Double game

Здесь будто остановилось само время. Почти никто не жил в этом районе – все дома, что ещё тут оставались, запланировали под снос. День и ночь грохотали машины. Вокруг простирались загаженные пустыри и не наблюдалось ни единого фонаря. Добрые люди сюда не заходили, разве что случайно проезжали мимо. Я припарковалась у свежеоштукатуренного здания морга. Подъехала "скорая", из нее вылезли двое санитаров с носилками. Я знала, что всех, кто умер насильственной смертью, или внезапно, или в той или иной степени подозрительно, отправляли сюда, не дожидаясь, когда наступит утро или кончатся выходные. Выйдя из машины я огляделась и увидела, что подъезжает Севка. Он притормозил возле меня и, покинув транспорт, приобнял меня за талию. Мне это не пришлось по душе, ни к чему давать ему повод думать, что всё можно наладить. - Перестань. - Что так? - Я просто прошу тебя. И вообще нам пора, - тут как раз подъехали мои спутники. Припарковавшись, они также покинули свои авто и подошли к нам. Я представила их друг другу и первой открыла дверь в морг. Отвратительный запах смерти ничем не выведешь – ни хлоркой, ни освежителями воздуха, ни открытыми окнами: я и с завязанными глазами поняла бы, что это за место. Мы прошли по коридору и шаги наши гулко раздавались по кафельному полу. В полутьме поблескивали столы из нержавейки, с каталок скалились скальпели, где-то подтекал кран. Гнусно пахло дезинфектором, но другие запахи, которые он не мог перебить, были еще гнуснее. Особенный ужас у меня вызывали почему-то номерки, болтающиеся на пальцах ног покойников. Вышел санитар и пригласил нас в комнату, где на каталке, прикрытая простынёй, лежала девушка. Он немного откинул край и показал лицо девушки. Севка быстро покивал, показывая, что узнал девушку и вышел из комнаты. Я услышала, как он хлопнул дверью туалета. Не каждому под силу выдержать подобное зрелище, и его можно понять. Мы вышли следом, а Денис достал протокол. Севе необходимо было расписаться в нём. Напоследок, я взглянула на девушку и вздохнула. Мертвые беззащитны. Я отлично понимала, что настоящие унижения у этой бедняги еще впереди. Для начала её сфотографируют, причем не абы как: от фотоаппарата не укроется ни один участок ее истерзанного тела. Снимки (увеличенные!) будут рассматривать все - эксперты, полицейские, адвокаты, судьи, присяжные, бог знает кто еще. Все особенности внешности и телосложения девушки, все её недостатки и все заболевания, которыми она когда-либо страдала, если таковые найдутся, обсудят, обговорят, занесут в протокол, в базу данных, размножат на принтере. Работники лаборатории и морга тщательно исследуют тело и сделают выводы о привычках потерпевшей. Ничего не поделаешь, насильственная смерть касается не только родственников жертвы – этот аспект моей профессии всегда меня удручал. Отчасти именно поэтому я уволилась. Смерть человека становилась «делом номер таким-то», а сам человек – вещдоком. Так уж повелось – сначала какой-то урод лишает человека жизни, затем бравые полицейские и другие «хорошие ребята» лишают его достоинства. С такими псевдофилосовскими мыслями я вышла из морга на свежий воздух, но запах не покидал меня. Складывалось впечатление, что я пропахла им полностью – одежда, волосы, даже кожа. Следом вышли мои товарищи и Севка. Он молча расписался в протянутом протоколе и, не сказав ни слова, сел в машину и резко тронулся с места. Денис Сергеевич даже слова произнести не успел. - Я ему потом позвоню и он сделает всё, что необходимо. Даст вам показания и так далее. Просто сейчас ему явно необходимо побыть одному, – отвечаю на немой вопрос следователя. - Хорошо, но дело срочное, и мне не хотелось бы затягивать с этим. - Понимаю. Подхожу к машине и открываю дверь. Я не могу больше тут находиться, мне необходимо побыть одной. Смыть с себя весь ужас сегодняшнего дня. Сажусь внутрь и, заведя мотор, трогаюсь с места. Притормаживаю и открываю окно. - Телефон мой у вас есть, адрес тоже. Наберите мне чуть позже. Приехав домой и приняв душ сажусь у окна на кухне с кофе и сигаретой. Я стала больше курить за сегодня. Кажется, это уже вторая пачка. Не помню. На улице было словно в остывшей бане. Свет в соседних домах не горел. А ведь он где-то рядом, вдруг подумала я. Он может быть кем угодно, он, как все, передвигается на двух ногах, имеет по пять пальцев на каждой руке, скорее всего, парень и скорее всего немного моложе меня (мне тридцать три). Да-да, убийца – самый обыкновенный гражданин: наверняка у него нет «Лексуса», он не ходит по дорогим ресторанам и не одевается в модных бутиках. А вдруг и ходит, и одевается, и катается на «Лексус»? Этот мистер Икс может быть кем угодно. Вот именно – мистер Икс. Тип со стандартной внешностью – с таким проедешь в лифте несколько этажей и не вспомнишь, какого цвета у него волосы. Простоишь в очереди в магазине и не вспомнишь, что на нём было надето. Мистер Икс скоро будет держать в страхе весь город, станет навязчивой идеей, ночным кошмаром для девушек, которые его даже никогда не видели. Он станет и моим ночным кошмаром. Первое убийство произошло неделю назад – значит, маньяк, возможно, не столь давно вышел из тюрьмы или выписался из сумасшедшего дома. Эту версию отрабатывали на прошлой неделе, но и сейчас она актуальна у следствия. Хотя, лично я с самого начала не сомневалась, что преступник у нас недавно, что раньше он возможно «работал» в других городах и, как говорится, не сидел и не привлекался. Этот тип – не новичок в своем «деле», он хладнокровен, собран и, уж конечно, вменяем. Звонок в дверь. Требовательный, нетерпеливый. Я уже знаю, кого увижу за дверью. И от знания этого лучше мне не делается. Только он так звонит – Севка. Бывший любимый муж в прошлом, а в настоящее время – не любимый, но обязательный атрибут моей жизни. Может не открывать? Мелькнула шальная мысль и тут же скрылась, словно испуганная лань. Это была настолько глупая идея, что не заслуживала и толики внимания. Иду открывать, по пути захватив халат, ибо сидеть перед ним в нижнем белье чревато. - Снова привет, Сева, - произношу, открыв дверь. - Вась, чего так долго? – отодвигает меня плечом и проскальзывает на кухню. Спустя пару мгновений слышу, как он по-хозяйски распоряжается на моей кухне. Прохожу следом и останавливаюсь на пороге, прислонившись к косяку, наблюдаю за мужчиной. Вроде и не чужой, но и близким уже не считаю. Вид у него сейчас чуть потерянно-ботанический – трогательно взъерошены волосы, рубашка расстёгнута на одну пуговицу, стильные очки слегка съехали к кончику носа. Но не стоит ошибочно принимать его за увальня, Сева – хищник. За пять лет брака я его неплохо изучила. Но всё о нём знает только он сам. - Чего стоишь, как не родная? – вытряхивает меня из мира мыслей вопрос. - Странно, может, я путаю чего, но родными, - соответствующий жест руками, - мы перестали считаться год назад. - Ты меня прекрасно поняла, Вась. - Нет, Сев, в том-то и дело, что не поняла. Я вообще понять не могу, зачем ты сюда приходишь? - Странный вопрос, - хмыкнув, он пожал плечами, - догадаться не можешь? Ты же умная, Васют. - Версия у меня есть, но она рассыпается о жестокие реалии жизни. - Озвучь. - Ты всё ещё меня любишь, а потому не можешь провести без меня и минуты, но, наступив на горло собственной песне, ты выполняешь моё желание быть свободной, а для себя вымаливаешь один часок… - Если откинуть сарказм, то ты права. - Зачем врёшь мне? - Это когда? - Не строй из себя идиота, - злость всё-таки пришла на смену спокойствию, - а как же Наташа? - Только не говори, что тебя заботит, с кем я трахаюсь. Ты – это совсем иное для меня, – отличный мужской ответ. Просто на пять с плюсом. - Меня не заботит. У тебя всё? - Всё, - он встал и бросил кружку в раковину. Она не проигнорировала сей факт и, воспользовавшись моментом, разбилась. Я подошла к раковине и стала собирать осколки, а на самом деле заняла руки, начавшие дрожать. Наверное, потому я тут же порезалась. Севка стоял за моей спиной, и я чувствовала его взгляд. Поворачиваться жутко не хотелось. Меня раздражало его поведение. Буквально два часа назад он опознавал тело своей девушки, на которую ему, возможно, было не наплевать, а сейчас… Что за херня происходит? Ему что, совсем насрать? Вдруг я поняла, что с ним не так. От него пахло виски. Это значит, что сразу после морга он напился. Видать, не совсем ему плевать. - Иди, Сев, не о чем сейчас говорить, ты явно не настроен на откровенный диалог, а в загадки-отгадки я играть не имею желания. И ты пьян, к тому же. - Какой откровенности ты от меня ждёшь? Да, я трахался с этой девкой. Что с того? - Насколько серьёзными были ваши отношения? - Она решила, что я женюсь на ней. В мои планы это не входило. - Настолько не входило, что ты её убил? Неожиданно он схватил меня плечо и развернул на себя. Раньше я его таким не видела – бледный, с искривлёнными губами, в глазах тоска и странная решимость. Севку я никогда не боялась, до сего дня… - Что за чушь ты несёшь? Ты действительно думаешь, что я способен на это? Нет, не думаю, и это правда. - Уходи, - голос мой дрогнул, а он, толкнув, прижал меня к стене и, схватив за запястья, больно сжал. – Тогда ударь и мы в расчёте. Неверный тон, совсем, я только разозлила его. Приподняв моё лицо за подбородок, он нагнулся и посмотрел мне в глаза. - Почему я люблю такую тварь, как ты? У меня мороз прошёл по коже и я, зажмурившись, пискнула. - Иди ты к чёрту. А дальше был ужас. Сева схватил меня за волосы и толкнул на стол, я упала, но успела ухватиться за край стола и только потому осталась на ногах. Руку пронзила боль, а кровотечение усилилось. Он навалился сверху и сжал моё горло левой рукой. Вдруг на меня накатила странная апатия и усталость, а затем захотелось плакать от того, что всё у нас не так и не то. - Прекрати, - попросила я. Но он, скорее всего не слышал, не хотел слышать. Из ранки на руке шла кровь и оставляла следы, на столе, халате, груди, бёдрах… Взгляд его глаз некогда нежный и тёплый, сейчас не выражал ничего кроме желания растоптать всё. Сильные, резкие, грубые толчки - свидетельство силы и превосходства. Желание показать и доказать, что всё не имеет значения, втоптать в грязь всё, что было хорошего между нами. Меня затошнило. Когда всё кончилось, я неожиданно успокоилась. На смену боли и обиды пришло безразличие. Севка застёгивал штаны и не смотрел на меня, я, сидя в углу, молчала. Поднявшись и слегка пошатываясь, я взглянула на него и произнесла. - Если это всё, что ты хотел, то тебе пора. Если нет, то продолжим, но ты сразу уйдёшь, как закончишь. Бывший муж дёрнулся, будто от пощёчины, но всё-таки пошёл к двери. Открыв её, он с горечью произнёс: - Сука ты, Вась, и меня дерьмом сделала, - шаг за порог. - Это было несложно, у тебя явно талант, - захлопываю дверь и сажусь на пороге.