* * *
«Любопытство, чтоб его!» — злился Драко, теребя пальцами любимое перо. Он пришел одним из первых и теперь хмуро сидел на последней парте в ожидании начала урока. Каков шанс, что Грейнджер подумает о своем сне именно в тот момент, когда он снова попытается залезть к ней в голову? Вот именно. Минимальный. С другой стороны, что он мог еще спросить? Похабные мысли так и скакали в голове, но ничего конкретного Малфой так и не придумал. Что могло взволновать Грейнджер настолько, что она вылетела из спальни и даже не заметила человека на диване, хотя камины еще даже не потухли? Вряд ли это был кошмар, ведь ее щеки снова пылали, а на лице застыло странное выражение — смесь смущения, шока и неверия. Этот вид… Да, возбуждал любопытство. Что бы ей ни снилось, Драко очень хотел это знать. Черт, он даже готов был спросить об этом прямо тогда! Но, к сожалению, так и не нашел ее, хотя прошерстил за раннее утро не один этаж. «Снова попахивает нездоровым интересом», — в который раз поддел его внутренний голос. «Захлопнись!» — огрызнулся на него Драко и оглянулся на скрип двери за спиной. Первыми в кабинет зашли Тео и Панси, а спустя минуту и сама Грейнджер. Задумчиво глядя перед собой, она уже почти повернула голову в его сторону, но, передумав в последнюю секунду, стала изучать носки своих туфель, быстро направляясь к последней парте в соседнем ряду. И с каких пор она сидит там? Не то чтобы Драко раньше обращал на это внимание, но все же… И почему Грейнджер пришла без своей свиты? С Уизли она, вроде, помирилась, Поттера тоже не было видно, да и его подружки. То, что Грейнджер не села за парту Забини, было ожидаемо, но все равно разлилось приятным теплом в груди. Обматерив свое сиюминутное желание, Драко достал чистый пергамент и палочку. Времени до урока должно хватить.* * *
«Это вполне мог быть и Дамиан. Волосы у него тоже светлые и, вероятно, он мог бы появиться в моем сне, — убеждала себя Гермиона, машинально записывая изменения цвета зелья в котле, — а глаза… В темноте было не различить, так что они могли оказаться зелеными, а не серыми!» В реальность ее вернуло недовольное ворчание за партой перед ней. Рон теперь сидел один — Гарри сел с Джинни. Хотя, даже присутствие друга вряд ли ему бы помогло. Гермиона старательно не смотрела на него, но запах, доносящийся из его котла, говорил сам за себя. «Может, помочь?» — подумала она. Почему-то Гермиона чувствовала себя предательницей. Глупо, конечно. Они с Роном даже не встречаются, и это был всего лишь сон. «Ага, сон, где я целовалась с Малфоем», — даже в голове это звучало настолько абсурдно, что она со злостью надавила на перо, оставляя в пергаменте дырку. Легкий укол в бедро заставил Гермиону подпрыгнуть на месте и посмотреть под парту. Там ее невесомо, но вполне ощутимо клевал бумажный журавлик, изящно взмахивая крыльями. «Записка?» Оглядевшись по сторонам, она опустила руку под стол и аккуратно поймала птичку. Та сразу затихла в ее руках. К счастью, студенты в кабинете как всегда копошились с ингредиентами, и каждый смотрел в свой котел, поэтому Гермиона спокойно, не боясь быть застигнутой, развернула пергамент. Он оказался пуст. «Что за шутки?» Поразмыслив немного, она достала палочку. — Апарекиум! — произнесла тихо. Ничего не проявилось. Фыркнув, Гермиона отложила пергамент и вернулась к своему зелью. Хорошо, что оно было не очень сложным и минутная задержка в помешивании никак не повлияла на приготовление. Кинув пять листиков златоцветника, она взяла перо и поспешила записать, что зелье изменило цвет с болотного на нежно-голубой. «Как глаза Рона», — грустно усмехнулась Гермиона, как вдруг ее внимание притянул тот самый пергамент. На нем начали появляться буквы, словно кто-то невидимый стоял рядом и лениво выводил их. Она сразу посмотрела на Гарри. Как и ожидалось, тот сидел за своей партой и сыпал какой-то порошок в котел. Разумеется, он бы не стал посреди занятия надевать мантию-невидимку! Ерунда какая… Закусив губу, Гермиона осторожно придвинула к себе пергамент. «Задумчивость тебе к лицу», — прочитала она и посмотрела на Забини. Кто еще мог написать ей подобное? Хотя, вряд ли он бы стал после вчерашнего… Осознание обухом ударило по голове. «Протеевы чары!» — сообразила она. Взгляд сам нашел Малфоя. Тот сидел и мешал свое зелье, но на губах играла еле заметная ухмылка. «Неужели они…» — Гермиона затаила дыхание и взяла перо. «Ты что-то хотел?» — нацарапала она, особо ни на что не надеясь, но украдкой наблюдая за Малфоем. Тот, размешав свое зелье, медленно отложил палочку и придвинул такой же листок к себе. «Да! Двусторонние! Двусторонние Протеевы чары! Ради записки!» — пораженно повторяла про себя Гермиона, глядя на пергамент словно он живой. «У меня готов вопрос», — появился ответ. Она всмотрелась в почерк. Ровный, но без пошлых завитушек. Странно, Гермиона почему-то представляла себе чуть ли не каллиграфию. «Хочешь задать его сейчас?» — быстро написала она, стараясь собраться с мыслями. «А ты хотела бы ответить тет-а-тет?» Она снова фыркнула и повернулась к Малфою. Тот смотрел на нее, слегка приподняв бровь. Закатив глаза, она поспешила отвернуться. «Задавай», — ответила Гермиона, молясь, чтобы вопрос не оказался слишком личным, и всем видом скрывая свое волнение. «Что тебе вчера приснилось?» — написал он в своем листке и, убедившись, что никто не смотрит, стал наблюдать за реакцией. И она не разочаровала Драко. Сначала Грейнджер приоткрыла губы, а ее глаза испуганно забегали. Она, кажется, хотела посмотреть на него, но быстро взяла себя в руки и написала: «Ты мог спросить о чем угодно, а выбрал это?» — он был уверен, если бы Грейнжер произнесла это вслух, то постаралась бы сымитировать его тон. «Будто я не понимаю, что это глупо!» — подумал Драко, но вместо этого: «У тебя был забавный вид. Теперь мне интересно», — быстро написал он и отвернулся к котлу — зелье загустело, хотя и не должно было. Чертыхнувшись про себя, он стал его помешивать, давая Грейнджер возможность подробно ответить. Но она не спешила. Наконец, собравшись с мыслями и стараясь подбирать слова максимально аккуратно, Гермиона спокойно начала писать: «Мне приснилось, что я долго бегала и искала одного очень близкого мне человека. После некоторых поисков я его нашла. И мне было с ним очень хорошо, но потом он превратился в другого человека. В того, кого я меньше всего ожидала увидеть в своем сне. И меня это напугало», — вроде ничего конкретного, но и ни грамма лжи. Подумав пару секунд, Гермиона добавила: «Кстати, ты очень глупо потратил свой вопрос». Радуясь, что отделалась малой кровью, она с максимально безмятежным видом придвинула к себе книгу, сверяясь с составом зелья и подавляя желание взглянуть на Малфоя, чтобы понять по его реакции, удовлетворил его этот ответ или нет. Внезапно на пару мгновений в голове вспыхнула яркая картинка: она стоит прижатая к стене и смотрит на свои пальцы, а между ними рыжие волосы медленно превращаются в белые. Не остается никаких сомнений, что перед ней все-таки Малфой. Его руки по-хозяйски обнимают ее за талию, а она удивленно смотрит ему в глаза, не в силах произнести ни слова. Шумно выдохнув, Гермиона сильно зажмурилась и распахнула глаза, вперив их в учебник. Закусив губу, она со злостью начала размешивать свое зелье, призывая себя сосредоточиться. «Почему ты снова нервничаешь?» — появилось на пергаменте. Гермиона замерла. Подавив навязчивое желание немедленно сжечь этот чертов кусок бумаги, она нацарапала: «Зелье чуть не убежало, пока я тут с тобой болтаю! Если это все, тогда, с твоего позволения, я вернусь к заданию!» — Гермиона с такой силой нажала на перо, что вместо точки под восклицательным знаком расплылась клякса. Сузив глаза, она повернулась к Малфою и постаралась одарить его тем же взглядом, каким обычно одаривает Джинни своих братьев, когда они пытаются над ней подшутить, но, к ее изумлению, в глазах Малфоя плескалось веселье. Почему? Подняв подбородок и демонстративно отодвинув злосчастный пергамент подальше от себя, Гермиона начала листать учебник, силясь вспомнить, на каком месте остановилась. Сообразив, что добавила в свое зелье все необходимое, она помешала его еще раз и дотронулась до плеча впереди сидящего парня, заставив его повернуться. — Помощь нужна? — прошептала она. Рон благодарно улыбнулся. Сердце трепетно сжалось. — Кажется, я добавил что-то не то… — пробубнил он. — Дай я посмотрю, наверняка это… Ее последние слова прервал жуткий девчачий визг, на который мгновенно обернулись все сидящие за своими столами студенты. Вздрогнув, Гермиона вскочила с места и схватила палочку, оглядываясь по сторонам в поисках угрозы. Гарри, Невилл и, к ее изумлению, Малфой сделали то же самое. Все взгляды были обращены к Парвати, засунувшей руку в сумку, видимо, за каким-то ингредиентом или книгой. Она тяжело дышала, с ужасом смотря на свою руку, но почему-то боясь достать ее. — Что случилось? — встрепенулся Слизнорт, грузно вскакивая со своего кресла и семеня к ней. Гарри опередил его, за что, кажется, профессор был ему благодарен. Отойдя от Парвати на несколько шагов, он открыл жуткую картину — по ее дрожащей руке медленно, но уверенно ползла крупная блестящая черная змея. Лаванда взвизгнула. Профессор ахнул и схватился за сердце, но палочку не достал. Оно и понятно — попытка обезвредить змею может плохо обернуться для самой Парвати. Как минимум, та может остаться без руки. — Ползи прочь, — произнес Гарри, делая шаг вперед. Змея, само собой, не послушалась. За спиной послышался шепот. — Гарри… ты… говоришь на английском, — пролепетала Гермиона, — Парвати, — обратилась она к однокурснице, — ты, главное, не шевелись… — Ползи прочь! — он постарался еще раз. «Бесполезно… Волдеморт ведь мертв…» — поняла Гермиона. Они никогда этого не обсуждали, хотя, видимо, стоило. Голова змеи оторвалась от руки и осмотрела толпу. Снова повернулась к Парвати и зашипела, высунув зеленоватый язык. «Ирландская гадюка», — Гермиона зажала рот рукой. Никто не знал, что делать. А испуг, легко читаемый в глазах Парвати, перерос в самую настоящую панику. Она уже дышала ртом, а по побледневшему лицу с испариной на лбу сразу ясно — истерика не за горами. Судорожно перечисляя в голове ингредиенты для противоядия и ища их глазами в кабинете, Гермиона с ужасом поняла, что тут нет и половины того, что нужно. Как минимум, в классе не было серебряного котла и стеблей клещевины. Они наверняка есть в Больничном крыле, но до него далеко, а если змея укусит, то счет идет на минуты… За этими размышлениями Гермиона даже не заметила, как мимо нее медленно и очень тихо прошел Малфой. Его руки почти не дрожали, спина была прямой, а лицо оставалось бесстрастным, но глаза, по понятным причинам, выдавали нешуточное волнение. — Не шевелись, Патил, — прошипел он, глубоко дыша и протягивая руку к змее, которая почему-то не спешила нападать. На мгновение Гермионе показалось, что если он схватит змею за трахею прямо сейчас, то все обойдется. И это могло бы сработать, если б в последнюю секунду Парвати не вздрогнула, когда змея коснулась склизким языком ее шеи. Миг — и ядовитые зубы впились в тонкую кожу. Драко все-таки схватил змею и, швырнув на пол, крикнул первое, что пришло в голову: — Авада Кедавра! Яркая зеленая вспышка. Секундную тишину прервал испуганный ах профессора, когда Парвати, обмякнув, упала прямо в руки Драко.