***
Наверное, она уснула, пока лежала на его плече. Но Сар был не против. Он улыбался и легко щекотал её руки кончиком хвоста. Она не знала, сколько прошло времени. Ей было так уютно, что она забыла про всё на свете. А потом пол резко содрогается, да так сильно, что они падают с кушетки. И по плитке ползут трещины, и с высокого потолка сыплется пыль и мелкие камешки. А потом всё затихает. — Что?! — удивлённо спрашивает Сар, вскакивая на ноги. — Что происходит?! — Я не знаю, — отзывается она, принимает протянутую руку и тоже встаёт. — Пойдём посмотрим? — Ну, не знаю… Там может быть опасно, а я не так хорош в драке, — немного смущённо признаётся он, запустив пальцы в копну распущенных ядовито-розовых волос, а его хвост быстро хлещет его по коленям, выдавая сильное волнение. — Но мы ведь не будем ввязываться в неприятности. Разве тебе не любопытно? — с энтузиазмом спрашивает она, бросая взгляды в сторону двери и чувствуя неприятное покалывание в груди. Она не понимает, откуда оно и что означает, но её почему-то кажется, что им и правда нужно бежать отсюда. — И потом, здесь тоже может быть небезопасно… Пожалуйста, давай уйдём. — Это неоправданный риск, — возражает он, хмуря брови. — И, к тому же, я не знаю места безопаснее, чем Библиотека. А ты? — Н-наверное, ты прав… — не слишком уверенно соглашается она, хотя это странное чувство становится острее. Вдруг пол снова вздрагивает. И снова. Они падают, а всё здание начинает трястись крупной дрожью. И ей становится страшно. Очень страшно. Она хочет закричать, но не может. С очередным толчком она откатывается в сторону от Сара и пытается встать или хотя бы доползти до него, хотя ужас парализовывает все мышцы. А потом пол вдруг начинает проваливаться вниз. И она цепляется за выступающие камни, зависнув над пропастью, не в силах даже вдохнуть от страха. Ведь ещё немного, и её слабые пальцы не выдержат, она полетит вниз, и от неё останется только багровое пятно на полу. — Karmen! Сар подбегает и хватает её за запястья. Изо всех сил тянет вверх, а она старается не дёргаться, чтобы не создавать дополнительных проблем. У неё всё внутри мигом слипается в один тугой и мерзкий комок, как тогда, когда она убегала от Саркара. Наверное, её сейчас стошнит. — Кажется, ты была права, — криво улыбается Сар, пытаясь отдышаться, пока вся Академия ходит ходуном, а пол проваливается всё сильнее, и книги улетают со всех полок куда-то в черноту. — Здесь небезопасно. Бежим! Она торопливо хватает его за руку, тянет к выходу, и он легко её догоняет. Они бегут по лабиринту из книжных полок, едва успевая уворачиваться от всего того, что падает сверху. Теперь уже Сар уверенно тянет её вперёд, а она пытается как можно выше поднимать колени, чтобы не отставать. Сорочка, как всегда, очень мешается, и она почему-то думает, что ему в штанах бежать гораздо удобнее. Они на полных парах выбегают в коридор. Впрочем, тут такой же хаос. Откуда-то доносятся крики. Где-то рядом трещит разгорающийся пожар. Она судорожно вцепляется в его руку, пытаясь прижаться ближе. Сар всегда будет рядом. Сар её защитит. Сар обещал. — Сможешь открыть для нас Лабиринт? — спрашивает он, напряжённо пытаясь решить, куда бежать. — Д-думаю, да… — тихо отвечает она, вздрагивая всем телом от каждого звука. — Отлично, бежим туда! Сар выбирает самый короткий путь, и она уверенно следует за ним. Этот кошмар смог настигнуть её даже в Аду, но теперь она не одна. Теперь рядом с ней тот, кто не боится. Они выбегают в Холл. До Лабиринта рукой подать — только бы перебежать через поляну перед зданием Академии. Но только там, в Холле ходят, выжидая момент и скаля окровавленные зубы, Вечно Голодные. Внешне напоминающие людей, но раза в два выше и шире, и неизвестно во сколько раз сильнее и опаснее любого демона. Их неутолимый голод заставляет их драться за самый маленький кусочек свежего мяса. Они лезут в самое пекло, не думая о последствиях, желая хотя бы что-то урвать, нападают на всех без разбора и жрут, жрут, жрут, не способные думать больше ни о чём. Порождения Чревоугодия, Вечно Голодные одни из самых отвратительных существ, которых только носит по миру. У неё расширяются зрачки, почти полностью закрыв жёлтую радужку, и подгибаются колени. Она снова хочет закричать, но из горла вырывается только слабый писк. Она не может сдвинуться с места. Ей страшно. Но Сар хватает её за руку и толкает за толстую колонну. Прижимает палец к губам и аккуратно выглядывает из укрытия. Там, в Холле, лежат трупы большинства демонов-учителей и с десяток учеников, многие из которых уже разодраны на кусочки. На лестнице толпятся ещё ученики, не слишком решительно сжимая в руках какое-то оружие, кто-то мечется по Холлу, крича от ужаса и тщетно пытаясь найти выход. Вокруг валяются валуны, упавшие с потолка, и вывороченные из пола куски плитки. Очень шумно, жарко и непривычно светло. И что-то монотонно воет откуда-то сзади, из коридоров, медленно приближаясь. Она понимает, что это, и её становится ещё хуже. Адское Пламя, Вечно Голодные и множество беспомощных учеников. Ад в Аду. — Кто их впустил? — тихо спрашивает Сар непонятно у кого, оглядывая местность из-за укрытия. Но она не слышит его. Она тихо смеётся, прижимая ладони к лицу, и сползает на пол. Ей страшно, так страшно, что, кажется, она вот-вот сойдёт с ума от этого чувства. Или от нарастающего жара. Или от ещё одно взгляда на заляпанных кровью чёрных, серых или просто тёмно-цветных тварей, выбирающих себе ещё одну жертву, которую можно слопать. — Мы умрём. Они сожрут нас. Или мы сгорим заживо. Мы умрём. Мы умрём. Мы умрём, — шепчет она, глядя в пустоту полубезумными глазами. — Что ты несёшь?! — зло шипит он. — Подожди, я сейчас что-нибудь придумаю, и мы выберемся отсюда! И мы не умрём! Мы никогда не умрём! — Нет. Это невозможно. Мы обречены. Мы все обречены. Она смеётся чуть громче, и перед глазами уже всё плывёт, а тело мелко-мелко дрожит, но тут Сар с размаху бьёт её по лицу. Она вздрагивает, словно бы просыпаясь, и удивлённо смотрит на него. — Очнись, Karmen! Нас ещё не съели, а значит, мы ещё можем бороться! — выпаливает он, и снова выглядывает в Холл. — Эти твари вот-вот нападут на тех, кто стоит на лестнице. Тогда мы сможет проскочить мимо, а там укрыться в Лабиринте. Ты понимаешь? Мы не умрём! — Д-думаешь, это сработает? — шепчет она, обхватывая себя за плечи. Ей становится всё жарче. Адское Пламя близко, очень близко. Оно вот-вот вырвется в Холл, и тогда им точно не выжить. Но голос Сара внушает надежду. Слабую, но надежду. Он сам — воплощение её надежды. И она почему-то чувствует уверенность. Они смогут. Они спасутся. Они никогда не умрут. — Давай по моей команде, — говорит он, не отвечая на её вопрос, но она не смеет сомневаться в нём. Не сейчас. Вечно Голодные скалятся сильнее и наконец бросаются вперёд, прямо на кричащих учеников, которые тут же начинают разбегаться во все стороны, петляя между камнями или размахивая оружием в попытке спасти свои шкуры. Она даже успевает заметить лицо Саркара, мертвенно-бледное, искажённое ужасом, когда он пытается увернуться от одной из тварей, хотя сзади, прямо из-под пола, уже вырываются языки Адского Пламени. Но она быстро теряет его из виду. Ей сейчас не до него. Совсем не до него. — Сейчас! — кричит Сар, и они выбегают из укрытия, устремляясь к выходу. Проносятся мимо одного из Вечно Голодных, но он слишком занят, чтобы за кем-то сейчас гнаться, — копается в чьих-то внутренностях и просто провожает их бессмысленным взглядом круглых белых глаз без намёка на радужку или зрачок. Но она всё равно испуганно вскрикивает, жмурится и бежит быстрее, хотя уже едва может дышать и, кажется, вот-вот упадёт от усталости. Но ладонь Сара уверенно сжимает её запястье, тащит вперёд, к свету. Выход совсем близко — рукой подать. Он ускоряется, и она тоже. Ещё совсем чуть-чуть… Ещё совсем немного… Нечеловеческий вопль Адского Пламени — самый ужасный звук, что вообще можно услышать. Оно вырывается из-под пола быстро и мощно, разом перегородив выход. Жар опаляет кожу. Сар шарахается назад, закрывая собой её, и шепчет: — Не бойся… Не бойся… Я… Я что-нибудь придумаю… И она понимает, что ему так же страшно, как и ей. Понимает, что его сейчас тоже колотит от этого чувства беспомощности. Понимает. что никакого плана у него не было. Была слепая надежда, которой он доверился, чтобы защитить её. И почему-то это заставляет её улыбнуться. И она поворачивается и сжимает его запястья, глядя прямо в глаза, забыв о том, что их вот-вот убьют. — Конечно. Конечно, ты придумаешь. А если не получится, то я тебе помогу. Мы справимся. Вместе, — в её голосе звенит уверенность и страх одновременно. Они вдвоём против этого мира. И они выживут. Они не умрут. Они не могут умереть. — Вместе. Он улыбается и быстро переплетает пальцы. В его глазах блестят слёзы, хотя, говорят, что настоящие демоны не должны плакать. И она сейчас тоже расплакалась бы, если б могла. А это так прекрасно. Просто прекрасно стоять, держаться за руки и доверять. Слепо и отчаянно доверять друг другу. Верить в надежду. Знать, что выжить можно, просто если не отпускать ладони своего друга. Друга… А потом она снова чувствует это покалывание в груди. теперь она понимает, что это. Интуиция, которая у неё сильнее, чем у кого-либо. — Сар! Она бездумно толкает его в грудь, и он падает на пол. И в ту же секунду на то место, где он только что стоял, приземляется Вечно Голодный. Приземляется и поворачивается к ей, страшно скаля окровавленные зубы, в которых застряли кусочки плоти. Она, кажется, кричит, но в нарастающем шуме этого не слышит. Никто этого не слышит. Она пятится назад. Ей страшно. Страшно. Страшно. Страшно. Она не хочет умирать. Не хочет. Не хочет. Не… — Не трогай её! Неожиданно Сар бросается на Порождение Чревоугодия, повисает на широких чёрных плечах и тянет его назад, продолжая кричать подобную чушь, а она даже не в силах пошевелиться, привязанная к месту этим ужасом, который теперь, кажется, поселился в её груди навечно. И тварь отвлекается на маленького демона, хватает его за шею и поднимает в воздух. Сар хрипит, пытается отбиваться, но у него, конечно, ничего не выходит. Он ведь не так хорош в драке. А она не может ни убежать, ни броситься на помощь. Просто не может. Не может. И Сар через поворачивает к ней голову и шепчет одними губами, но она слышит эти слова так громко, так отчётливо, как если бы он сказал ей это в Библиотеке, во время их очередной встречи в тепле и уюте. — Сражайся! Сражайся, Karmen Skarlett Blood! Ты можешь сражаться! Ты должна сражаться! Сражайся за свою жизнь! Сражайся! А она не может пошевелиться. Она стоит и смотрит. А потом её сшибает с ног какой-то испуганный ученик, и она катиться по полу. Наконец останавливается и замирает, закрыв глаза. Надолго замирает. Она точно знает, что Сар всё-таки смог вырваться. Это же Сар. И ей тоже надо встать и отыскать его. Всего лишь. Это не так сложно. Она справится. Она поднимается на четвереньки. Как оказалось, её отшвырнуло довольно далеко. И она сейчас за каким-то булыжником. Её не видно. Вокруг кричат. Очень громко кричат. Совсем близко она видит Адское Пламя, которое медленно ползёт к ней, а она почему-то не чувствует жара, и огонь её не слепит. Адское Пламя ползёт, но медленно, очень медленно. У неё есть время. Она выглядывает из-за камня так же, как недавно делал Сар, и пытается высмотреть его в дыме, но не может разобрать ничего, кроме мечущихся фигурок демонов и мутных очертаний Вечно Голодных. Наверное, Сар точно так же спрятался за каким-нибудь камнем. Нужно его найти. Одна она отсюда не выберется. Она собирается с силами и на подгибающихся от страха ногах перебегает в другое укрытие. Здесь никого и ничего, кроме чьей-то руки со множеством колец. Но она не смотрит. Она пытается найти Сара в этом хаосе, но пока не видит. Но она точно знает, что он где-то здесь. Она снова перебегает. И снова. Её не замечают. Она маленькая и хрупкая, и теперь вся её сорочка в саже и крови, так что она вполне может притворится мёртвой, если что. Она снова проносится по открытому пространству, почти прижимаясь к полу, и наконец видит кончики его ярко-розовых волос, лежащих на полу. Ей становится радостно. И ещё спокойно. Она его нашла. Она не одна. И она улыбается и быстро ползёт к нему на четвереньках, чтобы её случайно не увидели. — Сар! Сар, чего ты разлёгся?! Вставай, нам уже пора уходить! Сар? Сар, ты?.. Она заворачивает за угол, за которым он притаился, и перестаёт дышать. Просто больше не может. Как будто бы ей резко сжали горло. И ещё связали по рукам и ногам, потому что двинуться она не может. Снова. Там действительно Сар. Как всегда едва заметно улыбающийся, но с непривычно пустыми глазами. И без тела. Волосы всё те же и черты лица тоже. Но остального тела нет. Точнее, оно, скорее всего, лежит вон там, чуть в стороне, разодранное так, что теперь уже ничего не узнаешь, кроме длинного тонкого розового хвоста с кончиком-сердечком, который больше не дёргается. — Сар… — одними губами шепчет она, глядя на его голову широко открытыми глазами. — Сар… Сар… Сар… Этого не может быть. Этого просто не может быть. Это дурной сон. Просто ночной кошмар. Она сейчас проснётся. Проснётся ведь? Она не может ничего сделать. Она слышит вой Адского Пламени за спиной и слышит крики демонов, которых тоже сейчас убьют. И её тоже убьют. Её надежде оторвали голову и выпотрошили. Её надежду убили. Её надежды больше нет. И выхода нет. Больше ничего нет. И не будет. Это конец. Конец. Конец… И, наверное, она начала сходить с ума, потому что она снова слышит этот голос. — Сражайся! Но она всего лишь человек. — Сражайся, Karmen Skarlett Blood! Но она не умеет. — Ты можешь сражаться! Но она не может. — Ты должна сражаться! Но их много, и они сильнее. — Сражайся за свою жизнь! Но жизни теперь не будет. — Сражайся! Но… — Сражайся! У неё всё плывёт перед глазами. Её трясёт. Её мир трескается и рушится, осыпаясь осколками и обломками где-то в её голове. — Сражайся! Она поднимает взгляд и вдруг замечает нож, который наверняка выронил какой-то убегающий. Обыкновенный, прямой и наверняка очень острый. Такими пользуются разве что на кухне, чтобы резать что-либо, когда тесака нет под рукой. — Сражайся! Она протягивает руку. У неё дрожат пальцы. Совсем как тогда, когда её наказывали кнутом, а все смотрели на это и смеялись, наслаждаясь её болью. — Сражайся! Она больше не хочет чувствовать это, не хочет бояться, не хочет умирать, и она хочет жить. Хочет так отчаянно, так сильно, что это чувство давит все другие. Много лет спустя она будет лгать, что не помнит тот момент, когда убила и похоронила прошлую себя где-то в своей голове и стала Монстром, но всегда будет вспоминать этот момент так же отчётливо и ярко, каким он был сейчас. — Сражайся! Нет, она не умеет и не может. Но она должна. Она должна сражаться. И она с разбега прыгает в эту чёрную пропасть. Хватает нож, вскакивает на ноги и кричит, кричит во весь голос, не слыша своего крика. И бездумно бросается вперёд, выставив это жалкое подобие оружия перед собой. Она бежит всё быстрее и чувствует, как что-то внутри неё начинает просыпаться, разворачиваться, расти. Сила, огромная Сила, неостановимая, несокрушимая, пьянящая своей мощью, ударяет в голову. И здание начинает рушиться, и всё вокруг начинает рушиться, неспособное устоять перед этим. И она видит его. Того самого Вечно Голодного, который держал Сара. Она кричит ещё громче, набрасывается на него, умудряется как-то уронить на пол и бьёт, бьёт, бьёт его ножом, захваченная этой эйфорией. Она останавливается, только когда понимает, что эта тварь больше не дёргается. Проводит рукой по его груди, чувствуя под пальцами что-то мокрое и липкое, и смотрит на свою ладонь. Она вся в чём-то красном и знакомо пахнущем. Кровь. Её так много. Она теперь вся с головы до ног в крови, но она этого не замечает. Она убила его. Она смогла. Она просто напала на него и убила. И она запрокидывает голову назад и смеётся. Смеётся оглушительно громко, потому что чувствует это впервые, и это ей чертовски нравится. И она не знает, что сейчас все смотрят на неё, как завороженные, не в силах дышать от страха. Она теперь другая. Она сильная, сильнее, чем кто-либо. Она может убить их всех так же легко, как этого Вечно Голодного. И она встаёт на ноги, оглядывая всех всё теми же привычными ярко-жёлтыми глазами с вертикальным зрачком. Но теперь в них нет ничего. Вообще ничего. И она бросается на следующее Порождение Чревоугодия. Оно пытается убежать, но теперь она быстрее их всех. И оно падает на пол, заливая всё вокруг кровью. И следующее тоже. И следующее. И все остальные. Она замирает и протягивает руку к Адскому Пламени. И оно слушается её, мигом уходя под землю. И вокруг становится оглушительно тихо. И все ученики, оставшиеся в живых, смотрят на неё. И Саркар с его бандой тоже смотрят. И у всех только одна эмоция на лице — страх. Она улыбается, хотя, нет, скалится. Кровь стекает по её лицу и рукам, но она не замечает. Это теперь неважно, как и всё остальное. В её теле пульсирует Сила, способная на всё. В её теле пульсирует Сила, способная уничтожить весь этот мир и множество других. В её теле пульсирует Сила, которую она потом будет проклинать. Но сейчас ничто больше не важно. Никто больше не важен. Теперь всего этого не существует для неё. И она больше не жалкая «она». Её зовут Karmen Skarlett Blood. И она — Монстр.***
Девушка резко проснулась, рванулась куда-то в сторону и упала откуда-то куда-то. Боль захлестнула с головой, и из горла вырвался только отчаянный хрип. Ощущение было странное. Как будто бы её проткнули насквозь раскалённым мечом. А потом ещё одним. И ещё парочкой. Девушка сжалась в комок, зажимая рот ладонью. Больно, так больно. В темноте расплывались красные пятна, в ушах монотонно звенело. Всё было таким… Реальным. Она как будто бы снова была там. Снова чувствовала это… И Сар… Сар, который был для неё всем… Сар, который отдал за неё жизнь, как и многие другие… Сар… Усилием воли она заставила себя замолчать и, прикрыв глаза, принялась глубоко дышать. Нужно было успокоиться. Взять себя в руки. Прошлое осталось в прошлом. Сейчас важно другое. Совсем другое. — О, Господи, Скарлетт! Как же Юи громко кричит… Девушка почувствовала, как кто-то затаскивает её обратно на кровать или на чём она там лежала. Потом её устроили поудобнее, одеяло опустилось сверху, и тонкая игла впилась в сгиб правой руки. Юи что-то шептала, время от времени всхлипывая, чем-то шелестела и стучала, а девушка всё ещё пыталась сосредоточиться на реальности. — Какой… Какой сегодня день? — выдохнула девушка, повернув в её сторону голову. — Двадцать седьмое октября, — отозвалась азиатка и, судя по резкому порыву ветра, открыла окно. — Боже, Скарлетт, мы уже начали думать, что ты никогда не проснёшься! — Правда? Вот вы дураки, конечно… — добродушно фыркнула девушка. — Кстати, где все? — Спят, конечно. Сейчас глубокая ночь, чтоб ты знала. Хочешь чего-нибудь? — Ага. Попить не найдётся? Юи куда-то ушла, а девушка пока попыталась сесть, но позвоночник прострелило болью, и она решила, что лучше пока полежать, хотя уже больше не хотелось. Хотелось бегать и прыгать, кататься по перилам и бегать по лестницам через три ступеньки, драться до сбитых кулаков и обниматься до хруста костей. Девушка нахмурилась. Она совсем раскисла. Так нельзя. Ей нужно поскорее встать на ноги. Обязательно. Юи громко хлопнула дверью, возвращаясь, и, аккуратно приподняв голову девушки, поднесла к её губам стакан. Та в два глотка выпила всё и опустилась обратно. Ей снова поправили одеяло и, кажется, ещё и пригладили волосы. — Я хочу ходить, Юи, — пожаловалась девушка. — Тебе пока нельзя! — возмутилась азиатка. — И вообще, готовься! Завтра к тебе придёт гости. Девушка только устало вздохнула в ответ.***
— Я убью тебя, — прошипел Чёрный, с силой сжав её запястья. Девушка только улыбнулась. Она всё-таки смогла сесть. Даже сама, без чьей-либо помощи, морщась и шипя от боли. — Как ты могла? — требовательно поинтересовался парень. — Я просто хотела помочь, — в десятый раз объяснила девушка. — Ничего со мной не сделается, сам знаешь. Она чувствовала себя ужасно… Неловко. Юи уже описала, как она выглядит. Бледная и худая, как труп, с кривыми шрамами на щеках и повязкой на невидящих глазах, вся в бинтах, словно мумия, и от того довольно жуткая. Девушка остро чувствовала свою беспомощность. Она просто не чувствовала ног, а перемотанные пальцы отказывались слушаться. Лежать больно, сидеть больно, даже дышать больно. Но, кажется, она всё равно стремительно шла на поправку. — Это был дурацкий план! — заявил парень. — Вот сам бы и придумал, раз такой умный! — огрызнулась девушка. — Они бы убили тебя! — Ну и что?! — Ну и то! — Ну и что «ну и то»?! — Ну и то, что «ну и то»! — Ну и что, что «ну и то» «ну и то»! Парень принялся возмущённо пыхтеть. Девушка мило улыбнулась и расслабилась. — Спокойно, Чёрный. Я скоро буду в порядке. И всё скоро будет в порядке. — Врёшь, — фыркнул он, но как-то не очень уверенно. — Кстати, кушать будешь? — Ага, конечно. Парень встал со стула и куда-то по-тихому свалил. Девушка поёрзала, устраиваясь поудобнее. Эх, вот бы она могла сейчас встать! — Держи. На кровать в районе её коленей опустился поднос с чем-то, довольно заманчиво пахнущем. — Что это? — спросила девушка, принюхиваясь и одновременно пытаясь нашарить какой-нибудь столовый прибор. — Куриный бульон. Юи сказала, что ничего другого тебе пока нельзя, только воду. Давай, открывай рот, я тебя покормлю. — Эй! — мгновенно возмутилась она. — Дай сюда ложку! Я сама могу! — «Могу» — «могу», — передразнил её парень. — Ты её не удержишь сейчас. Просто дай себе отдохнуть. — Хватит! Я правда могу!.. — Без возражений! — рявкнул он. — Не упрямься, Кати, просто открой рот! — Перестань! Отдай мне ложку, сейчас же! — Нет! — Пожалуйста! — Я сказал: нет! — Я не ребёнок, Чёрный! И я не беспомощна! Я в состоянии сама позаботиться о себе! — взорвалась девушка. — Дай мне эту грёбанную ложку, немедленно! — Ох, ну и пожалуйста! Он сунул её в руку что-то длинное и металлическое. Девушка торопливо повертела это в ладонях, преодолевая боль. Из-за бинтов, ровным слоем закрывающих кисти, она с трудом могла двигать ими. Но она не нуждается ни в чьей помощи. Она справится сама. Она сможет. Девушка двинула рукой как-то не так, и ложка со звоном упала на поднос. Она выругалась сквозь зубы, снова её схватила и аккуратно опустила руку с ложкой, на счастье, не промахнувшись мимо тарелки. Набрала немного жидкости и принялась поднимать ладонь к рту, но тут пальцы отказали, и чёртов столовый прибор упал в тарелку, разбрызгав бульон. — Чёрт! Девушка зло сдвинула брови, закусила губу и снова попыталась схватить ложку, но на этот раз она выскользнула сразу и улетела куда-то на пол. И ей сейчас остро хочется взвыть во весь голос от отчаянья, но будет как-то некрасиво, так что она просто злиться. — Твою мать! Чёрный, достань её! — Нет. Ты же не ребёнок, — передразнил её парень. — Да ты издеваешься! — Именно. — Хватит! — Нет. Он немного поёрзал, а потом вдруг крепко схватил её за подбородок и заставил открыть рот. Девушка уперлась ладонями в его плечи, но, конечно, не смогла оттолкнуть. Она почувствовала на языке сначала вкус металла, а потом куриного бульона. Очень горячего, между прочим. Девушка замычала, пытаясь отвернуться, но ей в рот снова сунули ложку. Это позор, такой позор, что впору бы и расплакаться, но она не может. — Хватит, Чёрный! — на грани истерики крикнула она, и парень остановился, с едва слышными стуком положив ложку на поднос. Девушка спрятала лицо в ладонях, пытаясь отдышаться. Язык неприятно жжёт, но сейчас это не так важно. Парень осторожно коснулся её плеча и твёрдо сказал: — Это тебе пора остановится. Успокойся. Я просто помогаю тебе, и ничего такого в этом нет. — Ты не понимаешь! — выпалила девушка. — Конечно, не понимаю, — устало вздохнул парень. — Давай, открывай рот. Тут немного осталось. Тебе надо съесть всё, так Юи сказала. — Ты запомнил, как её зовут, надо же, — презрительно фыркнула девушка, но сопротивляться не стала. Молча позволила себя накормить, потом упала обратно на подушку, тихо прошипев от боли, и отвернулась к стене. Ей не хотелось, чтобы кто-то ещё, кроме Чёрного и Юи её вообще сейчас видел. Ну, просто от парня не избавишься, а у девушке работа такая, вот и приходится терпеть. Даже Фей не смогла бы ничего такого сделать, чтобы поднять её настроение. Скорее всего, это только бы ухудшило положение дел, так что девушка была только рада, что Эф не приходила. А может, и приходила, пока она спала. — Отдыхай, Кати, — посоветовал парень, поднимаясь, видимо, убедившись, что девушка не хочет разговаривать. — Судя по всему, скоро ты сможешь спокойно есть сама. Только с твоими ногами надо разобраться. Девушка неопределённо промычала, попытавшись незаметно посильнее закутаться в одеяло. Не дай Бог, кто-нибудь придёт и увидит её такой… Такой слабой. Только не сейчас, когда всё тело слушалось только иногда, и боль вспыхивала постоянно. — Кстати, Ирис хотела к тебе заглянуть, — добавил парень. — Я сказал, что ты не хочешь её видеть, но она ответила, что ты и не увидишь. Гениально! Может, ей медаль в честь этого вручить?! — Я, конечно, понимаю, что ты не хочешь ни с кем говорить, но… Но она сказала, что это важно… — Мне плевать. Не смей впускать её, — выдала девушка, закрыв глаза под плотной повязкой. — Ты уверена? Она выглядела взволнованной… Парень подождал немного, но, не дождавшись ответа, распрощался и вышел. Девушка сразу же расслабилась и развалилась на кровати. У неё болела голова и ещё живот. Хотелось спать и есть. И ещё много чего хотелось. Например, больше не лежать здесь, а заниматься делом. Ску-чно! О-чень ску-чно! В комнату зашла Юи, убрала куда-то поднос с едой и присела рядом. — Дай мне руку, Скарлетт. Девушка покорно протянула её ладонь. Почувствовала, как сдвигают повязки, потом укол иглы, а потом её отпустили. — Как себя чувствуешь? — Нормально, — буркнула девушка, просто чтобы от неё отстали. — Это замечательно. Ты идёшь на поправку. Судя по шороху, азиатка что-то писала. Наверное, очередной отчёт о её состоянии. Девушка даже догадываться не хотела, куда он потом попадёт. — Слушай, Скарлетт. Ты хочешь чего-нибудь? Может, воды? — заботливо поинтересовалась Юи, положив что-то на стол, но девушку передёрнуло от этого. — Нет, ничего не хочу, — сквозь зубы прошипела она, нахмурившись. — Точно? Как насчёт музыки? — Нет, Юи, я не хочу. — Или, может, тебе почитать? — кажется, Юи предлагала от чистого сердца, не понимая, что каждым словом причиняет острую боль. — Нет! — Уверена? Тебе же скучно… Я могу… — Проваливай! — взорвалась девушка и резко села, забыв обо всём. — Уходи отсюда! Сейчас же! — Я… Я… Прости! Азиатка вскочила и выбежала из палаты. Девушка плавно выдохнула и снова легла. Она уже пожалела о том, что сорвалась. Всё-таки, Юи ни в чём не виновата. Она не понимает, как это мерзко — чувствовать себя бесполезным мешком, набитым мясом и костями. Она не понимает этого отчаянного желания встать и спокойно заявить, что всё в порядке. Она не понимает. И никто не понимает. Девушка перевернулась на живот, тихо выругавшись и в очередной раз поправив повязку на глазах, и начала считать «больших розовых слонов», чтобы поскорее заснуть. Она просто надеялась, что во сне всё будет спокойно и не так позорно. И что она не вспомнит Сара. Сара, благодаря которому она проснулась. Этот кошмар был настолько болезненным, что заставил её вырваться из того лживого «всё хорошо». Сар… Девушка сжалась в комочек, наплевав на боль. Ей хочется рыдать. Она так и не сказала ему самого главного. Она уже не помнит, что хотела сказать, но что-то точно хотела. И не успела. Сар, её первый друг, появившийся после того, как её жизнь сломалась. Сар, которого она напоминала теперь. Сар, который… — Я не могу… Я не могу вас потерять… Я… Я сделаю всё… Всё… Только, пожалуйста… Прошу, не умирайте… — как в бреду, шепчет она, крепко зажмурившись, потому что глаза, теперь слепые, адски чешутся. А потом ей чудится, что рядом садится Мак. Её кажется, что она чувствует, как он ласкового гладит её по спине, успокаивая. Ей кажется, конечно, но это не так важно. — Тш-ш-ш… Тише, Кати… Я здесь… Я рядом… Всё будет хорошо, слышишь? Ты справишься… Мы все справимся… И всё будет хорошо… Ты мне веришь? — Верю… — тихо шепчет она, медленно успокаиваясь. Она не одна. У неё есть Мак. У неё будет Мак. — Давай, засыпай… Тебе нужно отдохнуть… Ты скоро поправишься, Кати… Совсем скоро… — Мне страшно, Мак… Это правда. Ей действительно страшно. Очень страшно. Чертовски страшно. Страшно, что она не справится. Страшно, что она не успеет. Страшно, что она снова кого-то потеряет. — Я знаю… Но ты сможешь пережить это… Ты такая сильная, такая смелая, такая… Такая… Такая самая лучшая… Я люблю тебя… Люблю больше всего на свете… Я люблю тебя, Кати… Она улыбается. Страх медленно отпускает её. Наверное, у неё всё же поехала крыша, но ей действительно полегчало. — Мак, не уходи… Пожалуйста, не уходи… — Я не уйду… Я всегда буду рядом… Слушай мой голос, Кати… Просто слушай мой голос… Она медленно расслабляется. Его руки всё так же гладят её по спине, но ей не страшно. Она просто слушает его голос и верит во «всё будет хорошо».