Кошмары

      Сон был реальным. Неправдоподобно реальным. Девушка будто бы проснулась.       Она огляделась по сторонам, и заметила что стоит на шахматной доске. Довольно большой, — каждая клетка в четыре квадратных метра. Вокруг стояли безликие чёрные фигуры и знакомые люди, все в белом и с крайне сосредоточенными лицами.       — Что стоишь? Шагай давай! На три клетки вперёд, — сообщил недовольный голос Чёрного.       Девушка обернулась и удивлённо подняла брови. Парень зачем-то надел белую сверкающую корону и длинную мантию.       Девушка пожала плечами и встала на указанную ей клетку. Тут же она поняла, что путается в платье. Девушка опустила голову, — белая тяжёлая ткань действительно тянула вниз. Тут же она поняла, что с что-то вот-вот скатится с её головы. Она подняла руки и сняла… Корону. Лёгкую, удобную и даже чересчур изящную. Девушка снова пожала плечами и вернула её на место.       Огляделась и заметила, что вокруг кипит бой. Чёрный сухо и чётко отдавал приказы, и белые фигуры двигались. После них неизменно ходили безликие чёрные. Девушка, особенно не выслушиваясь в команды, шагала туда, куда ей указывали и думала о том, как она тут вообще оказалась.       Время шло. Фигуры носились по доске, как бешенные. Прошло много времени, а потом какая-то незнакомая ей белая пешка оказалась под ударом. Чёрный конь шагнул на ту же клетку, замахнулся, подняв руку, как меч, насквозь проткнул пешку и отшвырнул её за пределы доски. Хрупкая фигурка описала ровный полукруг, упала на край доски, оставив кровавый след, и соскользнула куда-то в пустоту.       — Это не игра… Совсем не игра… — ошеломлённо прошептала девушка.       Война продолжалась. Девушка перестала легкомысленно наблюдать за ходом сражения, время от времени подсказывая возможные ходы. А потом, в один момент, когда Чёрный задумчиво что-то бормотал себе под нос, не решаясь сходить, девушка огляделась и заметила одно неплохое обстоятельство.       — Если я схожу, им будет мат всего в два хода… — радостно прошептала она и тут же громко крикнула:       — Чёрный! Чёрный, сейчас мой выход!       — Кати, нет, не смей! — крикнул он, но поздно.       Девушка уже сдвинулась с места, ровными и чёткими шагами двигаясь к противоположному краю доски. Чувство было такое, словно она идёт на эшафот, но погибнет не из-за совершённое преступление, а за правду и счастье.       Девушка замерла на последней клетке и яростно выкрикнула:       — Шах! — потом повернулась и встретилась взглядом с Феерией. — Забери мою корону и заверши эту игру.       Та побледнела и кивнула.       Девушка махнула ей рукой, и неожиданно поймала взгляд Принца.       — Нет, я не любила тебя, — ответила она на его незаданный вопрос. — Но это было лучшим, что случилось со мной в этом мире. Без шуток.       Она опустила руку и с усмешкой посмотрела на приближающегося чёрного ферзя.       — Давай, смелее! Разве вы не хотели убить меня?!       Ферзь поднял руку, и девушка пожалела, что у него было лица. Не над чем было бы посмеяться.       Тело пронзила острая боль. Девушка опустила глаза и с так же насмешливо посмотрела на бегущие по белоснежному платью алые ручейки.       — Значит, на большее вы не способны?! — нагло подбадривала она чёрного ферзя, игнорируя боль.       Девушка почувствовала, как её ноги отрываются от земли и с головы соскальзывает белоснежная корона. Боль усилилась. Ферзь понял свободную руку и с силой ударил её по лицу.       Девушка стиснула зубы. Удары сыпались один за другим. Один из многих быстро рассёк левую бровь и скользнул вниз. Девушка беззвучно закричала, чувствуя, как по щеке широкими тёплыми ручьями бежит кровь. Она могла поклясться, что ферзь усмехнулся.       И девушка хрипло, издевательски рассмеялась, глядя на него сверху вниз. Правда, смотреть одним правым глазом было довольно неудобно.       Ферзь яростно отшвырнул её в сторону, но девушка смогла приземлиться на ноги у самого края доски и замереть. Ей очень хотелось увидеть Конец.       — Давай, Фей-Фей! Сделай это!       Та кивнула и шагнула на ту же плиту, залитую кровью. Ферзь повернулся к ней и неожиданно рассыпался прахом.       Феерия наклонилась и подняла покрытую алыми пятнами корону. Её руки безудержно тряслись. Она глубоко вздохнула, надела корону и гордо выпрямилась.       — Шах и мат!       И чёрные фигуры прахом осыпались на пол.       Девушка неожиданно радостно улыбнулась, превозмогая боль.       — Красивый… Конец…       Она покачнулась, наклонилась назад и спиной вперёд полетела в пропасть. Резко стало холодно и темно.       Только кто-то, оставшийся на доске отчаянно закричал:       — Кати!!!

***

      Девушка резко открыла глаза. Оказалось, во сне она до боли стиснула в кулаках подушку.       — Трындец… — тихо прошептала она и села, морщилась от острой боли. — Мне нужно с ним поговорить. Срочно.       Она спустила ноги на пол и тихо вышла в коридор. Идти было больно, но она терпела.       Осторожно постучала в нужную дверь с позорной надеждой, что он спит. И всё же, дверь открылась, и знакомый голос задумчиво сообщил:       — Слышал, ты снова что-то натворила, Кармен Скарлетт Блод…       — Хватит лекций, Жизнь. Особенно о том, как мне следует… Гхм… Жить. Я могу войти?       Парень молча шагнул в комнату, придвинул ей кресло и подошёл к шкафу.       Девушка села и неловко повела плечами. Было бы странно ненавидеть того, кого не хочешь ненавидеть, убивать того, кого не хочешь убивать, врать тому, кому хочешь доверять. И, несмотря ни на что, она всегда приходила к нему.       Парень достал тёмную бутылку и пару бокалов. Легко открыл её и разлил светлую жидкость. Он так же молча подал девушке один, сел в другое кресло, положив ногу на ногу, и стал медленно пить, глядя в камин.       Девушка осторожно отпила из своего бокала, вдохнула пряный запах и едва заметно поморщилась.       — Gewürztraminer… Ты же знаешь, я не пью белое. Тем более, такое… Терпкое.       — Ты пришла поговорить о чём-то серьёзном, так не останавливайся на таких мелочах, как твоё любимое вино. Не трать моё драгоценное время, — довольно равнодушно бросил парень.       — С чего ты взял, что я пришла поговорить? Тем более, о чём-то серьёзном? — фыркнула девушка и продолжила пить.       — С того, что ты меня с трудом терпишь. Я тебя тоже. Так что должно произойти что-то действительно важное, чтобы ты пришла ко мне. Так не молчи.       Девушка кивнула, но заговорила не сразу. Она просто сидела и смотрела в пустоту, изредка делая глоток вина. Парень терпеливо ждал. На самом деле, времени у него было предостаточно.       Наконец девушка допила, налила себе ещё, глубоко вздохнула и почти беззвучно выдохнула:       — Я не хочу умирать.       — Боишься? — уточнил парень.       Он не удивился. Он давно приучил себя не удивляться, когда разговаривал с девушкой. Она и без того была непостижимой.       — Я не боюсь смерти. Страх существует только там, где существует надежда. У меня нет и малейшего шанса избежать Ада. Я знаю, что меня ждёт, потому я не боюсь. Но умирать не хочу, — тихо произнесла она, сильнее откидываясь в кресло.       — Почему так?       — Я хочу всё увидеть, всё попробовать, всё узнать. Да, я совсем не хочу умирать.       — Не вижу смыла в том, что решила рассказать это мне, — пренебрежительно фыркнул парень и начал вставать.       — Сколько мне осталось? — быстро спросила девушка.       Парень сел, отставил бокал в сторону и серьёзно посмотрел на девушку.       — Во-первых, я имею право не ответить на твой вопрос. А во-вторых, разве ты сама не знаешь?       — Я говорю не о тринадцатом ноября! — отрезала девушка, нервно поставив бокал на столик и сжав руки в кулаки. — Когда я уйду отсюда? Когда меня убьют?       Парень тяжело вздохнул и, мило улыбаясь, развёл руками.       — Я ведь могу и не ответить. Или солгать.       Девушка рывком встала, сдвинув брови.       — Спасибо, что выслушал. Я пошла.       — Восемнадцатого декабря, — лениво протянул парень, откинулся на спинку кресла и закрыл глаза.       Девушка вздрогнула и замерла, глядя на него широко открытыми глазами.       — Так… Скоро? — почти испуганно выдохнула она.       — Ну… Цифра весьма размыта, — немного грустно поправился парень. — Восемнадцатого ты окажешься на грани жизни и смерти. Но я бы сказал, что второй исход более вероятен.       Девушка медленно кивнула.       — Спасибо, Жизнь, — задумчиво повторила она и пошла к двери, но её догнал осторожный вопрос.       — И что теперь будешь делать?       — Ничего. Ничего менять не буду. Дождёмся восемнадцатого, а там видно будет.       Девушка вышла в коридор, закрыв за собой дверь, и тут же, спотыкаясь, побежала изо всех сил.       Зачем? Зачем я пожелала знать?!       — И что теперь будешь делать?       А что я могу сделать? Что я могу изменить? Как я могу им помочь?       Она вдруг резко остановилась, сжала руки в кулаки и с вызовом посмотрела в пустоту.       Ну уж нет! Так просто я не сдамся! Умру, значит, умру, но бездействовать не буду! Мы справимся! Как-нибудь да справимся! Со всем справимся! И потом, моя жизнь в руках того ублюдка… Если он пожелает моей смерти, тогда я точно не спасусь… Но ведь он это не хочет… Или хочет? Проклятье, я не знаю! Но всё равно… Всё равно…       Она нахмурилась, сжала губы в тонкую полоску и твёрдо пошла обратно в палату. В голове, как заклинание, стучала одна-единственная фраза.       Всё будет хорошо… Всё будет хорошо… Всё будет хорошо…