***
Она и впрямь больше не чувствовала голода. Ни голода, ни жажды. Только бесконечную усталость. Девушка сунула руку под подушку и достала письмо. Перечитывать снова не стала, потому что за те несколько успела вновь пробежать взглядом по строчкам уже много-много раз и выучить письмо наизусть. Она только выпрямилась и одними губами стала его пересказывать. Раз, второй, третий… За окном снова бушевала буря. Ветер надрывно выл и стучал в стекло. — Да заткнись ты… — буркнула девушка, и тут ближайшее к ней окно не выдержало. Створки распахнулись, и ветер ворвался в комнату, принеся с собой целую тучу снега. Листок чуть не вырвался из руки девушки, и она, вскочив на ноги, с трудом захлопнула окно. И с каким-то болезненным изумлением посмотрела на своё отражение в стекле. Тонкие, бледные губы слегка дрожали. Чёрные, нечёсаные волосы некрасивыми, неровными прядками падали на лицо. Высокие скулы казались ещё более острыми. Под горящим ярким жёлтым огнём глазом пролегли тени. Вертикальный зрачок непроизвольно расширялся и сужался. Кожа казалась ещё более бледной, чем обычно, почти белой, и не следа привычных чёрных «трещин». — Боженьки мои, на кого я похожа… — ошеломлённо прошептала девушка и вдруг рассмеялась, так легко и свободно, что сама от себя не ожидала. — Нет, ну надо же… И вот в таком виде я хотела кому-то помочь? В таком виде я собралась встречать Феерию? Действительно, редкостная идиотка! — она с трудом заставила себя замолчать и пригляделась получше. — Да, похудела и побледнела, но в принципе, всё в пределах нормы… Надо срочно что-то делать! Девушка резко схватила со стула платье и нижнее бельё, переоделась, запихала в себя ледяной ужин и поспешила к двери. Напоследок обернулась, посмотрела в окно и чуть приподняла уголки губ. — Спасибо тебе, Ветерок…***
Она довольно скоро отыскала швабру, ведро, тряпки, метлу, запасную грязную одежду и отправилась убирать свою комнату. Когда она, уже растопив камин, отмывала пол в дальнем углу, вошёл Жизнь и сложил руки на груди, подозрительно окинув всю комнату взглядом. — Какая муха тебя укусила, Блод?! — Не твоё дело, — довольно миролюбиво ответила девушка и вручила ему ведро с грязной водой. — Вылей это, пожалуйста. И принеси мне чего-нибудь почитать. Я же твоя гостья, так отнесись ко мне с уважением. Давай-давай, ноги в руки, и вперёд! Она захлопнула дверь и с довольной улыбкой осмотрела наведённый порядок. Какая же я всё-таки молодец! Пока Жизнь, ворча, выбирал ей книгу на ночь, она прокралась в гардеробную и притащила оттуда свободные чёрные штаны и некое подобие короткой рубашки без рукавов, которая была подписана загадочным словом «топик». И ещё выволокла на улицу что-то вроде большой и очень тяжёлой тренировочной груши и повесила на дереве. — Утро вечера мудренее, не так ли? — непонятно зачем сказала она и вернулась к себе.***
Вечер прошёл больше, чем хорошо. Девушка читала, потом ела, потом снова читала. И, когда пришло время уже ложиться спать она встала и вновь подошла к окну. Там всё так же надоедливо кружился снег. — Ненавижу… — машинально пробормотала девушка и вдруг вздрогнула. — Просто потому что я ненавижу тебя, Кармен Скарлетт Блод. — Нет… Она покачнулась и упала на колени, сжав подоконник так сильно, что побелели костяшки пальцев. — Что со мной… Происходит?.. Она с трудом втянула в себя воздух, подняла голову и посмотрела вверх, на светлый прямоугольник окна. Воображение зачем-то нарисовало там до боли знакомое улыбающееся лицо, обрамлённое светлыми волосами. — Нет! Девушка крепко зажмурилась, но образ всё ещё стоял перед глазами и, кажется, никуда не собирался пропадать. Ей вдруг захотелось оказаться там, рядом с этим ублюдком. И что бы он обнимал. Или говорил. Или просто смотрел. Ничего ведь не меняется… Ничего… Ничего не изменилось. Хоть тысячу раз мы могли бы «греться» в одной кровати, даже не думая заснуть, ничего не изменилось бы! Ничего, ничего, ничего! Девушка кое-как вскочила на ноги и ударила кулаками по подоконнику. — Идиотка! Ты и даром ему не нужна! Не нужна, запомни это! Просто не нужна! Это было так странно, непривычно и жутко страшно — чувствовать одиночество, только потому что этого человека нет рядом. Просто нет. — Почему же так больно?! Девушка опустила голову, чувствуя, как пряди волос скользят по щекам, скрывая её от всего мира. Не хочу… Не хочу любить его… — Не хочу, слышишь меня! Не хочу знать тебя! — отчаянно выкрикнула она. — Ты солгала мне… Снова… — Заткнись… — бессильно пробормотала она, помотав головой. Ты влюбилась. Бесполезно это отрицать. И, если не встретишься с ним, всё станет только хуже. Ты должна перебороть себя, или будешь страдать… А ты ведь не хочешь огорчать Мака и Чёрного своей неестественно-спокойной улыбкой? — Твоя любовь не сломает меня, ни за что! — выдохнула девушка, сжав руки в кулаки. Она решительно и гордо подняла голову и посмотрела вперёд. Там всё кружились снежинки, а где-то далеко был тот, к кому она хотела бежать со всех ног. Но не должна была. — Однажды я вернусь к тебе… Клянусь.