Дело Джемини (The Gemini Affair)

Габи проснулась от настойчивого электронного воя и, застонав, перекатилась в постели, и уткнулась лицом в подушку. Она услышала, как где-то в пышной спальне смеется Соло. — Проснись и пой, миссис Крейн. — Что, чёрт возьми, это за звук? — застонала Габи, никогда особо не любившая утро, и ещё крепче прижала к себе подушку. — Проверяю, нет ли в номере прослушивающих устройств и других неприятных мелочей. Габи осторожно подняла голову и заметила Соло, который стоял около гардеробной и держал в руках небольшое устройство, похожее на кирпич. Устройство издавало раздражающий воющий звук. — Зачем? Что-то случилось? — Привычка, — рассеянно сказал Соло, выходя из комнаты. Звук удалился вместе с ним. Габи хмуро взглянула на открытые окна, зевнула, прожигая взглядом бледный утренний солнечный свет, и когда он не исчез, она вздохнула, выбралась из кровати и направилась в ванную комнату дабы умыться. После того, как она собралась, Габи обнаружила Соло в столовой, беспечно раскладывающим посуду и столовые приборы. Завтрак был приготовлен с размахом: яйца, тосты, выпечка и другие деликатесы, которые Габи не смогла идентифицировать, а также кофе и чай. — Быстро ты, — с удивлением сказала Габи, прежде чем до неё дошло, что Соло воспользовался обслуживанием номеров. — Признаюсь, я схитрил, — сказал Соло, учтиво выдвинув для неё стул. — И обратился за помощью. Ты не выглядишь готовой к тому, чтобы предстать перед внешним миром. Габи с благодарностью опустилась на стул. Соло уселся напротив неё и стал накладывать себе яйца. Выпечка с джемом и первая чашка кофе заставили её снова почувствовать себя человеком. — Во сколько ты вернулся вчера вечером? Я не слышала, как ты пришел. — Достаточно поздно, поэтому было бы ужасно невежливо тебя будить, — согласился Соло. Он пил чай вместо кофе и уже доедал вторую порцию яиц. — Продуктивная ночка? — Можно и так сказать. А что насчет тебя? — Контакт А.Н.К.Л. в Стамбуле наблюдает за отелем Серанда. По всей видимости, это один из тех дешевых отелей, принадлежащих корпорации «Дрозд», которая специализируется на работе таких… заведений. Ничего из ряда вон выходящего в течение нескольких недель. — Хм, — Соло отхлебнул из своей чашки, — контакт либо некомпетентен, либо подкуплен. Перед нами встает необходимость узнать, что из двух. Если второе, мы должны быть осторожны. Габи сощурила глаза. — Что ты узнал? — Когда будешь в следующий раз разговаривать с Уэйверли, спроси его об этом, — Соло передал ей небольшую белую карточку. Это был маленький рисунок птицы, сделанный довольно профессионально и аккуратно. — Птица? — Дрозд, — уточняет Соло. — Из семейства дроздовых, я полагаю, — он слегка улыбнулся. — Один из моих друзей любезно сообщил мне, что на арене появился новый игрок, который перекупил у наших старых друзей Винчигуэрра планы НАСА. — Значит, это была корпорация «Дрозд». — Видимо так. — Ты не уверен? — Предполагать опасно. Подумай о возможных вариантах. Во-первых, это может быть простым совпадением, хотя я полагаю, что это маловероятно. Во-вторых, мой друг вовсе мне не друг, как я думал ранее, и пытается сбить нас со следа. В-третьих, «Дрозд» и карта могут являться ключом к другой загадке. —…Итак, что дальше? — Тебе, вероятно, следует попытаться найти Илью, где бы он ни был, и выведать, что он узнал от своего друга, — предположил Соло. — Хотя я думаю, что если у него есть действительно важная информация, то он сам поделится ею с тобой. — Значит… я должна сидеть здесь и ничего не делать? — Вовсе нет. Это было бы подозрительно. Ты жена богатого американского бизнесмена. Продолжай притворяться. Помни, что ты должна играть свою роль. Не теряй бдительность до тех пор, пока не вернешься в Нью-Йорк. Габи сделала ещё глоток кофе. Аппетит пропал. — А ты будешь… проверять контакт А.Н.К.Л.? Я даже не знаю, где он может быть. — Ты сказала, что он или она следит за Серанда. Уже неплохое начало, — равнодушно сказал Соло. — Не волнуйся. Я уже говорил тебе, что ни Илье, ни мне не нужна няня. — Но вы оба считаете, что я с вами нянчусь? — Я так не считаю. Ты взрослая женщина, — Соло допил чай, опрокидывания чашку. — Ах, да! Мой друг также указал, что в это же время на торгах были приобретены некоторые «живые ресурсы». — Еще одна бомба? — застонала Габи. — Почему вокруг так много чертовых вещей, которые жаждут, чтобы их заполучили в свои руки плохие люди? Соло рассмеялся. — В тех случаях, когда дело касается таких устройств, как это, всё плохо. Война чудовищна и жестока, и это — начало и конец таких вещей. — Но вы, американцы… — Мы, американцы? Не ведись на пропаганду, — с кривой усмешкой произнес Соло. — На протяжении своей жизни я видел достаточно того, что мы, американцы сделали во имя всеобщего блага. Видит Бог, я мог бы зарабатывать на жизнь воровством. По крайней мере, хаос в том, что честно в сравнении. Произнеся это, Соло любезно улыбнулся ей, и Габи почувствовала, что за всем этим скрывается горечь и, возможно, цинизм. Она смотрела на него, широко распахнув глаза, но Соло уже поднимался из-за стола, поправляя жилет и ремни наплечной кобуры на своей хрустящей белой рубашке. — Если мы исходим из ничего, ˜— Габи чувствовала себя неловко, резко меняя тему, — следовательно, не можем быть точно уверены, что это — бомба. Быть может, это только часть бомбы. Быть может, это — новый уран. То, что легко сделать. То, что делал мой отец. — Возможно, — согласился Соло. — Или это вообще не устройство. Может быть, это часть какого-то другого механизма или вовсе набор кодов. — Твой друг был не очень общителен. — Она была напугана, — спокойно произнес Соло. — Но да. Я буду связываться с другими «друзьями». — Контакты из ЦРУ? — Если придется. Но не раньше, чем я увижу, что наше маленькое гнездышко здесь скомпрометировано. Тем временем, — мягко добавил Соло, — я хотел бы предложить тебе провести остаток дня там, где людно. В кафе или, возможно, на улице. Там, где много людей, которые смогут вмешаться, если молодой барышне понадобится помощь. Если ты входишь в комнату, изучи выходы и садись спиной к стене. В твоем поле зрения должны находится все выходы, если это возможно. Если нет, то, по крайней мере, два. — Мне кажется, у тебя профессиональная паранойя. — Я предпочитаю называть это «профессионально готовый разочароваться в жизни в любой момент», — поправил Соло с быстрой и мошеннической улыбкой. — Если я хочу купить новую сумочку, то насколько большой она должна быть? — поинтересовалась Габи, хищно улыбнувшись в ответ. К ее удивлению, Соло выхватил из наплечной кобуры гладкий, маленький черный пистолет. — Вальтер ППК, полуавтоматический, сделан в Германии, короткая рукоятка, небольшой магазин, легкий и удобный. Палец держать на предохранителе, и если ты на самом деле не собираешься ни в кого стрелять, то пистолет должен быть направлен стволом вниз, — Соло игриво крутанул на указательном пальце пистолет и протянул его Габи. — Он заряжен, так что будь осторожна. — Но… — Я взял этот и запасной в самолете Уэйверли, — Соло положил пистолет на стол около Габи, когда она даже не пошевелилась, чтобы забрать его. — Бери, не стесняйся. — Спасибо, но… — Габи замолчала, чувствуя неловкость и досадуя на саму себя, и забрала оружие. Он был чуть теплым и удивительно легким. Что-то неправильное было в этом. Она держала его неумело, словно боясь, что он может выстрелить без предупреждения. Положив его обратно на стол, Габи ожидала увидеть на лице Соло озорное веселье или даже снисходительность, но он не обращал на неё никакого внимания, поправляя манжеты, и пошел прочь в сторону спальни, по всей видимости, чтобы вооружить себя другим Вальтером. Обратно он вернулся полностью одетый и, прощаясь, дотронулся до воображаемой шляпы. Габи помахала ему на прощание рукой. После того, как она осталась одна, Габи снова посмотрела на пистолет, а затем, стиснув зубы, встала и подняла его. Она сделала глубокий вдох, и, отодвинув тарелки в сторону, повертела пистолет в руках, изучая его корпус из нержавеющей стали. Затем с некоторой неуклюжестью Габи выяснила, как вызволить пустой патронник и извлечь обойму, а затем потянула за спусковой крючок. Она разобрала пистолет с осторожной логикой механика, не обращая внимания на смазку, пачкающую её руки и забивающуюся под ее коротко подстриженные ногти, и аккуратно разложила все детали на скатерти. Изучив их мгновение, Габи глубоко вздохнула и собрала оружие обратно, на этот раз действуя уверенно. Теперь она знала его содержимое и больше не боялась. *** В резком свете утра, после нескольких часов сна, кофе и завтрака, Илья был убежден в том, что прошедшая ночь была злоключением. Более или менее. Вся эта ситуация была нелепой с самого начала, но затем она достигла своего апогея: Илья схватил Соло за галстук, пытаясь его запугать и заставить заткнуться, ну, а тот попусту время тратить не стал… А затем Илья потерял самообладание, удивленный напором Соло и его бесстыдством. Да. Так всё и было. Разговаривая с контактом в бюро, он всё ещё прибывал в плохом расположении духа. КГБ не было известно ничего касательно сделок, проводимых в отеле Серанда, но Олег оставил ему записку, в которой сообщалось, что Илья должен позвонить ему сразу же, как переступит порог бюро. Илья сидел за письменным столом у телефона. Контакт набрал номер, связался с Москвой, затем наконец вручил трубку Илье и, развернувшись на каблуках, без лишних слов вышел из по-спартански обставленной комнаты. Конспиративной квартирой КГБ в Стамбуле являлся скромный домик в переулке с главным выходом к дороге и двумя боковыми выходами, ведущими к переулкам, а также подвалу, который примыкал к другому дому через улицу. Мебели в комнате практически не было. Стул скрипнул под весом Ильи, когда он прижал телефон к уху. — Илья, — сказал Олег, холодный и беспристрастный, как и всегда. — Как Стамбул? — Жарко, — ответил Илья и добросовестно доложил обо всем, начиная с брифинга в самолете до событий злополучной ночи — естественно, умолчав о поцелуе — и информации, которую им сообщила Кара, и наконец закончил рассказом о карточке с рисунком птицы. Он должен был признаться саму себе, что ему было приятно вновь говорить на русском языке. Олег слушал молча, и тишина эта затянулась после того, как Илья закончил говорить. Курякин потер висок, уже начиная догадываться, что за этим последует. — Американец играет с тобой, — кратко сказал Олег. — Информация о карте… — Шутка. Не более чем шутка, — хмыкнул Олег. — Если этот его друг действительно располагает информацией, то вы должны были вынудить ее рассказать вам обоим все, что она знает. ЦРУ не славится сентиментальностью, а Наполеон Соло очень успешный агент. Он был уверен, что она не знала ничего важного. Илья медленно вздохнул, а затем выдохнул, решив не перечить, хоть и был не согласен. — Атлас-D и… — Пропавших без вести ракет Атлас-D нет. Мы знали бы и ЦРУ тоже, — сухо сказал Олег. — Те ракеты, Илья, это не какой-то там пакет — их нельзя так просто засунуть в багажник машины. Этот разговор о «живой» ракете был обманным манёвром. Илья ничего не сказал. Лучше молчать, когда всегда строгий по отношению к своим подчиненным и самому себе Олег начинал разглагольствовать о предполагаемых ошибках агентов. Кроме того, Олег, возможно, был прав. Шакал был хитер, и даже если всё это был тщательно продуманный розыгрыш, возможно, за этим крылось что-то куда более зловещее. Планы Америки пропали без вести, но в конце концов их обоих одолжили. Они не были коллегами, в любом смысле этого слова. На месте Соло, Илья, скорее всего, попытался бы сделать то же самое, разве что менее окольными путями. — Более того, — добавил Олег, — возвращение планов ATV больше не является твоей приоритетной задачей. Она была американской проблемой, пусть остается ею и дальше. У нас… ситуация. Консультация Королёва, которую ты упомянул. — Это может быть его работа в 1934-м… — Сергей Королёв, — прервал его Олег, — пропал из Москвы месяц назад. — Месяц назад! — повторил Илья в ужасе. — Но я не был… — Ты очень блестящий молодой агент, — отрезал Олег. — Но ты не самый лучший из моих агентов. Опыт так же важен, как талант. И, — добавил Олег. Илья втянул воздух, — послушание тоже важно. Я прав? — Да, — пробормотал Илья и потер глаза. — Мы искали его по всей стране, но, увы, безрезультатно. Разумеется, что только те, кому действительно следует об этом знать, в курсе, что главный конструктор пропал. Мы скормили его команде байку, что он был доставлен в больницу для оказания медицинской помощи. Он, однако, не здоров и должен быть найден. — Могу ли я помочь? — жестко спросил Илья. — Можешь, — ответил Олег. — Есть зацепка о местонахождении Королёва. Лучшая, что я слышал за эту неделю. Может быть, Королёв в Стамбуле, а, может быть, и нет. Но это более важно, чем твой «заем» А.Н.К.Л. и твоя дружба с американским агентом. Понял? Мы не друзья, хотел возразить Илья, но он знал, что их расхождение во мнениях в этот момент только спровоцирует Олега. — Да, я понял. — Используй своих новых «друзей», если потребуется. Но найди Королёва первым. И помни — американцы хотят его убить. Поэтому в этот раз, если найдешь Королёва, избавься от Наполеона Соло. Понял? — Да. Я понял. — Жду от тебя ежедневных отчетов, — сухо сказал Олег. — И результатов. Ты разочаровал меня, когда решил предать свою страну. Не разочаруй меня снова. Рука, покоящаяся на колене, сжалась в кулак, но Олег уже повесил трубку. Медленно Илья сделал то же самое и другой рукой снова потер глаза, делая глубокий вдох. Затем он поднялся на ноги, стиснув зубы так, что заболела челюсть, и в спешке покинул конспиративную квартиру. Через две улицы он успокоился достаточно, чтобы выровнять дыхание. Красная пелена ярости спала с глаз. Он оперся плечом на нагретую солнцем стену, размеренно дыша, и смотрел на проходящих мимо людей. Они не обращали на него внимания, едва ли удостаивая его взглядом. Кара. Кара сказала «живые ресурсы». Она не упомянула ракету. Кара, возможно, не имела дел с «большой собственностью», как упомянул Соло, но человек не был «большой собственностью» для скупщика произведений искусства? Илья подошел к оставленному без присмотра мотоциклу, завел его и отправился в путь, по ориентирам вспоминая их вчерашнюю поездку. Он сбился дважды — как выяснилось, Наполеон добирался к дому Кары окольными путями — но в конце концов Илья прибыл на нужное место. Благодаря дыму. Илья оставил мотоцикл в переулке и затесался в толпу зевак, надвинув кепку на глаза. От дома с высокими деревянными воротами остались почерневшие развалины. Та же участь постигла дома справа и слева. Каменный сад спален, стена рухнула внутрь. Пожарные, как и полиция, все ещё были здесь, но тела уже лежали на носилках, накрытые белой тканью. — Судя по всему, это был несчастный случай. Илья резко посмотрел налево. Соло каким-то образом оказался рядом с ним, а Илья его не заметил и тихо выругался. Гардероб американца претерпел изменения: крутой костюм исчез, и он был одет в неприметную серую куртку и черную рубашку. Ушла также шакалья улыбка: лицо Соло ничего не выражало. Злость? Нет, решил Илья, внимательно его рассматривая. Соло не был зол. Но был осторожен. — Жаль твоих друзей, — тихо, почти что неслышно, сказал Илья. Соло долго не отвечал, наблюдая за медленной, печальной процессией накрытых белой тканью тел, погружаемых в кузов полицейского фургона. — Интересно, — уклончиво сказал он вместо этого и, повернувшись на каблуках, пошел прочь от собравшейся толпы. Поколебавшись, Илья последовал за ним, периферийным зрением следя за происходящим. В их сторону никто не смотрел. Внимание властей было сосредоточено исключительно на руинах. — Что привело тебя сюда? — полюбопытствовал Соло, когда они отошли от пепелища на квартал и оказались на тихой улице. — Любопытство. А тебя? — Любопытство, — повторил Соло и, наконец повеселев, стал больше походить на себя обычного. — Контакт Габи от А.Н.К.Л. работает в соседнем районе. Я слышал в новостях о пожаре и решил взглянуть своими глазами. — Её контакт? — Сказал ей, что ничего предосудительного не происходило в отеле Серанда неделями. Илья медленно вздохнул. — Некомпетентный или предатель? На лице Соло мелькнула улыбка. — Нет. Как выяснилось, настоящий контакт А.Н.К.Л. мертв. Я избавился от самозванца. — Тогда Габи в опасности… — Расслабься. Мы сменили гостиницу, — отмахнулся Соло. — Отель Серанда принадлежит корпорации «Дрозд», как и ряд других «отелей». Благодаря самозванцу, у меня есть список. Есть три, не считая Серанда, и Габи через Уэйверли сейчас ищет другое имущество, принадлежащее им, которое могло бы иметь отношение к нашему делу. Я предлагаю разделить список между собой, чтобы сэкономить время. Если у тебя нет идеи получше. Разделение списка может означать потерю Королёва, если американец окажется в правильном месте, а Илья — в неправильном. Кончики пальцев Ильи зудели, но он держался. — Я думаю, мы должны подождать, пока не получим полный список. Даже в небольшой гостинице есть сотни мест, где можно спрятаться. Обыскивание отелей займет много времени и можно упустить множество тайников. — Я говорил не о тайниках, — сказал Соло, приподняв бровь. — Я заинтересован в отслеживании других аукционов. Для частей ракет, возможно. Я очень сильно сомневаюсь, что они украли планы для того, чтобы просто спрятать их в отеле. К тому же там не так много мест, где можно провести аукцион. Илья молча проклинал свою оговорку. — Я считаю, что мы не должны разделяться, — произнес он. — Твой покойный друг был вполне справедливо озабочен этим «новым игроком». — С этим я вполне способен справиться сам, Большевик, — сказал Соло, ухмыльнувшись. — Ой. Ты обеспокоен. — Обеспокоен тем, что твой ужасный турецкий или цыганский выдаст тебя, — пробормотал Илья, стиснув зубы. Беспокойство скручивалось в животе в неприятную и мерзкую спираль. Импульсивно он был готов рассказать Соло всё — о приказе Олега, исчезновении Королёва, но в последний момент передумал и решил держать язык за зубами. — Что касается поцелуя прошлой ночью, — лениво начал Наполеон, не понимая напряженность Ильи. Илья почувствовал, что краснеет. — Мы не будем говорить об этом! — Ну, как хочешь, Большевик, — сказал шакал и рассмеялся. И смех его был воплощением самого греха. — Но если тебе когда-нибудь снова станет любопытно, дай мне знать.