забыл об этом? – Значит, мы увидимся только через два дня? – Я прилечу завтра вечерним рейсом и сразу поеду на интервью, поэтому мы увидимся только ближе к ночи. Аканиши удрученно сопит, поджимая губы. Ну вот, все его планы полетели к чертям, а ведь он так надеялся и мечтал уже сегодня крепко обнимать во сне любимого... – ...ты слышишь? Алло? Джин, ты слышишь меня? Джин? – он будто во второй раз просыпается ото сна. Голос Каме обеспокоенного окликает его, и он торопливо отвечает. – Я должен созвониться с менеджером… У тебя все хорошо? – Ага, я скоро приземлюсь в Нарита... – Хорошо. Обязательно напиши мне, когда долетишь, – дверца машины захлопывается и Джин понимает, что Казу уже сел в машину. – Я люблю тебя… – Скажи еще раз. – Бака… Улыбка расцветает на губах, Джин машет головой, а потом прикрывает глаза, ощущая, как на сердце теплеет от ласкового смеха любимого человека. – Я тоже тебя люблю… Они заканчивают разговор, и Аканиши откидывается на сидении, все еще прокручивая в голове их разговор и пытаясь в доскональности вспомнить голос Каме. Кейбо снова хмыкает, пихая локтем в бок, и Джин хмурится, потирая ушибленное место. – Чего тебе? – Не делай такое лицо, ты так еще больше похож на панду, – Джош смеется, протягивая телефон. Аканиши закатывает глаза, но все же смотрит на экран, а после надувается, будто недовольный хомяк. – Почему ты постоянно фотографируешь меня, когда я сплю? Я выгляжу не круто, когда сплю. – Это моя работа, – самодовольно отвечает парень. – Что? Твоя работа делать из меня ребенка? Ты посмотри, у меня же даже рот открыт! Удали сейчас же! Удали! Они борются, но треклятый гаджет возвращается к своему хозяину и Джин еще больше хмурится, надувая щеки. – Это для истории. Аканиши собирается разразиться чередой ругательств, но неожиданно быстро успокаивается. Он прижимает к груди ноги, обхватывая колени руками, и косится в сторону друга. – Скинь мне эту фотку, – бурчит он. – Зачем? – Хочу опубликовать… – Зачем? – Что ты заладил, как обезьяна?! Я же попросил! Джош смеется, но выполняет просьбу… Джин делает короткую запись и публикует фотографию, обращая взгляд на посадочные огни. Он надеется, что мама покажет фотографию Тее, и дочка обязательно обрадуется, ожидая, что папа заберет ее лишь следующим днем, но у него другие планы на этот счет и сразу после приземления он поедет к родителям, чтобы потом вместе со своим ангелом отправиться домой… «Возвращение домой папы…»****
– Мартышка, просыпайся, – Джин зевает и гладит дочку по головке. Девочка хмурит маленький носик и недовольно сопит, всем своим видом демонстрируя, что не собирается выполнять просьбу отца. – Крошка, я и так дал тебе поспать лишних двадцать минут, мы такими темпами обязательно опоздаем в садик. Тея сжимает тонкими ручонками подушку, пряча личико. Джин улыбается, но на словах не хочет растерять своей уверенности. Он стягивает с дочки одеяло и та скручивается подобно котенку, не желая расставаться со своей постелью и мягкой подушкой в рюшах. Мужчина долго обдумывает, как быть дальше, ведь не будет же он силком сталкивать свою крошку с кровати. Вариантов в его голове возникает абсолютный зияющий ноль, но стоит ему представить, как бы на его месте поступил Казуя, как губы растягиваются в дурашливой улыбке. Джин встает по струнке смирно и, делая вид, будто отдает честь, театрально кланяется. – Принцессе пора надевать свое самое красивое платье и идти в садик! Малышка тихонько хохочет, из-под длинных спутанных волос поглядывая на отца. Джин радостно сияет и снова отдает честь, будто солдатик из детских сказок. – Что принцесса изволит на завтрак? Тея, наконец-то, садится, поджимая к себе худенькие ножки и продолжая смеяться. Она заправляет темные волосы за ушко, игриво, улыбаясь. – Я, правда, Принцесса, папа? – Конечно, Вы - Принцесса, Ваше Высочество! Мужчина делает взмах рукой в поклоне. Неожиданно он вспоминает, как много лет назад, когда он дебютировал в составе группы, они с Каме представляли свое будущее и детей, которых у них бы обязательно было очень много. В то время Джин заверял любимого, что если у них будет дочка, он будет исполнять любую прихоть их маленькой Принцессы, а Казуя прибавлял, что будь у них дочка, они бы стали страшными ревнивцами и защищали свою малышку, отгоняя от нее всех ухажеров... – Если я Принцесса, значит, могу пожелать все что захочу? Джин кивнул. – Хочу сегодня остаться дома вместе с папой! Музыкант даже опешил. Ну что за шутки! Он ведь был уверен, что все идет строго по плану! Но у его крошки свои идеи на этот счет и он, черт возьми, не может спорить с ней. – А как же садик? Принцесса должна хорошо учиться… – Я хорошо учусь, – уверенно заявляет малышка и Джин окончательно сдается. Аканиши с досадой присаживается на краешек кровати, поглядывая на дочку. Тея смотрит на него огромными карими глазами и от этого взгляда он всегда становится безропотным и слабохарактерным, потому что, в сущности, ради дочки готов пойти против всех правил. С самого начала он послал к чертям абсолютно всё, желая лишь того, чтобы увидеть, как появляется на свет его ребенок, его душа, его дочка. – Ты обещаешь мне, что и дальше будешь прилежно учиться? – Папа, я же умная, – девочка уверенно поднимает кверху маленький носик и улыбается. – Я буду хорошо учиться, чтобы вы с мамой и Каме мной гордились! – Тогда пошли завтракать, шантажистка… – Папа, а ты посмотришь сегодня со мной фильм? – Какой фильм? – Я хочу посмотреть один фильм, – малышка слезла с кровати, засовывая в пушистые тапочки маленькие ножки. – Мы с бабушкой смотрели дораму, а теперь я хочу посмотреть фильм…30 октября, 2017 Эдогава, Токио, Япония
Казуя в последний раз оглядел свое отражение в зеркале и довольно подмигнул. Вот и пришел этот день – последний концерт его первого сольного тура. Поразительно, как быстро летит время. Ведь совсем недавно он также стоял за кулисами, ожидая первого выхода на сцену, ожидая услышать аплодисменты и овации, отпущенные только ему. Это чувство опьяняло, но он никогда не бросался в омут с головой и держал дистанцию, помня о том, что победы достаются лишь самым сильным… В зал стали впускать зрителей, а это значит, что до начала шоу осталось на так уж много времени. Нужно поторопиться. Он взял со стола телефон, набирая заученный назубок номер. Гудки не слишком долго тревожили его и спустя пару мгновений, на звонок отвечают самым желанным голосом. Каменаши закрывает глаза, вслушиваясь в каждый вздох… – Мой сладкий, готов зажечь зал до пылающих столбов? Я знаю, что ты сделаешь это! Покажи им всем, кто такой Каменаши Казуя, пусть они все запомнят этот день, – Джин несдержанно смеется, и, понизив голос до трепетного, взволнованного шепота прибавляет, заставляя дыхание участиться, в желании очутиться рядом и заставить проговорить все то же самое, но в жаркие губы, съедая обрывки фраз поцелуями. – Когда ты выйдешь на сцену, представь, что я сижу в зале и наблюдаю за тобой. Заставь их всех захотеть тебя, заставь плакать, а потом… потом приезжай домой и я исполню все твои желания… Кончик языка скользит по губам, улыбка загорается на лице, будто самый яркий маяк в темном океане. – Тогда готовься, Джин, у меня есть парочка идей… Аканиши снова смеется, заставляя смеяться и Каме. Им хорошо до одури, они наслаждаются этим моментом, потому что сегодня важный день для обоих, они оба ждали этого и оба волнуются, потому что все победы и поражения, взлеты и падения неизменно делятся на двоих, ведь это их общий опыт и они продолжают идти рука об руку, даже спустя столько лет. Казуя запрокидывает голову назад, отпуская все свои тревоги. Уголки губ дрожат в ласковой улыбке. – Тея готова к празднику? – Да, сейчас мама закончит ее наряжать, и мы все вместе отправимся на праздник, – отвечает мужчина. – Мне очень жаль, что я пропускаю этот день… – Сладкий, это всего лишь детский праздник в садике и я обещаю, что сниму все для тебя на камеру, – Джин смеется, стараясь развеселить, но Каме это не помогает справиться с чувством предательства, которое он испытывает, бросая их крошку в такой ответственный день. – Это ее первый большой праздник и она так готовилась к этому Хэллоуину… Аканиши вздыхает, молча, соглашаясь. Тея действительно готовилась к этому торжеству с дьявольским упорством, заранее осведомив всех, что ее костюм должен быть самым крутым... В гримерную стучат и после этого звучит первый звонок, оповещающий, что артист и его подтанцовка должны пройти за кулисы. Казу прикусывает губу, в последний раз бросая нервный взгляд в зеркало. – Ты сфотографируешь для меня ее костюм? Я так до сих пор и не знаю, что она выбрала… Аканиши соглашается и именно в этот момент дверь в детскую открывается. На пороге появляется мама с абсолютно довольным выражением лица, а следом возникает дочка или скорее маленький демон и Джин даже приоткрывает рот от удивления. – Ты слышишь меня? Сфотографируешь, Джин? – Ага… – Тогда я пошел… Аканиши закрывает глаза, стараясь передать по средствам голоса и своих чувств любовь и поддержку. – Ты – Каменаши Казуя и поэтому, ты самый лучший. Я верю в тебя, сладкий… Разговор прекращается. Джин прячет телефон в карман джинсов, приседая перед дочкой на корточках. Тея мило хмурит бровки и поправляет темную шляпу на светлом парике. Девочка старается подражать своему персонажу и мужчине приходится согласиться, что ей это прекрасно удается. – Что скажешь, папочка? Мне так нравится этот костюм. – Почему-то я не удивлен, что ты выбрала именно это чудовище… – Я буду защищать людей, даже если они будут ненавидеть меня, – с серьезным видом произносит малышка и Джин обнимает ее, скрывая свою до абсурда глупую физиономию в этот момент. – Пошли, Бем-сан! – Папочка, я ведь похожа на Бема? Правда, похожа, папочка? – Тея доверчиво заглядывает в глаза, ожидая одобрения, и расплывается в счастливой улыбке, когда отец соглашается. – Смотри, у меня и трость есть! Смотри, она такая же, как у Бема! Посмотри! Видишь? – Знаешь, что я думаю? – Что? – Похоже, что Каме нашел себе самую большую поклонницу… – Папочка, не расстраивайся! На следующий Хэллоуин я сделаю костюм, похожий на тебя! Джин забавно хмурится, оглядываясь на смеющуюся маму, и пожимает плечами. – Звучит весьма интригующе…***
Казуя прощается с мамой и сбрасывает вызов. До начала шоу у него не было времени, чтобы пообщаться с родными, которые пришли поддержать его в этот особенный день, а после концерта он задержался со стаффом, выражая всему коллективу благодарность за помощь в последние несколько месяцев. Первый сольный тур Каменаши Казуи подошел к концу, и теперь ему стоит ожидать следующего выхода на сцену лишь в грядущем году, и он очень надеется, что рядом с ним будут его одногруппники. KAT-TUN должны прекратить эту перезарядку! Двери лифта открываются, выпуская мужчину в пустоту длинной тусклой площадки. Он торопливо идет вдоль коридора, в надежде поскорее очутиться в стенах родного дома, где его уже заждались. Еще снаружи Каме слышит радостный детский писк и смех, и вторящий ему голос Джина. И эти звуки согревают сердце, будто укрывая мягким волшебным одеялом... В их квартире по особенному тепло и уютно, здесь всегда пахнет чем-то вкусным и счастье дружит со спокойствием. Именно так, как и должно быть. Тепло, уютно, спокойно и радостно. Он скидывает ботинки, засовывая ноги в тапочки, и спешит пройти внутрь. В гостиной, залитой искусственным светом ламп, его встречают любимые глаза и крепкие объятия. Джин цепляется за него, будто прищепка, утыкаясь носом в изгиб шеи. Учащенное от недавней беготни дыхание щекочет кожу, разнося по телу волнительные мурашки и предвкушение скорого более близкого контакта. – Ямапи уже позвонил мне и сказал, что вы пели вместе, – сильные руки сжимают тонкую талию, губы оставляют влажный поцелуй, а после обиженно шепчут: – Я горжусь тобой, но хватит уже обниматься с Пи… – Ты ведь знал, что мы будем петь… – Петь не равно обниматься, – недовольно бурчит Аканиши и, наконец, поднимает взгляд на Каменаши. – Этот идиот сказал, что вы обнимались… Не хочу, чтобы вы обнимались. – Но ведь сейчас я здесь и с тобой. – И я сделаю так, чтобы ты всегда хотел быть именно в этих объятиях… Казуя смеется. Он нежно касается губами длинной шеи, поднимаясь поцелуями к губам и захватывая их в томный поцелуй. – Ты такой романтик… Джин довольно хмыкает, позволяя умелому языку проникнуть внутрь рта, углубляя ласку. Тела зажигаются, будто кончик спички, обрастая жаркой пылающей дымкой. Руки притягивают ближе, пальцы забираются под одежды, сильнее распаляю кожу… – Тея… Где Тея? – хриплый шепот сквозь поцелуй и Джин вспоминает об их уговоре с дочкой. Он чуть отстраняется, пытаясь отдышаться. – Это сюрприз. – Какой сюрприз? – Тея очень хотела показать тебе свой костюм к Хэллоуину… – Я тоже хочу это увидеть, – улыбается Казу. – Да. Поэтому мы с ней решили чуть продлить праздник и порадовать сегодняшнего героя, – Джин целует кончик горделивого носа, а после отстраняется. Он подходит к детской, чуть приоткрывая дверь. – Прошу, Бем-сан… Девочка, облаченная в костюм и с тросточкой, точь-в-точь как у своего персонажа, показывается из комнаты. На пухлых детских губках сияет самая счастливая и одновременно взволнованная улыбка, а щечки покрыты здоровым румянцем после недавней беготни. Она делает пару шагов, останавливаясь напротив Каменаши и ожидая его последующей реакции. – Это же… – Бем – человек-демон, – еще сильнее заливаясь краской смущения, лепечет малышка. – Воспитательница сказала, что я выбрала самого доброго чудовища из всех… Аканиши улыбается, глядя на эту трогательную сцену. Он был уверен, что Каме понравится этот маленький подарок и, кажется, он не прогадал. Казуя быстро сокращает расстояние между ними и встает перед девочкой на колени. Он снимает с нее широкополую шляпу, отмечая наличие милых крошечных рожек на белоснежном лобике. Тея еще больше смущается, когда мужчина касается ее щечки поцелуем, а после притягивает к себе, заключая в объятия. – Это самый лучший подарок... Девочка улыбается, сжимая пальчиками теплую кофту на его спине. – Я очень сильно полюбила Бема и хочу быть такой же, как он… Джин видит, как по щеке Каме сиротливо скользит счастливая слезинка и торопится поскорее исправить все, развеселить. – И поэтому ты, сегодня поколотила Йоши-куна тростью? – Что? – Казуя пораженно смотрит на девочку, а та, в свою очередь, еще больше краснеет, превращаясь в маленькую спелую помидоринку. – Зачем ты это сделала? – Но Йоши сказал, что мой костюм был не крутым и не страшным… – Тея-чан, Бем никогда и никого не бил тростью! – с улыбкой произнес Каме. – Бем наказывал плохих парней, а я была Бемом и наказала Йоши, – ответила девочка. Казуя бросает взгляд на Джина и растерянность сменяется раздражением. Он хмурится, затем возмущенно сопит, а после тоже смеется, потому что глядя на такого забавного Аканиши, всеми силами зажимающего себе рот ладонями и пытающегося сдержать рвущийся наружу смех, невозможно оставаться серьезным. – Тея-чан, обещай мне, что ты больше не будешь бить Йоши и других ребят тростью?! Мужчина с настойчивостью смотрит на девочку, надеясь в то, что ей досталось больше благоразумия чем ее отцу. Малышка удрученно сопит, обдумывая эту просьбу, но в конечном счете соглашается. – Обещаю, что больше не буду бить ребят тростью… Но ведь у меня крутой костюм? Казуя смеется, опуская ладони на маленькую макушку. – У тебя самый крутой костюм из всех и мне он очень нравится, – мужчина усмехается, подмигивая. – Дашь поносить? Тея хохочет и машет головкой. – Ты слишком большой, он на тебя не налезет и у тебя есть свой костюм! Ведь есть же, Каме-чан? Каменаши кивает. Тея весело хлопает в ладоши и прыгает. Она говорит о том, как было бы здорово, если бы однажды Каме надел свой костюм и они вместе пошли в садик, чтобы Йоши и все остальные увидел их. Малышка целует его в щечку и быстро убегает в свою комнату, что-то напевая себе под нос. Из детской доносится смех и топот маленьких ножек. Джин подает руку, помогая любимому подняться с пола. Он притягивает к себе Каме и без слов, целует. Языки ласкают, и тела снова льнут к друг другу, в желании оказаться как можно ближе. Ночь почти наступила, и ждать долгожданного мгновения единения осталось не так уж и долго… – Я не ожидал, что Тея выберет себе такой костюм. – Я тоже, – соглашается Джин, улыбаясь. – Но, если подумать, кого еще она могла выбрать, если не Бема… тебя… – Ну, – Казуя надувает губы, смущенно отводя взгляд. – Я был уверен, что это будет Динь-Динь или миньон, одно из двух. – Но Тея выбрала тебя… – А кого выберешь ты? Джин усмехнулся. В уголке губ залегла слабая улыбка, глаза чуть сузились, становясь непроглядно темными. – Мой выбор - Каменаши Казуя…***
Казуя завязал потуже маску, бросая скорый взгляд на свое отражение в зеркале заднего вида. У него не было времени подготовиться к вечеринке, которую устроил Джин с друзьями. Утром позвонил менеджер и сообщил о том, что ему нужно срочно приехать в агентство, затем была парочка интервью и фотосессия, а еще он заехал к родителям в конце дня. В итоге, все, что он успел придумать, пока ехал на вечеринку по случаю Хэллоуина – это маска вампира, которую когда-то купил по глупости в одной из сувенирных лавок, да так и забыл в бардачке машины. В клубе Джина уже царила соответствующая атмосфера. Друзья были на той стадии, когда смеялись друг с друга даже, когда молчали. Пьяная братия расселась по углам, бурно обсуждая что-то свое и не обращая внимания на новоприбывшего. Либо же все они знали, кто должен прийти и поэтому их не интересовал тип в дешевой маске с клыками. Бармен, разукрашенный под зомби с прогнившей, посеревшей кожей, улыбнулся Каме и добродушно поинтересовался, что тот будет пить. Мужчина чуть опешил, но сделал заказ. Видимо, парень за барной стойкой забыл о том, какой сегодня день и что стало с его лицом после встречи с гримером. Казуя хохотнул, когда представил, какой же сюрприз ждет этого бедолагу, когда он пойдет по нужде и нечаянно взглянет в зеркало… Рядом с ним на высокий стул приземлился человек в темной одежде и с разукрашенным лицом. И Каме бы не обратил на него внимания, занятый своими мыслями, если бы нос не уловил знакомый до дрожи аромат парфюма и сигарет. Он из-под челки взглянул на сидящего рядом парня и вздрогнул всем телом, когда на него посмотрели темно-карими глазами, в обрамлении длинных пушистых ресниц. Джин улыбнулся, оголяя ряд белых зубов. Казуя снова вздрогнул. – Зачем ты так разукрасился? – Это же Хэллоуин, сладкий, – глухо зашептал мужчина. – Правда, круто получилось? – Ага, пугающе… – Да! И мне нравится! Джин ликующе закивал, опять сверкая белозубой, симпатичной улыбкой. Каменаши усмехнулся, принимая заказ от зомби-бармена. – Кто ты? Аканиши пожал плечами, отпивая алкоголь из своего стакана. – Не знаю, мы заболтались с гримером, пока он разукрашивал меня… – Выглядишь жутковато, будто кожа трескается. – Ага, – темные глаза опасно сверкнули и сузились. – Я – Бем! – Что? – Я – Бем! – повторил мужчина. – Джин, ты не Бем, – Казуя покачал головой. – Бем выглядел иначе. – А вот и нет! Я – Бем, в тот момент, когда он преображался! Кожа трескается и проявляется мой истинный облик! – Джин, у меня был другой грим… – А я все равно Бем! У меня и трость есть! – Какая еще трость? Аканиши зловеще улыбнулся и, подавшись вперед, снял с лица Каме глупую маску. – Я тебе дома покажу… Щеки запылали. Казуя смущенно опустил взгляд, улыбаясь уголком губ. – Ты же называл своего младшенького марсианской палочкой… – Палочка давно превратились в тросточку, – сдержанно прошептал мужчина и, коснувшись губами мягкой щеки, прибавил. – Мне стоит вас познакомить… – Мы знакомы… – Тогда поехали домой, и я устрою для вас незабываемую встречу. – А как же вечеринка? – Какая к черту вечеринка, когда у тебя наклевывается свидание с горячим монстром… Казуя улыбается, соглашаясь. Дыхание чуть сбивается, он слезает со стула и взяв Аканиши за руку идет следом. Уже в коридоре он одергивает мужчину, заставляя обернуться. – Но ты все равно смоешь этот грим! – А ты обещаешь вплотную пообщаться с моей тросточкой? Они сдавленно хихикают, и Каме пихает Джина, желая продолжить путь. Снаружи уже темно и уличный фонарь вдалеке почти на дает света. Казуя тихо вскрикивает, когда сильные руки неожиданно притягивают к себе, а затем резко меняют их местами, припечатывая спиной к дверце автомобиля. В ночной темноте почти на видно загримированного лица Джина. Губы быстро находит его в поцелуе. На кончике языка ощущается привкус чего-то кисло-сладкого вперемешку с крепким алкоголем, который недавно пил Аканиши. Влажные звуки их сцепленных в поцелуе языков оглушают. В ушах начинает шуметь, когда на трезвую голову Каме обрушивается страх быть замеченными. Острые зубы прикусывают мягкие губы, почти сразу зализывая невидимые раны. Они касаются лбами, пытаясь восстановить дыхание, и короткие пальцы судорожно дрожат, когда касаются впалой щеки, покрытой темной краской. – Кошмар, я только что целовался с чудовищем… – И этому чудовищу все еще мало! – Тогда я обещаю доставить его домой, как можно быстрее, – Аканиши довольно кивает. – Полезай в машину, Джин… ______________________________________ * https://www.instagram.com/p/BabVPNMne3g/?taken-by=jinstagram_official Образ Джина с прошедшего Хэллоуина: https://www.instagram.com/p/Ba5yy91ArXI/?taken-by=jinstagram_official