Дело Джемини (The Gemini Affair)

Неизвестно, что Соло сказал Илье и что заставило его вернуться и спокойно высидеть брифинг, но это усмирило его пылкий нрав, хоть и не успокоило его. Габи наблюдала за агентом КГБ уголком глаза и села ближе к Уэйверли, стараясь, чтобы это не было так очевидно. Илья бы никогда не причинил ей боль, она была в этом уверена, но жизнь за стеной с отцом, заставила её тщательно выбирать своих союзников и своих врагов. — Итак, Стамбул, — вежливо сказал Уэйверли, как будто ничего не произошло. — Как и любая миссия, которую вы получите от меня в будущем, если мы продолжим наше сотрудничество, эта будет предметом особой деликатности и будет иметь международные последствия. Оба правительства обратились с просьбой, чтобы её поручили представителям Соединенных Штатов и России. Скажем так, снова совместная работа. Илья хмыкнул, в то время как Соло задумчиво посмотрел на Габи, потом — на Уэйверли, и пришел к своему собственному выводу: — У вас в кармане есть горстка бывших агентов ЦРУ, но Илья здесь первый и единственный оперативник из КГБ? — К сожалению, да. Я мог бы сказать, что в КГБ не вырабатывают тот вид мышления, который А.Н.К.Л. требует от своих агентов, но это было бы неверно. Что более важно, — добавил Уэйверли, — так было до тех пор, пока обогащение ураном не заставило Россию снизойти до того, чтобы направить своего представителя в А.Н.К.Л. — Мы не полноправные оперативники, так ведь? — полюбопытствовал Соло. — Нас позаимствовали. — Оба ваших руководителя выразили заинтересованность в вашем возвращении после миссии, да. Но вернем ли мы вас — это ещё не известно. — И от чего же это зависит? — спросил Илья без обиняков. — От обстоятельства, конечно же, — Уэйверли вскинул брови. — Например, кто из вас останется в живых, или будут ли ваши поступки настолько вдохновляющими, что сподвигнут меня на то, чтобы предложить вам постоянное место в этой организации. Но не волнуйтесь. Ваше нахождение здесь полностью санкционировано, и это — все, что вы должны знать на данный момент. Так. Вернемся к миссии. Кто-нибудь из вас что-нибудь знает о проекте «Джемини»? Соло покосился на Илью, который лишь пожал плечами. — Программа «Восход» является более продвинутой. — Не интересуешься политикой? — спросила Габи Соло, который по-прежнему выглядел откровенно озадаченным. — Последние несколько лет я был очень занят, — признался Соло, ничуть не смутившись, что его раскусили. — Как правило, не в особо приятных местах. Кроме того, ЦРУ на самом деле не требует от меня каких-то дополнительных фоновых знаний. Имеющихся достаточно, чтобы хорошо выполнять свою работу. Илья пробурчал что-то себе под нос. Прежде чем он успел сказать что-то довольно язвительное, Габи отрезала: — Это космическая гонка, Соло. Между Соединенными Штатами и Россией. Первый человек на орбите, первый человек на Луне. Основная часть вашей президентской политики. — Это объясняет то, почему я не имею об этом ни малейшего понятия, — весело произнес Соло. — Потратить вагоны денег, чтобы ступить первыми на Луну, или какую там цель они преследуют. На мой взгляд, что-то в этом есть. Лучше, чем бомбить друг друга. Это более цивилизованно. — Было бы, — сухо сказал Уэйверли. — Если бы все было так просто. Так называемая «космическая гонка», как выразилась мисс Теллер, произошла вследствие вашей гонки вооружений. Разработки все более современных межконтинентальных баллистических ракет. Соперничество… — Что касается России, то она не заинтересована ни в каком соперничестве, — прервал его Илья. — Да, спасибо за ваши пояснения, мистер Курякин. О чем я говорил? Ах, да. Соперничество между США и СССР — это не то, что интересует нас в данный момент. Нас не особо волнует, какая страна идет впереди. Однако два месяца назад комплексные планы по строительству Agena Target Vehicle в НАСА были украдены, а резервные копии были уничтожены. — Звучит как дело для ЦРУ, — отметил Илья. — Я бы согласился, и фактически, мы действительно предоставляли ЦРУ право заниматься расследованиями в первой инстанции, — бодро произнес Уэйверли. — Однако при проверке записей, оставленных Викторией Винчигуэррой, было обнаружено упоминание о проекте «Джемини», связанное с одним незначительным местом в Стамбуле. Вот где понадобитесь вы трое. — Трое? — повторился Соло. — Я думал, что эта миссия только для американца и русского. — Я буду третьей стороной в качестве руководителя, конечно, — сказала Габи и усмехнулась в ответ на недоверчивый взгляд Соло. Он кашлянул. — Не то чтобы я ставлю под сомнение твой профессионализм и послужной список… — Я ставлю, — зарычал Илья. — Есть ли у тебя опыт в качестве руководителя? — Зная, как она проявила себя с вами двумя в миссии с Винчигуэррой, думаю, что она неплохо справится. Мисс Теллер будет служить посредником между мной и вами обоими. Она также будет заведовать ресурсами А.Н.К.Л., необходимыми для успешного прохождения миссии в Стамбуле. — Я — это деньги, — мило перевела Габи все, сказанное Уейверли. — Так что ведите себя хорошо, мальчики. — Фантастика! — пробормотал Илья. Соло улыбнулся ей и сказал: — Мне это по душе. — Вашей задачей является изучить местность в Стамбуле и, если это возможно, заполучить украденные планы ATV, — быстро произнес Уэйверли. — Мисс Теллер введет вас в курс дела и расскажет все, что вам полагается знать. Ох, и вот ещё что джентльмены — не преследуйте в свое свободное время других агентов. Это ужасно грубо. Уэйверли кивнул им, встал со своего места и вышел из квартиры, небрежно засунув руку в карман. — Завтра утром нас ждет частный самолет. Встретимся в ангаре №3 в Айдлуайлде в 9:00, — сказала им Габи, посмотрев на часы. — Проинструктирую вас двоих в самолете. Так что отдохните. — Я проведу тебя, — предложил Илья, поднимаясь на ноги. Соло просто улыбнулся им обоим. — Увидимся утром. Не ложитесь слишком поздно. Габи закатила глаза. Илья угрюмо молчал всю дорогу в лифте до улицы, и снаружи, на холоде, Габи заметила: — Уэйверли отменил охоту, но уже поздно. Ты хочешь, чтобы я тебя подбросила? — Нет, — коротко ответил Илья, бросив быстрый взгляд на красный Corvette Габи. — Зачем ты это делаешь? — Делаю что? — Ввязываешься вместе Уэйверли во всё это. Ты свободна. Это вопрос долга? — Иметь незатуманенный взгляд на вещи лучше, чем быть секретарем, — Габи уперла руки в бока. — У тебя есть варианты. И связи. Присоединиться к армии. Или открыть ещё одну автомастерскую. — Может быть, тебе и не приходило этого в голову, — спокойно говорит Габи. — Но я вижу то хорошее, что делает А.Н.К.Л. Может быть, я хочу быть вовлеченной в это. — Для общего блага, — сказал Илья и сплюнул. — Мне этого не надо. Ты веришь в эту Холодную войну не больше, чем Соло, — ответила Габи. — Коммунизм, капитализм на самом деле вас вовсе не волнует. Если это было бы иначе, то Уэйверли не пытался бы тебя завербовать. — Осторожно, — тихо сказал Илья. — Если это было бы иначе, — повторила Габи, — твои руководители не подталкивали бы тебя к этому, не так ли? В свете уличных фонарей, она видела, как сверкнули глаза Ильи, но его руки по-прежнему были прижаты к туловищу, и именно он был единственным, кто отвел взгляд. — Не говори о том, о чём ты понятия не имеешь. — Ладно, но только тогда, когда ты, наконец, поймешь, что ты больше не в России, — ответила Габи. — Я не твоя русская девчонка и не буду вести себя так, как того хочешь ты. Теперь я твой руководитель. Смирись с этим. Илья посмотрел на неё с удивлением, и на мгновение Габи спросила себя, не слишком ли она погорячилась. Ей нужно, чтобы на миссии они действовали слаженно, и разногласия в самом начале вряд ли этому поспособствуют. Это не сработало, потому что Илья был так высок, так внушителен, так зверски красив. На его фоне Габи выглядела совсем крохотной. Илья явно мог постоять за себя, будь то миссия или спор с Соло о женской моде. Ей казалось, что он весь состоял из острых углов, которые отсутствовали у Соло, и она не была уверена, что ей с этим делать. С Ильей все было бы гораздо проще, если бы у Габи был бы ответ на этот вопрос. Но он ставил под угрозу её будущее в А.Н.К.Л. в качестве свободного агента и поэтому она не собиралась уступать. — Увидимся завтра, — наконец произнес Илья. — Отдохни, — ответила Габи. Илья кивнул и, сунув руки в карманы, пошел прочь, в конечном счете, повернув за угол улицы, и вскоре скрылся из виду. — Отлично сработано, — тихо сказал Наполеон из тени в фойе. — Не суй свой нос туда, куда не просят, Соло, — сухо бросила Габи и, даже не оглянувшись, села в свою машину. *** — Почему твои родители назвали тебя Наполеоном? — спросил Илья, как только самолет вырулил на взлетную полосу. — Он был французским генералом, который сдался и умер в тюрьме. — А также одним из величайших полководцев в истории, — подчеркнул Наполеон. Илья фыркнул. — Ты не великий полководец. — Тогда, может быть, я не умру в тюрьме, — бодро произнес Наполеон. — Прекратите это, вы оба, — пробормотала Габи, даже не отрывая глаз от своего журнала. Самолет, который предоставил им Уэйверли, был самый что ни на есть Lockheed JetStar по имени Буревестник — с четырьмя двигателями, расположенными попарно в задней части фюзеляжа, и топливными баками на крыльях. Это было и вполовину не так роскошно, как на то рассчитывал Наполеон, но это в полной мере восполняло наличие на борту миниатюрного оружейного склада и оснащенность современным оборудованием для наблюдения. Также наметанный глаз Наполеона моментально вычислил, по крайней мере, один скрытый отсек под ложным полом. Наполеону уже нравился этот самолет: Буревестник пришелся ему по душе. Как только они поднялись в воздух, Илья, казалось, расслабился. Наполеон посмотрел на него с любопытством. Ему было не совсем понятно, почему Илью так расстроил его насильственный отпуск в Нью-Йорке. Наполеон был уверен в том, что Илья неспроста с таким рвением хочет вернуться в Россию. Вот где собака зарыта. Может быть, дело в его отце? Хорошем поведении? Информация, которая имелась у ЦРУ на Илью, не была столь всеобъемлющей, как того хотелось бы Наполеону. Как бы там ни было, Наполеон знал, что информация Уэйверли и Габи была, скорее всего, правдой: руководители Ильи начали терять над ним контроль и явно осознавали это. — У нас брифинг, мисс Руководитель? — протянул Илья, как только самолет стабилизировался. Журнал не сдвинулся с места. — До Стамбула лететь десять часов, — заметила Габи. — Мне нужно время, чтобы это обмозговать. Равнодушный взгляд, брошенный Габи на Илью, в полной мере сказал ему о том, что она думает об этом. — Очень хорошо, — сказала она бодро и полезла под своё сиденье за тонким черным чемоданом. Из него она достала две папки и протянула Наполеону и Илье по одной. В руках Наполеона была карта Стамбула, а также копия того, что было, вероятно, декодированием документа Винчигуэрра. — Программа Атлас-A? — спросил Наполеон. — Первая успешная американская межконтинентальная баллистическая ракета, — уточняет Илья. — Произведен апдейт до Атласа-D. Развернуто в Калифорнии под вашим 576-м Стратегическим Ракетным Подразделением. Также базируется в Вайоминге и Небраске. Термоядерная боеголовка с радионаведением. — И это имеет отношение к высадке на луне? — И, возможно, к орбитальной ракете-носителю, — сказал Илья, поглядывая на Наполеона с раздражением. — На самом деле, ничего сложного. Необходимо лишь немного энергии, чтобы перемещать что-то в космосе. — Спасибо. Твои познания меня практически впечатлили. — Всегда пожалуйста. — Значит… Королёва упомянули? — Наполеон просмотрел документ безо всякого интереса. Он состоял, в основном, из множества научных терминов и стратегий дислокации, написанных техническим языком. — Сергей Королёв, — уточнила Габи. — Инженер и конструктор ракет, руководитель Советской космической программы. Полковник в Красной Армии. Он курировал проект, который запустил Гагарина на орбиту два года назад. Илья покачал головой. — Его имени не должно быть здесь. Вы не должны о нём знать. Наполеон мог точно сказать, что Илья снова был напряжен. Он поспешно добавил: — Ну, не смотри на нас так. Это указано в документе. И, наверное, Уэйверли проинформировал Габи. — Я должен поговорить с моим… — Илья умолк, потом встряхнулся. — Это не есть хорошо. В России в течение многих лет опасались покушения на жизнь Королёва с американской стороны. — Он что, ключ в космической гонке? — спросил Наполеон, складывая руки, но в ответ удостоился лишь взгляда. — Честно говоря, Илья, тот факт, что тебе придется объяснить мне, что всё это значит, в полной мере может сказать о том, насколько мала моя заинтересованность в ракетах и орбитах. — Слишком большие, чтобы украсть и продать? — произнес, растягивая слова, Илья, хотя он был далеко не в восторге от происходящего, по-прежнему с хмурым видом глядя на бумагу. — Это говорит о том, что Королёв консультировал их. Странно. Но теперь я не так удивлен, что меня «позаимствовали». В документах также имелась широта и долгота. Соотнеся координаты с картой Стамбула, указанное место было услужливо помечено красным крестиком. — Отель Серанда, — пробормотал вслух Наполеон и пролистал несколько фотографий с видеонаблюдения. Здание блочного типа. Построено всего лишь год назад. Собственником является безобидная нефтяная компания. Больше ничего не известно. Действительно ничего примечательного. — Тестирование было пустой тратой времени, — сказал Илья Габи. — Мы должны были отправиться в Стамбул немедленно. — Переговоры заняли время, — отметила Габи, переворачивая страницу своего журнала. — Уэйверли должен был убедить обоих ваших предыдущих руководителей не арестовывать вас за измену. Я слышала, что это было довольно проблемно. Первый Отдел не был полностью уверен, что хотя бы один из вас стоит всех этих усилий. — Виктория Уинслоу. Она тоже вовлечена? — Кто? — Габи уставилась на Наполеона в неподдельном недоумении. Наполеон тихо упрекнул себя за вопрос. Габи, по всей видимости, была младшим оперативником. — Не важно. Может быть, я обознался, — Уэйверли сказал им не преследовать других оперативников… — Ты знакома с другими шпионами, которые работают на Уэйверли? — у Ильи явно не было никаких зазрений совести. — Нет, в самом деле, — усмехнулась Габи. — Вы оба — помимо Уэйверли — единственные шпионы, которых я когда-либо встречала. Поздравления? — Это честь для нас, — сказал Наполеон, потому что по его личному опыту, никогда не помешает иметь под рукой очаровательную даму. — Но ты знаешь, что есть и другие. Много их? — упорствовал Илья. — Я не знаю, и не надо меня об этом спрашивать, — чопорно сказала Габи. — Я узнала об А.Н.К.Л. тогда, когда Уэйверли в один прекрасный день объявился в моей автомастерской и убедил меня помочь ему. У меня было несколько контактов с ним сейчас и тогда, но кроме этого, я знаю о нем не больше вашего. — Думаю, он из МИ-6, — грубо сказал Илья. — Может быть, экс-Цирк. Где деньги? — Я удивлен, что Уэйверли не подослал кого-то, чтобы тот занялся расследованием, — сказал Габи Наполеон. — Если он действительно из МИ-6, то они, как правило, склонны к излишней осторожности. — Он так и сделал, — сказала Габи после минутной паузы. — Несколько дней назад его оперативник вышел на связь. Его отчеты находятся в самом низу папки. Наполеон и Илья откинулись назад на своих сидениях. Двухдневный отчет содержал следующие сведения: по всей видимости, отель был действительно отелем, сдающим номера по низкой стоимости. В последнем докладе оперативник решил снять номер на одну ночь. Наполеон перевернул страницу и изучил размытую черно-белую фотографию: кто-то без особого энтузиазма пытался скрыть улики при помощи цемента, гарантируя, что покойный агент А.Н.К.Л. был совершенно точно мертв. — Они хотели, чтобы его нашли, — заключил Илья, затем поправился: — Большую его часть. — Восхитительно, — Наполеон закрыл папку, положил её себе на колени и откинулся на спинку своего стула. Илья следил за ним хмурым взглядом. — Десять часов полета, — напомнил ему Наполеон. — Ты мог бы изучить бумаги, — предложил Илья. — Или я мог бы изучить местность, чтобы точно знать, что нас будет ждать, когда мы туда доберемся. — Ты собираешься выделиться, как воспаленный большой палец, — пробормотал Илья. — Сказал двухметровый верзила. — Ты говоришь по-турецки? — А ты? — Да, — запальчиво сказал Илья. — Молодец, — сказал Наполеон и закрыл глаза, притворяясь спящим. Илья снова пробормотал что-то себе под нос. Шелест бумаги указывал на то, что Илья вернулся к началу файла, чтобы прочесть его более подробно. Наполеон уже начал дремать, когда Габи произнесла: — Я знаю, что на самом деле ты только притворяешься, что он тебе не по душе. — Неужели? — протянул Илья. — Ты спас ему жизнь, по крайней мере, дважды и в конце, когда ты мог его убить, ты этого не сделал. — Несмотря на распространенное мнение, КГБ не совершает убийства ради развлечения, — сухо сказал ей Илья. — Кроме того, мне сказали относится к Ковбою как к своему напарнику. — Он всё ещё твой напарник. — К сожалению. — Не нужно быть таким пессимистичным, — говорит Габи, и Наполеон слышит смех в её голосе. — Ты мог бы у него поучиться. — И зачем мне это делать? — Он, кажется, наслаждается жизнью куда больше, чем ты. Наступило долгое молчание, а потом Илья строго произнес: — Этот разговор нас ни к чему не приведет. Габи не собиралась уступать. Наполеон прикусил щеку, чтобы не усмехнуться. — Это когда-нибудь играло тебе на руку? — Слушай… — Нет, ты слушай, — отрезала Габи. — Как это вижу я: Уэйверли дал вам обоим шанс быть свободными. Как он это сделал для меня. Свободу от ЦРУ и всего, что у них есть на Соло… Свободу от КГБ для тебя. Мир намного больше, чем Железный Занавес. — И почему же я должен хотеть быть «свободным» от КГБ? — Когда в последний раз ты чувствовал себя счастливым? Или умиротворенным? — Ты что, теперь психолог? — презрительно зарычал Илья. — Ты больше не в ловушке, Илья. — Ты меня не знаешь, — тон Ильи не требовал возражений и ставил точку в этой дискуссии. Наполеон уже спал и ему снились космические корабли и города, которые некогда были самыми крупными в мире.