* * *
Идиот. «Не спалось. Почему ты интересуешься?» — мысленно передразнивал себя Драко, быстрым шагом рассекая коридоры подземелья. Что его дернуло заговорить с ней… так? Хуже Блейза. Да что там Забини! Хуже нищего Уизли! Еще и пялился, словно она — восьмое чудо света. На Грейнджер многие сейчас так смотрят. Еще бы! «Героиня войны, возлюбленная одного из лучших ловцов мира, подруга Избранного», — именно так ее окрестили газеты. Но быть причастным к этому пускающему слюни стаду Драко совсем не хотелось. Знали бы они, что эта самая героиня носит дурацкие плюшевые шорты и стонет во сне по рыжему... Вот оно! Вот причина, по которой он стоял там как истукан! Злость на свои слащавые реплики отошла на второй план при мысли, что он не только смог проникнуть в ее сознание, но и не был замечен. Драко так удивился, насколько легко получилось попасть в чужой сон, что даже не попытался влезть глубже. Да и что уж там говорить! В первые секунды была жуткая растерянность. Он и не предполагал, что это будет так ярко. Скорее ожидал некоторых вспышек, размытых картинок, отрывков воспоминаний. Теперь наступило сожаление. Можно ведь было бы докопаться до причин ее нервозности, подыскать лазейки, как Блейзу к ней подкатить. Друг бы остался должен… Странно, что Грейнджер не почувствовала его присутствие. Видимо, сильно была увлечена ссорой Поттера и рыжего. И так плакала… Неужели ей правда настолько важно, чтобы Уизли остался? Необычное ощущение. Смотреть на нее, знать, что ей снилось, и осознавать, что она не в курсе произошедшего. Это несколько... завораживало. «Надо полагать, после сегодняшнего она больше не позволит себе отрубиться вот так, у всех на виду», — отчего-то эта мысль вызвала разочарованный вздох. Хотя можно, конечно, попробовать попасть к ней в голову, когда она бодрствует, надо только поймать удачный момент. Когда Драко учился окклюменции, Беллатриса часто исподтишка проникала в его мысли. Ему тогда казалось, что он просто о чем-то задумался, хотя картинки в голове были слегка насыщенней, чем настоящие воспоминания. Так что, не зная заранее о покушении на свои мозги, можно ничего и не понять. С другой стороны, он вовсе не был уверен, что сможет так же ненавязчиво провернуть подобное. Удивительно, насколько быстро Грейнджер сориентировалась и схватила палочку. «Она все поняла, сейчас словлю какой-нибудь сглаз», — вот о чем он подумал в ту секунду. Но, судя по всему, у нее хватать палочку — уже что-то вроде инстинкта. Драко усмехнулся. Ему знакомо это состояние. И вот еще что удивило. Он думал, что, сообразив, кто перед ней, Грейнджер начнет если не визжать, то как минимум смущаться своего внешнего вида. Странно, но она даже не пыталась прикрыться или показать, что ей не по себе. Мантию ведь надела далеко не сразу. «Неужели для нее настолько привычно ходить полуголой?» Вспомнив ее сон, Драко все же не смог представить, чтобы она спокойно стояла в таком виде при Поттере или Уизли. А ведь наверняка так и было. Ну и разумеется, стало ясно насчет крестражей. Теперь на смену раздражению, что Грейнджер демонстрировала Уизли свои ноги, накатило разочарование на самого себя, ведь золотое трио все это время знало, как уничтожить Темного Лорда. Драко с большим усилием отогнал от себя воспоминания о том, каким был дураком, когда пытался помочь им. Хорошо, что они так ничего и не поняли, а младшая Уизли ничего не вспомнила. Интересно, сколько еще подробностей можно узнать таким способом? Отчего-то хотелось увидеть хоть какие-нибудь воспоминания о самом себе. «Надо попытаться снова», — уверенно решил он, поднимаясь на второй этаж. Что еще кроется в этой умной головке с вороньим гнездом? Почему-то нестерпимо захотелось найти что-то личное, и пусть он не сможет это использовать в своих целях, но теперь Драко одолевало зудящее любопытство. «Да и практика не помешает», — тут же нашел себе оправдание Малфой. К тому же осознание, что он наконец-то — почти с первого раза — освоил Легилименс — пусть и поверхностно, — сладко пьянило. Улыбнувшись своим мыслям, Драко открыл уже знакомую дверь и тихо позвал: — Миртл?* * *
Складывая учебники в сумку, Гермиона радовалась, что, несмотря на ночное происшествие, решила еще поспать. Чувствовала она себя хорошо отдохнувшей, и радость омрачало лишь то, что проспала. «Значит, завтракать придется о-о-очень быстро». В гостиной, как и ожидалось, никого не было. Уже второй день подряд. Даже как-то обидно. Интересно, как по утрам ведут себя сокурсники? «Ну ничего. Еще целый год впереди, чтобы это узнать», — едва не забыв палочку, Гермиона бегом отправилась в Большой зал. «Снова сдвоенная Защита, травология, обед, сдвоенные руны, заклинания… — повторяла она про себя, минуя особенно разговорчивые портреты, — …и в совятню нужно сходить, Виктору я так и не ответила, а выходные уже послезавтра». В коридорах было даже слишком оживленно. Пока Гермиона бежала на завтрак, то и дело ловила на себе любопытные взгляды, мысленно сочувствуя Гарри. Ведь друг выносит это с того самого дня, как узнал о том, что он волшебник. Постоянные сплетни, жадное внимание со стороны женской аудитории, завистливое и восхищенное — с мужской. Гермиона ненавидела это. Она помнила, как спустя всего час после окончания битвы школу уже наводнили репортеры, фотографируя все подряд. Эти скорбные улыбки, ободряющие взгляды, заботливый тон… И все ради горячего желания выведать у шокированных учеников подробности сражения для особенно громких заголовков. Но верх наглости — это когда низенькая репортерша с острым носом и маленькими, словно бусинки, глазами подошла к Молли Уизли узнать, что та почувствовала, увидев своего мертвого сына. Отвратительно. Был бы жив Дамблдор — выгнал всех взашей, в этом Гермиона не сомневалась. Сейчас же интерес к ней, Рону и Гарри был умножен минимум в десять раз. Казалось, на вечно бегающих за ними фотографах все закончится. Ага, как же! Похоже, каждый старался если не поздороваться или прикоснуться, то обязательно обсудить, приукрасить все их достижения. Если бы хоть половина, о чем они сплетничают, было правдой, то это бы не так раздражало. Гермиона упрямо смотрела себе под ноги, игнорируя любопытные шепотки вокруг. Стараясь сосредоточить свои мысли лишь на домашнем задании по Защите от Темных Искусств, она даже не сразу заметила, что мягко впечаталась в чью-то грудь. Изо всех сил надеясь, что это не тот, мысли о ком она гнала прочь с самого утра, Гермиона подняла глаза и увидела красно-золотой галстук. Плечи расслабились. — Ох, Гарри, — улыбнулась она. — Гермиона! Я как раз тебя искал. Мне нужна твоя помощь. Срочно! — Что случилось? — Растерянный взгляд друга говорил сам за себя. — Слизнорт... зелье восстановления жизненных сил... твоя помощь... — бессвязно пропыхтел Гарри. — А что с ним не так? — Мне нужно, чтобы ты все проверила, ведь если я провалюсь, Слизнорт поймет, что я жульничал в том году, и… И Гермиона стукнула Гарри в плечо как следует. — Эй! За что? — возмутился он. — Нельзя же так пугать! Я думала, случилось что-то серьезное! — Гермиона!.. — Гарри, насупившись, потирал ушибленное место. — Это не может подождать? Я хотела позавтракать. — Вообще-то это срочно, я просто... Он не поймет, если я провалю это зелье, состав ведь не очень сложный, но у меня куча вопросов, и… — Сегодня даже нет зельеварения, и я вообще-то собиралась еще… — прервала его Гермиона, но: — Вот! — к дверям Большого зала подбежала Джинни и, впихнув ей в руки бумажный пакет, не дав опомниться, сразу затараторила: — Спасибо, что согласилась! Он правда чудовищно отстает! Я собрала тут немного еды, голодной не останешься! Да и мне нужно наверстать, ты же понимаешь, в том году не было нормального обучения. Ох, ты нас так выручаешь! Гермиона подозрительно сощурила глаза. — Во-первых, я не давала своего согласия. Во-вторых, — она демонстративно начала загибать пальцы, — это может и подождать. Состав у зелья элементарный, его любой второкурсник может сварить, так что много времени это не займет. В-третьих… Гарри бросил отчаянный взгляд на Джинни. Теперь сомнений не оставалось. — Что вы скрываете? — Гермиона испытующе посмотрела на подругу, уперев руки в бока. Та быстро кивнула Гарри, и Гермиона вдруг почувствовала, как ноги оторвались от пола, а живот уперся во что-то твердое. Пакет с едой упал на пол. Вспыхнув от возмущения, она закричала: — Гарри! Немедленно опусти меня на землю! Перегнувшись пополам на плече друга, Гермиона отчаянно заболтала ногами, даже не сразу сообразив, что это не лучшая идея, — юбка предательски задралась. Видя мир вокруг себя вверх тормашками, она продолжала громко возмущаться, уже не заботясь о том, что на них теперь пялится весь коридор. Джинни шла, будто ничего особенного не происходит, но все же время от времени кидала на подругу сочувствующие взгляды. — Куда вы меня, черт бы вас побрал!… — кричала Гермиона, испепеляя подругу взглядом. Она бы сделала это и с Гарри, но видела лишь его ноги. Перед глазами быстро мелькали портреты и лица учеников, размазанные от быстрого движения. Разумеется, все они недоуменно хихикали. Да уж, завтра это станет главной новостью. Страшно представить, какие подробности припишут этому инциденту. Джинни и Гарри, кажется, было совершенно плевать. — Гарри! Джеймс! Поттер! Поставь меня на место! Немедленно! — В отчаянии Гермиона даже забила друга кулаками по спине. Вдруг он остановился. — О, не стоит. Отсюда просто превосходный вид, — Гермиона не могла видеть, кто говорил, но этот насмешливый голос она узнает из тысячи. Залившись краской, она прокляла все на свете. Но в первую очередь то, что утром надела гольфы, а не колготки.